Машина мягко катится по ночным улицам, а мысли все еще блуждают вокруг случившегося. Рамон сильно поднялся за время, что мы не виделись. Его дом теперь напоминает крепость – высокий забор, охрана, камеры наблюдения. Дорога на территорию проходит как по маслу: охранники сразу распознают меня и кивают. Пропускают без вопросов. Рамон сам выходит меня встречать.

Мы жмем друг другу руки, крепко, как всегда. В его глазах знакомый огонек – Рамон никогда не менялся. Всегда на высоте, всегда уверен в себе.

– Проходи, – говорит он, кивая на дом. – Выпьешь что-нибудь?

– Я за рулем. Кофе подойдет.

В кабинете царит атмосфера уюта и успеха. Рамон всегда любил роскошь, но без лишней показухи. Мы садимся, и он подает мне чашку кофе.

– Ну, давай уже, не терзай меня любопытством, – в голосе друга звучит искренний интерес. Он всегда умел чувствовать моменты, когда дело пахнет чем-то необычным.

– Мне надо найти одну девушку. Однозначно местную, – лениво усмехаюсь и отпиваю горячий напиток из чашки.

Глаза Рамона увеличиваются вдвое.

– Марк, ты в своем уме? Что, в Москве бабы кончились?

– Не, тут дело принципа, – цежу раздраженно. – Она у меня портфель тиснуть хотела, а потом еще и по яйцам зарядила. Хочу визит вежливости нанести. Объяснить девочке, что так шутить с большими дядями не стоит.

Рамон от души смеется, его смех разносится по комнате, словно эхо. Я окидываю его испепеляющим взглядом, но молча жду, пока успокоится.

– Лихо она тебя зацепила, – качает он головой. – Ну давай описалово, и мои люди ее найдут. Я сам ее накажу, даже не сомневайся.

На секунду я задумываюсь. Можно было бы на этом остановиться. Рамон сделает все, как надо. И даже больше. Но что-то меня останавливает от этого варианта.

– Нет. Доставь мне удовольствие самому разобраться, – сильнее сжимаю пальцами чашку. – Очень уж хочется поставить эту дикарку на место.

– Узнаю старого друга, – ухмыляется Рамон.

– Ну, так что, поможешь?

– Дай хоть какую-то информацию.

Я рассказываю все как есть, не скрывая ни детали. Рамон слушает, то кивая, то хмыкая. Иногда на его губах появляется легкая усмешка, но он не перебивает. Он знает, что я не терплю лишних вопросов в такие моменты.

– Это по-любому дело рук Макса. Он самый борзый у нас тут. Но платит стабильно, поэтому не хотелось бы его терять.

– Хрен с ним, – отмахиваюсь небрежно. – В машину ко мне влезла явно девка. Волосы светлые, длинные, глаза карие.

Рамон кивает и достает свой телефон.

– Располагайся. Сейчас я отдам приказ, и скоро мы найдем твою зазнобу.

Адрес девушки находится спустя полчаса. Как и имя. Алферова Павла Андреевна. Живет с матерью. Отец давно умер. А отчим сидит по не самой приятной статье. Перспектив у девушки никаких, зато гонора по самые уши. Придется спустить с небес на землю.

Криво усмехаюсь и решаю не откладывать. Надо поставить точку в этой истории, как можно быстрее. Приезжаю по искомому адресу. Район в точности такой, каким я его запомнил когда-то. Серые многоэтажки, полуразрушенные фасады, огни редких фонарей, мигающих в такт ветру. Здесь царит своя атмосфера – опасность и тишина, которая словно наблюдает за каждым твоим шагом.

Но больше всего раздражает безнадежность, что разит из каждого угла. Люди здесь добровольно скатываются в яму, не желая карабкаться к свету. Чего-то добиваются единицы, остальных поглощает темная сторона жизни. Здесь эта граница чувствуется особенно остро.

Зябко веду плечами, скидывая тени прошлого и уверенно иду к подъезду дома, давно списанного под снос. Осторожно поднимаюсь по лестнице. На каждом пролете скрипят ступени, а стены в трещинах, потеках и граффити. Дверь квартиры на третьем этаже. Нажимаю на ручку – не заперто. Меня это настораживает, но все же вхожу внутрь. Слабый свет виднеется в одной из комнат.

– Стой, где стоишь, – сзади раздается недовольное шипение и между лопаток упирается что-то твердое. – Не двигайся. И руки подними.

