Женщина вновь закашливается и Павла кидается к ней, чтобы как-то помочь. Решаю не мешать, выхожу из квартиры и закуриваю. Дым неприятно обжигает горло, но мне нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Зачем мне это все? Ввязался в какую-то мутную историю. Нахрена козе баян? Я ловлю себя на том, что ситуация тянет меня в прошлое, в те дни, когда я сам жил в подобной обстановке. Обшарпанные стены, старый диван, запах влажности и дешевого моющего средства… Все это когда-то было частью моей жизни. Я был таким же, как эта девчонка. Отец тогда пил, мать пыталась держаться, но денег всегда не хватало. Жизнь казалась бесконечной чередой темных коридоров.

Для меня все изменилось благодаря одному человеку. Отец моего друга Тимофея увидел меня на заправке. Я мыл фары на машинах на копейки. А он увидел во мне потенциал и помог устроиться на работу. Настоящую, с нормальной зарплатой. Я мыл машины и мне за это платили. Это был первый момент, когда я понял: можно вырваться. Все, что мне нужно было тогда – это шанс.

Сейчас я могу дать такой же шанс другим. Возможно, пришло время платить по счетам. Что-то внутри говорит, что я должен это сделать. Просто потому, что могу. Помочь кому-то, когда у тебя есть такая возможность, – это не слабость, а сила и великодушие.

Достаю телефон и набираю номер Тимохи.

– Привет, Тим. Слушай, передай своему отцу, что я хочу его поблагодарить. Просто скажи ему спасибо. Он поймет.

– Марк, все нормально? – с сомнением тянет друг.

– Да. Просто сделай это.

– Ладно, понял. Все передам.

Скидываю звонок и наблюдаю, как подъезжает скорая. Врачи выходят с носилками и направляются к подъезду. Тушу окурок об бетонный пол и провожаю медиков в квартиру.

Они быстро начинают обследование женщины, проверяют дыхание, давление, фиксируют ее состояние в своих планшетах. Павла стоит в углу комнаты, ее руки дрожат, а взгляд лихорадочно мечется между врачами и мной.

– Мы забираем ее в больницу, – спокойно объявляет один из врачей. – Времени упущено много, можем не успеть.

Павла вскидывается, глаза расширяются от ужаса.

– Нет… Стойте… Не забирайте ее! – она кидается к ним, но я успеваю схватить ее за плечи и прижать к себе.

– Не паникуй, – говорю я тихо, но твердо. – Мы поедем следом. Собери все необходимое. Сейчас не время для истерик.

Она замирает на секунду, потом медленно кивает. Я отпускаю ее и даю ей минуту, чтобы прийти в себя. Женщину на носилках уносят из квартиры. Я лишь провожаю врачей взглядом и поторапливаю Павлу.

– Я готова, – сообщает она спустя несколько минут.

– Тогда поехали.

В этот момент в квартиру заходит женщина в белом халате. Она слегка недоуменно оглядывается и находит взглядом Павлу.

– Паш… Я укол делать пришла, как договаривались, – произносит она, а сама нервно косится на меня.

Павла растерянно кивает.

– Это медсестра? – догадываюсь я и подозрительно рассматриваю эту даму. Уж больно она странная…

– Да… – отвечает девушка тихо. В ее голосе звучит смущение.

Женщина тем временем достает шприц и начинает что-то говорить про дорогой укол. Моя настороженность усиливается. Что за уколы здесь делают? Почему он стоит так дорого? Мне придется разобраться в этом позже.

– Не сегодня, – резко перебиваю я, беру Павлу за плечо и веду к выходу.

– Но подождите… А как же укол, – медсестра кидается за нами по лестнице.

– Понятия не имею, – сухо бросаю я и оборачиваюсь. – Здесь твои услуги больше не нужны.

Глава 6 Павла

Мы едем в больницу. Сижу в дорогущей машине рядом с Марком, нервно теребя край своей толстовки. Я не доверяю. Не могу доверять. В его взгляде, холодном и безразличном, читается абсолютный контроль. Кажется, он привык держать всех и все в своих руках. И мне приходится подчиниться. Мама нуждается в помощи, а сама я с этим не справлюсь.

Мысли о маме не отпускают, сжимают сердце ледяной хваткой. Я не знаю, что будет дальше, но страх за нее переплетается с другим чувством. Странным и непонятным.

