Я положил трубку, прижался спиной к стене и стёк на пол. Трудный выдался денёк. Надо узнать, как там Олег… Он не звонил. Получилось справиться со спецотрядом Шершневых?

Пока я разговаривал, Юля связала пленного, перетянула раны своему гвардейцу – единственному, кто выжил из солдат их рода – и собрала разбросанное оружие, сложив в кучу.

У меня чертовски болел левый бок. Каждый вдох ощущался так, будто по телу с нажимом проводили острым лезвием. Кажется, при последнем полёте через комнату я сломал ребро. Возможно, даже не одно. А сразу и не заметил.

Но ничего, пустяки. Целители разберутся. Главное, что первый день войны, по большому счёту, за нами. Не без потерь, но мы справились.

Я набрал номер Олега. Странно, но вызов не шёл – сначала тишина, потом сброс звонка. Я понятия не имел, что это значит. Единственный вариант, который приходил мне в голову – что мобилет уничтожен.

Набрал номер матери. Та сама звонила уже несколько раз, но поговорить было некогда.

– Гоша! – не прошло и одного гудка. – Мальчик мой, ты в порядке?

– Да, матушка. Всё хорошо, – скрипнув зубами от боли, ответил я.

– Точно?! У тебя какой-то странный голос! Что происходит, скажи мне?!

– Воюем, дорогая. Рано что-то говорить.

После этой фразы Юлия, сидящая на полу возле тела отца, бросила в меня уничтожающий взгляд, но ничего не сказала. Громко, по крайней мере. Что-то довольно грубое она пробурчала под нос.

– Что с Иволгиными? Как Михаил?

– Мама, скажи лучше, как вы? Поместье в порядке? На вас никто не нападал?

– Нет. По крайней мере, мы с Людочкой ничего не слышали… Охранные артефакты молчат, защитный купол работает.

– Не могу дозвониться до Олега, – я попытался глубоко вдохнуть и снова скривился от боли. – Ладно, мама, оставайтесь в бункере. Если кто-то попытается ворваться – используйте свитки.

– Гоша, прошу тебя, будь осторожен!

– Конечно. До скорого, – я повесил трубку и осторожно пошевелился, пытаясь найти положение, в котором было бы не так больно дышать.

Раздался звук шин. Я увидел, как во двор поместья въезжает два наших грузовика, и из них выпрыгивают готовые к бою солдаты. Я помахал им рукой – через разнесённый дверной проём меня было прекрасно видно.

– Доволен, Георгий? – дрожащим голосом спросила Юлия. Её лицо было искажено гневом и болью, губы поджаты, в глазах слезы. – Это всё твоя вина!

– Поговорим позже, – ответил я, стойко встречая взгляд девушки.

– Это всё твоя вина! – вскрикнула Иволгина. Она резко поднялась и подошла ко мне. – Если б ты не заключил союз с отцом, если б не заставил набирать солдат, на нас бы не напали!

Поморщившись, я встал. Наши с Юлей лица оказались слишком близко, и мне, бездна возьми, почему-то очень захотелось её поцеловать. Жаль, что сейчас не место и не время.

– Я сказал, поговорим позже. Когда всё кончится.

– Ублюдок! – бросила девушка и резко развернулась, хлестнув меня волосами по лицу.

Как она прекрасна в гневе. Да и в целом… Правда, если мне не изменяет память, у Юлии есть жених.

Почему я об этом думаю? Мне в любом случае вряд ли что-то светит после того, что случилось здесь сегодня.

– Ваше сиятельство! – подошёл один из моих офицеров. – Как вы? О, великая Лисица… Барон Иволгин…

– Среди вас есть целитель? – спросил я.

– Никак нет. Сейчас вызовем.

Хорошо, что мой отец, Пётр Чернобуров, не поскупился в своё время и обеспечил всех офицеров гвардии служебными мобилетами. Без хорошей связи между подразделениями на поле боя делать нечего.

Скоро прибыл целитель, а вместе с ним – человек, который представился исполняющим обязанности командира. Он был высок, широк в плечах и бородат. Одновременно обладая мощным телом, добродушным лицом и ослепительной улыбкой, мужчина был похож на былинного богатыря. Голос у него был под стать, низкий и глубокий, как у медведя:

– Здравия желаю, ваше сиятельство, – козырнув, прогудел здоровяк. – Владислав Молчанов меня зовут.

