Как они могут так жить? Не понимаю… Ума не приложу, зачем им поступать со мной так жестоко?

 Росту звонят на второй телефон, рабочий. Он тоже у него всегда при себе.

Свекры поднимаются с места, Антон Олегович подходит к камину и бросает в его черный, уютный зев, дровишки. Учит Ванечку разжигать камин.

Елена Васильевна устало опускается в кресло-качалку, оставляя меня разбираться с грязной посудой в одиночку…

На столе остается айфон Роста. Личный.

Не медля ни секунды, я оживлю экран пальцами и ищу переписку с Милашей.

Дарина советовала мне фиксировать свои находки на видео или делать фотосъемку.

Пальцы судорожно дрожат, когда я фотографирую экран…

Делаю это быстро, бездумно… Потом все внимательно почитаю, сейчас нет на это времени.

Взгляд цепляет ее фразочки – «Любимый, милый, единственный… Жду, жить не могу, умру без тебя».

«Милая, красивая, нежная», – а это опусы моего мужа.

«На Бали поедем сразу после празднования юбилея больницы».

А вот это что-то новенькое… На Бали он собрался? Интересно, когда – до моей госпитализации в лечебницу для сумасшедших или после?

Я ему устрою Бали!

– Лида? Что это ты делаешь? – хмурится Рост, неожиданно входя в кухню.

– Вытираю твой телефон. Я нечаянно разлила на него чай, когда убирала посуду. Извини.

Энергично тру экран, незаметно закрывая приложения, где велась переписка.

– Ладно. В следующий раз будь аккуратнее. Ты точно не хочешь поехать отдохнуть? Вернее, не так – я настаиваю на том, чтобы ты поехала. А с Ваней мама посидит.

– Хочу, Ростик. После юбилея больницы. Мне Юля рассказала. Я же тоже приглашена? Все будут с женами?

– Да. Можешь заняться поиском наряда. То платье в цветочек было очень милое. Выбери что-то похожее.

Ага, ща-ас. Я куплю соблазнительный наряд. Сделаю макияж, укладку, яркий маникюр… Твоя Милаша облезет от ревности при виде меня.

А потом я сбегу от вас…

Нужно срочно найти работу. Немедленно!

Мою посуду, вспоминая фамилии однокурсников. Наверняка кто-то из них владеет частной, ветеринарной клиникой и может принять меня?

В крайнем случае я могу устроиться в санитарный надзор.

Рост уходит в гостиную, а я опускаюсь на стул и погружаюсь в отвратительный мир переписки мужа…

«Дарина, я сделала скрины его переписки с любовницей», – пишу подруге.

«Отлично. Но и в этом случае он может все отрицать. Эта дрянь называет его по имени?»

«Да».

«Это хорошо. Ростислав – редкое имя. Ему не отвертеться. Ты нашла брачный договор?».

«Черт. Нет. Но я узнала кое-что новое. Меня хотят упечь в пансионат для душевнобольных».

«Ужас. Надо валить от них, Лид. И поскорее».

Глава 8.

Лидия.

Они хотят свести меня с ума… Избавиться. Не понимаю я их мотивов… Вот зачем? Изменять, юлить, покрывать, вместо того, чтобы выпалить все в лицо…

Но я ведь тоже молчу, так?

Мне некуда идти. И терплю я из-за Ванечки… Он – все, что у меня есть. Все, что принес мне брак…

«Лидочка, я договорилась с адвокатом. Завтра в полдень он ждет тебя в кафе на Спасской. Контакты и точный адрес скину», – пишет Дарина.

Я обязана отыскать брачный договор. Вывезти кое-что из вещей к маме, да и из Ростика выудить побольше денег.

Когда-то давно я сама определила сумму, которая бы меня устроила. Смотрела на мужа влюбленными глазами, глуповато хлопала ресничками и отказывалась, отказывалась… Салоны красоты? Нет, я от любви прекрасна, мне они без надобности.

Маникюр, массаж? В топку. А Елена Васильевна поддакивала, хвалила меня за бережливость и сдержанность. Тогда я, идиотка, все за чистую монету принимала.

«Кожа у тебя, Лидочка, как персик! И косметика не нужна. А уж о салонах красоты до сорока лет забыть можно».

Да, мне есть, чем гордиться. Не только кожей. Волосы у меня тоже густые и длинные от природы.

