Внутри дома они поймали спешащего в подвал дворецкого. Когда невидимые руки схватили его, зажали рот и запихнули в тёмную кладовку, бедолага лишился чувств. Но от запаха нашатырного спирта пришёл в себя. Мокруха сдвинул часть иллюзии, как Харитон его научил – не развеял, ведь он не смог бы создать заклятие заново. Просто убрал часть зеркала в сторону, открывая лицо. И руку с ножом.

– Слушай внимательно, повторю один раз. Мне проще взять другого, чем тебя уговаривать, – прижимая клинок к горлу дворецкого, быстро проговорил Иван. – Граф Шершнев в поместье?

Мужчина отрицательно помотал головой.

– Его семья в поместье?

Согласные кивки.

– Отведи меня к ним.

– Они в бункере. Туда не попасть.

Мокруха ненадолго задумался, постукивая кончиком ножа по носу дворецкого.

– Веди. Повторишь, что я скажу, слово в слово.

Скоро они оказались возле тяжёлой металлической двери, покрытой защитными магическими печатями. Дворецкий постучался и громко объявил:

– Ваше сиятельство, всё кончено! Граф передаёт, что мы победили!

На самом деле снаружи продолжалась фантомная битва – интересно, как долго люди Шершневых смогут воевать с иллюзорным противником? Грохот выстрелов долетал и сюда, но Мокруха активировал артефакт, гасящий звуки, поэтому казалось, что снаружи стоит тишина.

Громко загремели тяжёлые замки, и дверь бункера не спеша открылась. На пороге показался юноша лет пятнадцати. За его спиной в комнате сидели взрослая дама и две помоложе – одна беременная, лет двадцати двух, и другая помладше, лет четырнадцати.

Диверсанты кинулись вперёд. Юношу оглушили, распахнули дверь и ворвались в бункер. Дворецкий тоже получил рукояткой ножа по затылку и обмяк.

Взрослая женщина – графиня Шершнева, надо полагать – попыталась создать какое-то заклинание. Иван был вынужден сотворить камень и оглушить её тоже. Заклятие развеялось, но Мокруха почувствовал, как отреагировали на боевую магию охранные артефакты.

– Арты сработали, – сквозь девчачьи визги процедил Мокруха. – Держите коридоры. Э! Тихо! – он сдвинул иллюзию, показывая Шершневым своё лицо. – Слушайте внимательно. Меня зовут Иван Причернобуров, вы захвачены в плен. Можете не орать, я активировал артефакт тишины, вас никто не слышит. Пойдёте с нами, ясно? Клянусь Чернобурой Лисицей, что вам не причинят вреда и будут обращаться как положено.

– Вы не имеете права! – возмутилась беременная.

– Лучше заткнись. Идёт война, мы имеем право перебить вас всех, – Мокруха ни за что бы не тронул беременную, но припугнуть никто не мешает. – Встали и пошли!

Выбраться из поместья оказалось гораздо сложнее, чем войти. В пылу ненастоящего сражения на слабый сигнал охранных артефактов никто не обратил внимания. Но всё равно, пришлось потрудиться, чтобы незамеченными выскользнуть из дома. Очень помогло, что заранее посланный боец устроил пожар в противоположной, восточной части подвала.

Диверсанты, которые устраивали иллюзорное нападение, отступили. Как будто почувствовали, что сейчас самое время.

Одним словом, вскоре Иван и его люди добрались до назначенного места. Там был замаскирован автомобиль, в который сунули связанных пленников. Подошли остальные во главе с Харитоном. Никто из них не пострадал, не считая мелких ранений.

Мокруха кивнул и достал мобилет.

– Поздравляю, бойцы, мы справились на отлично. Алло? Ваше сиятельство, это Иван.

– Рад тебя слышать, – раздался усталый, но по-прежнему твёрдый голос юного графа.

– Задание выполнено. Жена и дети графа Шершнева у нас. Правда, есть одна проблема…

3

– Всё равно, одна из лучших новостей за весь день, – сказал я. – Что за проблема?

– Здесь беременная. И она, блин, рожает!.. – на фоне, как подтверждение, раздался женский возглас.

– Вот как, – хмыкнул я. – Ну, среди вас же есть целитель? Справитесь как-нибудь.

– Придётся, – буркнул Иван.

– Кто-нибудь пострадал?

– Никак нет. Наши тоже всё в порядке.

– Вас засекли?