– Помню тебя, Владислав, – кивнул я. – Ты командуешь стрелковым взводом, не так ли?

– Так точно. Разрешите докладывать?

Немногословный. Это мне даже нравится. Сейчас не время болтать.

Пока целитель занимался моими рёбрами, Владислав рассказал, как сложилась обстановка на поле боя.

Стрелковый взвод прибыл на место первым, вскоре после того, как гвардия была поднята по тревоге. Они столкнулись с бойцами Шершневых, которые успели окопаться, и ждали прибытия врага. Завязался бой, в начале которого наш взвод понёс потери, но затем сумел перехватить инициативу. Они стали постепенно выдавливать Шершневских, а когда пришло подкрепление, то решили, что теперь-то победа уже близка.

Но оказалось, что всё это время резерв противника прятался неподалёку. Подходящие силы нашей гвардии обстреляли из пушек, применили какой-то мощный артефакт, а затем под прикрытием магов ударили во фланг. Битва разгорелась с новой силой. Богдан выбыл из строя, и командование принял Влад. Следуя его приказам, бойцы сумели избежать окружения, а потом и вовсе разбить противника. Сначала рассеяли резерв, затем выбили основные силы с укреплённых позиций.

Большую помощь оказала бронемашина. Она выдержала прямое попадание из гаубицы и с десяток заклинаний. Стрельба её сверхмощного орудия вносила панику в ряды неприятеля. Машина потратила весь боезапас, но сумела ликвидировать сильных вражеских магов и пушки.

– Какие у нас потери? – спросил я.

– Пока трудно сказать, – Владислав качнул большой головой. – Человек сорок-пятьдесят убитыми. Покалеченных и тяжело раненных, кого целители не смогли поднять – ещё столько же.

Итого – половина гвардии. А также уничтоженные при обстреле грузовики и орудия.

– Офицеры?

– Богдан Богданович ранен, как вы уже знаете. Командир артиллеристов погиб.

– Готово, ваше сиятельство, – сказал целитель. Его руки, до этого окутанные мягким серебристым светом, погасли. – Как себя чувствуете?

Я встал со стула, глубоко вздохнул и кивнул:

– Спасибо, любезный. Всё замечательно.

– Тогда займусь солдатами.

Я снова попытался дозвониться до Олега, с тем же результатом. Его аппарат не работал. Что же там случилось?

И как дела у Мокрухи?

* * *

Иван до сих пор не мог привыкнуть, что он теперь Причернобуров. Наверное, дело в том, что хоть по документам фамилия новая – все вокруг называли Ивана по старой. Уж очень звучная досталась.

И под стать выбранному ремеслу.

Когда Мокруха начал служить в императорской армии, он не думал, что будет разведчиком. Мечтал попасть в кавалерию, хотя знал, что ростом не вышел, да и кавалерия уже не та, что прежде. На конях только передвигались, а сражались обычно пешими. Всё отличие от пехоты – короткие карабины вместо длинных винтовок и мундиры другого цвета.

В итоге Ивана в кавалерию не взяли и определили в разведку. Когда на Кавказе вспыхнул конфликт, Мокруха излазил все тамошние горы, от Чёрного моря до Каспийского и обратно. Орудовать приходилось ножом и взрывчаткой – исподтишка резать глотки, взрывать склады с боеприпасами и провизией.

Так себе работёнка.

Поэтому когда очередная кавказская война закончилась, Иван нашёл способ уйти из армии. Правда, он уже не представлял, чем можно заняться, кроме ратного дела. Помотался по стране и неожиданно для себя осел в Сибири, где поступил на службу в гвардию графа Чернобурова.

После гибели главы рода хотел уйти, но Богдан Богданович, верный Чернобуровым до мозга костей, убедил его остаться. Мокрухе нравился Богдан, и он поддался на уговоры. А когда юный Георгий Петрович очнулся и принялся за дело, Иван ни капли не пожалел, что остался.

