Выходной день в областном центре погодой не баловал – было пасмурно и промозгло, однако местных жителей это не смущало. По тротуару вдоль проспекта тянулся плотный поток пешеходов. Я огляделась – совсем рядом находился кинотеатр, куда, должно быть, и направлялось большинство встретившихся мне горожан. По левую руку от меня стояло здание школы, построенное, должно быть, еще при Сталине. Напротив гостиницы – научная библиотека, к которой примыкал жилой дом в стиле советского монументального классицизма, на первом этаже я разглядела книжный магазин.

Немного поразмыслив, я направилась в противоположную от кинотеатра сторону и теперь шла против основного потока пешеходов, старательно высматривая какое-нибудь кафе. Первым заведением, которое встретилось на моем пути, оказался ресторан с помпезным названием «Царский пир» и не менее вычурным интерьером, который я смогла оценить сквозь начищенные до блеска окна. Заходить не рискнула: во-первых, голодна я была не настолько, чтобы пировать, а во-вторых, в меню заведения мое воображение рисовало сплошь стерлядей да черную икру.

К счастью, пройдя еще три дома вдоль проспекта, я заметила неоновую вывеску, призывающую брать кофе с собой. В дверях я столкнулась с парочкой: они весело хохотали, каждый держал в руке бумажный стакан с логотипом заведения.

Внутри оказалось очень мило, играла ненавязчивая музыка и, что особенно приятно, нашлось место за небольшим столиком у окна. Я сняла верхнюю одежду, определив ее на вешалку у входа, и сделала заказ у бара.

За окном сновали люди, я пила горячий кофе и силилась принять решение, что делать дальше. Вариантов было немного: вновь попытать счастья на пороге квартиры Лазаря, отправиться обратно на ближайшем экспрессе или провести остаток выходных в этом городе, продлив номер еще на одну ночь. Тяготела я к первому варианту, самым же разумным казался второй. Сочтя себя девушкой и с волей, и с разумом, я открыла приложение в телефоне и принялась смотреть железнодорожные билеты. Суббота ожидаемо оказалась популярным днем для перемещений между областными центрами: на ближайший рейс мест не осталось, а вот на вечерний несколько билетов были доступны.

Я поднялась со стула, мысленно извинившись и перед волей, и перед разумом, вышла на улицу, так и не допив кофе. До вечера время есть, а значит, можно все-таки снова наведаться к Лазарю. Возможно, на этот раз я застану его в квартире. В конце концов, рано или поздно поговорить нам придется.

До его дома я дошла пешком за тридцать минут, лишь изредка сверяясь с картой в телефоне. Я уже сворачивала за угол, когда услышала звонок, доносившийся из кармана. Надеясь увидеть на дисплее знакомое имя, я извлекла аппарат на свет. Номер был чужим.

– Татьяна Юрьевна Свиридова?

– Да, – тяжело вздохнула я, догадавшись, что мне сейчас предложат кредит или услуги какой-нибудь стоматологии.

– Меня зовут Евгения, – представилась девушка на том конце провода, что только подтверждало мою версию, однако Евгения смогла удивить: – Это из гостиницы. Сейчас тринадцать часов, час назад вы должны были освободить номер…

Только сейчас я поняла, что не вернула на стойку администратора ключ-карту от комнаты, когда отправилась завтракать. Моих вещей в номере не осталось, все они помещались во вместительную дамскую сумку, которую я взяла в поездку, поэтому вряд ли это было большой проблемой.

– В системе я вижу, что оплачены были лишь одни сутки. Вы хотели бы продлить пребывание?

– Да, – неожиданно для себя самой ответила я.

– Хорошо, я сделаю пометку. В таком случае ждем вас для оплаты. Извините за беспокойство.

Мы простились, и я покачала головой, удивляясь собственному неожиданному решению. Что это было? Предчувствие, что сейчас Лазаря в квартире я снова не застану и придется снова пытать счастья завтра? Желание остаться здесь подольше во что бы то ни стало? Сиюминутная слабость?

