Дункан явно смутился этим вопросом. Он уставился на экран и задумался.

– Понятно. И ты ничем не отличаешься от остальных.

– Я просто пытаюсь представить себя в этой ситуации.

– Представил?

– Да… – Дункан посмотрел Джулии в лицо, и его глаза блеснули неестественным блеском. – Для этого надо… сильно полюбить.

Джулия ничего на это не сказала. В его словах был смысл. И они только придали Джулии уверенности, что Ричи в самом деле тот, кто очень сильно её любит. И это нужно ценить.

– А ты будешь праздновать Рождество с Ким? – спросила Джулия, решив сменить тему.

– Ким будет у своих родителей в Форт-Лодердейл. Поэтому я тут, с ребятами отпраздную.

Они вновь начали смотреть фильм. Дункан следил как плохой парень метелит хорошего, и казалось, его это интриговало. А Джулии фильм показался скучным и неинтересным.

– Как ты можешь смотреть это? Тут мордобой и ничего путного.

– Хм… просто, ты не любишь боевики. Прости, если бы я знал, что ты придёшь, то взял бы в прокате что-нибудь поинтереснее, для тебя.

Джулия встала и потуже закуталась в свитер.

– Пожалуй, я пойду. Почитаю какую-нибудь книжку до прихода Ричи. А может быть, удастся уснуть.

Дункан казался расстроенным, хотя вида не подал.

– Джулия, помни, я всегда остаюсь твоим другом и… ты можешь приходить когда захочешь. Я буду рядом.

Рот Джулии дрогнул в улыбке, а потом она покинула его комнату. Впервые ей стало неуютно и прикосновения Дункана казались ей слишком заметными. Возможно, новое положение заставляет думать, что теперь она не так свободна, как прежде. И даже Дункан, лучший друг, не сможет быть всегда с ней. Этот грустный факт она должна принять как должное. Она замужем.

Завернув из коридора к лестнице, Джулия замедлила шаг из-за ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Она обернулась и, не обнаружив никого, ступила на первые две ступеньки. И тут он дал о себе знать.

– Замужней женщине не пристало засиживаться в комнате постороннего мужчины допоздна.

Что? Это Ланс сейчас ей? Или у неё что-то с ушами? А нет! Она наверно уснула у Дункана на мягком покрывалке, и ей снится кошмар. Тем не менее, она ответила и сама не понимала, почему решила перед ним оправдываться. Ведь это он провёл между ними последнюю черту.

– Дункан – мой друг.

Ланс сухо посмеялся. В темноте его зелёные глаза сверкнули злобой.

– Джулия, весь мир давно уже в курсе, что между мужчиной и женщиной не может быть дружбы. И не я это придумал. Статистика.

– О… – Джулия спустилась и приблизилась к Лансу, чтобы видеть его лицо. – В таком случае, твоя статистика – вранье. Или мы с Дунканом исключение. Потому что мы действительно хорошие друзья.

– Я лишь хотел сказать, что мужчины ревнивы, и тебе следует быть внимательней, если не хочешь, чтобы Ричи тебя понапрасну подозревал. А ты… даёшь повод.

Джулия сощурила глаза.

– Вот как? Так пусть мне это Ричи говорит. Не стоит так переживать и делать за него работу ревнивого мужа. Или тебе напомнить, что ты мне никто? Кажется, это твоё решение – отправить меня под венец с Ричи. Так вот теперь, просьба не лезь в нашу жизнь.

Довольная тем, что смогла заткнуть Ланса за пояс, Джулия пошла наверх в комнату Ричи. Она пока еще не могла свыкнуться с мыслью, что это и её комната тоже. Уголки губ готовы были растянуться в улыбке. Ланс ревнует! Надо же… теперь настала её очередь.

«Да, Лэнси, любимый, теперь ты будешь страдать!»

***

Ник

Лекции закончились. Ник чувствовал себя морально обессиленным. Он весь последний час спорил с преподавателем о неверно принятых законах в прошлом веке. И потерпел фиаско.

На его плечо легла женская рука прежде, чем он закинул на него свой тяжеленный рюкзак. Руби.

– Не хочешь сходить выпить по коктейлю?

– Пожалуй, нет, Руби.

– Ну, как хочешь, – расстроенно произнесла девушка, – просто знай, что это тебя ни к чему не обязывает.

– Я знаю, – Ник старался быть вежливым. – Но я действительно очень устал.

Они вышли из кампуса вдвоём. Потом Руби отвлекли подружки, и Ник побрёл к своей машине один.

Тяжёлый рюкзак с книгами полетел на заднее сиденье, и Ник собирался уже сесть в машину, как вдруг кто-то настойчиво начал сигналить. Ник огляделся, решив, что мешает кому-то выехать, но потом понял, что к нему гость. И визит этого человека взволновал Ника. Брайан никогда не навещал его в университете. Ник не был уверен, что тот в курсе, где вообще Ник учится.

– Есть разговор, – сообщил Брайан, не дав Нику рта раскрыть.

Они стояли на противоположной от кампуса улице. Брайан курил. Пассивный курильщик, который начинает выкуривать сигарету одну за другой, действительно должен иметь проблемы. Сердце Ника болело, глядя на измученного страданиями Брайана.

