Теряюсь в своих ощущениях – всё происходит слишком быстро, неправильно.

Сжимаю руки в кулаки и упираюсь в его каменный пресс.

Так себе оборона. Мужчину такая реакция только раззадорила.

– Не сопротивляйся. Просто скажи, если не хочешь, и я сразу отпущу.

Голос низкий, властный, с сексуальной хрипотцой. Ему хочется подчиниться.

Конечно – не хочу. Я ведь тебя совсем не знаю!

Но разум уже заволокло пеленой, а каждая клеточка моего тела стремится к нему. Хочется в его сильные руки, касаться без преград и крепко обнимать.

Не решаюсь сказать ни да, ни нет.

И он понимает моё молчание по-своему. Притягивает к себе ближе и целует, наконец. Влажно, глубоко, распаляя нас обоих.

– Хочу тебя обнять и прижать к себе, – вдруг выдыхает, прерывая эту сладкую пытку.

И на меня тут же вновь накатывают сомнения. Что я делаю здесь? С незнакомцем? Он намного старше, сильнее. И в отличие от моего бывшего, знает, как обращаться с женщиной. Каждое его прикосновение рождает в теле дрожь и делает желание практически осязаемым. Или мне только так кажется? Я же пьяная. Как стыдно.

Вдруг замечаю его красивые длинные пальцы на груди. Они ловко расстёгивают пуговичку за пуговичкой.

– Дим.

– Если не снять, сейчас испачкаю её кровью… – хладнокровно поясняет он и спускает блузку с плеч.

На мне красивый комплект из тонкого прозрачного кружева молочного цвета. И предназначался он совсем для другого мужчины. Снова накатывает волна стыда.

Но Дмитрий любуется с таким искренним восхищением… Пожирает взглядом всё, что просвечивает сквозь ткань. Пока не касается.

– Очень красиво.

Снова целует. Обхватывает ладонью шею сзади, заставляя поднять голову себе навстречу. Раскрывает языком мой рот и толкается, заполняя.

Я веду себя слишком развязно. Это совсем не в моём характере.

Но не могу остановить его и отойти. Дмитрий слишком нравится мне.

Осторожно кладу руки ему на плечи, стараясь не задеть борозды от кошачьих когтей. Как нам обниматься, если везде кровь? И ему больно, наверное.

– Нужно промыть, – шепчу в раскрытые, горячие губы. – И заклеить как-то.

– Неприятно смотреть на это? – выдыхает шумно и выпускает меня из рук.

– Нет. Нет, дело не в этом.

– Тогда, может, найдём перекись?

На негнущихся ногах иду в ванную комнату полуголая. Блузка осталась лежать скомканной на столе. Дима – за мной.

Волнительно всё это.

Просматриваю содержимое навесных полок.

– У владельца этих котов средства для обработки ран должны быть под рукой, – улыбается Дима и садится на край большой овальной ванны, рядом со мной.

– Здесь всё есть, – улыбаюсь тоже. – Не думай, они не опасны. Испугались просто.

– Возможно. Но на ночь мы от них запрёмся.

Мы? Ого. Он уверен, что я останусь здесь с ним на всю ночь? Не на пару часов даже?

По коже пробегают мурашки, от основания шеи до колен. И мужские руки, ложащиеся на бёдра, только усиливают мандраж.

Мужской, откровенно голодный взгляд немного пугает. Он пристально смотрит на грудь. И чувственно облизывает красивые губы.

Я брызгаю перекись на ватный диск и осторожно стираю бурые полосы. Стараюсь не сильно давить.

Дима морщится едва заметно. Потом склоняет голову и упирается лбом мне в голое плечо.

Не могу удержаться – зарываюсь лицом в его густые, взъерошенные волосы.

Они мягкие и очень приятно пахнут.

Чувствую влажный поцелуй через кружево. И спазм возбуждения, которым сводит внизу живота.

Отбрасываю в раковину вату и обнимаю Дмитрия за плечи. Глажу по широкой спине.

сердце бьётся, как бешеное. Даже дышать стало сложнее.

Он это чувствует. Тоже вздыхает шумно.

Снова гладит талию, живот… Находит молнию сбоку брюк и тянет её вниз.

Еще секунда – и я остаюсь перед ним в одном белье. Полупрозрачном, будто специально для свидания комплект выбирала.

