Я была беспомощна. У меня не было денег на хорошего адвоката, не было влиятельных родственников и связей. Это состояние убивало меня.

– Ничтожно то, что ты лишила меня года отцовства, – небрежно бросил он.

С одного моего глаза сорвалась маленькая слезинка, которую я быстро стерла со щеки. Мне было ненавистно смотреть на Конрада. Месяц я терпела его унижения, а сейчас мне придется стать его пленницей.

– Хочешь сказать, что женился бы на мне, узнав о беременности? Ты просто лицемер.

– Не женился бы. Но дело не в тебе, Сабрина. Ты мне не нужна. Дело в ней.

Я тяжело дышала, ноги не хотели меня слушаться, поэтому мне пришлось опуститься на пол рядом с Авророй.

Он победил.

– Но как же моя мебель? – Вопрос казался таким абсурдным. С чего-то я решила, что это как-то могло остановить его. Я просто была в отчаянии.

Конрад лениво улыбнулся.

– Не переживай, в своем доме я не сплю на полу и не готовлю на солнце. Если так сильно нуждаешься в диване полном клопов, то съездишь на блошиный рынок и выберешь что-нибудь новое, гораздо лучше того, что есть у тебя сейчас.

Он подал мне руку и помог встать. В этом жесте не было ни капли заботы, он сделал это механически, резко.

Я могла бы сбежать, спрятать Аврору от него. В Эрфурте, в Германии живет моя тетка – родная сестра отца. Она не самый приятный человек, но все же моя родственница. Я могла бы уехать к ней, она приняла бы нас с Авророй.

– Дай нам сутки, мне нужно кое-что уладить, попрощаться с друзьями.

Он долго изучал мое лицо внимательным взглядом, будто выискивал подвох.

– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. И скажу сразу, сбежать не выйдет. Я всегда буду на один шаг впереди тебя. Не делай глупостей, Сабрина. Я не обладаю железным терпением, – предупредил он.

Мне-то об этом не знать.

– Я и не собиралась.

Чтобы надавить сильнее, он жестом обвел комнату, уголок его губ дрогнул, я так и не поняла, хотел он скривиться или улыбнуться.

– Оглянись, ты в бедственном положении, хоть и отрицаешь это. На твоем столе скопились счета, – сказал он, кивая на маленький стол у дивана. Конрад медленно подошел и схватил один из квитков. – Вижу, ближайшие пять лет тебе не расплатиться. Поэтому не совершай ошибок.

– Мне нужно время, – упрямо твердила я.

– Хорошо, сутки. Не будешь сопротивляться, все пройдет мирно. Вдобавок, я закрою все твои долги.

Я хмыкнула: это прямо подарок с небес, да вот только мне не нужен был такой подарок. Я сама справилась бы.

Объявившийся папаша в последний раз взглянул на малышку и ушел. На несколько секунд я провалилась в мысли, но услышав громкий лепет дочери, поспешила к ней.

Я подхватила Аврору и принялась суетиться, собирая самые нужные вещи с собой. Куда я могу сбежать? К тетке? Нет, это невозможно сделать за один день, мне нужно оформить кучу документов. Таскать дочь по всей Америке в надежде спрятать от него? Нет, на такое я тоже не могу пойти.

Прижимая к себе Аврору, я грузно опустилась на диван. Дочка улыбнулась, принимаясь дергать меня за волосы и хохотать. Я мягко отстранила ее руку и взглянула в большие невинные глаза. Она доверяет мне, никто не сможет защитить ее лучше меня. Я либо делаю так, как сказал Конрад, либо иду против него и теряю Аврору. Мои жилищные условия гораздо хуже, чем его, я получаю в десятки, а то и сотни раз меньше, чем он, его элитные адвокаты проедутся по мне дорожным катком. Конрад упертый, он добьется своего, не отступится, пока не заберет Аврору. В лучшем случае мне позволят навещать ее раз в месяц, в худшем… Я сглотнула, осознавая, что такой человек как Конрад Хэтфилд может даже лишить меня родительских прав, и тогда я никогда не увижу Аврору, а самое главное не смогу знать, что она в безопасности.