– Обижаете, Георгий Петрович! Снаружи провели отвлекающий манёвр, но внутри сработали тихо. Возможно, враг считает, что семья Шершневых до сих пор в бункере.

– Прекрасно. Спрячьте заложников и охраняйте. Обращайтесь с ними вежливо. Выходить на связь только со мной.

– Так точно, ваше сиятельство.

– Ты молодец, Иван. Увидимся, когда всё кончится.

– Спасибо, граф!

Я положил трубку. Близился вечер. На сегодня боевые действия были окончены, но предстояло подготовиться к завтрашнему дню. Моя гвардия, спешно зализав раны, отправилась к поместью Сплюшкиных. Хотя двое мужчин из рода, включая главу, погибли, оставались ещё старший сын, жена барона и младшие дети. Я не собирался убивать их, но намеревался взять поместье штурмом. А для этого – осадить и начать артиллерийский обстрел, чтобы врагам не сладко спалось.

Судя по данным разведки, вся гвардия Сплюшкиных, за исключением охраны дома, сражалась у поместья Иволгиных. То есть – была целиком уничтожена.

У Шершневых ещё оставались силы. Вполне возможно, что у них было даже больше людей, чем у нас. Но после поражения под поместьем Иволгиных они предпочли отступить в свою казарму и занять оборону. Граф и его старшие сыновья, насколько я понял, были там же.

Дозвониться до Олега я так и не смог. Отправил людей проверить, что случилось на месте предполагаемой засады. Никаких новостей пока не получил. Несколько раз думал позвонить Косте, но не стал. Если он по-прежнему в плену и его мобилет у врагов, не стоит провоцировать. Впрочем, теперь, когда у нас тоже были заложники, я не так сильно беспокоился за его судьбу. А вот как там Аллочка, меня тревожило…

Но забивать голову пустыми переживаниями я не стал. Вместе с солдатами залез в грузовик и отправился к дому Сплюшкиных. По дороге, после разговора с Мокрухой, получилось даже вздремнуть.

На подъездах к вражескому поместью нас попытались обстрелять магией, но без успеха. Я уже не в первый раз порадовался, что велел наложить на всю технику защитные печати. Они выдержали несколько попаданий и даже не притормозили.

Вражеских магов ликвидировали, одного взяли в плен – и кто взял, Аслан! Рыжеволосый парень, как доложил богатырь Молчанов, вообще отлично проявил себя в бою. Когда он с группой других бойцов чуть не оказался в окружении, то взял командование на себя. Вывел людей из-под огня, лично подстрелив вражеского офицера и тем самым заставив остальных отступить.

Кроме того, у Аслана открылся магический дар. Слабенький, судя по всему, но во время боя у него проснулось ядро и сам собой образовался духовный щит. Подобное случалось крайне редко. Обычно всех младенцев проверяли на наличие дара и даже могли примерно назвать будущий ранг – но Аслан был сиротой, и к оракулу его никто не водил.

Зато теперь я был уверен, что Рыжий Лев, как после боя прозвали его другие солдаты, рано или поздно станет офицером моей гвардии. А со временем, быть может, даже командиром.

Добравшись до поместья Сплюшкиных, мы перекрыли все подъезды, окружили дом и отправили посланца с ультиматумом: сдавайтесь, или мы начнём обстрел. Дали полчаса на раздумья, а когда время истекло и ответа не последовало, я, без сомнений, отдал приказ начинать.

Уже стемнело, когда первые снаряды посыпались на защитный купол. Мы экономили боеприпасы, поэтому интенсивность была невысокой, но огненные цветки вспыхивали регулярно, и грохот должен был не смолкать всю ночь.

Я позвонил в больницу и узнал, как там Богдан Богданович и другие «тяжёлые». Командиру сделали операцию. Сказали, что пока он без сознания, но выживет. Кроме хирурга, над ним поработал целитель высокого ранга – однако раны Богдана были слишком серьёзны, поэтому в себя он до сих пор не пришёл.

После этого наконец-то вышли на связь гвардейцы, отправленные на поиски Олега:

– Ваше сиятельство, тут никого нет. Машина стоит на обочине брошенная, с дырками от пуль. Мы нашли несколько тел, наших и вражеских бойцов. Наших больше, но Олега среди них нет. С врагов сняты шевроны и другие знаки отличия.

– Понял, – ответил я. – Попробуйте найти следы. Я хочу знать, что там случилось и где командир охраны.

– Есть.