Я набирала номер его квартиры на домофоне, когда дверь открылась, и на улицу вышли две девчушки лет десяти. Проникнув в подъезд, я снова увидела на посту консьержа женщину, которая была здесь сегодня ночью. Она что-то увлеченно смотрела на экране небольшого телевизора, в мою сторону даже не глянув. Впрочем, ее приветствие мне было ни к чему.

Двери лифта неспешно закрылись, и я осталась стоять в полной тишине, глядя на входную дверь в квартиру Лазаря. Я вдавила кнопку звонка: сначала один раз, затем еще два. Ни единого шороха изнутри не раздавалось. Включив фонарик на телефоне, я направила луч света сначала на замочную скважину, а затем и ручку двери. Еле заметные пылинки причудливым узором застыли на ее поверхности. Кажется, хозяин не появлялся здесь уже как минимум несколько дней.

Спустившись на первый этаж, я направилась к выходу. За спиной раздался насмешливый голос консьержки:

– Опять сюрприз не удался?

Я ничего не ответила, подумав лишь, что если женщина располагала какой-то информацией о Лазаре, могла бы поделиться. Впрочем, консьержи работают посменно, и вряд ли она может точно знать, появлялся ли хозяин нужной мне квартиры в последние дни или нет.

Вернувшись в гостиницу пешком, я первым делом оплатила еще одну ночь на стойке и поднялась в номер. Я устроилась за письменным столом и проверила билеты на последний экспресс: на удивление, пара штук еще оставались непроданными. Однако проживание до завтра я уже оплатила, а потому поменяла дату в поиске и выкупила место в поезде, отправлявшемся в полдень следующего дня.

Несколько часов кряду я провела в постели с книгой. К вечеру она закончилась, и я пожалела, что не потратила светлое время суток на музей или прогулку: чтение можно было бы отложить на конец дня. Не придумав ничего лучше, я решила лечь спать пораньше.

Сон был прерывистым: я проваливалась в забытье, где передо мной мелькало то лицо Лазаря, то надпись на стене его спальни, то смятые нами простыни, а потом вдруг резко просыпалась и пугалась очертаний торшера в сумерках гостиничного номера. Когда в очередной раз я открыла глаза, какой-то автомобилист отчаянно сигналил на проспекте. За окном было темно, а зеленый циферблат электронных часов на прикроватной тумбочке показывал семь пятьдесят пять утра.

Проворочавшись еще минут двадцать, я пошла в душ. Привела себя в порядок, оделась и спустилась в ресторан, который находился на первом этаже гостиницы. Постояльцев было немного. Должно быть, многие воскресным утром еще спали, ну а те, кому предстояло отправиться на экскурсии, давно перекусили и уехали.

Почти не глядя на еду, я что-то положила в свою тарелку, налила кофе в симпатичную кружку и устроилась за столом на четверых. Мест на меньшее количество персон в ресторане просто не имелось.

Прямо передо мной располагалась колонна, на которой висел большой плазменный экран. Звук был выключен, но, судя по картинке, сейчас транслировались региональные новости.

Усатый мужчина в рабочей одежде что-то вещал на фоне станка, мило смущаясь. Трубы с клубами дыма, панорама завода, и вот мы видим ведущую в студии. Красный пиджак ярким пятном выделялся на общем лазурном фоне. Теперь картинка сменилась. На экране появилось фото девушки в синем форменном кителе. Лицо серьезное, даже суровое. Волосы собраны, темные густые брови и тяжелый взгляд карих глаз. Я сразу ее узнала: моя попутчица из экспресса. Впервые я пожалела, что трансляция идет без звука. Однако на экране появился текст и номер телефона. Зрителей призывали позвонить, если они располагают какой-либо информацией о персоне. Я взяла со стола смартфон, включила камеру, но номер сфотографировать не успела: на телеэкране снова появился красный пиджак ведущей выпуска. Теперь он раздражал еще больше.

До отправления экспресса оставалось чуть меньше трех часов. Я прикидывала, стоит ли звонить Субботкину – моему приятелю, занимавшемуся когда-то расследованием гибели моего жениха. Он трудился в этом городе, неизменно был рад меня видеть, но я сомневалась, захочет ли Виктор Сергеевич слышать меня в начале десятого в воскресенье утром. Сама я выходные дни уважала и старалась не портить это беспечное время и остальным.