В полной задумчивости провожаю родственников на работу. Пока Ванюшка рисует, готовлю кашу и омлет для мужчин, диетические сырники с мукой из бурого риса для свекрови…

Уходят они довольные. Оставляют меня одну, ни о чем не подозревая. Разговоров о санатории больше не заводят.

– Малыш, хочешь, я «Барбоскиных» включу? Посмотришь?

– Да.

Остервенело жму на кнопки пульта. Удостоверившись, что сынок спокойно уселся на диван, поднимаюсь по лестнице в кабинет.

Ключа на картинной рамке нет…

Внутри все в тугой узел скручивается от странного предчувствия. Наверное, они заметили, что его кто-то трогал? Нет… Елена Васильевна никогда бы не смолчала. Что делать? Думай, Лида…

Сдавливаю виски пальцами, словно это впрямь поможет мне соображать лучше.

Антон Олегович завтракал в домашнем пуловере с карманами. Может, оставил ключ там? Смех Ванюшки, доносящийся из гостиной, немного меня отрезвляет.

Отыскиваю кофту свекра в их спальне. На мое счастье, ключ в кармане.

Возвращаюсь к кабинету, затаив дыхание, и тихонько вхожу…

На экране его компьютера теперь не только «Нирвана»… В поисковой строке – десяток санаториев для психически больных…  «Светлый путь», «Зеленый лес» и тому подобное…

"Опека, оформить опекунство над несовершеннолетним…"

– Господи… Дай мне сил все это выдержать, – шепчу в пустоту.

Они точно хотят женить Роста на ком-то другом… Оставить Ванюшу в своем доме, а от меня избавиться…

Надо молчать о разводе. Во всяком случае пока… Иначе, мне через минуту укажут на дверь…

Я помню пароль от сейфа. Странно, но однажды свекр попросил принести ему важные документы. Вот так запросто, представляете?

Набираю цифровой код, чувствуя, как между лопаток набухают капли пота от волнения.

Дверка открывается. Внутри деньги. Много денег, очень… Один пухлый сверток обернут бумагой и подписан – «Лиде от В.Ф».

Хм… Василий Федорович оставил мне деньги? Я ничего не знала об этом. Он просил меня его выслушать, шептал что-то, звал… За минуту до смерти плакал, умоляя Елену позволить ему со мной попрощаться… Однако она осталась непреклонной…

Он умер на ее руках… Той, кто навещала его от силы раз в месяц, грубила, затыкала, когда он ненадолго приходил в себя и вспоминал юность…

Господи, дядя Вася, неужели, вы для меня это отдали? Сколько же там? Пересчитываю деньги. Два миллиона крупными купюрами… Фотографирую сверток и отыскиваю наш с Ростом брачный договор. Все его страницы тоже запечатлеваю на камеру смартфона. Распечатаю где-нибудь в городе.

Других документов в сейфе нет. Кое-какие драгоценности Елены Васильевны, наградные медали дяди Васи, полученные во времена ВОВ.

Запираю двери и отношу ключ в карман кофты свекра…

– Мамуль, нальешь чай? – улыбается сынишка, завидев меня.

– Конечно, милый.

Сегодня семейство заказало на ужин семгу в сливочном соусе. Я приготовлю, мне несложно… Тем более что скоро я этого делать не буду…

Сажусь за стол и изучаю брачный договор.

Дура я полная… Влюбленная, всему верящая дура…

Если я подам на развод, то не могу претендовать на совместно нажитое имущество или прочее пособие… Никаких денег, доли от квартиры, которую Рост купил после нашей свадьбы… Ничего.

«Место проживания общих детей определит суд».

В том случае, если на развод подает супруг, совместно нажитое имущество делится поровну. Пострадавшей стороне, то есть мне, выплачивается компенсация, установленная законом.

Как мне заставить Ростислава подать на развод?

Наверное, никак… Делиться он не хочет. Его семейке проще упечь меня в психушку, признать недееспособной и… отобрать Ванечку…

Может, сбежать? Прямо сейчас? Забрать сверток и купить билет в один конец?

Нет, Лида… Тебя быстро отыщут, заберут ребенка и накажут за строптивость…

Что делать?

Пока нужно немного подготовиться. И успокоиться не помешает…

Собираю документы и сезонные вещи для себя и сына. Чемодан большой, оставлять его дома опасно. Потому с тяжелым сердцем звоню маме… Как ни хотела я молчать, придется говорить ей правду…

– Мамуля, ты дома? Я сейчас приеду к тебе. Ненадолго.

