– Нет, не логично, тут нет никакой логики. Косточка же не может так просто вонзиться в тело. Биолог, наверное, мог бы назвать нам вид этой рыбы – возможно, это имеет значение. Кто знает, вдруг такое действительно бывает, что косточка попадает в тело утопленника? Если это так, то все в порядке, мы спокойно отложим эту улику.

– Поговори с инспектором Эчеберрией или судьей, пусть сами этим занимаются, раз уж они начальство.

Айтор покачал головой.

– Я не могу поднимать всех на уши, пока у меня нет полной уверенности, – лучше сначала самому все проверить, чтобы не облажаться. Это мой первый выезд на труп, не хочется выглядеть в глазах всех идиотом.

– А, прекрасно. Тебя волнует, как ты будешь выглядеть в глазах других, но не меня? – проворчал Отаменди, не скрывая своего раздражения. – Ну извини, мне самому не нужны проблемы. Моя задача – охранять периметр, и именно этим я собираюсь сейчас заняться. Всего хорошего.

– Послушайте! Имеющиеся данные очень противоречивы: температура тела погибшего указывает на время его смерти в промежуток, когда море было спокойное. По многим признакам этот человек отчаянно пытался дышать, однако в то же время конечности у него не скрючены… – скороговоркой произнес Айтор.

Скептическое выражение лица полицейского Отаменди ясно давало понять: его таким не проймешь.

– Черт возьми. Дело в том… Дело в том, что… Мне кажется, кажется, что… – пробормотал Айтор, глядя на тело, упакованное в мешок.

– Ну что? Что тебе кажется?

– Что этот человек был отравлен.

Глава III

Пятница, 23 августа 2019 года

Гребень Ветра, Сан-Себастьян

23:53

Патрульная машина и скорая помощь были единственными, еще остававшимися у Гребня Ветра. Вокруг уже безраздельно властвовал шторм, который, после пробных накатов, перешел к полномасштабному наступлению. Внутри полицейской машины «Сеат Леон» разворачивалась жаркая дискуссия, угрожавшая захлопнуть дверь, приоткрывшуюся благодаря обнаружению рыбной косточки. Айтор, сидевший на заднем сиденье, не переставая крутил в пальцах пластиковый контейнер. Внутри него лежала та самая находка – нечто тонкое и острое, как шип. Судмедэксперт знал, что нашел что-то очень важное, но еще не понимал – почему. Они должны были – вместе с его новым и неожиданным помощником Отаменди – выяснить происхождение этой косточки. Для этого им нужно было отклониться от протокола и убедить его напарницу Ирурцун. С этим как раз и возникла проблема.

– Я не собираюсь одна сопровождать скорую, – решительно заявила Ирурцун со своего водительского сиденья. – Это против инструкций.

– Ты просто проследишь, чтобы тело доставили в морг, и потом вернешься в участок. Точка. А мы тем временем попробуем выяснить происхождение найденной нами улики, только и всего, – ответил полицейский Отаменди с таким видом, как будто все это было самым обычным делом.

– Вот уж не надо! Рассказывай это стажеру, – ответила женщина-полицейский, кивнув в сторону Айтора. – Мы-то с тобой знаем, что все это не просто так, а из-за твоих отношений с Эчеберрией.

– То, что я имею против Эчеберрии, не имеет значения, – недовольно буркнул эрцайна.

– Разумеется, твое мнение о нем ничего не значит, – без малейшего замешательства ответила Ирурцун, ткнув пальцем в грудь своего напарника. – А вот то, что он думает о тебе – или обо мне, – очень даже имеет значение. Потому что он наш начальник – и это он решает, кто получит выговор, а кто останется без работы.

Айтор сидел молча, пытаясь придумать, как склонить весы спора в свою пользу. Едва он открывал рот, собираясь вступить в разговор, как раздавалась очередная реплика одного из полицейских, не давая ему ничего сказать.

– Не забывай, что ты уже не инспектор, – продолжала гнуть свою линию Ирурцун.

