Водитель привез нас к моему дому. Так и не дождавшись моего ответа, Конрад вышел из машины и направился в дом. Я побежала следом, едва поспевая за ним. Дверь распахнула Роза, Хэтфилд беспардонно оттеснил ее и прошел в квартиру. Напор, который исходил от него, мог даже стены разрушить, наверное, поэтому Роза не могла найти слов, чтобы выразить свое ошеломление.

– Стой! Я не приглашала тебя! – закричала я.

Конрад даже не взглянул на меня, не обернулся.

– Как ты смеешь врываться сюда? Сабрина, я немедленно зову Зевса с братьями! – закричала Роза.

– Давай, сделай это, большая мамочка⁴, каждый из них уедет в Нью-Мексико и сядет за решетку, где ты и твои родственники сможете их навещать, – обернувшись, бросил Конрад. – Но не так часто, как тебе хотелось бы.

Боже, он выглядел так воинственно, что мне моментально захотелось спрятаться в собственный панцирь. Только сейчас на меня свалилось осознание всего ужаса произошедшего. Конрад Хэтфилд не просто парень, с которым я переспала в прошлом, он очень влиятельный человек, которого следует опасаться. И сейчас я играла с огнем. Нужно поступить по-умному, узнать, что он планирует делать с этой информацией, а уже после действовать.

– Ты считаешь… – гневно начала Роза, но я оборвала ее одним взмахом руки.

– Нет, всем нам нужно успокоиться. Роза, спасибо тебе огромное, но на сегодня ты свободна.

– Не нужно стелиться перед этим белозадым ублюдком!

– Это наши дела, пожалуйста, – взмолилась я, глядя на женщину.

Роза взглянула на меня с осуждением, затем фыркнула и направилась к выходу.

– Ты в любой момент можешь обратиться к Зевсу, помни об этом, – сказала она и ушла, громко хлопая дверью. Сомневаюсь, что Зевс способен противостоять Конраду.

Аврора играла в маленькой гостиной на разноцветном ковре на полу. Вокруг нее были разбросаны игрушки и любимые кубики. Конрад встал рядом с ней, его внимательный взгляд обвел каждый сантиметр ее лица, каждый краешек велюрового комбинезона с капюшоном с кошачьими ушками, каждую игрушку, лежащую рядом. Аврора вскинула голову и взглянула на Хэтфилда надменным взглядом. Это было не специально, просто она часто использовала подобный взгляд: смотрела с легким прищуром, из-за чего и складывалось такое впечатление. Слишком мала моя дочь, чтобы быть надменной.

– Продолжишь твердить, что она не моя? – усмехнулся он.

– Не имеет смысла… Аврора твоя дочь.

В глазах его что-то переменилось. Он уже знал это, но будто хотел услышать эти слова именно от меня.

Конрад окинул взглядом гостиную: косметический ремонт стен и старые полы, мебель не первой свежести и тот самый разноцветный ковер, который был словно лопнувшей банкой с краской в серой комнате. Придирчиво оглядел диван, чистый, но потертый, обратил внимание на ее игрушки и скривился, как если бы увидел что-то поистине отвратительное. Ему не нравилось это место, он презирал бедность, в которой мы существовали.

Как же я боялась, что он решит забрать ее, настолько сильно, что всячески отталкивала от себя эту мысль. Он узнал, что у него есть дочь, и я страшилась того, что он может сделать с этим знанием. Я хотела верить, что он просто исчезнет, будет присылать ей дорогие подарки, как все «нормальные» богатые отцы, которым нет дела до своих отпрысков, но сам ввиду сильной занятости больше не покажется здесь. Он не заберет ее. Какой холостяк, едва достигший тридцати лет, решит взвалить на себя подобную ответственность?

– Почему ты решила дать ей такое имя? – вдруг спросил он.

Нет. Не заберет. Он не заберет ее.

– Не важно, – бросила я. – Ты увидел ее, теперь прошу удалиться, ей уже нужно спать.

Конрад шагнул ближе, угрожающе нависая надо мной и заставляя меня моментально сжаться от страха. Запах его парфюма: цитрус и табак моментально заполонил все пространство вокруг, но сейчас мне не казалось это притягательным, так пах мой самый страшный кошмар.