Я не видела выхода из этой ситуации. Мне придется поехать с ним и шагнуть в неизвестность.

***

Вечером, когда Аврора уже уснула, нас зашла проведать Роза. Я не стала утаивать от нее все детали разговора с Конрадом. Узнав о том, что он увозит нас в Лос-Анджелес, она пришла в ярость.

– Поверить не могу, что ты позволяешь обнаглевшему белому так обращаться с тобой!

– А что я могу? Если я буду сопротивляться, то сделаю хуже нам обеим.

– Дочь моей кузины Лурдес из Провиденса учится на юриста. Только скажи, она сделает все, чтобы защитить вас с Авророй, – твердо отрезала Роза.

Роза не улавливала сути. Я не переживу затяжной войны из которой с большей долей вероятности не выйду победительницей.

– Сомневаюсь, что она уже может выступать защитником в суде. А даже если и так, ей не под силу одолеть адвокатов, которыми запасется Конрад. А мне не под силу оплатить все расходы на суд.

– Мы можем попытаться. Не сдавайся!

– Я не сдаюсь.

Роза громко хмыкнула. Я поднялась с дивана и, остановившись у окна, сложила руки на груди. Было темно, и улицы в этом районе действительно выглядели зловеще. Я никогда не смогу отпустить Аврору гулять одну в этом месте, даже будь она тинейджером. Гордость в первую очередь навредит мне и моей дочери. Конрад прав, здесь небезопасно. Не знаю, куда он заберет нас, но сомневаюсь, что он живет в районе вроде этого.

– Дедушка всегда говорил, что партия выигрывается тем, кто потерял много пешек, но сохранил короля. Нельзя прийти к победе, ничем не пожертвовав при этом. Я поступаю по-умному. Зачем мне ввязываться в войну против него, если можно наступить себе на глотку и сделать то, что он хочет. Если это означает, что больше Аврора не будет ни в чем нуждаться, то я готова, Роза.

– Твой дедушка имел в виду вовсе не это. Не стоит переворачивать слова, милочка. Ты сдаешься.

Сейчас Роза вызывала во мне лишь раздражение, ведь я еще днем все решила. Но ссориться с ней мне не хотелось. Я была бесконечно благодарна ей. Когда дедушка болел, она приходила чаще, чем требовали ее смены, она не просила за это оплату. Она заботилась о нем так, как никогда не смогла бы позаботиться я. Роза многое умела и была гораздо мудрее меня.

После смерти дедушки я не могла больше оплачивать квартиру в Бруклине. Роза помогла и здесь. Она привезла меня сюда, ее сестра сдала мне квартиру по самой низкой цене.

– Я вижу, что твоя аура стала оранжевой, – заметила она.

– И что бы это значило?

– Ты раздражена.

– А что насчет его ауры? Ты же видела его днем. Скажи мне, Роза. – Я не верила в эту чушь, спросила только для того, чтобы увести разговор в другое русло.

Роза пригладила волосы и нахмурилась.

– Он зол, и прибывал в ярости.

– Все это ты увидела в его ауре? – ухмыльнулась я.

– Нет, все это я прочла на его лице, когда он влетел в квартиру, – ответила она. – Что бы я ни сказала, ты не передумаешь. Но подумай, Сабрина, мы можем вас спрятать. Зевс знает людей, которые делают фальшивые документы.

– Не выйдет. Он все равно найдет меня. И найдет ее.

– Сейчас не девятнадцатый век, ему не удастся лишить тебя родительских прав, люди так больше не живут.

– Такие люди, как он – живут. Я не могу рисковать.

Роза еще около часа пыталась уговорить меня, но я была непоколебима. В итоге она поднялась с дивана и, расправив платье, зашагала в прихожую.

– Мне пора домой. Я навещу вас завтра, хочу попрощаться, но все еще надеюсь, что ты одумаешься.

Когда дверь захлопнулась, я привалилась к ней и скатилась на пол.

