Я не был тщеславен в том, чтобы стать первым, скорее в том, чтобы моей любовнице понравилось. С девственницами же вечная морока, какое удовольствие в зажатой, напряжённой, ничего не умеющей девице? Раскачивать её пришлось долго, я уже почти потерял терпение, но в какой-то момент она расслабилась, и дальше всё прошло, как мне хотелось.

Когда проявился её истинный цвет волос, стало совсем хорошо. Тёмный оттенок перестал царапать взгляд. Длина, конечно, просто возмутительная: волосы едва доставали до лопаток, но вроде бы есть заклинание роста. Если решу попридержать девочку возле себя, то поднапрягусь и вспомню.

Ушки у неё оказались не менее чувствительными, чем у перворождённой, и это по-настоящему завело. А ответными ласками я откровенно наслаждался, испытывая весь спектр удовольствия. Свою неопытность Ката компенсировала старанием, что тоже было неплохо.

Мне повезло. Мир мог оказаться гораздо менее дружелюбным, а человечки тут могли быть кряжистыми и мясистыми. Я вспоминал фигуры знакомых мне женщин этой расы и убеждался, что хоть в чём-то мне улыбнулась Удача. Виденные мною ранее человечки и близко не могли сравниться красотой с этой. Даже отдалённо напоминать лалар Великого Леса для такой непрезентабельной расы, как люди, – колоссальный успех.

Глядя в огромные, словно штормовые озёра, глаза, я даже начал подумывать о том, что стоит о ней позаботиться и убедиться, что она не исключение из известного мне правила. А что если в этом мире нет перворождённых? Очевидно, что Советник решил отомстить, и меня ждёт множество малоприятных сюрпризов.

В любом случае двигаться нужно, в этом Ката была права. Она покорно и, главное, молча шла за мной до тех пор, пока не стемнело. Если ей требовалась остановка, то она деликатно спрашивала. Удобная девушка. Решив не утомлять мою невольную любовницу, я объявил привал, согрел землю и устроил на ней второе покрывало из листьев. Оно, конечно, получилось чуть более грубым, чем то, что было у Каты, но в текущих обстоятельствах лучше, чем ничего. Охота много времени не заняла, лес сам подсказал, в какой норе можно разжиться спящей ящерицей размером с ногу. Мне также досталось несколько корнеплодов, которые можно было запечь на углях.

Я обучил Кату разжигать огонь, и у неё получилось довольно быстро.

– Nar! – приказала она, начертив специальный знак.

Влажные ветви задымили в подготовленном кострище. Плюсов в соседстве с Катой становилось всё больше, от огня стало уютнее. Я, конечно, тоже мог разжечь огонь магией и трением, но, учитывая промёрзшие дрова, это потребовало бы больших усилий. А она пусть тренируется, ей полезно. Даже удивительно, насколько легко она осваивает магический язык перворождённых!

Бордовая ящерица оказалась не особо вкусной, а вот печёные корнеплоды понравились. Никогда таких не пробовал. Мякоть у них была рассыпчатая и фиолетовая. Я сделал мысленную пометку поискать такие же завтра во время пути.

Перед сном Ката смешно обтиралась снегом, фыркая и приглушённо ругаясь. Раскрасневшуюся и порозовевшую, я принял её в свои объятия и с наслаждением вторгся в горячее узкое лоно… Уснул практически сразу, полностью удовлетворённый и довольный собой. Надо же, как мало оказалось для этого нужно: всего лишь смена впечатлений, открытое небо над головой и секс с красивой человечкой.

Глава 2. Встреча

Катарина

Странно, как моё сознание легко адаптировалось к новым реалиям. Есть ящерицу, спать на покрывале из опавших листьев, отдаваться эльфу? Легко. Это точно я? Та самая девушка, которая иногда по двадцать минут выбирала в столовой пирожное? Или как раз отсутствие выбора так положительно сказывалось на моём самочувствии? Вместо того чтобы по полчаса примерять разные джинсы перед выходом из комнаты, я просто накидывала одно покрывало и шла. Не хватало только привычных удобств. Например, предложенный с утра Танарилом корешок мне понравился на порядок меньше, чем зубная щётка с пастой. Но выбора что? Правильно, не было. Поэтому я его пожевала, закусила остатками бордовой игуаны и двинулась вслед за Танарилом.

