Парковку хоть расчистили, и то хорошо. Встаю рядом с машиной начальника отдела. Забираю сигареты, одну закуриваю сразу в машине, чтобы не морозить пальцы. Выхожу к своим. Шаман и еще пара оперов стоят, ржут о своем. Увидев меня, толкаются локтями и перешептываются как нашкодившие пацаны.

Шаман начинает давиться смехом. За моей спиной глухо «хрюкает» Илюха.

– Снегурка жива? – не унимается друг. – Или нам того…

– Чего «того»? – затягиваюсь покрепче. До сих пор не верится. Меня обокрали!

Бухать надо меньше, майор… тьфу ты! Капитан Морозов!

– Отмазку тебе придумывать и решать, как оформлять истерзанную твоей любовью девочку? – не унимается он.

– Я тебе сейчас точно всеку, Шаман! – кидаю сигарету себе под ноги.

Завязывается потасовка. Больше юморная. Роняю друга в сугроб, наношу пару легких ударов кулаком в куртку в районе печени.

– Да слезь ты с меня, – угорает Шаман. – Надо было тебе вчера вместо зимней сказки другую Снегурку заказать. На мужиков уже кидаешься…

За спиной раздается громкий гогот, а я выбиваю друга ударом по внутренней стороне ботинка. У Шамана нога едет по корке льда. Он не успевает поймать равновесие. Группируется в полете и приземляется в сугроб.

Мы снова толкаемся, сопим, ржем и подъебываем друг друга.

Вторая попытка подняться оказывается не только удачнее, но и очень вовремя. Отряхиваем снег. Мужики помогают, хлопая ладонями по куртке.

– Покурили? – в окно второго этажа высовывается начальник отдела. – Может поработаете теперь? Какого я тут один выгребаю?

– Судьба у тебя такая, Стас, – бубнит себе под нос Шаман, – за весь отдел и выгребать, и огребать.

Снова давимся смехом. И уже вроде так не бомбит от этого кошелька. Но к нашему отделу подъезжают пэпсы на своем УАЗике. Останавливаюсь, выхожу из теплого тамбура обратно на мороз.

Из «бобика» выходит дежурный с кожаной папкой. Второй из отряда помогает спуститься на дорогу уличной проститутке.

– Эээ, а нахрена их к нам-то? – забираю у коллеги протоколы. Листаю, не глядя на телок. Насмотрелся.

– Фу, бля! – раздается возмущенный вопль.

– А я предупреждала, что меня укачивает! – следом летит очень знакомый, мелодичный голосок и из-за открытой двери мелькает край не менее знакомой голубой шубки. – Отмывать это все сейчас будешь. Пиздец!

– Вот сами и отмывайте, – обиженно заявляет Снегурка. – Не будете приличных девушек на улице хватать. Ой, – выглядывает из-за двери и впивается в меня радостным взглядом. – Дениска! – орет на всю округу.

Пэпсы застывают, их лица начинают дергаться в конвульсиях, губы сжиматься слишком усердно.

– Опер Дениска! Денис, спасите меня, пожалуйста от этих ненормальных.

Пацаны уже «лежат» от хохота. Из окна второго этажа тоже раздается дикий, громкий ржач.

Мля, меня точно прокляли! Закатываю глаза. Ну хоть искать не придется и на том спасибо.

– К остальным ее ведите, – стараюсь удержать лицо и эмоции под контролем.

– А как же…? – кивает на свой «бобик» коллега.

– На мойку загоните. Че у вас адресов нужных нет? – хмыкаю я.

– Не трогайте меня! – пищит Снегурка, когда ее подхватывают под локти и тянут в мою сторону. – Отпустите, я ничего плохо не сделала. Я не хочу больше к тем женщинам. Денис? – смотрит на меня своими чистыми голубыми глазами, полными ужаса и надежды.

– Дай сюда, – не выдерживаю я.

– Да не брыкайся ты! – психует пэпс, подтаскивая ее ко мне.

Забираю и под локоть тяну за собой в отделение. Тут тепло, пахнет кофе, оружием, в большей степени мужским парфюмом.

– Почему вы так со мной? Что я вам плохого сделала? – хнычет Снегурка.

– Вот сейчас и будем выяснять, – спокойно отвечаю я. – Навскидку мошенничество, кража…

– Что?! – спотыкается она.

