– Не думай об этом. Дункан не обидится.

Внезапно Ник подумал, что она дуется на него из-за того, что он отрицает факты, услышанные в библиотеке. И решил, что неплохо бы подружиться с ней, вместо того чтобы наживать себе врага в ее лице.

– Ты кажешься грустной.

– Я не грустная. Просто из головы не выходит то, что я слышала в библиотеке, – сказала она и припала к трубочке, но не чтобы пить колу, а просто хотелось помусолить ее, чтобы хоть как-то успокоить нервы.

Ник остановился.

– Джулия, зачем ворошить прошлое? Брайан здоров и прекрасно себя чувствует. Нет ни малейшего повода для переживаний…

– Я хочу понять! – настойчиво бросила девушка, перебив его. – Он говорил, что должен тебе. Значит, ты сделал для него что-то такое, что…

Пришла очередь Ника перебивать.

– Ничего он мне не должен. Если я и сделал что-то, то для Брайана это абсолютно безвозмездно. Так что выбрось все это из головы. – Если бы не попкорн в руках, он бы обнял ее. Но пришлось обойтись без нежностей. Он пропустил ее вперед в кинозал. – Фильм начнется через десять минут.

Может быть, Ник самонадеянно думает, что Джулия «съела» весь этот блеф. Но на самом деле это было не так. Весь фильм она думала, как же сделать лучше и выведать правду. А сюжет самого фильма остался в ее подсознании, словно в тумане.

***

Джой

Аккуратно положив колпак на полочку, Джой закрыл шкафчик, а фартук, который еще утром был белым, бросил во всеобщую корзину для грязного белья.

Работать в пиццерии его не прельщало, однако, другого выбора не было. Прежде чем оказаться в суете нынешних дней, ему пришлось немало повидать на своем пути. Путь в этот город Джой проложил себе не просто. Его семья итальянского происхождения, хотя всю жизнь родители жили в Нью-Йорке, где посчастливилось появиться на свет Джою, а также его сестрам и брату. И кое-что Джой унаследовал от своего дяди – итальянца Карлоса Монтегро.

Годы берут свое, и в настоящее время этому человеку было немало лет, но дело, которое он создал в молодости, до сих пор процветало и он, несмотря на старость, по-прежнему оставался верен своему ремеслу. Карлос являлся гражданином Америки, но благодаря своему ресторанчику под названием «Итало», он смог сохранить обычаи и традиции, привитые ему еще с детства. Джой гордился своим дядей и очень его уважал. Еще мальчишкой он мечтал быть на него похожим, и все свое свободное время проводил с ним в кафе. А Карлос в свою очередь выучил племянника всем тонкостям, какими владел сам; но самое главное – он доверил ему самые сокровенные рецепты итальянской кухни. Так, к двадцати четырем годам отучившись на шеф-повара, Джой уже сам хозяйничал на кухне Монтегро. Все шло превосходно, Джою нравилось это занятие, и Карлос был крайне доволен племянником. Но в один прекрасный день возлюбленная Джоя сообщила, что родители увозят ее в Орландо. Это было полной катастрофой для Джоя, так как в тот момент он безумно любил ее, а разлука просто убила бы его. По этой причине он уехал с подругой во Флориду, бросив все, к чему стремился с детства.

Вскоре все пошло не так. Возлюбленная бросила Джоя уже через год. А в Нью-Йорк с пустыми руками Джой возвращаться не смел. Он покидал дядюшку и «Итало» со скандалом, а значит, должен был отныне крутиться сам. Вот и крутится теперь около печи, выпекая пиццу на любой вкус и цвет: будь то классическая, неаполитанская или алла-пала. Но на самом деле Джой мечтал о своем собственном ресторане итальянской кухни. Пока что он радовал итальянскими вкусностями лишь домочадцев.

На выходе его уже ждал Скотт. Так частенько бывало, если у Скотта заканчивалась смена раньше, то он приходил к Джою и они вместе ехали домой.

Джой шел к нему, еле двигая конечностями. Вид был усталый, как будто он работал не пять часов, а целые сутки. В руках он держал стопку коробок, от которых аппетитно пахло.

– Сегодня я так умаялся, что вряд ли смогу что-то «сообразить» для нас, – сказал он глядя на коробки, – поэтому порадую вас…

– Пиццей! – закончил за него Скотт.

