Теперь же, навалившись на спинку кресла и закрыв глаза, он прокручивает какую-то брошюру о конце света в 2012 году, которая подвернулась ему в Системе при запросе «Майя». В голове пробегает страница за страницей, глава за главой, но 501-й до сих пор не понимает, почему люди начала двадцать первого века – уже довольно цивилизованные – верили в такой глупый предрассудок, как апокалипсис, да еще и предсказанный по календарю. Столько кино сняли, столько книг написали… Целый массовый психоз.

Как ни странно, пессимистичные прогнозы могли осуществиться на пятьдесят лет позднее намеченной жрецами даты. Именно тогда человечество наклонилось над пропастью.

К середине XXI века мир окончательно разделился на два противоборствующих блока: Запад и Восток. Тогда Человек Разумный вел игру «кто первый». Конкурировали во всем: военная промышленность и технологии, социальная сфера и идеология, энергетика… Запад производил топливо из всего, что горит, Восток жег неразбавленную нефть (пока ресурсы не истощились). Запад окрасил всё в синюю – с денежно-зеленым оттенком – демократию, Восток – в кроваво-красный социализм. Запад построил ракету, способную убить противников, не тронув своих, Восток – способную одним ударом уничтожить не только Землю, но и Луну… Список можно продолжать еще долго, но наконец настало время последнего хода: кто первый нажмет красную кнопку.

Обстановка накалилась на одной из бесчисленных встреч глав двух сверхдержав. Кто-то не так выразился, ляпнул лишнее, кто-то на кого-то косо глянул, фыркнул или цокнул не к месту… Мир конкуренции, успешно процветавший и развивавшийся, пошатнулся. И когда гло́тки разрывались в последнем приказе, явились они.

Церковь, популярная в те годы, назвала это вторым пришествием. «Ангелы сошли на землю!» (Эти же «ангелы» впоследствии ликвидировали руками земных властей все религии, поставив во главу Вселенной Разум вместо единого седовласого Бога.) Но Человек Разумный по своей природе подозрителен и эгоистичен, и поначалу «гостей» восприняли как угрозу. Однако всё направленное на них оружие выходило из строя, не успев выстрелить. Пришельцы отключили все пусковые установки ракет, тем самым обезоружив обе стороны конфликта. Перепуганные лидеры сверхдержав тут же заключили мирный договор и создали коалицию, а остроумные художники нарисовали флаг Земли: крепкое рукопожатие на фоне планеты, а в верхнем левом углу – летающая тарелка.

– Внимание! – раздается голос. 501-й вздрагивает и открывает глаза. – Утечка биомассы в капсуле ди сто сорок три. Просьба разрешить полную герметизацию.

– В просьбе отказываю, – радостно говорит 501-й. – Я схожу посмотрю…

– Действия безрассудного характера караются Кодексом. – Голос Системы будто становится еще суровее. – Просьба разрешить полную герметизацию.

501-й не отвечает. Он хватает «инструмент» – серую металлическую коробку, имеющую широкий спектр применения в ремонтных работах, – и спускается в зал с инкубаторами. Наконец-то появилось дело!

Капсула-инкубатор D-143 находится в середине многочисленных рядов, обозначенных латинскими буквами. Каждая капсула в свою очередь имеет два номера. Один соответствует ее порядку, а второй, длинный, – номер Нового, находящегося внутри.

Инкубаторы, нависающие выпуклыми стеклянными поверхностями, образуют неровный коридор. Внутри каждой капсулы в мутной красноватой жидкости находится тело, поддерживаемое трубками и шлангами. Комок плоти, сжавшийся, как все эмбрионы, спящий в утробе машины.

Вдалеке, как раз возле капсулы D-143, 501-й замечает темную фигуру. Кто-то сидит около инкубатора, водит руками над пультом.

– Просьба разрешить полную герметизацию! – всё твердит Система, но 501-й не слушает. Он приближается, и с каждым шагом напряжение внутри нарастает. Кто это? Работник, пришедший починить капсулу? Зачем тогда Система запрашивает герметизацию?