Глава 7

Анастасия

Не успеваю сориентироваться и лечу носом вниз. Денис ловит меня за шкирку, как нашкодившего котенка и встряхивает, возвращая на твердую землю.

– Под ноги смотри, – рычит строго и тащит меня к входной двери.

– Сам смотри, – бормочу себе под нос, чтобы он не слышал, но даже не пытаюсь вырваться. Да это и невозможно, его лапища туго стягивает мое плечо.

Денис злится. А я не понимаю почему. Я же ничего не сделала. Еще и натерпелась всякого в этой дурацкой полицейской машине. Женщины там неприятные, всю дорогу гадости мне говорили, издевались и пошло шутили. До сих пор неприятно и хочется помыться.

Денис открывает дверь и буквально вталкивает в здание. Мокрые сапоги скользят по линолеуму, но удается поймать равновесие. Осматриваюсь, никогда не была в полиции. С одной стороны толстое стекло с надписью «Дежурная часть» с другой стороны клетка. Там уже разместились мои «подруги» по несчастью. Кошусь на них и на всякий случай прижимаюсь к Дениске.

– Че мент, на новенькую запал? – ехидно скалится одна из них. – Она у нас неопытная еще, смотри откусит.

– Чего? – округляю глаза и испуганно смотрю на Дениса. Он же не верит им?

– Ну-ка тихо тут, – Денис бьет папкой по прутьям клетки и идет к дежурному. – Ключ дай от допросной.

– Зачем?

– Че за вопросы тупые? – его ноздри опасно раздуваются.

– А оформлять как?

– Пока никак.

– Так не положено.

– Олег, блять, – рявкает Денис, а я подпрыгиваю от неожиданности.

Ничего себе, каким он бывает грозным. Мне даже становится страшно.

– Под твою ответственность.

Забирает ключ и снова куда-то меня ведет. Бесконечный коридор и, наконец, нужная дверь. Открывает и впускает меня. Жуткое место, стены какие-то темно серые, лампочка блеклая под потолком. Стол, два стула, батарея еще советская и окно с решеткой.

– Располагайся, – кидает папку на стол, расстегивает куртку и укладывает рядом, а мне так хочется надеть ее на себя и погреться.

Смотрю на него исподлобья и присаживаюсь на краешек стула. Денис морщится и разминает шею так, что хрустят позвонки.

– А бабушка говорила, что так делать вредно… – комментирую я и обиженно складываю руки на груди.

Денис опирается ладонями на стол и подозрительно прищуривается.

– А твоя бабушка не говорила, что чужое брать не хорошо?

– Говорила, – с готовностью киваю и улыбаюсь.

Это же все знают. И я никогда ничего и не беру. Да мне и не надо чужого. Я сама заработаю.

– Так какого хера ты мое портмоне увела?

– Че-го?

– Где деньги Настя? – рявкает Денис и звучно шлепает ладонью по папке.

Подпрыгиваю от неожиданности.

– К-какие деньги? – ничего не понимаю.

Я не брала никаких денег. Даже не видела.

– А еще карты и права. Ты хоть понимаешь, какой головяк это восстанавливать?

– Но я ничего не брала, – лепечу испуганно.

Так ведь не бывает? Почему меня обвиняют в том, чего я не делала?

– Но их нет.

– А я здесь причем?

– Так больше нет вариантов-то, – продолжает ругаться Денис. – Ты вчера свалилась, как снег на голову. Втерлась в доверие, осталась ночевать. А утром свалила по тихой с моим кошельком.

– Вы правда думаете, что это я?

Внезапно становится так обидно. Прямо до слез. А Денис молчит. Его губы плотно сжаты, а на лице ходят желваки.

– Я ничего не брала, – всхлипываю я и шмыгаю носом. – Почему вы мне не верите?

– Да потому что, – взрывается он и начинает ходить по комнате из угла в угол. – Я вообще никому не верю.

– И правильно, – горестно вздыхаю. – А Мишенька меня предупреждал. Он говорил, что в Москве люди злые, а менты продажные.

– Чего, – Денис вновь оказывается рядом и смотрит мне в лицо. – А где он твой Мишенька?

– Я не знаю, – прорывает меня на слезы. – А если с ним что-то случилось? Он, наверное, переживает за меня очень. Я ведь телефон-то забыла, – прячу лицо в ладонях и реву еще сильнее. – Еще и костюм весь перепачкала. А если не отстирается? Что мне делать? Он же денег стоит… – проблемы так и сыпятся на мою голову. – А еще после обеда несколько заказов надо отработать. Дети же ждут. А я в тюрьме-е-е.