Я не хотела ехать с Конрадом, я ненавидела его, но в моей голове была лишь одна мысль: так будет правильнее. Я не могу знать, станет ли Хэтфилд папой мечты, но лишь на секунду я допустила, что если Конрад хоть чуть-чуть постарается быть хорошим отцом для Авроры, я пойду на все. И пусть мне придется жить под одной крышей с самодовольным придурком. На его стороне были деньги. Я никогда не считала себя меркантильной, но и идиоткой не была. С его деньгами у Авроры будет все самое лучшее. Она сможет пойти в любую школу, сможет стать той, кем захочет: балериной, врачом или писателем, кем угодно. Ей не придется брать огромные займы в банке, чтобы оплатить обучение, она не будет питаться дешевой лапшой из грязной китайской забегаловки. У нее будет все, чего не было у меня.

Но если он только попробует разочаровать ее, я прикончу его голыми руками.

Глава 7

Сабрина

Утром к дому подъехала машина. Дорогое авто премиум класса совсем не вписывалось в антураж бедного квартала. Каждый понимал, что тем, кто сидит внутри, здесь не место.

Я послушала Хэтфилда и не стала забирать из квартиры много вещей. У нас с Авророй был только один чемодан, ну и парочка важных для меня картин. Зевс помог нам с вещами.

Из машины вышел Конрад. Лицо его потемнело, стоило синим глазам остановиться на фигуре моего друга.

– Ты уверена, что добровольно едешь с ним? – спросил племянник Розы.

– Да. Я все решила. Спасибо, Зевс.

Конрад подошел к нам, забрал мой чемодан у Зевса.

– Я сам с этим справлюсь, – грубо отрезал он.

– Только попробуй не справиться, – ответил мой друг.

Я тайком наблюдала за Хэтфилдом. Его брови были так сильно нахмурены, что создавалось впечатление, будто он уже долгое время терпит зубную боль и едва справляется с этим. Его взгляд снова и снова бегал по лицу Зевса, тело Хэтфилда было напряжено, будто он в любой момент был готов достать шпагу из-за спины и воткнуть ее моему другу в живот.

И я не понимала в чем, черт возьми, дело. Я и Аврора уже едем с ним добровольно, так почему он ведет себя так, будто утром случайно сел на кактус?

Зевс подошел ближе к нам и улыбнулся Авроре.

– Береги маму, кроха.

– Сабрина, давай быстрее, мы опоздаем на самолет, – недовольно выдал Конрад.

Я бросила в его сторону укоризненный взгляд. Он умрет, если подождет еще одну минуту?

Жаль, мне так и не удастся попрощаться с Розой. Работа не отпустила ее.

Конрад открыл заднюю дверь автомобиля, ожидая, когда мы с Авророй сядем в машину.

– Пока, Зевс, надеюсь, мы еще увидимся.

– Мы всегда рады тебе, Сабрина, – ответил мой друг, затем, взглянув на Конрада, помрачнел и снова вернул взгляд ко мне. – И поможем тебе в любой момент, только попроси.

Я кивнула, чувствуя легкую тоску в груди, прижала к себе дочку покрепче и села в машину. Водитель быстро доставил нас к месту назначения: не просто в аэропорт, а прямо к самолету. Раньше мне не доводилось летать на самолетах. А этот, кажется, еще и частным был. А значит, полетит тогда, когда скажет Конрад.

Аврора уже начинала капризничать. Малышка хотела спать.

– Ты говорил, что мы можем опоздать, – фыркнула я.

Водитель выгрузил из багажника чемодан и картины и передал все это члену экипажа. Конрад пропустил меня вперед, безмолвно призывая подняться на борт.

– Чуть не расплакался, глядя на ваше сердечное прощание, – язвительно бросил он.

Я прикусила язык, чтобы не нагрубить ему и молча поднялась на борт.

Если бы не знала, что он терпеть меня не может, то решила бы, что мистер Хэтфилд приревновал меня к Зевсу. Но это же абсурд. Меня и Хэтфилда связывала взаимная ненависть. Так что объяснение его поведения было крайне простым – мистер важная задница придурок по своей натуре.

Он шел сзади, его тяжелый взгляд ощущался на моем затылке покалыванием.

В проходе я замерла, оглядывая салон самолета. Здесь было светло и уютно, как в маленькой квартире. Сиденья были обтянуты кожей цвета слоновой кости. Место, которое вызывало восторг у меня, для Конрада было обыденностью с самого детства.