Мне не совсем комфортно. Я, кажется, готова сдать назад. Одеться и сбежать отсюда.

– Оль…

У меня, наверное, на лице всё написано.

– Я и не думала сегодня…

– И я не думал. Потом увидел тебя, и теперь думаю постоянно.

Это он из вежливости, понятно. Но что я теряю, оставшись сегодня с ним?

Не хочется, чтобы считал слишком доступной? А какая мне разница? Я же его больше не увижу.

Уедет он через неделю в свой Питер. Максимум – встретимся у Миллеров случайно как-нибудь.

Могу же я единственный раз провести ночь с мужчиной, который мне ужас как понравился? Исключительно для своего удовольствия, как делают все взрослые люди? Или и дальше буду деревянная, скучная и холодная?

Что плохого, если я попробую делать только то, чего хочется мне самой?

Эти мысли проносятся вихрем в голове, пока Дима ведёт меня за собой в спальню.

Там интимный полумрак. И до сих пор довольно холодно. Напроветривал, блин! Коты выкинулись из окна и ушли к соседу, потом изодрали ему всю грудь, а комната теперь напоминает гигантский холодильник…

Вздрагиваю и обхватываю плечи руками.

Дима притягивает к себе. Запускает пальцы в мои волосы, властно обхватывая затылок. Целует сразу глубоко, лаская языком рот. И я постанываю, уже не сдерживаясь.

Теперь всё по-взрослому? А чего мне терять, собственно…

Обнимаю и прижимаюсь всем телом.

По его мощному торсу тоже прокатывается дрожь.

Он берёт на руки и несёт к кровати. Опускает на ледяные простыни голой спиной.

Вскрикиваю от ошеломляющего контраста.

– Сейчас буду греть.

Разводит мои ноги и ложится сверху. Целуемся снова, торопливо, яростно.

А мне вдруг жутко хочется его всего исцеловать, потрогать везде. И рассмотреть как следует всё то, что будет исключительно моим до утра. Не хочу просто отдаваться. Хочу взять от нашего спонтанного свидания всё, что только возможно.

Уворачиваюсь от поцелуя и шепчу, задыхаясь:

– Дим… я хочу всё сама…

Он прикусывает мою губу и как-то недобро улыбается.

– Я весь твой. Делай со мной, что хочешь. Но имей в виду, я потом отыграюсь…

– Что это значит? – выдыхаю взволнованно.

– Значит, пощады не жди…

Глава 8

Дмитрий

"Хочу всё сама".

Надеется произвести какое-то особенное впечатление? Ну ну. Интересно даже.

Сбавляю обороты. Замирает и смотрит пристально.

Отпустить, что ли?

Ладно. Но долго не выдержу – она нравится мне очень сильно.

Если игра в инициативу – просто способ свести меня с ума, то он весьма действенный. Не привык, когда женщина ведёт в чём-либо. И запретный плод, как всем известно – особенно сладок.

Переворачиваюсь на спину, усаживая Ольгу на себя верхом. Красивая, стройная, такая тоненькая. Мои руки на её талии кажутся необычно большими.

Она садится прямо. Берет мою ладонь и прижимает тыльной стороной к своей щеке. Закрывает глаза и немного изгибает спину, откидывая голову.

Даже через джинсы чувствую, как копна её густых тяжёлых волос опускается мне на бёдра. И это очень эротично, правда.

Оля ведёт наши сплетённые пальцы ниже. По шее и плечу к груди. И я вздыхаю, когда чувствую под кружевом тугие вершинки.

Можно снять? Понял.

Завожу руки её за спину и расстёгиваю бюстгальтер. Спускаю его с хрупких плечиков и любуюсь двумя холмами совершенной формы.

Член дёргается, наливаясь до предела. И девушка это чувствует. Сидит же там, где нужно. Если бы не джинсы…

Приподнимаю груди в ладонях. Склоняюсь и обхватываю губами сосок. Облизываю сначала, потом втягиваю в рот. Стонет и впивается пальчиками мне в живот.

Чувствую, как трогает, гладит торс. Изучает меня, как будто.

Это приятно.

Хочу почувствовать её кожей к коже. И опрокидываю на себя, прижимая к груди.

Глажу по спине и рассыпавшимся волосам. Нахожу снова пухлые мягкие губы и целую.

Всего несколько минут прошло с тех пор, как мы зашли в спальню, а я уже на пределе.

