Виктор нехотя взял его в руки и принялся вертеть, разглядывая стеллаж за моей спиной. Моя встреча с девушкой ему явно не нравилась.

– Значит, ваша сотрудница сообщила подруге, что отправляется за покупками, несмотря на то, что плохо себя чувствовала?

– Очевидно, что плохо себя чувствовала она только для начальства. Я был склонен верить в версию с шопингом, но ваша встреча… Ну не в соседний же город она за покупками поехала? Что у нас, шмоток не продают?

Субботкин выжидательно на меня смотрел, и я поспешила ответить:

– Честно говоря, не проверяла.

– Продают, – решил он сам закрыть свой вопрос. – Шесть торговых центров, пешеходная улица с магазинами. И это если не считать мелкие точки в разных районах города!

– Возвращалась она без покупок, налегке, – вспомнила я. – Так что целью визита в наш город вряд ли были магазины. Да и несколько часов для шопинга маловато будет. Судя по тому, что с работы она отпросилась чуть позже одиннадцати, пыталась успеть на дневной экспресс. – Я осеклась и схватила телефон, чтобы взглянуть на время.

До отправления моего поезда оставалось двадцать пять минут. Я досадливо чертыхнулась и нажала кнопку «сдать билет» в приложении.

– Так и знала, – обреченно произнесла я.

– Давай подброшу? – тихо предложил Субботкин, явно ощущая свою вину.

Я и сама понимала, что мне есть что еще поведать товарищу, а потому молча покачала головой.

– Пока не надо, но если билета на вечерний экспресс я не достану, придется подбрасывать до самого дома.

– Я бы с радостью, но не могу покинуть боевой пост, – напомнил он о своем дежурстве. – Зато легко могу объясниться с твоим начальством. Ты – ценный свидетель.

– Непонятно только чего, – усмехнулась я. – Ее родственников, подруг, коллег вы уже обзвонили?

– Всех, чьи контакты достать сумели. Родители ее живут где-то на юге, она сюда из тех краев перебралась. К ним в гости пока не пожаловала. Подруга с пятницы ничего о ней не слышала.

– Это одна. А остальные?

– А остальные, по всей видимости, наши сотрудники, да из соседнего района. Она к нам оттуда несколько месяцев назад перевелась.

– Хорошо. Муж, парень?

– Парень, – усмехнулся Субботкин. – У нее в постели половина города перебывала, если верить слухам.

– А ты веришь?

– В целом да. Но последнее время крутила роман она с нашим замом. Женатый человек, между прочим, двое детей. Эх, говорил же дуре, что карма ее настигнет.

– Какая?

– Такая! Мало неженатых, что ли?

– Ну, по этой логике и он под угрозой.

– Нет, он человек порядочный, семьянин.

– И порядочный семьянин завел отношения с молодой коллегой? По-моему, таких называют предателями.

– Не заведешь тут, когда перед тобой настырно ноги раздвигают…

– Ты говоришь так, будто Аннушки вашей уже в живых нет, – заметила я. – Есть предпосылки так думать? Опасные дела, неоднозначные расследования?

– Да нет, рядовая совершенно сотрудница, обычные дела, ничем не примечательные. Просто странно это, Татьяна. Ладно загуляла, но сумка с удостоверением. Бдительность терять никак нельзя.

– Приняла на грудь лишнего, прикорнула где-нибудь на лавочке, сумку обронила.

– Ночью с пятницы на субботу было до минус пяти, – вспомнил Виктор. – А в поезде она трезвая была?

– Вполне, – подумав, ответила я. – Нервная только.

– Расскажи.

Я нахмурилась и попыталась в подробностях восстановить картинку пятничной поездки на экспрессе. Теперь я жалела о том, что тщательнее не присмотрелась к попутчице. Я силилась вспомнить каждую деталь и передать ее Виктору настолько подробно, насколько могла.

Момент с севшим аккумулятором телефона и вызовом такси его особенно заинтересовал.

– Адрес помнишь?

– Он в истории приложения сохранился. – Я взяла в руки телефон. – Транспортная улица, дом тринадцать.