– Сабрина.

Я сглотнула, еще раз напоминая себе о такте и спокойствии.

– Мою бабушку звали Авророй, – принимая поражение, сказала я.

Он посмотрел на малышку, и его взгляд мгновенно смягчился. Заметив это, я заволновалась.

– Аврора, – медленно произнес он ее имя, словно слышал его впервые. – Имя очень красивое.

Конрад опустился на пол и протянул руку. Моя доверчивая Аврора потянулась в ответ и сжала своей ручкой его палец. Она улыбнулась, затем отстранилась, чтобы через секунду вручить Конраду тряпичную куклу без глаза. Он встал, хмурым взглядом изучил подношение.

Кукла была черного цвета, Роза подарила ее Авроре в день рождения, с тех пор дочь не расставалась с любимой игрушкой. Это были вудуистские штучки, по словам женщины, эта кукла будет оберегать Аврору от всего плохого, что встретится на ее пути, но перед Конрадом бессильно даже вуду.

Он взглянул на меня. И заметив в его глазах твердую решительность, я готова была провалиться сквозь землю. Все, чего я так сильно опасалась, обрушилось на меня неконтролируемым потоком в лице Хэтфилда.

– Аврора здесь не останется.

Глава 6

Сабрина

Он хочет ее забрать. Господи.

– Вот еще! – огрызнулась я, выдвигаясь вперед. – Я не отдам тебе ее. Она моя.

– Она такая же твоя, как и моя, – спокойно парировал он.

– Нет! Ты узнал о ее существовании неделю назад. Аврора моя, и не смей протягивать к ней свои мерзкие лапы!

Он приблизился, моментально отнимая у меня весь кислород, личное пространство и выбивая весь боевой настрой из моего дрожащего тела.

– Хочешь поспорить со мной? Ты хоть понимаешь, с кем собираешься бороться, Сабрина? – Я прикусила щеки, чтобы не расплакаться. Ситуация обернулась против меня, я могла потерять все. Заметив сильное потрясение, застывшее на моем лице, Конрад смягчился и добавил: – К тому же я не буду забирать ее одну, вы обе поедете со мной.

– Черта с два!

– У тебя нет выбора.

– Но почему? Зачем она тебе?

– Не нужно задавать таких глупых вопросов. Аврора моя дочь, и ты забрала ее у меня. Я не позволю ей жить в этих трущобах.

– Это не трущобы.

– Да? Черные парни, проживающие на первом этаже этого дома, тебя не смущают? Здесь же небезопасно.

– Это племянники Розы, они не навредят мне.

Самым старшим был Зевс. Далее шли двадцатидвухлетние двойняшки Джексон и Элиот, с которыми у меня были замечательные отношения. Единственный опасный человек в радиусе ста метров – Конрад Хэтфилд.

– Собирай свои вещи, вещи девочки ты можешь выбросить, она не будет носить эти тряпки.

Он всерьез настроен забрать нас. Он не шутил.

Я попыталась запрятать подальше подступающую панику и взглянула на него.

– Нет, будет лучше, если мы с ней останемся здесь, а ты сможешь навещать ее иногда, – спокойно сказала я.

Так ведь делают все нормальные пары не живущие вместе.

Конрад покачал головой:

– Это не обсуждается.

– Я не могу уехать с тобой, я не знаю о тебе ни-че-го. Совершенно. Кроме того, что у тебя аллергия на слова «пожалуйста», «спасибо» и улыбку.

– Однако это не помешало тебе переспать со мной.

– Откуда мне знать, что ты не больной извращенец или придурок, который пристегнет нас обеих наручниками к стене в своем подвале?

Конрад усмехнулся.

– Не утрируй, разве я похож на извращенца?

Я окинула его скептическим взглядом и дернула головой:

– Обязательно отвечать?

– Язвишь, значит, не так уж тебе и страшно.

– У меня аренда на год, я только недавно оплатила ее.

– Предупреди владельца и оставь все барахло здесь.

Я закипала. Как он мог так обращаться со мной? Нельзя просто взять и увезти кого-то на другой конец страны.

– Но я потеряю все, что у меня есть. И ради чего? Дать тебе поиграть в папашу? – мой голос почти срывался на крик.