– Пиздец, – обескураженно выдыхает Денис, сползает по стене на корточки и закуривает сигарету.

А мне становится так жалко и себя. И Мишу, который сбился с ног искать меня. И детей, что не дождутся поздравлений. И даже Дениса, который потерял кошелек. Реву навзрыд и не могу остановиться. Слезы нескончаемым потоком текут по щекам, а нос закладывает.

– Ты это прекрати, сырость разводить, – хмурится Денис.

– Не прекращу, – спорю упрямо.

Не могу я так. Не получается остановиться. Словно заклинило. Но и признаваться не хочется, решит еще, что я с приветом.

– А я говорю хватит рыдать, – он тушит сигарету и подходит ко мне.

– Нет не хватит, – капризно тяну я и громко всхлипываю. – Хочу и буду!

– А я тебя выпорю, – угрожает Денис и хватается за свой ремень

– А я еще сильнее плакать буду!

– Ну все, ты меня достала.

Он хватает меня за шкирку, кладет грудью на стол и придавливает рукой сверху.

– Не надо-не надо, я больше так не буду! – кричу, что есть силы, понимая, что шутки закончились и Денис настроен очень решительно.

Но он глух к моим мольбам. Звякает пряжка ремня и в этот момент открывается дверь

– Морозов, ты охренел что ли?

Глава 8

Денис

Картина маслом! Начальство смотрит на меня, на Снегурку, снова на меня, а я пытаюсь разобраться с собственным ремнем. Воздух в допросной начинает накаляться и гудеть словно его пропитывает электричеством. Загнутая в самой неприличной позе Настя, лежит на столе и тихо, я бы даже сказал обреченно сопит.

Выглядит это эпично. Стасу, я смотрю, зашло. Скрипнув зубами, он плотно закрывает за собой дверь.

– Дэн, ты дебил?! В шаге от увольнения и такую дичь творишь! – рявкает на меня.

– У меня все под контролем – отцепив, наконец, пряжку ремня от свитера, нервно одергиваю одежду.

– Контролер, блять, – бесится начальство. – Три минуты у тебя. В порядок себя приведи. Шамана из архива подбери. Жду у себя.

Стас уходит, я еще раз поправляю на себе одежду, тупо, чтобы занять руки и погасить раздражение.

– Так и будешь лежать? – спрашиваю у Снегурки.

Стрельнув в меня обиженным взглядом, отлипает от стола и разглаживает свою сильно потрепанную с ночи шубку.

– Вам не говорили, что лапать чужих невест нехорошо? – дуется Настя.

– Тоже мне… – закатываю глаза. – Совесть нашлась. Скажи, голубоглазая, у тебя в роду ведьмы были?

– Ведьмы? – делает большие круглые глаза. – Н-нет. Бабушка только на картах иногда гадала. К ней соседки ходили, – начинает нервно тараторить эта сказочная девочка.

– Еще лучше. Шарлатаны. Ну, зато теперь понятно, откуда признаки клептомании, – цепляю ее.

Красивые глаза вспыхивают праведным гневом, ноздри раздуваются, а ладони сжимаются в маленькие кулачки.

– Моя бабушка не была шарлатанкой! Она была самой доброй и заботливой!

– Ладно-ладно, выдыхай. А то надулась, взлетишь сейчас.

– И кошелек я ваш не брала, – складывает руки на груди.

– А кто брал? Он сам ноги сделал? Детка, я уже столько здесь работаю, что «не брала», «не виновата, это соседи» уже не впечатляет. Мне пора. Ты тут пока посиди, подумай над своим поведением. Я вернусь, и мы продолжим наш разговор.

– Мне домой надо! Меня ищут! – пищит Настя.

Выхожу из допросной, закрываю дверь. С другой стороны в нее врезаются две ладошки.

– Вы не имеете права. Денис, выпустите меня немедленно! – требует Снегурка. – Я… я… Я писать хочу!

– Поздравляю, – усмехаюсь, проворачивая ключ в замочной скважине.

– Я очень хочу! – судя по глухому удару об пол, топает ногой.

– Поздравляю, – повторяю я, прячу ключ в карман и направляюсь в сторону нашего архива.

– Мне плохо! Мне страшно! Помогите! – доносится до меня.