Впрочем, только криками с оскорблениями и угрозами он не ограничился: еще потряс в воздухе своим огромным кулаком. Выглядело внушительно, но я порадовалась, что за Вадимом гнаться мужчина не стал, только проводил злым взглядом. Вадим же бежал изо всех сил и вскоре скрылся из виду в ближайших дворах. Шустрый какой. Впервые удалось воочию увидеть подтверждение его слов о быстрых ногах. Такой скорости и правда можно было позавидовать.

И вдруг случилось то, чего мы все в этой пробке так долго ждали: светофор загорелся зеленым. Поток машин медленно тронулся, а кто-то посигналил пострадавшему водителю. Даже со своего места я видела, как по задней стороне его шеи текла струйка крови. Сильно о машину приложился, ничего не скажешь.

Мужчина махнул рукой сигналившему, в последний раз бросил взгляд в сторону домов, за которыми скрылся Вадим, и сел за руль своей машины. Вид у него был весьма решительный и разозленный.

Мотор «Мерседеса» взревел, а потом автомобиль резко сорвался вперед. Я испугалась, что на такой скорости он быстро догонит машину впереди и врежется в нее. Но этого не произошло, «Мерседес» как-то странно дернулся, подскочил и издал пугающий звук. Лишь несколькими секундами позже я поняла, что звук издал совсем не «Мерседес», а самокат, попавший под колеса автомобиля.

– Какая дикость, – прошептала я себе под нос, кривясь от неприятных звуков. После такого этот самокат вряд ли можно будет использовать по назначению.

«Мерседес» еще раз дернулся – на этот раз самокат переехали задние колеса – и поехал ровно. Водитель следующей машины остановился, вышел на улицу и оттащил сломанный самокат на тротуар.

Я лишь мельком смогла увидеть, что с ним стало. Заключить можно было только одно: дела самоката совсем плохи. А ведь это точно был тот самый самокат, который Людмила подарила сыну на его двадцатый день рождения. Вадим так мечтал о нем – сам хотел его купить, деньги долго копил, на подработку устроился, но его мама оказалась быстрее.

Жаль, что такую любимую и дорогую вещь постигла страшная участь.

Всю дорогу домой, да и весь день, я вспоминала об утреннем происшествии. Такую ситуацию и захочешь – не забудешь. Даже при всем моем богатом жизненном опыте мне еще не приходилось видеть, как кто-то утюжит машиной чужой самокат. Поломанную вещь было иррационально жалко, хотя какое мне до нее могло быть дело?

День пролетел, как одно мгновение: я окончательно разобралась с нынешним расследованием (ведь я суперпрофи – настоящий частный детектив), получила пухлый конверт, набитый заветными хрустящими купюрами, и поехала домой.

Устала страшно. Хотелось поскорее сделать себе кофе – я как раз на днях прикупила новый сорт, но пока была занята делом, никак руки не доходили попробовать. Может быть, даже наберу ванну. У меня так удачно завалялась парочка бомбочек с запахом лесных ягод. А можно еще и пену для атмосферы добавить. Кино включу и буду до полуночи лежать, наслаждаясь отдыхом. И просплю до обеда!

Зайдя в лифт, я уже далеко унеслась в своих фантазиях, ощущала любимый запах кофе и теплую воду, окутывающую мое уставшее тело. Прикрыв глаза, оперлась спиной о зеркало и улыбнулась. Как все-таки временами прекрасна эта жизнь.

Лифт издал тихое «дзынь», а следом роботизированный голос бесстрастно оповестил меня о номере этажа, на который я прибыла. Двери лифта стали неспешно открываться, и, когда я сделала шаг в сторону выхода, в кабину влетел рыжий парень, едва не сбив меня с ног.

– Вадим! – воскликнула я, когда чуть не оказалась на холодном и не очень чистом полу.

Парень и сам испуганно вздрогнул, когда мы столкнулись. Одной рукой он схватил меня под локоть, чтобы удержать, а вторую прижал к карману своей толстовки. Это был карман без разделения, такой, в который можно было разом с двух сторон засунуть руки и сложить их на животе. Только вот в нем вместо рук было спрятано что-то пухлое и продолговатое. Но что это, понять было невозможно.

– Прости. – Губы Вадима дернулись в попытке изобразить улыбку. Я вздохнула и крепко встала на ноги. – Не заметил тебя.