По позвоночнику прокатывает волна холода, а мозг стремительно генерирует возможные варианты действия.

По голосу узнаю свою беглянку. Но руки все же поднимаю от греха подальше.

– А ты, как я погляжу, продолжаешь коллекционировать статьи, да? – криво усмехаюсь я и медленно разворачиваюсь. – Вслед за отчимом собралась, Павла?

– Ты? – глаза девчонки в ужасе округляются, а "пистолет" из дерева падает на пол с глухим стуком. – Что тебе нужно?

– Я же обещал, что найду тебя, – склоняю голову на бок, внимательно рассматривая растерянное лицо девушки. – Я всегда держу обещания.

Красивая, хоть и дерзкая. Хотя это только плюс. Не стелется и не пресмыкается перед статусом и бабками. А может просто играет талантливо. Впрочем, мне без разницы. Я здесь не за этим.

Откуда-то из комнаты раздается кашель. Сухой и надрывный. А за ним женский жалобный стон.

– Что это? – хмурюсь я и с подозрением смотрю Павле в глаза.

Глава 4 Павла

Мое сердце бьется как молот, от страха и напряжения. Внутри все сжимается в один тугой ком. Бросаю взгляд на дверь в комнату матери. Паника накрывает меня с головой. Этот мужчина пришел за мной. Хочет наказать, унизить или отомстить. Мама не должна об этом узнать. Она ничего не подозревает, тихо спит там, за дверью, в своей комнате. Я не позволю ему вторгнуться в наш маленький мир. Это последнее, что я могу защитить.

– Уходи! Я тебя не звала! – огрызаюсь я и решительно делаю шаг в сторону, чтобы заслонить собой дверь в комнату. – Я даже имени твоего не знаю.

Но он словно читает мои мысли и перекрывает мне путь. Его глаза прищуриваются, в них вспыхивает что-то опасное.

– Меня зовут Марк. Не тебе решать, что мне делать и куда приходить, – спокойно отвечает он и толкает дверь от себя. – Успокойся. Я не собираюсь тебя трогать… пока.

Его спокойное, ледяное выражение пугает сильнее любых угроз. Марк не кричит, не требует – но его взгляд, полный уверенности, дает понять, что именно он здесь главный и все решает только он.

– Чего ты хочешь? – голос дрожит, но я стараюсь держать подбородок высоко.

Марк молчит несколько секунд и рассматривает меня, как очередную проблему, которую нужно решить.

– Посмотреть, как ты живешь, – бросает с легкой усмешкой. – Любопытно стало.

Его слова звучат так буднично, словно старый друг зашел в гости.

– Какое тебе до меня дело? – шиплю я, пытаясь удержать хотя бы остатки контроля над ситуацией. – Ты богач, чужой для нашего мира. Уходи! Здесь тебе нечего делать.

– Я не привык, чтобы со мной так разговаривали, Павла, – Марк проходится по мне тяжелым взглядом. – Запомни это.

Я нервно сглатываю, но не отвожу глаз, с трудом выдерживая черноту его взгляда. Трусливо отступаю, пока, не натыкаясь на стену. Еще чуть-чуть, и он совсем близко. Так близко, что я улавливаю аромат его дорогого парфюма. Приятно, будоражит…

– Хватит устраивать драму, – тихо, но твердо говорит он. Его энергетика давит на меня, заставляя вжиматься в стену. – Ты сама могла бы рассказать все по-хорошему. Или мне придется тебя пытать?

Кривая усмешка растягивает его губы. Я не понимаю шутит Марк или говорит серьезно. Его пальцы невесомо касаются моей щеки, я шарахаюсь в сторону, словно обжегшись. Но сбежать не получается. Его руки, словно турникеты, отрезают мне путь с двух сторон.

– Я жду, – напоминает Марк, касаясь моего лица дыханием.

Сжимаю зубы, ощущая, как гнев и страх разрывают меня изнутри. Он зажал меня в угол. Но самое страшное, что я не понимаю, что будет дальше. Чего ожидать от этого ненормального.

Мама снова кашляет. На этот раз приступ усиливается. Надо дать ей воды, но Марк меня не отпускает. Он словно камень, который невозможно ни разжалобить, ни сдвинуть с места.

