– Дело в отношениях. Мы должны поддерживать связь с ними. С твоим прошлым.

– То есть с папой?

– Мина. –  Мама прикрывает глаза ладонью, как будто на нее направили свет софитов.

– Не моя вина, что мы не близки с ними, –  отвечаю я. –  Ты не можешь отправить меня в Йель, чтобы компенсировать это.

– Я пыталась, –  говорит она. –  Эти его друзья, их семьи. Дети твоего возраста.

Внутри у меня все сжимается.

– Они по-прежнему приглашают нас на каникулы. Каждый год. Но когда ты сказала, что больше никогда не поедешь с ними, я не стала спрашивать почему. Я не жаловалась. Я знаю, тебе тяжело заводить новых друзей…

Я отступаю обратно в свою комнату и захлопываю дверь. К горлу подступает тошнота, и мне приходится ущипнуть себя за руку, чтобы прийти в себя. Я стою за дверью и жду, когда мама уйдет.

– Мы отдалились от других не только из-за меня, –  говорит она из коридора.

Утром в понедельник льет как из ведра, а небо такое темное, что я просыпаю, несмотря на будильник. Я оставила очки в ванной Холлис, и мне приходится надеть контактные линзы, но это незначительное неудобство почему-то так сильно выводит меня из себя, что я игнорирую чашку кофе на столе, оставленную для меня мамой, хотя и понимаю, что это извинение.

Из-за дождя Кэплан предлагает подвезти меня до школы, но он опаздывает, потому что ему пришлось подвозить еще и маму. В машине я держусь довольно отстраненно и жду, что Кэплан укажет мне на это, захочет поговорить и будет шутить, пока меня не отпустит, но он молчит. Я вхожу в класс после звонка, похожая на жалкую мокрую крысу. Все пялятся на меня –  наверное, потому что я сильно опоздала. Я сажусь на свое место, бросаю сумку на парту, и тут что-то падает на пол. Это маленький синий слоник, сложенный из бумаги.

Из динамиков раздается голос Кэплана, перемежающийся с помехами. Я осторожно сжимаю слоника в ладони. Одноклассники продолжают пялиться на меня, и я сначала хочу спрятать оригами в сумку, но боюсь испортить его и поэтому возвращаю слоника на прежнее место, поставив его в верхний левый угол стола.

Я нахожу Кэплана у кабинета директора, он по-прежнему не в настроении.

– Ну что, это был кринж?

– О чем ты?

– О приглашении на выпускной.

– В смысле? –  Я стараюсь держать в поле зрения дальний угол коридора. Не хочу, чтобы Куинн застал меня врасплох.

– Я пригласил Холлис на выпускной по громкой связи. Ты что, не слышала?

– Нет. Прости, но меня кое-что отвлекло. –  Я протягиваю ему синего слоника. –  Это такой розыгрыш? Ты подговорил Куинна, чтобы он сделал это?

– Что это?

– Слоник.

– Это я вижу. Он от Куинна?

– Думаю, да.

– Откуда он взялся?

– Стоял на моей парте, когда я зашла в класс.

Кэплан разглядывает маленького слоника. К нам подходит Холлис с розами в руках. Она легонько шлепает цветами по голове Кэплана.

– Спасибо за букет. И, кстати, я согласна.

Кэплан продолжает стоять словно статуя.

– Что случилось? –  Она опускает взгляд на мою ладонь. –  И чей это малыш?

– Куинн положил его Мине на парту, –  наконец подает голос Кэплан.

– Божечки! –  Холлис пихает розы Кэплану и берет в руки слоника. –  Он ужасно милый!

Она возвращает мне оригами.

– Погоди, вы с Куинном теперь вместе?

– Что? Нет! –  Воротник рубашки вдруг сдавливает мне шею.

– Это просто слон, –  с глупым видом говорит Кэплан, сжимая в руках розы.

Раздается звонок, словно сжалившись надо мной, и Холлис уплывает прочь, напоследок успевая выразить надежду, что мне стало лучше. Я заверяю ее, что у меня все отлично, и благодарю, а сама глубоко дышу и напоминаю себе, что знаю все кратчайшие маршруты до женских туалетов в этой школе.

