Диагноз: разведенка (страница 2)
– Так, всё, красавица, – встаёт он, вмиг оказываясь выше меня. – Мне пора работать.
– Так что, ты меня выпишешь? – с надеждой спрашиваю я.
– Пока нет, – качает головой он.
– Ну хоть колоть не будешь?
– Колоть не буду, – соглашается психиатр. – Присмотрюсь пока.
– Присмотрись, да, – разрешаю я. – Но недолго. А то у меня развод. Сам понимаешь, дело хлопотное.
– Не знаю, не разводился, – хмыкает он.
– Поверь мне на слово.
– Верю.
Я нехотя отстраняюсь от мужчины, которым я решила заткнуть дыру, оставшуюся от мужа. Красив как бог. Лучше не придумаешь. А потом разойдёмся, как в море корабли и всё. Мне кажется, идеальный план. А то, что он мне не прописал всякую дрянь, это уже плюс, я считаю.
– Ладно, мозгоправ, иди работай, – вздыхаю я. – А я буду вести себя хорошо.
Нет, не буду.
Отхожу к окну, гляжу во двор больнички и думаю, что это самый масштабный мой косяк. Увлекаюсь своими мыслями и не сразу замечаю, что он подходит ко мне, останавливается за моей спиной.
– Ты тоже безумно сексуальная, – выдаёт он мне на ухо низким шёпотом, и каждый микроскопический волосок на моём теле встаёт дыбом.
– Тогда прямо сейчас закрой эту дверь, и поговорим в другой плоскости, – не оборачиваясь делаю полшага назад, сталкиваюсь с ним.
– Похоже, ты очень обижена, – его ладони проскальзывают на мои тазовые косточки. – Настолько, чтобы вот так играть с огнём.
– Ты здесь огонь? – усмехаюсь я и толкаюсь в него попкой, чувствуя, что он и без этого вполне заведён.
– М-м-м… Ты тоже, да? – его пальцы жёстче впиваются в моё тело.
– Давай ты не пойдёшь работать? – предлагаю я.
– Давай ты будешь здесь до тех пор, пока у меня не закончится рабочий день?
– Да куда же я от тебя денусь? – смеюсь я.
– Никуда, Ангел мой, никуда, – также смеётся он, и вдруг его ладони приходят в движение.
Левая ладонь проскальзывает выше, сжимает мою грудь. Правая одновременно проскальзывает на мой лобок и между ног.
– Ах! – хватаю воздух я, не ожидая прям такого напора. Кажется, в напоре мы можем поспорить.
– До вечера, – прикусывает он мочку моего уха, а потом отпускает меня и спешно выходит за дверь.
Глава 3
Когда Стужев уходит, я ещё какое-то время стою у окна, поражаясь себе и тому, что я творю. Не то чтобы я была такой уж скромницей, но никогда и в мыслях не было так себя вести. Вот так вот просто навязываться мужчине… Хотя мужчина-то тоже хорош. Но когда это всё происходило: наша перепалка и его руки на моём теле, мне было почти спокойно. Боль предательства на время улеглась, стала менее ощутимой.
А сейчас в одиночестве она снова подняла голову, снова взмахнула крыльями и начала клевать мою душу огромным чёрным клювом.
Столько лет, Боже… Столько лет и всё впустую. Столько лет я старалась изо всех сил быть хорошей женой, даже смотреть ни в чью сторону не смела, а у него пять лет была другая баба. Пять лет, понимаете? Не пять месяцев, а пять, сука, лет!
Только что было всё хорошо: и страсть, и огонь, и обнимашки после… А потом бах! “Ангелина, я подал на развод”. Невозможно. Неправильно. Самый страшный кошмар вдруг взял и сбылся.
И теперь он там развлекается со своей любовницей, а я заперта в дурке. За что мне такое?
– Уборка! – рявкает с порога женщина, нет пятидесяти так, что я подпрыгиваю. – Пойди погуляй.
– А можно? – уточняю я.
Как бы я и так собиралась, но лучше всё же спросить – тогда будет, на кого переложить ответственность за побег.
– Иди уже отсюдова, – отмахивается женщина и подгоняет меня шваброй.
– Ладно, ладно, – я выхожу в коридор в одной больничной пижаме и явно с чужой ноги тапках.
Всё верно, мне даже некому привезти шмотки. Вот и хожу, как оборванка. Не даю себе опять провалиться в депрессивные мысли и просто иду по коридору. Надо признать, с опаской иду. Больницу-то хоть и отремонтировали, и всё тут беленько и чистенько, но это всё же дурка, мало ли что!
Опасения оказались ненапрасными.
– Милочка! – окликает меня бабуля в запахнутом под самое горло халатике.
– Вы мне? – глупо спрашиваю я оглядываясь.
– Тебе, тебе, – кивает она, благостно мне улыбаясь. – Поди сюда.
– Э-э-э… Я, вообще-то, спешу, – пытаюсь отбрыкаться я от такого общения.
– Я ненадолго.
– Ладно… – опасливо подхожу к ней, сажусь рядом на кресло. – Что вы хотели?
– Мою кошку хотят забрать инопланетяне, – со вздохом говорит бабуля.
– Да вы что! – восклицаю я.
– Да, – подтверждает она. – Я куда только не обращалась. И в горгаз, и в водоканал, и президенту писала…
Президент выпадет как-то из этого списка, но я слушаю не перебивая.
– А они всё травят и травят, – доверчиво сообщает она.
– Кто травит? – теряю нить рассуждения я.
– Соседи, – её блуждающий взгляд, наконец, фокусируется на мне.
– Кого травят?
– Меня, милочка, меня! – причитает бабуля. – Я и в горгаз писала, и в водоканал, и…
– Президенту? – подсказываю я.
– Да, а кошку-то так и не нашли, – вновь вздыхает она.
– Не нашли? – совсем потерялась я.
– Нет. А они всё травят и травят…
Я понимаю, что наш диалог выходит на второй круг, и решаю всё же уйти.
– Мне пора, – говорю я поднимаясь.
– А ты кошку мою найдёшь? – вдруг хватает меня за руку она. – Найди, пожалуйста. Они же её заберут. И где потом искать? Президенту только писать… Найди, пожалуйста.
– Я найду, – беру её за руку, жалею по сухонькой ладошке. – Обязательно найду и покажу её вам.
– Хорошо, милочка…
Я поднимаюсь, оборачиваюсь и вижу Стужева. Он стоит, прислонившись к углу, сложив руки на груди.
– Ничего, что я с ней говорила? – спрашиваю я, подходя к нему.
– Ничего, – глядит на меня как-то странно он. – Она давно одна. Дети к ней не приходят. Отпускать отсюда её нельзя. Она в последний раз газ открыла, хотела с соседями бороться. А кошка уже давно умерла. Старая была. У меня доживала.
– Мне так жаль её, – сдерживая всхлип, зажимаю рот рукой.
Как-то вмиг все мои проблемы не то что поблекли, а просто перестали существовать. Разве важно, что тебя бросил какой-то мужик, если тебя бросили дети? Разве важно, кто тебя предал, если ты всю жизнь будешь искать давно мёртвую кошку, потому что она единственное твоё близкое существо?