Моя улыбка вышла куда более искренней.

– Ничего. – Я поправила свалившуюся с плеча сумку и с любопытством спросила: – Куда это ты так торопишься?

Вадим поморщился, будто не хотел говорить, но пытался себя заставить. Или торопился придумать более-менее правдоподобный ответ.

Желая сбежать от расспросов, он потянулся к панели с кнопками. Наверняка сейчас нажмет на кнопку открытия дверей и предоставит мне шанс выйти на моем этаже. Отчего-то хотелось продолжить диалог и получить ответы. Внутреннее детективное чутье, если хотите это как-то назвать.

– Я на первый этаж с тобой поеду, – выпалила я, а когда Вадим, замерший с вытянутой рукой, вопросительно посмотрел, прибавила: – Хотела проверить почтовый ящик и забыла. Если бы ты в меня не врезался, так и лежали бы мои квитанции там до завтра.

Обойдя Вадима, я опередила его руку и сама нажала на кнопку с номером один. Парню оставалось только принять свою попутчицу и молча уставиться на стенд с объявлениями.

– Я тебя сегодня видела.

– Да, я тебя тоже видел. – Вадим пожал плечами. – В одном же доме живем, на одном этаже! Неудивительно, что часто сталкиваемся.

– Нет. Я про другое. – Губы сами собой поджались.

Я немного сомневалась, стоит ли продолжать этот разговор. За несколько секунд тишины успела даже пожалеть, что нельзя задать этот вопрос гадальным костям и получить ответ. Все приходилось решать самостоятельно.

– Утром на дороге видела. И что с твоим самокатом сделали, тоже видела.

Ожидая увидеть на лице Вадима гнев, а на шее – вздувающиеся от недовольства вены, я очень удивилась, когда парень вдруг довольно улыбнулся.

– Нет. Там я тебя не видел, – шутливо ответил он.

От этой напускной веселости было немного не по себе. Чутье подсказывало, что парень что-то опять задумал.

Нужно было срочно обо всем узнать и приложить все силы, чтобы предотвратить беду. Вадим ведь такой – решит еще отомстить за самокат, а потом Людмиле его из тюрьмы вытаскивать.

Я внимательно посмотрела на парня – вот явно же не на посиделки с друзьями собрался. Несет вон что-то. Очередной баллончик с краской? Как-то нашел адрес водителя «мерса»? Но как? Вряд ли они до сегодняшнего утра были знакомы.

Может, на моем лице отразился тяжелый мыслительный процесс, а может, Вадим просто решил нанести упреждающий удар, прежде чем я спрошу:

– Забей. Это все не важно.

– Не важно? – Мой голос удивленно дрогнул, сорвавшись на уж больно высокие ноты.

Вадим поджал губы и посмотрел на меня каким-то слишком неоднозначным взглядом. Лицо его разом лишилось эмоций:

– Да. Самокат пострадал, но это не значит, что я теперь буду что-то делать.

– Я почти готова тебе поверить. – Скрыть сарказм в голосе я даже не пыталась. – Не делай ничего такого, из-за чего Люде снова придется тебя спасать. Побереги ее. Она и так старается, как может. Переживает за тебя постоянно.

Вадим цыкнул и совершенно по-подростковому закатил глаза, смотря в потолок кабины лифта.

– Ты-то меня чего отчитываешь? Захотелось поиграть не только в детектива, но и в психолога?

Пренебрежительный тон прозвучал обидно, теперь нахмурилась уже я.

– Ты у нас такой борец за справедливость! А меня вот так обвинять справедливо?

– Прости. – Прозвучало вполне искренне.

Вадим отвернулся от меня и показательно уставился на табло со сменяющимися числами. Еще немного, и мы доедем до первого этажа, а там разговор придется прервать.

Я положила руку Вадиму на плечо.

– Прежде чем решишь что-то сделать, подумай о своей маме. Честно ли будет вынуждать ее таскать тебе в тюрьму передачки?

Вадим едва ощутимо дернул плечом, но мою руку сбрасывать не стал. Только через плечо глянул мне в глаза, вздохнул и отвернулся. Лифт привез нас на первый этаж, оповестил об этом и стал открывать двери. В отражении панели с кнопками я увидела, как губы Вадима исказились в ухмылке.

