Они с мамой сидели на крыльце дома, закутавшись в широкие платки. Сестра подскочила и побежала ко мне через заросший двор. Я обнял её и спросил:

– Что случилось? Почему вы сидите на улице?

Бела не успела ответить. Мать подняла на меня мрачный взгляд и строго спросила:

– Где ты был целый день, Эспер?

– Занимался делами.

– Какими, позволь узнать?

– Если без подробностей, то я получил работу и аванс. Завтра привезут материалы для починки крыши. Кстати, поздравляю, – я достал из внутреннего кармана сложенную гербовую бумагу. – Теперь мы носим фамилию Терновские.

– Ты выбрал фамилию, даже не спросив нас? – поморщилась мама. – Что, если она мне не нравится?

– Я глава семьи, и я принял решение. Что не так?

– Она злится, что ты бросил нас одних на целый день, – негромко сказала Белослава.

– Полагаю, вам было чем заняться в моё отсутствие. Я не просто так гулял по городу.

– И чем, по-твоему, нам надо было заниматься? Полоть эту заросшую поляну? – ядовито спросила мать, обводя ладонью полный репейника двор.

– Скорее, надо было вымыть дом и выбросить всё лишнее. На вашем месте я бы ещё прошёлся по окраинам и познакомился с соседями. Может, у кого-то из них есть ненужная мебель или утварь, которая нам пригодится.

– Ты издеваешься? – воскликнула мама. – Чтобы я ходила и выпрашивала у крестьянок кастрюли?

– Нам же надо как-то готовить еду. Или будем грызть сухую гречку? Я не понимаю тебя, мама.

– Очень жаль. Возможно, ты уже забыл, кто мы по праву рождения? Я не собираюсь унижаться перед чернью!

– Так не унижайся. Я сегодня не позволил оскорбить свою честь, хотя некоторые пытались.

– У тебя губа разбита – ахнула Белослава. – Я не сразу в темноте заметила.

– Пустяки, – отмахнулся я.

– Что ж, ты молодец, – скривилась мать. – Но ты бросил нас здесь, в этом… в этой… лачуге! Я вообще не понимаю, как можно здесь жить. Как я могу чувствовать себя в безопасности?

– Так, стоп! – строго сказал я. – Довольно. Я понимаю, ты ещё не свыклась с нашим положением…

– И никогда не свыкнусь!

– Позже обсудим. Белослава, ты можешь объяснить, что случилось? Почему вы сидите на крыльце?

– Кто-то забросал наш дом камнями, – сказала сестра. – Это недавно было, уже в темноте. Мы не разглядели, кто это. Какие-то мальчишки, судя по голосам.

Я молча кивнул. Догадывался, что это за «мальчишки». Им придётся ответить, особенно их главарю.

– Они выбили стёкла в комнате, где мы ночевали. А потом накидали внутрь навоз, и в другие комнаты тоже. Там теперь так воняет! – поморщилась Белослава. – Не знаю, как мы будем спать. Разве что в подвал спуститься, но там холодно и тоже воняет. Только плесенью.

– А где Добраныч? Он же мог поставить на окна барьер.

– Мы не смогли его докричаться. Днём он сказал, что собирается обследовать двор, и больше не появился. Думаешь, с ним могло что-то случиться?

– Может быть. Вы не пытались его найти?

– И как, по-твоему, нам ходить по этим зарослям? – пробормотала мама.

Тут я вынужден был с ней согласиться. Густой репейник, спутанная прошлогодняя трава, куча других сорняков – пробираться по заросшему двору было трудновато.

Но отыскать домового всё же необходимо. С его помощью можно будет и дом вычистить. По крайней мере, я точно знаю, что Добран способен убрать неприятный запах с помощью магии.

– У нас есть фонарь? – спросил я.

– Только каменная свеча, – сказала Белослава.

– Принеси. Пойду искать домового.

Каменная свеча была простым артефактом, излучающим свет. Полированный цилиндр толщиной в палец и длиной в два пальца. К счастью, он активировался касанием в нужном месте, и владения магией не требовал.

Света от каменной свечи было немного, но всё же лучше, чем ничего. Я достал купленный нож и отправился бродить по двору. Домовой не мог просто потеряться, и тем более погибнуть.