Марк. Его близость заставляет меня волноваться. В салоне пахнет приятным парфюмом. Легкий, свежий аромат с горьковатыми нотками окутывает меня словно облако. Украдкой вдыхаю его глубже. А краем глаза рассматриваю мужской профиль: строгие черты, напряженная линия челюсти. Он словно высечен из камня.

Мои глаза опускаются ниже. Руки на руле – сильные, с длинными пальцами, сжимающими кожаную поверхность. В каждой детали чувствуется контроль и уверенность. От Марка буквально веет превосходством и властью. Я ненавижу себя за то, что думаю об этом в такой момент, но ничего поделать не могу. Отворачиваюсь к окну и напряженно слежу за дорогой. Это хоть немного отвлекает.

Скоро подъезжаем к огромному зданию больницы. Стены кажутся слишком высокими, давящими. Меня передергивает от одного вида этих стерильных поверхностей, где все кричит о холодной бездушности. Внутри пахнет дезинфекцией и чем-то неприятно химическим. Мы входим, и Марка встречает женщина в белом халате. Она уверенно кивает ему, словно они давно знают друг друга.

– Это Эмма Эдуардовна, – поясняет он коротко. – Она будет заниматься твоей матерью. Эмма, это Павла.

– Очень приятно, – женщина мимолетно улыбается и скрывается в боксе.

Меня провожают к стойке медсестры, заставляют сдать документы и ждать в коридоре. Маму осматривают, берут анализы. Я стою у стеклянной стены, чувствуя, как меня разрывает на части. Все происходит слишком быстро, и у меня нет времени осознать, что дальше. Я в полнейшем раздрае.

Прикрываю глаза буквально на пару мгновений. Мне нужна передышка. А когда поворачиваюсь, то замечаю, как Марк разговаривает с Эммой. Рассматриваю их издалека. Красиво смотрятся рядом. Она статная, роскошная женщина с идеальной осанкой. Ее пальцы небрежно стряхивают невидимые пылинки с его пальто. Марк усмехается, наклоняется и что-то говорит ей на ухо. Эмма расплывается в провокационной улыбке, а меня передергивает.

Они о чем-то спокойно переговариваются. Но в ее жестах скользит что-то большее, чем просто профессиональный интерес. Она смотрит на него так, словно хочет показать, что они не чужие друг другу. Любовники? Мое горло сжимается от спазма. Я закатываю глаза и стискиваю зубы так сильно, что скулы начинают ныть. Почему меня это раздражает? Мне-то какое дело до его личной жизни?

– Фу, – выдыхаю тихо и разворачиваюсь к кулеру. Вода льется медленно, и я стараюсь сосредоточиться на этом звуке, чтобы немного успокоиться и привести мысли в порядок.

– Как давно она болеет? – раздается голос Марка у меня за спиной. – С чего началось?

Я вздрагиваю и едва не роняю стаканчик с водой.

– Не знаю точно, – отзываюсь сухо, пытаясь не выдать дрожь в голосе. – Сначала кашель, потом хуже. Колят что-то… Врач участковый назначил. Я не разбираюсь в этом.

Мне хочется быстрее закончить разговор, но он не дает такой возможности.

– Я могу пройти к маме?

– Подожди, – Марк не отпускает. Хмурится и смотрит на меня с непонятным выражением.

– В ее крови нашли вещество. Оно не является лекарством. И уж точно не продается легально. Нужно разобраться.

– Вы думаете, моя мать наркоманка?! – зло шиплю я, вскипая мгновенно. – Этого не может быть!

– Я ничего такого не сказал. Но ей потребуется долгая реабилитация и восстановление, – спокойно произносит Марк. В его взгляде я читаю слишком много и без слов.

Я стискиваю кулаки до боли. Каждое его слово режет по живому, словно пытается добраться до самого центра моей боли. Хочется накричать на него, заставить уйти и оставить нас в покое, но вместо этого я продолжаю стоять.

– Спасибо за помощь, но дальше мы как-то сами справимся, – натянуто улыбаюсь и пытаюсь закончить неприятный разговор. Да и знакомство в общем-то тоже.

– Вот так просто? – лениво говорит Марк и криво усмехается.

