Джастин потёр лицо ладонями, словно хотел таким образом снять с себя усталость. Ланс продолжал говорить, но мысли Джастина заглушили голос друга. Он оглядывал медленно сад. Воздух был холодный. Они сидели в свитерах около грязного бассейна. В ногах лежала сухая листва. До Рождества осталось несколько дней, и кто-то даже украсил дом гирляндами, а на входной двери висел рождественский венок в своих традиционных цветах: зелёный с красным. Только кому нужен теперь этот чёртов праздник, когда на душе так погано?

– Ты точно решил? Может, подумаешь? Понимаешь, Джулия…

Ланс не успел закончить фразу, а Джастин не успел ответить. К ним шёл Джей Си и не было похоже, что он намеревается поболтать и попить пиво. Джастин заёрзал на стуле.

Джей Си начал без предисловий очень обеспокоенным тоном:

– Наконец-то я тебя нашёл. Эйбс сказал, что ты час назад из универа приехал.

Глаза Джастина забегали в разные стороны.

– В чем дело?

– Да не знаю я… пришёл у тебя спросить, так как больше не у кого. Юнеса…

– Что Юнеса? Что с ней? – выпалил Джастин, нервы которого и без того были предельно напряжены.

– Короче, – Джей Си принялся усердно жестикулировать, – она не говорит мне, что произошло, но её поведение меня реально пугает. Не думаю, что она так переживает из-за расставания с Брайаном или из-за ваших драк. Там что-то другое. Она напугана и на грани истерики. Она меня пинками из комнаты своей прогнала. Я решил тебе сообщить, может, она тебе что-нибудь скажет. Я всерьёз волнуюсь.

Джастин и Ланс переглянулись.

– Что ты делал в её комнате?

Джей Си замолчал.

«Джастин, что, дурак? С его девушкой что-то случилось, а он вздумал ревновать? Идиот», – подумал он, затем вслух сказал:

– Я проходил мимо и не мог не заметить её в открытую дверь.

– Хорошо. Я поговорю с ней, – небрежно бросил Джастин и встал.

– Желательно быстрее! – крикнул ему вслед Джей Си, затем тише уже добавил «идиот», но Ланс услышал…

Боль, находившаяся в душе, все усиливалась. Юнеса не могла поверить, у неё и в мыслях не было, что Брайан может совершить нечто подобное – грешное, зазорное и наказуемое.

– Как бы мне хотелось сейчас закрыть глаза, затем проснуться просто от кошмарного сна и вернуться в то утро, когда я помогала Джулии одеваться к свадебной церемонии. Тогда я бы сто раз подумала, прежде чем совершать какие-то действия. Но нет, это был не сон. Это реальность. – Юнеса сжалась от холода. Она вся дрожала, но дрожь принадлежала нервам, а отнюдь не сквозняку. Слезы давно высохли. Юнесе казалось, что она уже не может ничего чувствовать, кроме ненависти. Ненависть, которая распространялась не определённо на одного человека, а на всех… мужчин.

Как и в предыдущие дни Джастин держался от неё в стороне. Юнеса сидела на подоконнике, у открытого окна. А Джастин стоял около комода, скрестив перед собой руки. Он был рядом с ней и старался слушать и даже слышать её. Она разговаривала с ним так, словно его в комнате не было или представляла его котом, а то и псом, который мог бы молча выслушать любую исповедь.

Юнеса казалась такой слабой, чего никогда нельзя было заметить. Она в любых обстоятельствах держалась с достоинством и на любого обидчика смотрела свысока. А теперь, когда её достоинство растоптано, перед Джастином предстала иная девушка – беспомощная, уязвимая и очень несчастная.

Пора было что-то делать. Барьер, который возрос между ними, благодаря бесчестному поступку Брайана, надо разбить. Иначе Джастин боялся, преодолеть трудности будет гораздо сложнее в дальнейшем.

– Ты должна постараться быть сильной, – сказал он, осмелившись приблизиться.

– Это кажется невозможным. Брайан убил во мне самоуважение. Я полная идиотка! – по щекам покатились слезы, и Джастин потянулся смахнуть их, но руки Юнесы проворно остановили его. – Не трогай меня, – почти шёпотом произнесла она и еще крепче прижалась к окну.

– Я ничего тебе не сделаю, любовь моя. Ты должна верить мне…

Юнеса закрыла глаза, чтобы сдержать слезы, но у неё ничего не вышло.