Он же дух, и поэтому бессмертен. Может исчезнуть только в том случае, если будет полностью разрушен его дом или умрут все члены семьи, к которой он привязан.

Не обратить внимания на то, что дом атакован, Добраныч тоже не мог по своей природе. Значит, что-то с ним случилось.

На переднем дворе я не нашёл ничего интересного и поэтому отправился на задний. Далеко не сразу, но среди зарослей борщевика я обнаружил сгоревший остов какого-то небольшого строения. Судя по всему, раньше здесь был сарай или что-то вроде того.

Стоило мне войти в пределы обугленного фундамента, как передо мной сразу же возникла нечисть.

Это был человечек ростом чуть выше моего колена, одетый в лохмотья. У него были чёрные волосы и борода, жёсткие на вид, как проволока. Тёмные глаза смотрели на меня со злобой из-под густых бровей.

Это определённо был дух места, но что именно за дух, я не мог определить. И поэтому просто спросил:

– Кто ты?

– Я кто?! – возмутился человечек. – Это ты кто такой, мать твою?

– Будь повежливей. Меня зовут Эспер, и я новый хозяин дома.

– Вот оно что! Хозяин, значит, новый, – дух с любопытством прищурил глаза. – А я-то думаю, откуда этот любопытный взялся.

– Ты про моего домового? Для твоего же блага надеюсь, что ты не причинил ему вреда.

– А если причинил, то что ты мне сделаешь? – дух с вызовом развёл руками.

Вместо ответа я зажёг Взор и приподнял железный нож.

– Ух, ёпт! – человечек отшатнулся. – Да ты колдун!

– Повторяю, что я теперь хозяин этого дома, этого двора и даже этого пепелища. Кто ты, дух, и как тебя зовут?

– Влок меня зовут, – пробурчал человечек. – Банник я.

– А это, стало быть, была твоя баня?

– Была. Да сгорела ко всем чертям, а я вот остался.

– Странно. Ты ведь должен был исчезнуть.

– А я не захотел, понятно?! Не просто так моя банька сгорела, спалили её, суки!

Банник громко скрипнул зубами. Прозвучало будто скрежет ржавых шестерней в заклинившем механизме.

Теперь стало понятно, почему Влок остался здесь даже после того, как его место сгорело. Он обозлился на то, что кто-то сжёг баню, и эта злость помогла ему не исчезнуть после того, как место было уничтожено.

Банники вообще считались скорее злыми духами, чем добрыми. Они запросто могли ошпарить человека или даже запарить до смерти.

– Кто твою баню сжёг? – спросил я.

– Откуда мне знать, – пробурчал Влок. – Старый хозяин дома помер, детей у него не было. Домовой вместе с хозяином сгинул. Ну я тут жил, пока какие-то придурки спичку не бросили.

– Сочувствую. А теперь скажи, что с моим домовым.

– Да всё в порядке с ним.

Влок щёлкнул пальцами, и в тёмном углу обгорелого фундамента появился Добран. Он был связан… мочалкой? Точно, длинная мочалка из джута или конопли. Такая, с двумя ручками. Вместо кляпа во рту домового торчала ещё одна мочалка.

Пожалуй, это выглядело даже смешно, но мне не было ни капли весело. Добраныча я знал с первых месяцев жизни, и не мог позволить никому так с ним обращаться.

– Послушай внимательно, Влок, – спокойно сказал я. – Ты немедленно отпустишь моего домового и принесёшь ему извинения.

– Да ни за что! Моё это место! А он припёрся как…

– Молчать, – рыкнул я. – Твоё место теперь принадлежит мне. Добран может ходить где пожелает, домовой всегда главнее банника.

– Только не в бане! – злобно выкрикнул Влок.

– Если ты ещё раз меня перебьёшь – я изгоню тебя и сравняю остатки твоей бани с землёй.

Банник замолк, злобно глядя на меня исподлобья. Какое-то время он даже выдерживал Взор, но потом отвёл чёрные глаза и молча щёлкнул пальцами.

Дурацкие мочалки исчезли с тела Добраныча. Собственно, там и мочалок никаких не было – это всё была своего рода иллюзия, представление конкретно для меня. Духам не нужны материальные предметы, чтобы пленить друг друга.

Просто существа, привыкшие жить рядом с людьми, неосознанно воплощают свои силы в виде понятных людям вещей.