– Да. И пивом.

– Ну, это тоже неплохо. Я, к примеру, не особо голоден. Перекусил на работе.

– Знаю я ваши перекусы, – пробурчал Джой, недовольно представляя, как Скотт поглощает безвкусный сэндвич и запивает «дерьмом» из ближайшего киоска.

Они вышли на задний двор пиццерии и пошли к стоянке для машин.

– Ты опять сегодня без машины?

– Мастер сказал, в понедельник будет готова, – ответил Скотт, затем у него зазвонил телефон. Он говорил недолго, где-то около минуты. Затем убрал мобильник в задний карман джинсов и обратился к Джою: – Юнеса попросила кое-что купить.

– Я не понимаю, почему она всегда просит кого угодно, но только не Брайана?

– Она сказала, что он задержится. Тебе трудно, что ли?

Джой остановился и сунул коробки с пиццей Скотту, чтобы самому было легче открыть машину.

– Дело не в этом, Скотт.

– Кажется, я догадываюсь… – Скотт сложил коробки на заднем сиденье, когда Джой открыл дверцу, затем достал сигарету и закурил. Джой последовал примеру.

– Брайан сделал самую большую ошибку, привезя своих девочек в дом Кевина, – начал Джой. Ему по существу было все равно. Это всего на всего его чертово мнение, к которому никто не прислушается. – Кевин изначально поставил условие – «только для мужчин». А потом приехал Брайан и привел Юнесу.

– Ну, ты же сам знаешь, что Юнеса попала в наш дом не случайно. После того происшествия у Брайана не было выбора.

– А Джулия? Сам подумай, Скотт. Ладно Юнеса. Она под запретом, ведь она девушка Брайана. До тех пор, пока остается ему верна. С Джулией дела обстоят по-другому. Она не защищена. А ты сам прекрасно понимаешь, что в нашем доме не все ангелы. И однажды Брайан пожалеет о том, что не подумал как следует прежде, чем везти сюда сестру.

– В любом случае, это не наше дело.

Джой бросил окурок и растоптал его ботинком.

– Гиблое это дело. Надо бросать.

***

Джулия

Утро выдалось ясным. На листьях цветов и траве блестела утренняя роса, а в дом пробивались яркие лучи солнца. Небо было безоблачным и отдавало голубизной. Казалось, день предвещает быть таким же бесподобным как утро. Хотя, как знать…

Чтобы насладиться этими прекрасными мгновениями, Джулия вышла на балкон и вдохнула свежего воздуха, упиваясь прелестями природы. Мягкий теплый ветер слабо раздувал ее волосы и с нежностью поглаживал розоватое личико. Все так и пело в душе, и казалось, маленькая птичка, сидевшая на противоположном дереве, весело ей подпевала. Джулия улыбнулась и опустила голову, дабы посмотреть, что происходит внизу в столь ранний час.

Улыбка исчезла с её лица, как только она увидела Эйбса.

«Что такое?» – думала про себя Джулия. Теперь, каждый раз как она будет видеть Эйбса, у нее вновь и вновь будет возникать перед глазами та «никчемная» записка?

«С этим нужно что-то делать, иначе я сойду с ума», – снова подумала Джулия.

Она внимательно вглядывалась в неловкие движения Эйбса, а когда к нему подошла Юнеса, Джулия почувствовала, как внутри что-то кольнуло. Почему ей так не по себе?

Она не могла слышать их беседу, так как шум ветра разбрасывал их слова по воздуху и уносил куда-то вдаль. Но странное чувство ни на минуту ее не покидало.

И вновь ее посетили мысли:

«И не спится же им в такое время!»

Время!

Вихрем влетев в комнату, Джулия проскользила на подошве своих домашних тапочек до комода и схватила часы.

Шесть тридцать.

Джулия стукнула себя по лбу. Она совсем забыла, для чего ее разбудил будильник в шесть утра. Пробежка у озера, с Дунканом!

Быстро сообразив, что душ она примет после пробежки, что естественно, Джулия натянула спортивные лосины и топ. Затем подошла к зеркалу и собрала аккуратный хвост на затылке. Оглядывая свое лицо, она надеялась только, что Дункан не станет разглядывать ее помятый вид. Последний штрих – мягкие спортивные кроссовки белого цвета. Ну все – можно идти!