Кофе и еда на тарелке давно остыли, а я все пребывала в размышлениях.

– Могу я забрать посуду? – робко поинтересовалась официантка в клетчатом жилете.

Я молча кивнула, повертела телефон в руке и все-таки набрала номер Субботкина. Он ответил после первого же гудка.

– Татьяна, рад слышать! – Голос звучал бодро, и это придало мне уверенности.

– Взаимно, – заверила я. – Не отвлекаю от дел семейных?

– Совсем нет. Мои к теще на завтрак поехали, она пироги испекла. Я решил воздержаться.

– Не любишь пироги?

– Тещу.

– Увидела сейчас в теленовостях одну фотографию: девушка в форменном кителе…

– Да ну? – удивился Виктор, и я не сразу поняла, с чем связана такая реакция.

– Темноволосая, крупный нос, не худенькая, молодая…

– Да понял я, – перебил он. – Давно ли у вас наши региональные новости транслируют?

– Так я у вас.

– Вот оно что! С этого и надо было начинать, – хохотнул он.

– Я ее видела.

– Это я понял.

– Не по телевизору. В пятницу, в экспрессе.

Субботкин молчал, я тоже. Первой нарушила тишину я:

– Не знаю, насколько это важная информация…

– Ты сейчас где? – неожиданно сухо спросил он.

– В гостинице.

– Подъехать в контору сможешь? Адрес помнишь?

– Так ты работаешь?

– Дежурю, – вздохнул он. – И, кажется, кое-кто готов прибавить мне работы.

– У меня экспресс через два часа.

– Успеешь, – заверил он и отключился, прежде чем я успела что-нибудь ответить.

Я поднялась в номер, сложила в сумку косметичку и расческу. Прочитанную книгу, немного поколебавшись, решила оставить на письменном столе. На стойке администрации я сдала ключ-карту и вызвала такси на рабочий адрес Виктора.

Как нарочно, водитель ехал медленно, и когда я уже стояла перед кабинетом Субботкина, у меня закрались подозрения, что к отправлению экспресса я могу и не успеть.

В здании было пустынно. Кажется, кроме моего старого приятеля и охранника на входе сегодня здесь не было ни души.

– Тук-тук, – озвучила я, появляясь на пороге.

Мы тепло обнялись, Виктор принялся расспрашивать меня о жизни, но я предпочла перейти к делу, помня, что поезда пассажиров не ждут.

– Что с девушкой случилось?

– Пропала. С пятницы не выходит на связь.

– Рано вы тревогу забили, – удивилась я.

– Вчера утром должна была заступить на дежурство, но как в воду канула.

– Выходные, загуляла где-то. Бывает, – пожала я плечами.

– Сумку ее с удостоверением вчера днем нашли. В мусорном контейнере. Честно говоря, я и сам сомневался, стоит ли предавать огласке. А тут еще ты с сюрпризом. Теперь сам не удивлюсь ее внезапному появлению с перепоя.

– Сюрпризом ты называешь нашу встречу?

– Не только. – Виктор поморщился. – Подруга утверждает, что Аннушка наша в пятницу отправилась за покупками. Начальству же заявила, что плохо себя чувствует, и свинтила с работы в двенадцатом часу дня.

– А работает она…

– У нас и работает, следователем.

– Ясно. Версии свидетелей расходятся.

– Ну, с твоими новостями еще сильнее, – тяжело вздохнул Субботкин. – Разбегаются, можно сказать. Татьяна, а ты уверена, что именно ее в экспрессе видела?

Я кивнула и тут же виновато пожала плечами.

– Давай я тебе несколько ее фотографий покажу.

– Ну покажи, – согласилась я.

Не то чтобы я сомневалась в своих словах или жаждала снова увидеть лицо попутчицы, просто не хотелось обижать Виктора. Тот с готовностью протянул мне свой смартфон. Я пролистала несколько снимков, на которых девушка старательно позировала, выпячивая округлые бедра. Кадры эти мало походили на фото для служебных целей.

– Из соцсетей? – догадалась я.

– Ага. – Субботкин будто немного смутился. – Организовал подборочку. Выбирал самые приличные, можешь мне поверить.

– Это она, – заключила я и вернула ему телефон.