Любовь на всю голову. Огненные танцы со смертью (страница 3)
– Вот если бы ты промолчала и пошла туда одна, я бы обиделся. Ты правильно поступила, – легко обнял её, и она уткнулась носом в грудь.
Я чуть не разомлел от наплывших на меня эмоций, но быстро взял себя в руки: мы не одни. Да и моськи у друзей были слишком лукавыми. Ну и выпалил первое, что пришло в голову:
– Давайте играть в фанты.
На меня все уставились, как на ребёнка. Пришлось объяснять:
– В них можно играть в любом возрасте, – видя непонимание в глазах, рассказал суть, и друзья загорелись.
Первая вызвалась водить Вики. Мы хохотали, как ненормальные, когда пришли наши соседи узнать, что у нас происходит и остались играть. А потом мы просто перестали закрывать дверь, потому что слишком много оказалось желающих, и в комнату набилась куча парней. Никогда бы не подумал, что простая игра может так увлечь народ из разных миров.
– Что здесь происходит? – строгий голос разбил всё наше веселье, и ребята уставились на вплывающую в дверь федму.
Сейчас, глядя на неё невозможно было сказать, что она швея. Скорее, походила на строгого магистра, пришедшего отчитать адептов.
– Мы играем, – брякнул кто-то.
– На сегодня игры закончились, – жёстко отрезала федма. – Посторонних прошу покинуть комнату!
Недовольно бурча, народ начал расходиться, а я решил, что так играть можно почаще. Проводив взглядом последнего и оставшись с нами наедине, фея велела:
– Переоденься в удобную одежду, как это сделала Ханин.
– Есть, товарищ генерал, – пробурчал под нос, но она услышала.
– Чтобы вот так же точно выполнял там мои распоряжения, – хмыкнула она.
Собираясь, только сейчас заметил, что наступил вечер, вот это мы и поиграли! Выйдя из ванной, получил одобрительный взгляд:
– Пойдёмте, ректор нас ждать не будет!
По руке скользнул уменьшившийся Файр, залезая под одежду и вновь притворяясь татуировкой на груди.
Сезон 3 Серия 4
Мы шли по академии всё больше отдаляясь от центра, хотя, как казалось мне, всё должно было происходить с точностью до наоборот. А когда мы завернули в крыло целителей, то даже переглянулись с Хани. По её изумлённому виду я понял, что она тоже не понимает куда мы направляемся. Здесь пахло, как в любой больнице – лекарствами и антисептиком, но здесь стоял более травяной запах. Подойдя к ближайшей двери в череде одинаковых, федма стукнула в неё и, не дожидаясь ответа, вошла, а вслед за ней и мы.
На кровати в полусидящем положении с подушками под спиной находился ректор. Сейчас он выглядел измождённым слабым стариком, таким я его ещё ни разу не видел. Интересно, что произошло с ним?[1]
– Высший Инквизитор Финия вас’Алам эрс’Ингми, наконец-то вы соизволили заглянуть ко мне, – язвительно проскрипел Маркус, и мы с Ханин вытаращились на федму. Она Высший Инквизитор?!
– Моя обязанность наблюдение и защита, а не расшаркивание с руководством академии, – парировала она.
– Где же вы находились, когда?.. – ректор стрельнул глазами на нас и замолчал.
– Всё было под контролем, не имело смысла вмешиваться, – федма хладнокровно пожала плечами. – Вот если бы ваша жизнь, действительно, оказалась под угрозой, я вступила бы в игру, – подлетев к окну, она зависла около него, выглядывая на улицу. – Сейчас я не за этим. Мне нужны эти два адепта. Дайте разрешение на их выход, – она кивнула на нас.
Взгляд ректора мазнул по Ханин и остановился на мне, узнавая.
– Закон академии един для всех, первокурсники не могут покидать академию. Единственное что я могу сделать для вас, убрать отслеживающие заклинания с их артефактов, – нахмурился Доррен, и тут же насмешливо добавил, – А вы, дорогая Финия, выведете их из академии тем путём, каким сами попали сюда.
На этом и порешили, и вот поэтому мы уже который час шли по подземельям академии. Честно говоря, я потерялся после нескольких поворотов и спусков и не смог бы найти дорогу назад. Ханин жалась ко мне, видимо, после того зеркального коридора она недолюбливала все странные и таинственные проходы, из которых нет быстрого выхода, а я был удивлён как далеко идут подземелья под академией. Наконец, федма зависла на месте.
– Вышли, – с облегчением выдохнула она, оглянувшись на нас, – идите ко мне. Мне надо чтобы вы держались за меня. Тогда вы сможете вместе со мной пройти к Хранителю миров.