Я думаю отказаться от обеда, потому что все, по ходу, сошли с ума и я больше не понимаю, что происходит, но дождь до сих пор не кончился, и мы оказываемся заперты в столовой. Я вхожу туда в полном раздрае, разрываясь между обычной привычкой смотреть себе под ноги и желанием узнать, здесь ли Куинн. Выбрав нечто среднее, я смотрю прямо перед собой и направляюсь к столику в углу, за которым нет никого, кроме Лоррейн Дэниелс. Я иду на ее красные очки, как на свет маяка, и поэтому не замечаю Куинна, пока тот не вырастает прямо передо мной.

– Привет! –  чуть ли не кричит он.

– Привет.

– Ты без очков. –  Он как будто хочет коснуться моего лица, но, быстро передумав, складывает руки на груди.

– Да, где-то их потеряла.

– Отлично выглядишь.

– О!

– Прости. –  Он почесывает голову. –  Я в последнее время суперстранный.

– Все нормально…

– Все выходные я хотел написать тебе, но слишком долго ждал, а потом стал загоняться из-за этого и уже не смог заставить себя отправить сообщение… А потом подумал, что ты будешь на Литл-Бенд, потому что ты стала чаще с нами тусоваться, но ты не пришла, и тогда я сделал слона и собирался просто отдать его тебе в коридоре, но ты опаздывала, и я поставил его на твою парту… Все смотрели на меня, и я решил, что это какая-то дичь, но было уже поздно, так что я оставил его на парте и ушел. Надеюсь, я не смутил тебя, ничего такого?

Я заставляю себя закрыть рот.

– Все нормально.

Я поднимаю кулак, в котором осторожно все утро сжимала слоника, и разжимаю пальцы. Слоник лежит на боку. Куинн берет его и аккуратно поправляет.

– Тебе же до сих пор нравятся слоны? Я помню, как в четвертом классе ты сделала про них потрясный доклад и твоя диорама заставила нас всех сгорать от стыда. Ты сказала, что слоны твои любимые животные, потому что они счастливые, умные и все помнят.

– Э-э-э… да, верно. –  Я словно издалека слышу собственный голос.

– Круть!

– Что ж, ладно…

– Хочешь, потусим вместе в эти выходные?

– Что?

– Ну сходим в кино или типа того?

– В смысле, на свидание?

– Только если ты этого хочешь. –  Куинн опускает руки, но тут же снова складывает их на груди. –  Это не обязательно должно быть свидание. Я пойму, если…

– Нет, я хочу.

– Правда?

– Да.

– Ок, здорово. Я напишу тебе.

– Хорошо.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Погоди. Не хочешь пообедать с нами?

– Нет, спасибо, –  быстро отвечаю я, чувствуя, что вот-вот упаду в обморок, –  но ты мне напиши, пожалуйста.

Я заставляю себя идти спокойным шагом, где-то далеко маячит мысль о том, чтобы сесть за стол к Лоррейн, но, похоже, у меня уже нет сил свернуть с пути –  я направляюсь к ближайшему выходу на улицу. Повернувшись, я вижу боковым зрением, как Куинн, засунув руки в карманы, возвращается за свой стол. Кто-то протягивает ему пятерню. А я бросаюсь к дверям и выбегаю под теплый дождь.

13

Кэплан

– Боже, она такая чудная, –  со счастливым видом говорит Куинн, наблюдая через окна столовой, как Мина топает под проливным дождем.

– Так она сказала «да»? –  спрашивает Холлис.

– Ага, хотя я не ожидал. Поверить не могу. Спасибо, что заставила меня. Кэплан сказал, что у меня нет шансов.

– Почему ты так сказал? –  спрашивает у меня Холлис.

Я встряхиваюсь. Весь день я чувствую какое-то странное оцепенение. В голове туман, и я хожу как во сне.

– Мне просто казалось, что Мина и свидания несовместимы. Она не самый общительный человек.

– Точно. Помните, как в средней школе она почти год ни с кем не разговаривала? –  говорит один из парней, Ноа.

Тот самый Ноа, который, я уверен, вылил водку на Мину.

– Вам, придуркам, тоже не помешает поменьше трепаться, –  говорит Холлис.

– Странно, что у нее нет подруг, –  говорит Бекка.

– Ага, это настораживает, –  поддакивает Руби, которая всегда и во всем согласна с Беккой.

– У нее вообще нет друзей, кроме Кэпа, –  вставляет кто-то из парней.