Субботкин почесал седеющий затылок, а я предположила:

– Проживает она по другому адресу?

– Да, и Транспортная – это промзона. Что ей понадобилось там ночью?

– Может, и ничего, учитывая, что в такси она не села.

– Пыталась сбить тебя с толку? Ты говорила ей, где трудишься?

– Нет, конечно. Она к разговорам не особенно была расположена, да и зачем мне докладывать ей о своем месте работы?

– Коллеги все-таки, – приосанился Виктор.

– Она мне о своей должности тоже не докладывала.

– Но удостоверение показала.

– Проводнику, – напомнила я. – Даже учитывая мою наблюдательность, я не смогла бы разглядеть корочки при всем желании.

Мы и правда были коллегами, похожее удостоверение имелось и у меня. Правда, должность в нем значилась совсем другая – инструктор по физической подготовке. Однако в последнее время мои задачи выходили далеко за рамки прямых обязанностей.

– Значит, уезжая, на привокзальной площади ты ее уже не увидела?

– Нет. Возможно, она нашла другую машину, или кто-то вашу Аннушку встретил. Я ведь правильно имя запомнила?

– Анна Петровна Ефременко, – кивнул Виктор. – Ты права. Телефон-то у нее сел, а значит, о встречающем она могла и не знать, или сомневаться, вот и попросила вызвать такси. Однако это не дает ответ на вопрос, что она намеревалась делать в нежилом районе среди ночи?

– Поехали посмотрим, – предложила я, но тут же вспомнила: – Ах да, ты на дежурстве… Что ж, отправлюсь одна.

– Я бы не советовал, – начал было Субботкин.

– А я совета и не спрашивала, – усмехнулась я и взяла в руки телефон с намерением вызвать такси.

Виктор открыл верхний ящик стола и положил передо мной ключи от своей машины.

– Свидетельство и страховка в бардачке, – напутствовал он. – Татьяна, и это… ты поаккуратней там.

– Что, настолько гнилое место?

– Теперь уже и не знаю, – сморщил нос Виктор.

Через полчаса я остановила машину возле нужного мне строения. Улица Транспортная находилась на одной из окраин города, раньше бывать в этом районе мне не доводилось. Исходя из названия, я ожидала увидеть здесь что-то вроде троллейбусного парка, но ничего похожего не наблюдалось. Несколько заброшенных строений из красного кирпича по правую руку. Возможно, бывшая фабрика. Далее рядком стоял десяток разноцветных контейнеров, которые используют для перевозки крупного груза. Напротив них – пустырь. Ну а за пустырем еще два строения. У одного из них я и остановилась.

Выйдя из машины, я щелкнула кнопкой на брелке. Передо мной высились два серых двухэтажных здания, похожих, как две капли воды. Стекла на окнах в обоих были целы, более того, на первом этаже тринадцатого дома даже имелись решетки. Никакой двери с этой стороны фасада не было. Аккуратно ступая на битый кирпич и мусор, имевшийся тут в изобилии, я прошла между двумя строениями.

Вход быстро обнаружился: из трех ступеней крыльца уцелела лишь одна, от остальных остались смутные намеки. Кто-то заботливо положил поперек пару досок. Железная дверь со следами нескольких слоев облупившейся краски была заперта на навесной замок. Чтобы открыть такой, мне понадобилось бы секунд пять. Однако делать этого я не видела решительно никакого смысла.

Я взяла с крыльца одну из досок, прислонила ее к стене и, легко подтянувшись за решетку, заглянула в ближайшее ко мне окно первого этажа. Небольшое помещение с рабочим столом из начала восьмидесятых и стулом на колесиках уже из нашего тысячелетия. На полу переполненная урна, рядом с ней разрозненный мусор. Непонятный аппарат, похожий на допотопный кассовый, покоился в углу комнаты. Тут же – сразу три настольные лампы.

Ловко ухватившись за решетку соседнего окна, я заглянула и в него. Посреди комнаты чернело пепелище. Рядом груда старых досок со ржавыми гвоздями. Кому пришло в голову разводить огонь в помещении?