– Что-то случилось?

– Да… Кое-что неприятное. Поговорим при встрече.

Глава 9.

Лидия.

– Мамочка, успокойся, пожалуйста, – взмаливаюсь я. – О чем ты плачешь? Не нужна я им… Мужу не нужна. Тебе семью мою жалко?

– Да тебя, дуреха, жалею. Думаешь, мне не хотелось тебе подсказать, научить… Но ты так ослеплена была своим Ростиком, будь он неладен…

– А надо было не молчать, мам… Ладно, к чему теперь эти разговоры? Это только моя ответственность.

Мамин сосед по комнате жарит рыбу… Морщусь от «аромата» и поднимаюсь с места. Не могу я сюда привести ребенка…

– Нашли директора строительной фирмы, Лид, – опережает мой вопрос мама. – Денег у него, конечно, нет, но…

– Мам, даже если его и посадят, что с того?

– Государство будет искать подрядчиков, нам обещают достроить дом, Лидуся. Мы не теряем надежды.

– Мы – это кто? – обнимаю мамулю. Она все потеряла, а у меня ничего не было… Зато Ванюшка есть.

– Мы группу в воцапе создали. На, погляди. «Обманутые дольщики» называется. Это у меня есть комната, а у кого-то ничего… Галина Вадимовна и Анна Никифоровна вдвоем угол снимают. Господи… Я ничем тебе помочь не могу… Ну, что я за мать? – горько всхлипывает мама.

– Твоя поддержка дорогого стоит. Твоя задача – не выдавать меня. Я сбегу, мам… Совсем скоро.

– Батюшки-свет… Куда? Дочка, у меня есть немного денег. Совсем немного, но…

– Не нужно, мамуль. Я у Роста попрошу. Скоро в больнице торжественный вечер, а у меня нет платья.

– Ну, сколько он даст? Пять тыщенок?

– Пятьдесят. Именно столько я попрошу, а Юля Глухова мне поможет.

– Эта свиристелка с помелом вместо языка? – грозно уточняет мама.

– Да, именно она. Я учусь быть такой, как они, мам… Это ужасно, но у меня получается…

***

Мои волосы поблескивают в свете настенного светильника. Расчесываю их, наблюдая за реакцией мужа… До чего я дошла, господи… Интересно, на какие поступки ради денег идет Милаша? Но я готова наступить себе на горло… Снова…

– Ты… Новый пеньюар? – шепчет Рост, окидывая меня жадным, оценивающим взглядом.

– Нет. Ты просто не замечал… Я для тебя… Я…

– Помолчи, женушка.

– Завтра ты снова будешь говорить, что не приходил ко мне? Рост, скажи правду. Что происходит?

– Ничего. Все в порядке. Тебе нужно меньше думать о всякой ерунде. Целее будешь.

Он притягивает меня к груди. Целует, распускает заплетенные в легкую косу волосы.

– Погоди… Я хотела попросить… Мы с Юлей говорили о нарядах на праздник. И… Ее Павел купит ей наряд за сто тысяч.

– И? – шепчет он, спуская пеньюар с моих плеч. – Хочешь попросить денег на платье?

– Да.

– Проси, – произносит он, спуская взгляд к своему паху.

Господи… Чужой человек… Родной, чужой предатель. Тот, кто вырвал кусок моего сердца и оставил его у себя.

– Мне нужно пятьдесят тысяч. Там еще…

– Не отвлекайся, Лида.

Пожалуй, такой грязной и униженной я не чувствовала себя никогда… Даже когда узнала об измене. Вывернутой наизнанку, опустевшей… Чувств во мне никаких – одна лишь надежда на будущее счастье и жизнь с сыном. Отключаю разум. Ни о чем не думаю. Сейчас я вся – бесчувственная машина…

Поднимаю полный слез взгляд и вижу лицо Роста – ошеломленное, темное от страсти…

– Лид, ты прелесть… Я люблю тебя, – шепчет он, поднимая меня с колен. – Не забивай себе голову. Наверное, тогда я просто устал и… забыл?

– Ладно… Так ты дашь мне денег?

– Маленькая хитруля, – удовлетворенно улыбается он. – Я и не знал, что ты у меня такая зажигалка. Лид… Может, нам о втором ребенке подумать?

– Ты серьезно, Рост? – хрипло шепчу, вытирая губы.

– Да. Разве есть причины не делать этого?