Джастин пошёл к комоду и извлёк оттуда уже привычную ему аптечку.

– Не плачь. Все будет хорошо, – говорил он, ища в коробочке успокоительное. На лбу выступил холодный пот, непонятно, то ли от волнения, то ли от злости. Найдя знакомый бутылек, Джастин обратился к Юнесе. – Сейчас я дам тебе лекарство. Ты успокоишься и поспишь, хорошо?

– Я не хочу спать, Джастин. Я… боюсь.

– Я с тобой. Я не отпущу тебя и больше никому не дам тебя в обиду.

Он протянул ей таблетку и стакан с водой, а убедившись, что Юнеса выпила лекарство, поправил подушку и помог ей лечь в постель. Накрыв её ноги одеялом, лёг рядом. Она могла бы его уже прогнать, как делала в предыдущие дни, но, похоже, её психико-эмоциональное состояние приходит в норму. Она позволила себя обнять. А еще через несколько минут разрешила ему поглаживать её волосы.

– Он должен заплатить за то, что сделал с тобой.

Юнеса молча лежала.

– Я буду настаивать, чтобы ты заявила на него в полицию. Юнеса, родная моя, ты сама поймёшь, что тебе станет легче. Преступники не должны гулять на свободе. Мы сняли в первый день побои. Я сфотографировал твою комнату и разорванную одежду. Даже если Брайан будет все отрицать, у нас хватит доказательств, чтобы его обвинили в… – Джастин замолчал. Юнеса неодобрительно смотрела на него из-под своего плеча. Слово «изнасилование» было под запретом. От этого определения появлялась бесконтрольная дрожь.

– Я уже говорила тебе, и еще раз повторюсь – нет.

Но Джастин надежды не терял. Должно пройти самое сложное время. Джастин дождётся, когда в Юнесе начнёт возрастать гнев и тогда она возьмёт ручку.

Вечером Джастин зашёл на кухню, взять каких-нибудь сухих закусок, так как весь день почти он ничего не ел. И в дверях столкнулся с Брайаном. Тот рефлекторно отклонился в сторону.

Злорадный смех вырвался из груди Джастина.

– Нет, Брайан, – говорил он, расправив плечи и переполненный решимости, – больше я тебя бить не буду. Дальше тебя судьба бить будет. И поверь, она тебя так побьёт, что на тебе пустого места не останется. Я всегда думал, что ты сумасшедший, Брайан, но теперь в этом убедился. Ну, ничего. – Джастин закивал своим мыслям, – я добьюсь того, чтобы ты сел за это преступление в тюрьму. Юнеса уже согласна подать на тебя в суд…

Брайан поднял глаза. Он не знал, что это ложь.

– Жаль, что ты в тот раз не сел за решётку, – продолжал свою речь Джастин. – Мы могли бы избежать много бед. Хотя… кто знает? Ты опасен. Опасен, Брайан. И мне жаль тебя. Ты жалок. Не понимаю, как Юнеса могла терпеть тебя все эти месяцы. Как?

Затем, убрав Брайана с дороги, пихнув плечом, Джастин прошёл к буфету. Но так как Брайан не уходил, то посчитал нужным добавить:

– Еще больше мне жаль, что Джулия твоя сестра.

Впервые Брайан молча выслушал Джастина. Хотя в его ситуации ничего другого не оставалось. Он вернулся к себе в комнату и посмотрел в окно. К главным воротам подкатила ярко красная машина Джея. Джулия приехала домой. Но он не пойдёт её встречать. Он презирал себя. Хотел сбежать от всего мира – спрятаться и тихонько ненавидеть себя.

Джастин прав был главным образом в одном – ДЖУЛИЯ.

***

Джулия

– Тук-тук.

Дункан поднял глаза и перестал жевать.

– Можно?

Хотя этот вопрос можно было и не задавать. Дункан уже суетливо расчищал покрывало от крошек, чтобы она могла сесть.

Джулия улыбнулась другу и забралась к нему поближе на кровать. Комнату освещал только свет, исходивший от ноутбука.

– Я тут фильм смотрю…

– Значит, я присоединюсь. – И Джулия подобрала удобно ноги под себя, отмечая, что матрас Дункана значительно мягче, чем в комнате Ричи. Или, может, эффект создавало мохнатое покрывало?

У Дункана в комнате всегда было тепло и уютно. Только не хватало часов на стене. Ей они всегда очень нравились.