– Тьфу! Тьфу! – плевался Добран, вытирая рот. – Ну и ты сволочь, банник! Я ж поговорить хотел!

– Приношу извинения, – пробурчал Влок и поклонился.

– Да чхал я на твои извинения! – продолжал возмущаться домовой.

– Ты в порядке, Добраныч? – спросил я.

– В порядке, – снова вытерев рот, ответил он.

– Как же ты позволил баннику в плен себя взять?

Домовой насупился и туже затянул кушак.

– Так он правду говорит. Его это место, здесь он сильнее. Да и вообще, не обвыкся я ещё на новом месте.

– Всё в порядке, Добраныч. Там в доме небольшая беда случилась, можешь помочь? Белослава с мамой всё тебе расскажут.

– Да я отсюда чую, что за беда… – поморщился Добран. – Когда эти негодяи пришли, я уже здесь сидел, ничего поделать не мог.

– Кто это был, можешь сказать?

– Да холопы какие-то, мальчуганы. Одного из них Егором звали, другого – Трофимом.

– Так я и думал, – кивнул я. – Спасибо, Добран.

– Не за что. Надеюсь, вы их накажете как следует, господин.

– Будь уверен, накажу.

– А с этим что делать будете? – Добраныч мотнул бородой в сторону виновато опустившего голову Влока.

– Побеседуем. Там видно будет.

Домовой кивнул, вышел за пределы пепелища и сразу же исчез.

Я погасил Взор и убрал нож, показывая, что действительно настроен говорить. Но начинать при этом не спешил, испытующе глядя на банника.

– Чего? – буркнул тот. – Ну, прощения прошу, ладно уж. Не разобрался, что к чему.

– Ты, судя по всему, не первый год во плоти. Мог бы догадаться, что раз домовой появился, то и люди в доме снова живут.

– Мало ли! Там в подвале целый выводок анчуток раньше был. Потом упырь обжился. Мог и домовой какой-нибудь прибиться.

– Ладно, прощаю. Теперь послушай: баня мне особо не нужна. Проще и дешевле родниковые кристаллы купить, чем баню строить.

– Что за кристаллы такие? – удивился Влок.

– Артефакты. Из них чистая вода течёт, хоть холодная, хоть горячая. Можно пить, можно ванну набирать, что угодно.

– Чего только колдуны не придумают… Ну и к чему ты ведёшь, Эспер? Всё-таки изгнать меня хочешь?

– По большому счёту, ты мне ни к чему, – честно ответил я. – Но если будешь помогать, я построю тебе новую баню с доброй печью. И сам буду рад туда сходить. Баня всё-таки не то же самое, что ванна.

– А то как же! – воодушевился Влок. – Банька ведь она не только тело, она и душу очищает. Я так могу попарить, что колдовать в сто раз сильнее будешь!

Дух, конечно же, преувеличивал. Но в целом был прав. Парение в бане прочищало энергетические колодцы и восстанавливало мелкие повреждения духовного тела. После хорошей баньки действительно можно было почувствовать увеличение магических сил.

– Помощь-то какая нужна? – банник крепко уцепился за возможность восстановления своего места.

– Ты за пределы пепелища можешь выходить?

– Могу. Но только по двору, и то недолго. Силы быстро уходят.

– Отныне прогоняй любую нечисть. Добрану и моим женщинам во всём помогай.

Я задумчиво огляделся по сторонам и приподнял каменную свечу, чтобы лучше разглядеть заросли вокруг.

– Ты, Влок, огонь ведь можешь сам разжигать?

– Одним щелчком, – он щёлкнул пальцами, выбив яркие белые искры.

– Отлично. Тогда поможешь эти сорняки и мусор сжечь. Только не торопись, а то дом нам спалишь. Сначала договорись с Добраном, чтобы он хорошую защиту поставил.

– Ладно-ладно, это я могу!

– И помни, что хозяин здесь я. Везде, и в будущей бане в том числе. Ты будешь во всём подчиняться мне, а в моё отсутствие Добрану. Будешь своевольничать – изгоню.

Влок недовольно хмыкнул, но всё же пробурчал:

– Хорошо.

– Значит, договорились? – спросил я, опуская взгляд на банника.

– Договорились!

– Тогда поклянись мне в верности.

– Это ещё зачем? – Влок аж подпрыгнул.