– Все будет хорошо. Не паникуй. Проводить тебя до почтовых ящиков?

Парень шутливо подставил мне локоть, предлагая взяться за него.

– Какой джентльмен. – Я решила шутку поддержать.

А Вадим не стал отказываться от своего слова. Так что впервые в жизни меня, как истинную благородную даму, провели под руку. Жаль, что не на светский раут и не на бал, а лишь к рядам небольших почтовых ящиков.

Напоследок Вадим еще и поклонился, приложив одну руку к груди, а вторую спрятав за спиной. Во время поклона карман его толстовки сильно оттянулся под весом содержимого. Я же смогла разглядеть только торчащий край ткани, похожий на кухонное полотенце.

– Прекрасного вечера, о прекрасная Татьяна.

Я ответила сдержанным кивком, не выходить же из образа благородной дамы.

– И вам, Вадим, рыцарь дворового порядка.

Парень посмеялся и направился к подъездной двери. Я осталась одна. Рыться в почтовом ящике не было никакого смысла – на дворе была середина месяца, какие еще квитанции? – а потому я сразу же направилась обратно к лифту.

Разговор с Вадимом оставил неоднозначные чувства. Хотя, может, моя паника и правда не обоснованна? Ну с чего я взяла, что он что-то сделает?

Стоя посреди лифта и глядя на себя в зеркало, я пожала плечами. Может быть, с того, что Вадим никогда никому не спускал обид?

По-настоящему меня успокаивало только одно: Вадим не смог бы так быстро найти в большом городе совершенно не знакомого ему человека. Даже если он запомнил номер «Мерседеса». Такая информация не хранится в свободном доступе. Тут придется попотеть и обрасти дружескими связями в органах.

Более-менее успокоив саму себя, я зашла в квартиру. С довольным вздохом скинув обувь, я поставила сумку на столик. Для подъема духа и настроения вытащила конверт с деньгами. Его ощутимая увесистость вызывала искреннюю улыбку на моем лице. На несколько минут это отвлекло меня от переживаний по поводу Вадима.

Пока кофемашина делала мне ароматный напиток, возмущенно фырча, я переоделась в домашнюю одежду, навела некоторое подобие порядка в комнате и приоткрыла окно; в квартире было немного душно, но не настолько, чтобы включать кондиционер. По моим расчетам, свежего ночного воздуха должно было оказаться достаточно, чтобы сделать завершение дня идеальным.

Стоя возле окна, я невольно бросила взгляд вниз: интересно же посмотреть, что поздним вечером во дворе происходит. Но там не было ровным счетом ничего примечательного.

На первый взгляд.

Прямо под уличным фонарем из стороны в сторону расхаживал человек. Поддавшись собственному неуемному любопытству, я пригляделась. Рыжие вихры волос были видны даже с такого расстояния. Яркий и теплый свет фонаря делал их почти медными и сияющими.

Кофемашина фыркнула в последний раз и затихла – мой напиток был готов, но я не спешила навстречу любимому кофе, как бы тот ни манил меня ароматом. Взгляд не хотел отрываться от беспокойного Вадима.

Будто ощутив прикованное к себе чужое внимание, сосед остановился, окинул взглядом улицу и прислонился спиной к фонарю.

– Вот и чего ты там стоишь? – спросила я, зная, что парень не ответил бы на вопрос, даже если бы и услышал.

Но Вадим не слышал и не видел меня, он стоял на месте, пиная в разные стороны валяющиеся вокруг столба мелкие камешки. Руки он сложил поверх выпуклого кармана и нетерпеливо барабанил по ткани пальцами.

Когда я уже решила бросить свои сталкерские замашки и выпить долгожданный кофе, во двор въехал парень на скутере. Ничего примечательного, но только Вадим уж очень оживился, увидев его. Даже плечи расправил и помахал. Парень не ответил, но припарковался прямо рядом с Вадимом, заехав на тротуар.

Вадим стал что-то говорить, активно жестикулируя обеими руками. Парень на скутере смотрел молча – насколько я могла видеть, губы его не двигались, молодой человек едва заметно кивал.

– И зачем я продолжаю смотреть? К Вадиму просто приехал друг. Мне-то какое дело? Подумаешь, какой-то парень на скутере. С битой.