Всё утро расспрашивала его о магии, её особенностях, путешествиях между мирами и о том, что нас может ждать тут. Сначала он отвечал охотно, а затем я почувствовала, что болтать ему надоело, и отстала.

Остановку в обед мы сделали в небольшом овражке, где Танарил накопал местных фиолетовых картофелин. Из камней он сделал пиалы, согрел воду и заварил какие-то хвойные иголки странного бордового цвета. Напиток мне не понравился, но так как в этом ресторане больше ничего не предлагали, то я сначала безропотно выпила, а потом расплатилась за еду древним как мир способом. Ещё и щедро оставила на чай.

– Танарил, а можно сделать из покрывала одежду? – спросила я, пока мы шли.

– Можно, если у тебя есть иголка и нитка. Ножик я сделаю из камня.

Присмотревшись к покрывалу, я приуныла. Оно было цельное, нитку из него вынуть бы не вышло при всём желании.

– А нельзя сделать нитку?

– Я могу сделать верёвку, тогда можно будет подвязать покрывало, – неожиданно миролюбиво предложил он.

– О, это было бы здорово!

Пальцы быстро уставали придерживать ткань. Эльф сотворил небольшое полотно и порезал на длинные полосы, похожие на верёвки.

– Держи, – протянул он одну и подпоясался второй.

Сейчас мы выглядели, как жители Древнего Рима, одетые в тёмно-бордовые тоги.

Я не удержалась и рассмеялась.

– Танарил, вопрос. Ты говорил, что ты слышишь землю. Может, она тебе нашепчет? Может, тут клад какой прикопан где-то? Золото, драгоценные камни? Или что тут в этом мире ценится – свинец и гранит?

– У нас как платёжная единица золото используется в том числе, но это только для отсталых районов, в остальном мы уже давно перешли на поручительские платежи, – эльф мерно вышагивал впереди.

– Это так?

– Деньги хранятся в банке, и банк тебе выдаёт чековую книжку на сумму, что имеется на твоём счету. Если ты кому-то платишь, то он вместо реальных денег просто получает в доступ больший баланс на своей книжке. Как бы тебе объяснить подоходчивее… – задумался эльф.

– А зачем? У нас такое тоже есть. Электронные деньги. Можно карточкой платить или телефоном, – пожала я плечами.

– Чем?

– Телефоном, это такой аппарат. Им можно фотографировать, создавать такие маленькие мгновенные картинки происходящего, как картина у художника, только электронная. А ещё можно звонить и разговаривать с любым человеком, у которого тоже есть телефон, даже на огромные расстояния, через весь мир. И считать он может, и как часы используется, и как будильник. Кроме того музыку умеет проигрывать. Да много чего ещё, – улыбнулась я.

– И это всё один только артефакт?

– Нет, что ты, это не артефакт, у нас же нет магии. Это прибор.

– И ты сможешь такой сделать, если дать тебе все необходимые материалы? – заинтересовался он.

– Нет, не смогу. Я же не инженер и не электронщик, – с сожалением вздохнула я. – Ну так что там по кладам, есть они тут?

Танарил посмотрел на меня, затем сделал несколько жестов и сказал:

– Saca malta⁸!

К моему большому удивлению он повернулся ко мне с улыбкой.

– Есть одно место, да и крюк небольшой, вот только по ощущениям немного там.

– Ну и что? Это лучше, чем ничего! – обрадовалась я. – Сейчас нам даже за еду и одежду нечем заплатить. Вот придём мы в город, и что? Кто нам поможет-то?

Эльф хмыкнул и немного сменил траекторию пути.

До указанного им места мы шли пару часов.

На дне оврага Танарил заклинанием обнажил землю, и перед нами предстал закопанный труп. Радовало только то, что он был очень старый, сгнивший до костей. Не скрывая брезгливости, Танарил выудил горсть различных монеток из истлевшего кошелька и отдал мне. Я оттёрла их снегом и пересчитала. Пять золотых, три серебрушки и россыпь из двадцати трёх медяшек. Интересно, это много? Или мало?