Воздух вокруг словно сгущается, становится тяжело дышать. Мысли скачут, не давая сосредоточиться. Я не знаю, что сказать или сделать. Марк стоит слишком близко, и каждый его взгляд ощущается, как давление на грудь.

– Там моя мама… она больна, – выдыхаю я, сдаваясь окончательно. – Ей нужны лекарства. Денег не было… Вот и пришлось… пришлось воровать.

Слова с трудом выдавливаются из меня, словно царапая горло и оставляя за собой пустоту и стыд. Никогда я так не унижалась. Но есть ли у меня другой выход?

Марк кивает, внимательно наблюдая за моим лицом, словно пытается понять вру я или говорю правду. Его глаза чуть прищурены, но лицо остается непроницаемым, холодным и сосредоточенным. А затем отстраняется и решительно входит в дверь, куда пускать его я не собиралась.

Его взгляд бегло проходится по убогой обстановке в комнате и останавливается на диване, где лежит моя мама.

– Что с ней? – говорит жестко и требовательно, словно это не вопрос, а приказ.

– Я не знаю… – тихо отвечаю я, избегая его взгляда. – Медсестра, которая приходит делать уколы, сказала, что нужны антибиотики. Дорогие очень. А еще нужен покой и нормальные условия, а мы здесь… – я замолкаю, чувствуя, как слезы опять подступают к глазам.

Нет, пожалуйста, только не плакать. Только не при нем!

Марк выпрямляется, его лицо становится еще жестче. Он спокойно, без спешки, достает телефон, как будто это заранее продуманная часть его плана и медленно отходит к окну. Совершенно не стесняясь распахивает створку, впуская в комнату холодный воздух и подносит телефон к уху.

– Эмма Эдуардовна? – голос Марка становится мягче. Достает сигареты, бросает на меня взгляд и, не дожидаясь ответа, убирает пачку обратно в карман. – Рад, что узнала. Можешь говорить? Это срочно…

Я стою, как гвоздями прибитая. Не знаю, как реагировать. Не могу ни пошевелиться, ни сказать хоть что-то. Все мое красноречие испарилось куда-то. А может я просто устала от всего этого, что нет никаких сил, чтобы спорить с этой каменной глыбой.

Глава 5 Марк

– Для тебя я всегда найду пару минут, – говорит Эмма, но ее голосе слышится легкая усталость.

Надо переходить сразу к делу. Мы знакомы давно, и ее профессионализм всегда внушал мне уважение. На этот раз мне нужна ее помощь.

– Нужна срочная госпитализация. Женщина в плохом состоянии. Кашель, возможно, температура. Скорая и место в вашей клинике, – говорю коротко, не тратя времени на детали.

Взгляд скользит на Павлу, которая сейчас стоит передо мной, напряженная, как пружина. Как она вообще все это вывозит в свои годы? Девчонке всего лет двадцать, а на ее плечах уже такое бремя. Больная мать, долги, жизнь, которая давит со всех сторон. Меня поражает, что она еще держится. Но видно, что на грани.

– Ты знаешь правила, Марк, – Эмма сразу меняется в тоне. – Такие пациенты только через инфекционный бокс. Может быть что угодно, даже туберкулез.

Я и не требую ничего невозможного. Это разумно. Никто не собирается рисковать здоровьем других пациентов.

– Да, я понимаю. Инфекционный бокс устроит. Главное возьми состояние женщины под личный контроль.

– Хорошо. Скидывай адрес. Я пришлю скорую, – соглашается Эмма. – Документы не забудь.

– Спасибо. Буду должен.

Я сбрасываю звонок и быстро пишу адрес в сообщении. Поднимаю глаза на Павлу и пытаюсь понять, о чем она сейчас думает. Но отчего-то не получается. На ее лице столько разных эмоций, что я, неожиданно для себя, упираюсь в тупик.

– Собирайся, – говорю спокойно, но твердо. – Мы едем в больницу. И документы матери захвати.

– Куда? – ее голос полон недоверия. – Нас все равно не примут…

– Девочка, не спорь со мной, пожалуйста, – я вздыхаю и строго смотрю ей прямо в глаза. – Просто делай, как я говорю.

Она хмурится, но все же кивает. Я отчетливо вижу, как в ее голове идет настоящая война за власть. Подчиниться здравому смыслу и принять помощь или упереться рогом, но сохранить остатки гонора. Сразу видно, что характер у девчонки дерзкий. Даже занятно, какая часть победит.