– Зачем ты снял часы? – Они оба уставились на пустую стену, слегка освещённую светом от экрана. Джулия решила пояснить. – Они же антикварные… да и очень подходили к твоему интерьеру.

– Э… о… они разбились.

– Как?!

– Долгая история, – уклонившись от ответа, сказал Дункан и сунул ей под нос коробку. – Поп корн?

Джулия поморщилась.

– А у тебя помидоров нет случайно?

Дункан тихо усмехнулся.

– Я ем помидоры только в салате или в любом другом блюде.

И они на некоторое время замолчали, уставившись на экран. Джулия искала возможность уцепиться за сюжет фильма, но ничего не получалось. Только крики, вопли и стрельба. Поэтому решила вновь завести разговор.

– А мне скучно стало, – как бы невзначай начала она. – Ричи сегодня выступает в клубе и вернётся не раньше двух ночи. А Брайан не пускает меня к себе. – Джулия повернула к Дункану лицо. Ей казалось, что он занят просмотром фильма и не слушает её, но повернувшись, встретилась с ним глазами. – Он злится на меня за то, что я не рассказала ему о связи Юнесы с Джастином. Представляешь? Я все-таки осталась виноватой. – Джулия тяжело вздохнула. – Я очень много думаю о нем. Бедный мой брат, ему сейчас очень тяжело. Юнеса не просто рассталась с ним. Он чувствует себя преданным, а это хуже.

В этот момент Дункан взял её руку в свою. Его ладонь оказалась горячей. Джулия в тот момент подумала, что вот она какая рука настоящей дружбы. И её пальцы сплелись с его.

– Все будет хорошо. Дай ему время.

– Я знаю, Дункан. Но… сколько времени ему понадобится заживить эту рану? Уж я-то вижу, как он её любит. Да, я говорю в настоящем времени, потому что он до сих пор её любит. Иначе вряд ли ему было бы так плохо. Джой сказал мне, что он пять дней не выходил из комнаты. Дункан, его уволили с работы!

– Не думай об этом. Брайан не глупый парень и он справится. А ты лучше подумай о себе, о малыше, который скоро родится. У тебя сейчас хлопот будет сполна, – совершенно искренне говорил Дункан. Его голос был таким трогательным и в тот же момент убедительным. На душе птицы пели от его слов.

– О, да! Пол срока я уже отходила.

– Ну вот. И потом, до Рождества осталось всего несколько дней. Придумай кому какие подарки подаришь. Просто создай себе приятные хлопоты и не заметишь, как чёрная полоса превратится в белую.

– Кстати, насчёт Рождества и черно-белых полос. Ты не поверишь, это Рождество я буду встречать с родителями Ричи. Его мама устраивает рождественский ужин. Я впервые смогу с ними познакомиться.

– Так тем более! – воскликнул Дункан, и Джулии показалось, что его тон переменился. – Самое подходящее время для знакомства с родителями мужа, – добавил он.

– Да… но я боюсь.

Дункан забросил следующую горсть поп корна в рот.

– Почему?

Джулия потупила взгляд и в разговоре не заметила, как начала поглаживать костяшки его пальцев.

– Я уверена, что мама Ричи – превосходная женщина. И я очень хочу с ней познакомиться. Из рассказов Ричи, она очень добрая и красивая женщина. Я уверена, мы с ней поладим. Но вот отец Ричи… не знаю, – Джулия подумала, прежде чем сказать: – Ричи хочет сказать правду.

Дункан убрал свою руку, сделав вид, что ему надо почесать за шеей. Затем бесстрастно сказал:

– Джулия, они все равно узнают правду. И Ричи прав, что хочет поскорее решить этот вопрос. Я думаю, родители должны понять. Ведь их сын сделал благородный поступок, женившись на беременной девушке и приняв решение усыновить чужого малыша – это отвага. Ни его, ни тебя не должны осудить.

– Да, ты прав. Ричи поступил очень по-мужски.

– Мало на свете мужчин, которые захотят воспитывать не своего ребёнка. Вспомни хотя бы Ника.

– А ты?

– Что я?

Джулия почувствовала замешательство внутри себя. Она сама не понимала, зачем спросила. А потом в голову пришла эта старушка в парке, которая чудесным образом исчезла, успев наговорить несуразных вещей. Джулия тряхнула головой, чтобы прогнать старушку и встретилась с глазами Дункана, который ждал ответа.

– Э… ну я хочу спросить тебя, как одного из мужчин. Ты бы тоже не смог принять чужого малыша?