Человек замечает 501-го, медленно встает. У него коренастая фигура, но деталей в полумраке не разобрать. Между ними остается метров двадцать, и 501-й окончательно осознает, что это не заводской работник. На госте длинный коричневый плащ, лицо скрыто под плотно прилегающей тканевой маской, вместо глаз – черные линзы очков. Он стоит неподвижно, ноги широко расставлены, руки в карманах.

501-й останавливается шагах в десяти от человека, ближе подойти не решается. Система всё твердит:

– Просьба разрешить полную герметизацию! Просьба разрешить полную…

Нарушитель? Но как? Как он преодолел охрану, биологический сканер, камеры? Почему Система не засекает его присутствие? Если это враг, террорист, то уже давно должен быть уничтожен…

Человек резким движением вынимает правую руку из кармана, хватается за дужку очков, замирает. Затем медленно снимает очки и отводит руку вбок. Левая всё еще в кармане.

501-й видит глаза нарушителя: серые, глубокие, застывшие, как лед. Пытается обратиться к Системе, сообщить о проникновении, но та будто сошла с ума:

– Просьба разрешить… полную… просьба… герметизацию. Просьба… полную…

Тогда 501-й медленно поднимает два пальца к виску, устанавливает связь с охраной. Человек с подозрением смотрит на «инструмент» в его руке.

– Пятьсот первый? – раздается в голове хрипловатый голос дежурного. – Что-то случилось?

Человек поднимает взгляд, смотрит 501-му в глаза. Мотает головой, как бы говоря: «Не надо». 501-й пытается собраться с мыслями и заговорить, но какая-то сила удерживает его. Всё тело охватывает дрожь. Мысленно он видит Аманду Ли – девочка смотрит с укором и тоже, как этот незнакомец, качает головой.

– Нарушитель… – выдавливает 501-й вслух.

– Что? – переспрашивают в гудящей голове. – Повтори. Тут какие-то помехи.

Человек бросает очки, выставляет руку в черной кожаной перчатке ладонью вперед. У 501-го болезненно сжимается в районе солнечного сплетения. Аккумулятор. 501-й сгибается пополам, одновременно приходит мысль, что поддаваться нельзя.

– Нарушитель… – хрипит он. – Камера…

– Что? Камера? – говорят на том конце, наконец расслышав. – А что с ней? Эй, кто это? Тревога!

Человек вынимает из кармана вторую руку, в ней зажат какой-то предмет. «Пистолет», – понимает 501-й. Взгляды противников пересекаются. Странно, но серые глаза террориста будто выражают сожаление. Тихий хлопок – луч вмиг пересекает расстояние в десять шагов.

Живот обжигает, но боли нет – в месте попадания больше нечему болеть. «Инструмент» вылетает из дернувшейся руки, попадает в одну из капсул. Стекло инкубатора разлетается – плещет красноватая жидкость, оставляя эмбрион безвольно висеть на шлангах, растекается по полу, обволакивая лежащее тело с ровным отверстием в солнечном сплетении.

Глава IV. Мертвые

23 августа. Система. 501-й

Ощущения пропали. Он больше не чувствует холод металлического пола и тошнотворный запах биомассы, не видит свет прожекторов на потолке. В голове – тьма и нарастающее гудение. Будто сотни механизмов крутятся, задевают друг друга, стучат, клацают. Когда гул становится невыносимым, всё резко стихает. Откуда-то издалека доносятся голоса. Неясные, бормочущие, резко взвизгивающие, кричащие. Затем и они пропадают. Наступает почти полное небытие. Только непроглядная, обволакивающая тьма, густая, как свернувшаяся кровь, заполняет всё вокруг.

Это похоже на миг перед слиянием с дроном, когда сознание приспосабливается к управлению машиной, но сейчас всё происходит намного медленнее. 501-й понимает, что мертв. Удивляется: надо же, он по-прежнему может думать.

Грубый голос врезается в сознание:

– Обычно Новые реагируют быстрее. Этот, видимо, бракованный.

501-й ждет продолжения, но снова всё заполняет тишина.

Кто говорил? Террорист, склонившийся над жертвой, или работники завода, обнаружившие труп? Странно, что 501-й продолжает слышать. Значит, организм еще функционирует. Хоть и с перебоями.