Сбежав вниз по лестнице, Джулия направилась к комнате Дункана. Ей не стоило труда сообразить, что раз Дункан сам не пришел ее будить или хотя бы поторопить, значит, он сам еще спит. И несомненно она была права.

Войдя в комнату, в которой было еще темно из-за задернутых занавесок, Джулия тихой поступью прошла к кровати. Дункан сладко спал на животе. Тонкое одеяло покрывало его тело не полностью. Обнаженные крепкие плечи, а также ступни были снаружи. Жалко было тревожить его сон, но они ведь договаривались, а значит, пора вставать.

Одним рывком Джулия сдернула с него одеяло со словами: «Давай, соня, пора вставать!» И на секунду оторопела.

– Дункан! – взвизгнула она и отвернулась.

Такого стыда она еще в жизни не испытывала. И дернул ее черт раскрыть это одеяло! Она больше была смущена ни столько его наготой, сколько своим необдуманным поступком.

– Прости, я не знала, что спишь… без… без… – мямлила она, стоя к нему спиной. С ужасом она понимала, что слово «голый» она произнести-то не может.

Дункан поспешно одевался.

– Ты никогда не видела голого мужчину? – сказал Дункан, натягивая спортивные брюки. И Джулии послышались издевательские нотки в голосе. Что? Ему смешно?

– О чем ты таком говоришь! Где я могла видеть голого мужчину, скажи?

– Ну, у тебя есть брат…

– Ты оделся? Я могу поворачиваться?

– Если только не боишься увидеть мою обнаженную грудь, – он посмеялся, хотя не хотел этим ее обидеть.

А Джулия тем временем «заводилась». Она двинулась к двери, не поднимая головы.

– Жду тебя снаружи, – сказала она и вышла.

Дункан расхохотался. Нелепая ситуация, которая выглядела так невинно. Забавно наблюдать за девушкой, которая в жизни не видела обнаженного спящего мужчины.

Первые минуты на пробежке Джулия старалась не смотреть Дункану в лицо. Да и не особо она была разговорчива. Ее щеки до сих пор сохранили легкий румянец. И это ее поведение казалось Дункану забавным.

– Как кино? – спросил он.

– Обычная мелодрама.

– Ник повел тебя на мелодраму?

– А что тебя смущает?

Дункан пожал плечами.

– Может быть, экшн или приключение были бы намного интереснее.

Она остановилась и начала разминать ноги.

– Какая разница, у меня все равно голова забита другими мыслями. Было не до фильма.

– Ты все об авторе той записки думаешь? – Дункан крутил в руках бутылку с водой, затем протянул Джулии. – Хочешь?

Она взяла и сделала два глотка.

– Я видела Эйбса и Юнесу сегодня утром, – она остановила взгляд на бутылке, которую потом взял Дункан и начал пить воду, даже не вытерев горлышко. Джулия вздохнула и отвернулась к озеру лицом. – Они о чем-то говорили.

– Я ничего подозрительного в этом не вижу. Возможно, они просто обменялись приветствием.

– Нет. Их жесты и их голоса не казались мне дружелюбными. Ощущение, что они спорили. Спрашивается, какие у них могут быть дела в шесть утра? – и она всем станом, облаченным серым трикотажем, повернулась к Дункану. Их глаза встретились. «У Дункана добрые глаза», – отметила про себя Джулия. Затем первая отвела взгляд. – Эйбс очень любопытный парень, но сам ничего рассказывать не любит.

– Это лишь первое впечатление. Он любит болтать, – он предложил пробежаться до сосен, затем тактично сказал: – Ты забиваешь голову лишними глупостями. Юнеса может спорить двадцать четыре часа в сутки, хоть с Эйбсом, хоть со столбом. Мой совет: просто поговори с Юнесой.

Наверное, Джулии придется последовать его совету. Как ни крути, а она, с тех пор как приехала, не соизволила подойти к Юнесе и по-человечески познакомиться. Она ее избегала. Хотя прекрасно понимала, что это неправильно. Она, как сестра Брайана, просто обязана взять на себя инициативу и попробовать узнать Юнесу ближе.

– Как у тебя это получается?