– Ещё искать золото будем? – насмешливо спросил Танарил, протягивая мне небольшой кусок ткани, отрезанный от своего покрывала.

Сообразив, что он имеет в виду, я сделала из него узелочек-кошелёчек и передала обратно.

– Бери себе, я, если нужно будет, всегда сам заработаю, – усмехнулся он.

– А что ты умеешь делать? – с любопытством спросила я, а он задумался.

– Мои навыки, конечно, специфичны. Я работал в Суде, но местных законов я не знаю. Я довольно хорош в бою, длительное время изучал магию и мог бы её преподавать при необходимости. Кроме того, меня обучали управлению, политике и торговле. И с ремёслами знаком, поверхностно, но в достаточной мере, чтобы разбираться и управлять каким-либо делом.

– Ты из знатной семьи?

– Можно и так сказать, но значения это не имеет, обратно в свой мир я не вернусь, а тут я никто. А ты что изучала?

– Экономику и бухгалтерию, только закончить не успела. Но вообще я с цифрами хорошо дружу, внимательно отношусь, ошибки неплохо нахожу.

– Ты должна была стать женой управляющего или руководителя?

– Да нет, у нас женщины сами работают наравне с мужчинами, – пожала плечами я, следя за тем, чтобы не наступить на какой-нибудь сучок.

– А как же рождение детей? – с любопытством спросил он.

– Семья помогает обычно, есть детские сады, где можно оставить малыша на какое-то время, можно няню нанять, поэтому женщины могут сами детей заводить, не обязательно для этого иметь семью.

– Странный мир, ребёнку нужна полноценная семья и обеспечивать её должен отец, – твёрдо сказал эльф, а я тихонько обрадовалась.

Не то чтобы я строила на него настолько далеко идущие планы, но вдруг? Хорошо же заранее знать мнение по вопросам семьи.

Хотела спросить, бывают ли у них браки с человеческими женщинами, но вовремя прикусила язык. Мало ли, испугается ещё моих матримониальных аппетитов и оставит тут в лесу одну. Лучше сначала выйдем к людям. То, что с каждой минутой он мне нравился больше и больше, глупо было отрицать. Красивый, уверенный в себе, спокойный, ироничный и собеседник интересный. А ещё очень страстный любовник. В общем, базовый набор качеств идеального парня наличествует. Нахрапистый, конечно, но разве это плохо?

Прерывая мысли о Танариле, в зимнем лесу началось световое представление. То ли вчера закат был не таким ярким, то ли мы вышли в другую местность, но сейчас весь лес впереди нас был залит густым жёлто-оранжевым светом заходящего солнца. Сугробы искрились и начинали алеть на глазах. Мы вышли на небольшой пригорок и увидели заиндевелый, мерцающий в закатных лучах зимний лес.

Эльф остановился и молча наблюдал за буйством красок, расцвечивающих окутанную инеем рощу впереди. От красоты захватывало дух.

Я тихонько замурлыкала одну из любимых песен мамы, она всегда пела её под гитару, если мы с родителями выбирались на природу.

Я вижу, как закат стекла оконные плавит,

День прожит, а ночь оставит тени снов в углах.

Мне не вернуть назад серую птицу печали,

Все в прошлом, так быстро тают замки в облаках.

Там все живы, кто любил меня,

Где восход – как праздник бесконечной жизни,

Там нет счета рекам и морям,

Но по ним нельзя доплыть домой.

Вновь примирит всё тьма, даже алмазы и пепел,

Друг равен врагу в итоге, а итог один.

Два солнца у меня на этом и прошлом свете,

Их вместе собой укроет горько-сладкий дым.

Возьми меня с собой, пурпурная река,

Прочь унеси меня с собой, закат.

Тоска о том, что было, рвется через край,

Под крики серых птичьих стай.⁹

Эльф обернулся и задумчиво посмотрел на меня.

– Красивые слова. Почитай мне поэзию твоего мира, – он наблюдал за тем, как позади далёких гор скрывался алый диск солнца.