Он вспоминает текст последней статьи Всемирного Кодекса: «Каждому зарегистрированному гражданину планеты Земля после смерти обеспечивается жизнь во Всемирном Информационном Пространстве (см. ВИП, или Система) с использованием личного IP. Порядок оцифровки сознания указан в приложении…»

Значит, скоро 501-й увидит Систему изнутри. Еще в академии он слышал, что обеспечением бесперебойной работы ВИП занимаются немногие погибшие Новые (именно погибшие, так как своей смертью пока никто из них не умирал). Видимо, его ждет та же участь…

Голос 140-го – бывшего напарника по конвейеру – прорезает тишину:

«Просто нельзя, чтобы за человека всю работу выполняла машина, понимаешь? Да и вообще, нужно же чем-то занять толпы людей… Что? Искусством? А ты представь, что случится глобальный катаклизм и Система исчезнет. Роботов больше не будет. Кому тогда восстанавливать цивилизацию? Художникам? Поэтам? Они нужны только тогда, когда человек требует духовной пищи, а после катаклизма необходимы рабочие, инженеры, строители… Потому-то мы здесь».

Голос стихает. Тьма медленно рассеивается, уступая свету, – будто кто-то не спеша двигает рычаг подачи энергии. Белоснежное сияние заполняет всё вокруг.

501-й осознает, что стоит на твердой поверхности. Оглядывается. Вокруг, кроме света, ничего нет. Он идет вперед. Каждый шаг отдается гулким стуком, словно поверхность сделана из твердой пластмассы. Становится ясно, что идти так можно бесконечно: на горизонте пластмассовая «земля» сливается с неотличимым от нее «небом».

Он представлял Систему по-другому, ведь в ней собрана вся информация, когда-либо оцифрованная людьми. Около ста зеттабайт – колоссальный объем. И где же всё это? Или, может, то место, где сейчас находится 501-й, – порог, входная дверь в ВИП? Или то, что еще не занято информацией?..

Внезапно 501-го окружает серый дым. Он струится из щелей между шестигранных плит, уложенных на полу, – 501-й только сейчас замечает их. Дым свивается в кольца, кружится, танцует. Несколько струек сливаются в одну, взмывают вверх, затем обрушиваются вниз, разлетаются серыми клубами. Когда дым рассеивается, 501-й замечает вдали силуэты пяти высоких существ с длинными руками и ногами, похожими на ветви деревьев. Вот они приближаются, и он различает темно-синие обтягивающие комбинезоны и сияющие голубым лица. Это Наставники.

Подойдя совсем близко, Наставники окружают 501-го. Он поднимает голову, видит склонившееся над ним существо. Огромные черные глаза каплевидной формы сужаются к плоским носовым отверстиям, крохотный рот шевелится, впалые голубые щеки подрагивают. Наставник говорит, но ни слова не разобрать. Остальные, плавно жестикулируя тонкими руками, тоже пытаются что-то объяснить младшему брату по разуму. Но он не слышит, будто с рождения глух, лишь с удивлением смотрит то на одного, то на другого великана, подняв изумленные глаза. Тогда один из Наставников медленно протягивает руку и дотрагивается до 501-го, проводит тонким пальцем по номеру на его груди. Затем выпрямляется, смотрит куда-то вдаль. Остальные делают то же самое. Их величественный вид завораживает – эти высшие существа, без сомнений, намного превосходят Человека Нового и тем более Человека Разумного.

501-й понимает, что он вновь один. Наставники исчезли, оставив после себя только серый дым. Но теперь появляется что-то другое. Сперва лишь ощущение, постоянно сопровождающее всех Новых, – гармония чисел. В обычном мире они пронизывают всё вокруг, таятся в каждом предмете, здании, машине и человеке. Но здесь, в Системе, нет ничего материального, и сознание пытается придать цифровому миру знакомую форму.

Граненые плиты вырываются из пола, образуют здания, белые небоскребы. Серый дым сгущается в фигуры – уже обычные, человеческие. Толпы людей, безликих, одинаковых, заполняют улицы. Они идут единым потоком, механически шагают мимо. Оцифрованные души.