Оказалось, что всё это время Мокруха скучал по тихим скрытным операциям. Ведь он умел это лучше всего в жизни! Когда Георгий предложил создать диверсионный отряд, Иван с восторгом ухватился за эту идею. Хотя внешне никак не показал своей радости.

А теперь, когда началась война и ему велели захватить живыми членов вражеского рода, Иван был почти что счастлив. Он мечтал выполнить задание идеально и проявить себя, чтобы потом сказали: если б не отряд Мокрухи, то война бы закончилась совсем иначе.

Тщеславно? Да. Ну а что в этом плохого?

Да дело и не только в тщеславии. Иван никак не ожидал, что юный граф примет его в официальные слуги рода и дарует новую фамилию, а вместе с ней, значится, и покровительство Чернобурой Лисицы. Большая честь, которую Причернобуров-Мокруха стремился оправдать.

Поместье Шершневых охранялось превосходно. И располагалось, сука, на холме, окружённое высокими стенами. В радиусе полутора километров – ни одного дерева, подкрасться не выйдет. Гвардейцы в боевой готовности, тут и там стоят охранные артефакты. Летают туда-сюда призрачные шары. Если попадёшь в поле чувствительности, маг в поместье мигом узнает, что рядом чужак.

Сложная задачка. И поэтому Иван вдвойне сильнее хотел расправиться с ней так, чтобы все ахнули.

– Ну что? – спросил он у Харитона.

Харитон, маг иллюзий, который получал самое большое жалованье в отряде, недовольно сморщил нос:

– Работаю. Тут столько всего понатыкано, хрен спрячешь ауры. А ты ещё и зеркало сверху хочешь.

«Зеркалом» на сленге иллюзионистов называлась магическая оболочка, покрывающая тело. Как следует из названия, она отражала всё вокруг и позволяла оставаться незамеченным. Не полноценная невидимость, но маскировка отличная. А чтобы создать невидимость на весь отряд, у Харитона не хватило бы сил.

– Ща, немного осталось, – пробурчал тот, продолжая сосредоточенно хмуриться.

– Командир, шарики по определённому маршруту летают. Он не меняется, – шёпотом сказал другой боец и передал Мокрухе бинокль. – Видите стену с западной стороны, где вьюнок? Если в нужный момент выдвинемся, за семь минут до того места доберёмся и проникнем внутрь, ни с одним шаром не столкнёмся.

– Охренительно было бы, – пробормотал Харитон. – С охранными артами проще разобраться, чем с этими плевками летучими.

– Только непонятно, что нас ждёт за стеной, – сказал Иван и поскрёб щетину на шее. – Ладно, будем действовать по обстановке. Ты, ты и ты со мной, – он поочерёдно ткнул пальцем в выбранных подчинённых. – Пойдём вчетвером. Остальные – через пять минут после нашего выхода начинайте отвлекающую атаку. Со всей мощи палите, чтоб решили, будто это полноценный штурм.

– Так нас восемь человек останется, командир. Какой штурм?

– Я вас что, зря учил? Разбейтесь на пары, стреляйте с разных сторон. Больше шума и огня. Да и Харитон с вами остаётся, напустит страху на врага.

– Угу, – недовольно промычал тот. – Могу даже пушку сотворить. Только быстро поймут, что это пустышка.

– Неважно. Нам только отвлечь…

Через пять минут группа проникновения, накрытая несколькими слоями иллюзии, побежала к забору. Они не издавали звуков и запахов, не излучали никаких магических волн и были почти невидимы благодаря зеркальной оболочке. Как только группа приблизилась к забору, оставшиеся члены отряда устроили фейерверк.

Зазвучала канонада выстрелов – вслед за россыпью винтовочных бахнула пушка. Какое-то заклятие ударило в купол, заставив его сверкнуть. Перелезая через забор, Мокруха бросил взгляд и увидел, что в километре от поместья стоит фантомная пушка, а с разных сторон якобы занимают позиции такие же фантомные солдаты.

Иван знал, что это грубые иллюзии, даже без лиц. Но издалека разве разберёшься?

Диверсанты оказались в западной части главного двора. Пропустили мимо себя группу бегущих солдат, которые даже не взглянули в их сторону. Мокруха жестами показал – заходим.