Айтор едва не подпрыгнул в своем кресле. Она сказала «инспектор»? Он явно многого не знал, это уж точно, но ему меньше всего сейчас хотелось впутываться во внутренние разборки. В любом случае сейчас Отаменди был его единственной надеждой: если полицейскому не удастся настоять на своем, то Айтору ничего не останется, кроме как поехать в морг, а потом – домой, чтобы лежать в прострации на кровати, глядя в потолок. «Телепотолок» – называл это Айтор. Он ненавидел такое свое состояние.

– Ты готов из кожи вон лезть, чтобы доказать Эчеберрии, что ты крут, а он не прав. И тебе не важно, что это может разрушить карьеру мне или этому новенькому, – продолжала женщина-полицейский, повернувшись в сторону Айтора.

Скорая с включенным проблесковым маячком тронулась с места и приблизилась к патрульной машине, побуждая ее тоже ехать. Время выходило. Нужно было срочно что-то придумать.

– А ты, судмедэксперт. Ты хоть понимаешь, куда суешься? – Ирурцун принялась сверлить его взглядом через стекла своих очков. – Твоя работа – собрать образцы и отвезти их в институт. Ни ты, ни мой напарник не имеете права сами инициировать расследование.

– Ну, вообще-то я имею право, – заявил Айтор, увидев наконец, за что можно было зацепиться.

Женщина-полицейский посмотрела на него с вызовом.

– В мои обязанности входит – помимо всего прочего – констатировать смерть человека, собрать все образцы и улики и установить их происхождение. Если что-то из собранного материала говорит о том, что мы имеем дело с убийством, я могу представить это в качестве основания для возбуждения уголовного дела, – произнес Айтор, стараясь, чтобы его речь не звучала чересчур педантично. Он не хотел вызывать неприязнь у Ирурцун – им нужно было ее содействие.

– Давайте пока не будем делать поспешных выводов, – вмешался в разговор полицейский Отаменди. – Мы просто должны убедиться в том, что найденная нами косточка не имеет отношения к смерти этого человека. Вот и все.

– И для этого вы собираетесь отправиться в«Аквариум»^[9] в двенадцать часов ночи? Это какой-то абсурд.

– Послушай, Сильвия, ты же знаешь Эчеберрию. Он карьерист и гордец, и ему лишь бы поскорее избавиться от дела. У него уже сложилось убеждение, что произошедшее было несчастным случаем, и ни за что на свете он теперь не признает свою неправоту. Я не знаю – возможно, этот человек действительно просто упал в море и утонул, но, прежде чем завтра утром в этом деле будет поставлена точка, мы должны убедиться в отсутствии оснований предполагать, что было совершено преступление. Если мы будем дожидаться следующего дня, может быть уже поздно. Мы обязаны это сделать ради погибшего человека и его родных. Мы должны это самим себе, это наш долг и…

– Ну пожалуйста, хватит уже разглагольствовать, – фыркнула женщина-полицейский на эту тираду, напряженно потирая руль.

Наступила тишина. Между полицейскими как будто установилось перемирие, и оба они выжидали, когда оппонент сделает следующий шаг. Айтор подумал о том, что взывание к чувству долга и упоминание семьи погибшего было не более чем демагогическим приемом и сам Отаменди, похоже, не воспринимал все это всерьез. Однако полицейский был прав, когда говорил, что дело вот-вот могли квалифицировать как несчастный случай, поставив крест на расследовании. И это очень беспокоило Айтора.

Из того, что рассказал ему Отаменди, он узнал, что мэрия и университет заключили соглашение, в соответствии с которым аспиранты, занимающиеся научной работой, могли разрабатывать свои проекты в «Аквариуме». По-видимому, биологический факультет не мог вместить всех молодых исследователей, поэтому им была предоставлена возможность работать в ночную смену в лаборатории океанографического музея.

«И, опережая твой вопрос, сразу скажу: мне это стало известно от одного старого товарища, который работает там ночным охранником», – сообщил Айтору эрцайна.

Так что в «Аквариуме» вполне можно было отыс-кать биолога, чтобы проконсультироваться по поводу найденной рыбной косточки и попытаться что-нибудь прояснить. Это шанс, которым просто нельзя было не воспользоваться. Если они явятся туда в этот час, то, возможно, кто-то даст ответы на их вопросы. Если же они будут ждать до следующего дня, то пиши пропало. Инспектор Эчеберрия возьмет все в свои руки, и кто тогда станет слушать Айтора с его удивительной находкой? Вопрос стоял ребром – сейчас или никогда, но сначала они должны были убедить упрямую напарницу Отаменди, сидевшую за рулем.