Теперь идея сбить замок уже не казалась мне такой уж бессмысленной. Предназначение здания вызывало много вопросов. Я спрыгнула на землю и ввела в телефоне адрес. Ничего толкового поисковый запрос мне не дал: ни организаций, ни жилых домов тут не значилось. Оставалось надеяться, что Субботкин там не чаи с коньяком гоняет, а тоже работает в нужном направлении.

Немного поразмыслив, стоит ли вторгаться на непонятную территорию, я решила повременить. Вместо этого вернулась в машину и отправилась к Виктору.

Субботкин действительно был занят делом: разговаривал по телефону. Судя по всему, с кем-то из коллег. Наконец он простился, нажал отбой и радостно рапортовал:

– Татьяна, я обо всем договорился!

Я нахмурилась, силясь угадать, к чему он клонит.

– Завтра же тебя официально прикомандируют сюда для помощи в расследовании! – радостно сообщил он, улыбаясь во все тридцать два зуба сероватого оттенка.

– Кажется, Субботкин, ты забыл поинтересоваться, хочу ли этого я.

– Ты важный свидетель и отличный специалист, должна понимать… Не захиреют там твои трудяги без физических упражнений. Найдем Ефременко, и домой, – затараторил он. – Прошлый раз ты где останавливалась? Вроде говорила, у тебя приятель тут был?

– Был, да сплыл, – невесело ответила я.

Имя приятеля я намеренно Виктору тогда не сообщила, не хотела делать этого и сейчас. Он был прекрасно знаком с историей Лазаря, более того, считал его крайне опасным человеком, а наше общение, мягко сказать, нежелательным. И Субботкина можно было понять.

– Так это не проблема. У меня бабкина квартира пустует. Как похоронили в конце лета, все не соберусь сдать.

– А приличное жилье мне начальство, выходит, не оплатит?

– Обижаешь, Татьяна! Это ты бабкину квартиру не видела. Она ведь у меня профессором в университете была. Науку преподавала.

– Какую?

– Плодоводство и овощеводство, факультет аграрный у нас в городском университете имеется.

– Занятно!

– Тебе понравится, не думай сомневаться.

– Ну хорошо, а вещи ее мне тоже подойдут? А то я налегке прибыла, оставаться не рассчитывала. Платья, сапоги, что она у тебя предпочитала?

Субботкин нахмурился, зачем-то застегнул пуговицу у самого воротника рубашки и внимательно меня оглядел.

– Она была повыше сантиметров на десять и пошире размера на три, но если ты умеешь шить… Знаешь, какая у нее швейная машинка в квартире есть?

– С чугунной ковкой? – догадалась я.

– Точно.

– А прядильного станка нет?

– Этого нет, – покачал головой Субботкин, не уловив мой сарказм. – А ты что же, Татьяна, и прясть умеешь?

– Умею, но в данном случае рассчитываю сразу же уколоться о веретено и впасть в продолжительный сон. Может быть, когда я проснусь, окажется, что всего этого я от тебя не слышала?

– Ладно, – вздохнул Виктор. – Со швейной машинкой я погорячился, конечно. Но ведь, как мы сегодня выяснили, в городе прорва магазинов со шмотками.

Вечером, когда дежурство Субботкина подошло к концу, мы действительно поехали в квартиру его бабушки. По дороге я узнала о ней столько личной информации, удивительных фактов и профессиональных баек, что к концу пути мне уже казалось, что с Глафирой Дмитриевной мы были знакомы.

Квартира находилась в доме довоенной постройки недалеко от центра города. Поднявшись по широкой лестнице на четвертый этаж, мы остановились у дубовой двери. Виктор извлек из кармана ключи, которые несколько минут назад не без труда отыскал в машине, и отпер дверь.

– Прошу, – торжественно произнес он, галантно пропуская меня вперед.

Я переступила порог, а Субботкин зажег свет.

– Ты пока осматривайся, я мигом, – выпалил он и покинул квартиру прежде, чем я успела что-то ответить.