Ну надо, так надо, мы уцепились за неё и тут же сделали шаг из подземелья на лужайку пряничного домика. Выпучив глаза, я чуть не упал, пойманный на удивление сильной рукой федмы.
– Тимка! – из дома выскочили личи. – Мы уж думали тебя в гости придётся ждать целый год! – обнимали меня парни. – Сегодня отметим это событие, посидим, ты расскажешь как там близнецы…
– Никаких посиделок, – отрезала федма, они вместе со мной на задании.
– Ты в инквизиторы подался? – Борька даже остановился, удивлённый словами федмы.
– Нет, просто так получилось, – замялся, не зная можно ли рассказывать о том, куда мы направляемся.
– А кого это ты так нежно обнимаешь? – с хитрой мордой вылез Марк, локтем пихая Мишку и кивая на остолбеневшую Ханин, которую я до сих пор держал за талию, чтобы она не потерялась.
– Ханин, познакомься, это Марк, Мишка и Борька. Они отличные парни!
– Я видела их на стене в вашей комнате, – кивнула девушка, – но думала, что это художественный вымысел.
А я знакомил дальше:
– Ребята, это Ханин, моя подруга, – представил им порозовевшую и смущённую девушку.
Скелетоны обняли нас и потащили в домик. Внутри он оказался гораздо больше чем снаружи. На второй этаж вела лестница, но нас потянули в правый коридор на кухню, где сразу же сунули в руки тарелки с ужином. Нежнейшее мясо и овощной салат от личей пошёл у нас с Хани на ура.
Пока мы наслаждались ужином, пришла пятёрка Высших инквизиторов. Вот они оправдали наши ожидания: здоровые накачанные парни с кучей железа навешанной на них. Было ощущение, что они появляются здесь довольно часто, так как расположились вольготно и перебрасывались с личами шуточками, уминая их пирожки.
– Шиандер-то скоро появится? – поинтересовался один из них у Марка.
– Да должны уже, вроде, – он отвлёкся от плиты. – Они с Васькой откопали сведения о какой-то потерянной книге, ну и рванули туда два дня назад. Да вон они, вернулись как раз к вашему приходу, – показал в окно, и мы с Ханин тут же уставились в него: не каждый день знакомишься с Хранителем Миров[2].
По лужайке к дому шёл мужчина лет тридцати, держа подмышкой фолиант, а рядом гордо вышагивал, распушив чёрный хвост, кот.
– О! Васимар так и работает библиотекарем у Хранителя? – удивился инквизитор, больше похожий на огромного гнома: такой же кряжистый, квадратный и с огромной секирой.
– Да куда он уйдёт? – махнул кистью Мишка. – Работа не пыльная, хорошо оплачиваемая, да и привык он уже.
В дверь кухни вошла колоритная пара. Кот мгновенно запрыгнул на стол и перед ним Борька поставил стопку блинов и миску сметаны.
– Мррр… как хорошо, – усатое чудо закатило глаза от вкусового экстаза, когда один блин уже пропал в его горле, – как же я, парни, соскучился по вашей стряпне.
Мы с Ханин во все глаза уставились на говорящего кота, а если ещё вспомнить, что он работает тут библиотекарем, то и читающего книги. Нет, мы конечно, в академии общались с фамильярами. Но то в академии и с фамильярами, и совсем не ожидали встретить здесь такое чудо не связанное ни с кем магическим договором.
– Вам боевые зелья, как всегда, или что-то особенное в этот раз? – Хранитель уселся за стол, положив на край книгу и кот метнулся к ней, подхватывая под лапы и приговаривая: “На полочку надо поставить и в реестр внести”.
– Нам бы… – заговорили инквизиторы, и мы перестали их понимать, настолько специфическими терминами сыпали они.
– Этого мало, – задумчиво проговорила федма, – Шиандер, на основе силы этого мальчика, – она кивнула на меня, а в руки Хранителя полетел кристалл, который я заполнял в уплату за праздничную одежду, – приготовь что-нибудь поубойней.
– Вы что, собрались уничтожать Древнее Зло? – хохотнул мужчина и, увидев отведённые глаза, заинтересовавшиеся едой лица, посуровел. – То-то пространство трещит и ходит ходуном, – глянув на нас, определил: – Она – Хранительница кольца, в который заключили Древнего, а парнишка её друг, без него девушка отказалась идти с вами. Потому что ему она доверяет, а вам – нет.
Было немного обидно такое определение, но это была истинная правда, а на правду не обижаются.