– В общем, позвони в «Аквариум» и скажи, что мы сейчас к ним приедем, – невозмутимо произнес полицейский. Ирурцун, очевидно, собиралась что-то возразить, но напарник опередил ее: – Тебе ведь отдали личные вещи погибшего?

– Да, они там, в бардачке… А что мне делать, если объявится Эчеберрия и увидит, что тебя нет в участке?

– Никто не объявится. Да даже если и так, то скажешь ему, что я пошел выпить кофе – что-нибудь в этом роде. Разве не это от меня ожидается? Да и вообще, – Отаменди повернулся к Айтору, – мы же быстро управимся, правда?

Пока Айтор пожимал плечами, Ирурцун вытащила блокнот из бокового кармана своих брюк и принялась делать какие-то записи.

– Ну, и что это? Очередной список? – спросил эрцайна.

– Ты что-то имеешь против?

Отаменди открыл бардачок, достал пакет с личными вещами погибшего и высыпал его содержимое себе на колени. Насколько Айтор мог разглядеть со своего места, там было лишь несколько монет, связка ключей и пара силиконовых браслетов.

– Я считаю, мы должны сообщить руководству о вашей находке, и пусть они сами решают, что с этим делать. Я категорически против вашей затеи. Сейчас уже полночь, вы не должны никуда ехать! – не желала сдаваться Ирурцун.

– Нам было дано указание сделать опись вещей погибшего, верно? Ну а раз косточка находилась в его теле, значит, она тоже в некотором роде относится к его личным вещам. Видишь? Мы всего лишь выполняем полученное распоряжение.

– Ты нарвешься на неприятности, да еще и меня в это втянешь.

– Ничего подобного. Если будут проблемы, вали всё на меня. Ну-ка, взгляни на это. – Отаменди продемонстрировал своей напарнице черный силиконовый браслет.

– Что это?

– Судя по всему, браслет участника забега, с чипом – такие теперь используются. Вот, на нем еще читается надпись «Трейл Монте Пердидо, 2017». Поскольку этот браслет был у погибшего, можно сделать вывод, что он принимал участие в забеге, а следовательно, его имя должно было сохраниться в списке зарегистрированных. Сделай одолжение, зайди в «Фейсбук» и поищи там страничку этого мероприятия. Судмедэксперт!

– Да?

– У тебя же есть фотография лица этого покойника?

– Конечно, но мне нужен компьютер, чтобы скопировать ее.

– Это ни к чему. Просто сфотографируй снимок в видоискателе на свой мобильный и перешли его по ватсапу Сильвии, чтобы она могла заняться поиском, – сказал Отаменди.

– Ну и зачем делать все кое-как? – проворчала Ирурцун и, повернувшись с недовольным лицом, взяла рюкзак, лежавший на заднем сиденье рядом с Айтором, вытащила оттуда свой «Макбук Про», включила его, ввела пароль и передала судмедэксперту. После этого она обратилась к своему напарнику: – Ты хочешь, чтобы я перелопатила сотни фотографий с массового забега в поисках погибшего?

– Нам нужно как можно скорее узнать, кто такой этот тип, – невозмутимо произнес Отаменди.

– Я совершенно не понимаю, к чему вся эта спешка, – резким тоном заявила Ирурцун. – Ты правда думаешь – так же как наш новичок, – что этот человек не сам упал в море, а ему в этом помогли?

– Я не знаю, но основания для сомнений имеются. И, повторяю, если мы не возьмемся за дело прямо сейчас – все полетит к чертям. Так что, пока мы будем консультироваться в лаборатории, надеюсь, ты используешь все свои следовательские способности, чтобы установить личность погибшего. Кто знает, может быть, нам удастся что-нибудь выяснить… Если же биолог из «Аквариума» скажет нам, что косточка принадлежит местному виду рыб и это вполне нормально – обнаружить ее в теле утопленника, тогда мы спокойно на этом остановимся и через пару часов каждый из нас будет сидеть у себя дома. А по-твоему, Сильвия, как мы должны поступить? Оставить все как есть и не дергаться?