Если бы мои гвардейцы потерпели поражение, то Шершневские наверняка бы позвонили, не так ли? Но почему-то молчат и те и другие. Теряюсь в догадках, что могло произойти – пока ясно только то, что на дороге был бой.

Солдаты наделали окопов, и в одном из них я лёг, закутавшись в спальный мешок. Взрывы не мешали. Я так устал, что моментально заснул и ничего не слышал.

Проснулся от звонка мобилета. Было ещё темно, и казалось, что прошло совсем немного времени. Взглянув на экран, я тут же ответил:

– Слушаю.

– Георг, это я, – раздался голос Константина. – Мы с Аллой на свободе. Всё в порядке, живы и целы. Ты не поверишь, что здесь случилось…

* * *

– Да почему нельзя-то?! Она ж гражданская, подумаешь! Ну то есть даже не член их рода!

– Я задолбался повторять, – нахмурился гвардеец Шершневых, которого звали Тимур. – Парниша, который с ней сидит – личный помощник графа Чернобурова…

– Ну а девка-то тут при чём? – возмутился другой, по имени Авдей. – Попользовались бы с тобой по очереди. Давай первый, если хочешь. Ты видал, какая она сочная?

– Дослушай, придурок! Личный помощник Чернобурова сказал, что она их юристка, ценный сотрудник. А граф Шершнев приказал ценных сотрудников не трогать, понимаешь?

– Да почему?!

– Потому что хрен его знает, как война обернётся. Наших людей тоже будут в плен брать. Если начнём мочить заложников – они будут делать то же самое. А так обменяемся спокойно и всё. Дошло, нет?

– Да я ж не мочить её предлагаю…

– Всё, заткнись, – оборвал Тимур. – Держи себя в штанах. Как будто красивой бабы ни разу не видел!

Авдей надулся и замолчал.

Недавно стемнело. На заброшенной водяной мельнице было тихо. Только крысы пищали откуда-то из подвала, где держали пленных, да начали подавать голоса ночные птицы. Текущая рядом река журчала почти неслышно.

Из всего специального отряда гвардии Шершневых здесь осталось только два бойца. Остальные вместе с командиром отправились захватывать мать и сестру графа Чернобурова. Прочитали сообщение в мобилете заложника, где говорилось, что женщин будут увозить из поместья по северной дороге.

Но что-то, видимо, пошло не так. Парни отсутствовали уже слишком долго. Тимур оставался спокоен, а вот Авдей переживал. И то, что ему не позволяли хотя б помацать ту красотку, заставляло нервничать ещё сильнее.

Прошло ещё около часа. Хотелось прикорнуть, но было нельзя.

– Гляди-ка, тачка едет! – заметив вдалеке свет фар, воскликнул Авдей. – Наши?

– Тише, придурок! Откуда я знаю? Замолчи и ствол приготовь. Как тебя вообще, недоумка, в спецотряд взяли… – пробурчал Тимур и прижался к стене возле выбитого окна.

– А я стреляю хорошо, – приподняв винтовку с оптическим прицелом, буркнул Авдей.

Тимур качнул головой и ничего не ответил.

Машина приближалась. Подъехав, она подала условный сигнал, несколько раз моргнув фарами. Авдей расслабился и опустил оружие.

– Наши, – улыбнулся он. – Надеюсь, взяли баб…

– Всё бы тебе бабы, – закатил глаза Тимур. – Иди встречай.

Авдей повесил винтовку на плечо и вышел на крыльцо, включая макровый фонарик. Автомобиль резко остановился, все четыре двери одновременно открылись и наружу вышли несколько мужчин в чёрных масках.

– Чего это вы маски нацепили?

– Надо, – ответил один из мужчин, поднимаясь на крыльцо.

Авдей нахмурился. Голос был незнакомым, но на форме виднелся шеврон их спецотряда, поэтому гвардеец ничего не мог понять.

– Погодь, ты кто? И где бабы?

– Дома, – человек выхватил нож и ударил Авдея в горло.

Остальные вломились на мельницу и убили Тимура. А затем нашли заложников, освободили их и уехали.

Правда, Авдей был уже мёртв и ничего этого не слышал и не видел.

* * *

– Хорошо, Костя, я понял. Что с Аллой? Ей ничего не сделали?

– Был там один, всё порывался. Ему не позволили.

– Радует, что противник не обделён честью, – хмыкнул я. – Олег рядом? Дай ему трубку.