Холлис толкает меня локтем в бок. Я моргаю.

– Есть у нее другие друзья, –  говорю я.

– Такие же одиночки, с которыми она сидит за обедом, –  отвечает Бекка.

– Куинн, –  Холлис поворачивается к нему, –  по-моему, это замечательно.

– Спасибо, Холли, –  отзывается Куинн, но смотрит он на меня.

– Я тоже так думаю, –  говорю я.

К сожалению, Бекка идет на историю вместе с нами.

– Уф, –  обращается она к Холлис, –  теперь она нам нравится?

– Бекка, мы горячие девчонки, а не злые, –  отвечает Холлис. –  И обиды –  это для лузеров.

– Я не обижаюсь…

– Я знаю, ты хотела, чтобы Куинн пригласил на выпускной тебя…

– Ну… я никогда такого не говорила… –  запинаясь, лопочет Бекка.

– Но все это только к лучшему, потому что тебя хочет пригласить Ноа. Он так сказал Кэплану.

– Погоди, серьезно?

Палец Холлис с силой вонзается в мой бок.

– Да, –  подыгрываю я.

– А что именно он сказал?

Я снова перестаю обращать на них внимание, потому что Холлис берет разговор в свои руки, и вот они уже обсуждают рост Ноа и сможет ли Бекка надеть каблуки. Интересно, Холлис уже подговорила Ноа или оставила эту часть мне?

Усевшись на свое место на уроке истории, я достаю доклад, который Мина отредактировала прошлой ночью. Сегодня меня все раздражает безо всякой причины. Если честно, лично я не в восторге от того, что Куинн поведет Мину на свидание. Еще с начальной школы, с того самого момента, как мы с ней сдружились, я приглядываю за ней. Чтобы она была в безопасности и счастлива. А теперь мне вдруг придется наблюдать, как мой второй по счету самый близкий друг попробует замутить с ней и, вполне вероятно, обидит ее. Куинн тот еще хлыщ. Он флиртует с каждой девушкой, но до хотя бы мало-мальски серьезных отношений никогда не доходит. Мне точно придется вмешаться. Они втянут меня в эту историю, из которой ничего хорошего не выйдет. В самом лучшем случае их свидание окажется одним большим недоразумением, а я очень хочу, чтобы Мина, в жизни которой одна ужасная несправедливость следует за другой, хотя бы немного расслабилась. Повеселилась. Да я и сам хотел пригласить ее на выпускной. Холлис сможет прекрасно обойтись и без меня. И, кстати, зная ее, догадываюсь, что здесь что-то не чисто. И мне это не нравится. Я хочу, чтобы все оставалось по-прежнему, но при этом меня уже тошнит от всех и вся. Эти два чувства –  плохой коктейль.

Впервые за все время я позволяю себе подумать о том, что Мина действительно могла бы учиться в Мичигане. В конце концов, может, для нее так будет даже лучше. Даже если все вокруг поменяется –  или закончится, –  наши отношения с Миной всегда будут прежними. При мысли об этом мне становится легче. Сколько раз я буду наступать на одни и те же грабли и решать за Мину? Если она так хочет учиться в Мичигане, мне не нужно спорить с ней. К тому же я не люблю спорить.

Промокшая насквозь Мина, опустив голову, влетает в класс одновременно со звонком и садится передо мной. Я пинаю ее стул. Она, не поворачиваясь, показывает мне средний палец. Я пинаю стул сильнее, и, когда она разворачивается, ее лицо забавно краснеет от смущения и гордости.

– Что?

Я широко улыбаюсь ей:

– Радуешься, что у тебя свидание?

– Да. И не смей прикалываться надо мной, а то все испортишь!

– Я не посмею.

– Знаю, это… Но если все вокруг вдруг посходили с ума, почему мне нельзя? –  говорит она и снова разворачивается к доске. Я наклоняюсь к ней.

– Я тут подумал…

– Пожалуйста, давай сменим тему.

– Я как раз собираюсь.

– Отлично. Что ты хотел сказать?

– Я знаю, что у тебя есть свои дурацкие причины, чтобы не поступать в Йель, но я очень рад, что ты можешь учиться в Мичигане.

Мина чуть поворачивает голову, так что мне видно половину ее лица и ямочку на щеке –  она улыбается.

– Правда?

– Да. Давай просто всегда делать все, что захотим.