Хочу схватить за попу, раздвинуть шире её бёдра. Но, вроде как, нельзя пока?

– Оля… – выдыхаю со стоном ей в рот.

Приподнимается и начинает расстёгивать ремень на моих джинсах.

Умница. Очень вовремя – они уже трещат по швам.

Стаскиваем кое-как штаны с меня. Ну наконец-то.

Притягиваю девушку к себе и вдавливаю круглую попу в свой пах.

Стонет протяжно, и вполне искренне – я же едва не душу её в объятиях. Нужно полегче.

Она в трусах еще? Цепляю их с боков.

– Дим! – сопротивляется вдруг.

– Что? Это тоже снимаем…

– Я хотела еще… кое-что, прежде чем…

– Что угодно делай, но голая!

Подчиняется, всё-таки. И между нами исчезает последняя преграда.

В комнате темно. Мы можем видеть лишь очертания тел друг друга. А мне жутко хочется разложить её на этой постели и осмотреть всю.

Такую женщину хочется брать исключительно при свете.

Приподнимаю на вытянутых руках над собой и целую беспорядочно грудь, плоский животик. Щекочу языком пупок, и Ольга начинает хихикать. Мне нравятся все её реакции.

Тяну её бёдра выше и утыкаюсь носом в совершенно гладкую кожу на лобке. Прикусываю слегка. Сожру сейчас.

Но Ольга начинает притормаживать. Упирается в мои плечи, не позволяя ласкать дальше.

– Дим… – выдыхает.

– Ммм?

– Ты надолго приехал?

Ну вот. Не начинай только занудных речей про особую связь между нами после единственного траха.

Отвечаю честно:

– Пока трудно сказать. На несколько недель.

Почему спросила именно сейчас? А, ладно. Какая разница?

Пытаюсь перевернуть её и опрокинуть на постель. Но не даётся. Толкает меня кулачками в грудь, заставляя лежать неподвижно.

И вдруг слышу откровение:

– Я никогда не трогала мужчину так, как хочется…

Не может же она быть девственницей?

– Я же не первый, Оль?

– Нет. Первым и единственным был бывший жених.

Хорошо. А то я уж напрягся. Кто знает этого Волгина? Может, они до свадьбы ждали.

– Но я еще ни разу… эээ…

Мнётся и никак не может продолжить.

– Не кончала с мужчиной? – подсказываю.

– Нет.

Вот это поворот.

Вспоминаю, когда последний раз был с девушкой её возраста. Давно. Уже забыл, как это – заниматься любовью с женщиной, которая еще не знает границ своей чувственности. Такую нужно "пробуждать" постепенно. Но я совершенно не настроен на игру "в долгую".

С другой стороны – Оля же откровенна со мной.

Что там они обсуждали у Миллеров на кухне? Волгин её холодной и скучной назвал? И близко такого нет. Вон – горит аж вся, стоит коснуться.

Уверен, у нас всё сейчас получится.

Беру её ладошку и кладу на свой член. Она обхватывает и гладит, слишком осторожно пока.

Показываю, как сделать мне приятно. Слушается, повторяя движения моей ладони.

Просовываю пальцы туда, где соприкасаются наши тела. Там влажно и очень жарко уже.

Развожу её ноги шире и начинаю ласкать сокровенное женское местечко.

Вздрагивает, крепче обхватывая ствол. Стонем вместе.

Это уже агония. Мышцы сводит до боли, так сильно хочу её.

Торопливо рву пакетик и раскатываю латекс по стволу. Приподнимаю её бёдра и насаживаю на себя.

Нереальный кайф. Пульс бахает в висках, аж уши заложило.

А Ольга замирает и, кажется, перестаёт дышать.

Сделал больно?

– Киска, прости… я ворвался сразу.

– Всё хорошо, хорошо, – начинает дышать часто, поверхностно. – Просто… тебя много.

Даю её пол минуты, чтобы привыкнуть. Сажусь с нею на руках, и упираюсь спиной в изголовье кровати.

Она, может, и хотела поначалу что-то делать сама, но сейчас – явно дезориентирована.

Так тесно в ней. Если бы не вся наша ситуация, я бы засомневался, а не первый ли это у неё раз.

– Расслабься. Я осторожно.

Но как ни стараюсь её успокоить, она, словно камень.

– Боишься чего-то? Больно?