На ковре сидела Аврора, которая с широко распахнутыми глазами наблюдала за нами. Кинув быстрый взгляд на дочку, я приложила руку ко лбу и заставила себя успокоиться.

– Вы будете жить в моем доме. Я буду вас обеих обеспечивать, тебе просто нужно делать то, что ты и так делала – заниматься девочкой.

– Когда ты наиграешься и поймешь, что больше не хочешь видеть в доме питомцев, где я возьму жилье, где мне брать деньги, работу?

Его верхняя губа дернулась от раздражения, словно слово, которое я выделила особой интонацией, совершенно не понравилось ему. Но разве я была неправа? Мы с Авророй просто зверюшки для него. Попугайчики в клетке, которые нужны только для того, чтобы развлекать хозяина чириканьем.

– Можешь не переживать по этому поводу. Я не откажусь от нее, что бы ни случилось.

– Я не привыкла сидеть дома, тем более за счет постороннего мне человека.

Конрад выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Моя сестра трудоголик, она работает шесть дней в неделю, и как я полагаю, ты тоже работала. С кем была наша дочь?

– С няней, – ответила я. – Роза ее няня, неужели ты еще не понял?

Обрадованным он не выглядел.

– Черная агрессивная женщина, которая угрожала мне своими племянниками, которые по пятницам варят мет, а в остальное время грабят местных бедолаг, не способных постоять за себя, – кивнул он.

Она вовсе не была агрессивной. Роза лучший человек, которого я когда-либо встречала. И ее племянники тоже.

– Они не такие, а Роза любит Аврору. Она заботится о ней с рождения.

– И тебя это устраивает?

Меня многое не устраивало. Но я не могла ничего поделать. Роза стала членом нашей семьи. Ее прислали из социальной службы, когда дедушке было совсем плохо. Что-то между ними произошло, и вскоре я заметила странные взгляды дедушки в сторону харизматичной Розы. Была ли я против? Нет.

Роза стала частью нашей жизни. Она поддерживала меня, когда я была беременна. Стала для меня феей-крестной. Поэтому я никогда не дала бы Розу в обиду. Но Конрад прав в одном. Была бы у меня возможность, я не отходила бы от дочки.

– Нет. Не устраивает, – вздохнула я.

– Вот и славно. Собирайся, вечером самолет, мы летим в Лос-Анджелес.

Я не могу уехать. Не могу потерять здесь все. Я не доверяю ему и совсем не знаю Конрада.

– Сколько раз мне повторить, чтобы ты понял? Я никуда с тобой не полечу!

Он поджал губы, его плечи подскочили, а тело источало темную ярость. Кажется, у кого-то окончательно сдали нервы. Я боялась, что он схватит меня как в кабинете, но он даже и не думал касаться меня. Интерес, который я заметила в его взгляде ранее, пропал. В его глазах не было ненависти, но вместо нее там танцевала ничем неприкрытая злость. Мистер Хэтфилд не любил когда ему перечили. А мне же хотелось делать это без выходных и перерывов на обед. Поэтому я считала, что небезопаснее всего мне находиться именно рядом с ним.

– Полетишь, Сабрина.

– Да пошел ты! Сейчас же позову Зевса, он вышвырнет тебя к отелю.

Конрад усмехнулся.

– Если ты не поедешь, то мы уедем с ней вдвоем.

Мое сердце пропустило удар.

– Ты не посмеешь, – прошептала я. – У тебя нет на нее никаких прав!

Это то, чего я так боялась. Отчаяние захлестнуло меня. Я самая настоящая дура. Он мог все что угодно, в его руках были деньги и власть. В моих руках не было ничего.

– Как скоро окружной судья Хэндрикс – хороший друг моего отчима поможет мне вступить в права? – прозвучал холодный голос отца моего ребенка.

О нет.

Крысиные хвостики. Крысиные хвостики! Дерьмо!

Горло свело судорогой, к глазам подступали слезы, но я снова и снова моргала, чтобы остановить их. Мне не стоило увольняться после того, как он поцеловал меня в кабинете. Нужно было пойти на любые жертвы: позволить ему трахнуть меня, сделать все, чего бы ни потребовало его больное воображение, но держать его как можно дальше от моего дома. Это моя вина.

– Это так ничтожно…