Эта усмешка – как пощечина. Она режет сильнее любых слов и заставляет меня снова ощетиниться, как колючий ежик.

– А ты что хотел? – бросаю в ответ.

Его взгляд становится жестким, холодным, как ледяное лезвие. Он смотрит на меня так, словно хочет раздавить одним лишь взглядом.

– Вообще-то ты обокрала меня. Или ты уже забыла?

– У меня не было выбора! – парирую я. – Или думаешь, я ради развлечения это сделала?

– Выбор есть всегда, – он равнодушно пожимает плечами. – Просто он не всем нравится.

Его слова бесят меня до глубины души. Особенно от того, что они являются правдой. Я смотрю на него с ненавистью.

– И что теперь? – с вызовом смотрю на него и складываю руки на груди.

– Ты доставила мне проблемы, – холодно тянет он, сканируя меня убийственным взглядом. – Придется отработать.

– Вот еще, – вздергиваю подбородок. – Я не проститутка!

Ярость поднимается внутри и даже то, что вокруг полно народу не сбавляют градус. Да что он о себе возомнил?

– До проститутки ты и не дотянешь, – пренебрежительно усмехается Марк. – Будешь работать горничной. В моем доме.

Эти слова прокатываются катком по моему самолюбию, оставляя внутри обжигающее ощущение стыда и ярости. Меня бросает в жар, и в груди все закипает. Так меня еще никто не унижал. Мой взгляд становится колючим, но я молчу, сдерживая все обидные слова, которые готовы сорваться с губ.

– Чтобы я драила твои золотые унитазы?!

– Альтернативный вариант – наручники и камера, – он неопределенно пожимает плечами. – Выбирай.

Слова застревают в горле. Я молчу. Потому что, если открою рот, пошлю этого напыщенного гада в пешее эротическое.

Марк пользуется заминкой и протягивает мне визитку с адресом.

– Придешь завтра в девять и не опаздывай. Я ненавижу ждать.

Глава 7 Марк

Из больницы сразу приехал к друзьям. Клуб "Король ночи" – место, где власть и роскошь сливаются воедино. Марсель создал его не просто для развлечений, а как площадку для избранных. Здесь, в приглушенном свете, среди мягкого звука джаза и дорогого алкоголя, решаются судьбы, заключаются сделки и ломаются жизни. Атмосфера пропитана элитным спокойствием, но за перегородками VIP-залов идут куда более напряженные разговоры. Здесь все построено на статусе, иерархии и власти.

Я сижу за отдельным столом в компании тех, кого можно назвать братством. Каждый из нас здесь не просто так. Мы дружим слишком давно, чтобы сомневаться друг в друге.

Марсель – хозяин этого места, лениво откидывается на диван, потягивая коньяк. Тимофей, как всегда, спокоен, играет с кубиками льда в своем бокале виски. Ратмир наблюдает за всеми, молча, с той хищной настороженностью, которая делает его опасным. И Герман – единственный, кто явно не вписывается в общую расслабленность. Слишком внимателен к деталям.

Обычно с нами еще Леон, но не сегодня. Дела, командировки, он может исчезнуть на время, но при этом оставаться в курсе всего. Без него разговор кажется менее сбалансированным, словно одна из сторон этого стола пустует не только физически, но и эмоционально.

Я лениво перевожу взгляд на бокал в своей руке, наблюдая, как янтарная жидкость плавно стекает по стенкам. Разговор идет о бизнесе, но мне плевать. Все это сейчас кажется далеким, чужим. Я ловлю себя на мысли, что снова думаю о ней. О Павле. Чертова девчонка. Дерзкая, гордая. Взрывоопасная. Огонь в ее взгляде в тот самый момент, когда она не отступила, а смотрела прямо мне в глаза, будто говорила: "Я не боюсь тебя." Какого черта она так зацепила меня? Слишком красивая для того мира, в котором живет, и слишком неукротимая для моего.

Я искренне пытаюсь убедить себя, что мне просто хочется ей помочь. Просто дать девочке шанс выбраться из болота трущоб. Но внутри, где-то на уровне инстинктов, я понимаю – это чертова ложь. Я не такой благородный принц, но все же…

– Ты вообще с нами? – голос Марселя возвращает меня в реальность.

Я усмехаюсь, поднимая бокал.

– Всегда.