– Эй… я понимаю, ты любишь её… ну, или любил. Но время лечит, дружище.

– То, что я сделал, время не вылечит, – передёрнул Брайан.

– А что ты сделал? Я не думаю, что в этой ситуации есть твоя вина, Бри. Слушай, если хочешь, я могу поговорить с Юнесой. Мы вроде как начинаем привыкать к тому, что мы сводные брат и сестра. Возможно, Юнеса прислушается к моему совету и вернётся к родителям.

– Я её изнасиловал.

Замешательство.

Ник шаркнул ногой и покачнулся.

– Что сделал?

– Не делай вид, что не услышал, – нервно сказал Брайан и достал из пачки следующую сигарету. – Я был пьян. Не мыслил, что творил. Я был зол на весь белый свет. И просто… просто, оказавшись с ней наедине, не смог сдержаться.

Ник не понимал, сможет ли он когда-нибудь вновь моргать. Да и дышать тоже.

– Это прикол такой, да? – не верил он.

Брайан раздражённо снял очки и ткнул пальцем на фиолетовое пятно, где по закону анатомии человека должен быть глаз. Но там была узенькая полосочка с ресницами.

– Ты считаешь, это смешно?! Джастин отметелил меня сразу, как только она рассказала ему об этом. Если бы не свидетели, видит Бог, он бы меня убил. А теперь…

Ник сглотнул. Что теперь? Как-то страшно было слушать своего друга дальше. Лекции в университете, различные преступные истории – все это чужие люди, которых Ник никогда не знал. Но сейчас перед ним лучший друг и он… реально вляпался.

– … теперь Юнеса решила заявить на меня в полицию.

– Нет!

– Да! Несмотря на год безупречных отношений. Я ведь к ней пальцем не притронулся. И умудрялся не изменять, хотя шансы были. Ты знаешь, как за мной увивалась наша менеджер Тина Холдинг. Ты был не раз свидетелем её приставаний. Но я дал ей понять, что не свободен. Я заботился о Юнесе не только как о своей девушке, но также я взял на себя обязанности её родителей и чувствовал огромную ответственность. Она познакомила меня со своим отцом, и я был больше чем уверен, что у нас с ней действительно все серьёзно. А знаешь, что я узнал? Она влюбилась в Джастина почти сразу, как я их познакомил.

– Нет!

– Да! Она отлично все рассчитала. Я попусту был использован, а теперь меня не просто выбросят в мусорный бак… меня упрячут за решётку и будут счастливы.

Ник слушал и не шевелился. История повторяется. Однако на этот раз Брайан действительно виновен.

– Ладно, думаю, мы сможем выиграть время. Сейчас Рождество. У Юнесы никто не станет принимать заявление или же его положат в огромную стопку и забудут. Поэтому она отправится в участок после праздника, я уверен. – Ник взял у Брайана сигарету, растоптал её белой подошвой кроссовка и твёрдо заявил: – Брайан Локстон, не вешай нос. Мы поговорим с Юнесой, спровадив Джастина куда подальше. Это он на неё влияет.

– Вряд ли у нас что-то получится, – вздохнул печально Брайан. – Джастин настроен враждебно. И я могу его понять.

– Ни черта не ставь себя на его место. Он из тех людей, которые не оставляют от соперников и следа. Для него это изнасилование – победа. А тебе… не обязательно признаваться.

***

Джулия

У Джулии был крайне озабоченный, встревоженный вид. И она об этом догадывалась. И у Ричи портилось настроение, глядя на нее. Но она, как назло, ничего не могла с собой поделать. Слишком много проблем навалилось за последние дни.

– Милая, прошу тебя, хотя бы сегодня расслабься. Я обещал тебе, что все будет хорошо. В конце концов, мои родители знают, что мы женаты и мама мне уже дважды звонила уточнить, едем мы или нет. Она очень хочет с тобой познакомиться.

Джулия улыбнулась через силу. Она не могла подвести своего мужа.

– Да, я помню все, что ты мне говорил. И я… на самом деле думаю о Брайане. Сегодня Рождество, а мы не вместе. Я буду праздновать, есть вкусный ужин, а он один. Он совсем один.

Одной рукой Ричи вел машину, а вторая мягко легла Джулии на колено, обтянутое белыми чулками. Джулия надела нежно голубое платье с длинными рукавами. Оно было свободным и скрывало выпуклый живот. Чулки вписывались идеально.

– Любовь моя, – пропел ласково он, – Брайану нужно побыть с собой наедине. Подумай, захотел бы он праздновать Рождество, даже если бы мы его взяли с собой, при ныненшних обстоятельствах?

Джулия глубоко вздохнула, соглашаясь.

Нет, не захотел бы. Ему сейчас абсолютно не до праздников. Джулии оставалось лишь смириться с этими обстоятельствами и верить, что вскоре Брайан снова будет улыбаться. Малыш шевельнулся, и она с улыбкой представила, как её брат будет счастлив появлению племянника. Возможно, именно его рождение станет отдушиной для Брайана. Эти мысли помогли ей собраться и настроиться на предстоящий ужин.

Встреча оказалась радушной. Стейси была такой, какой её описывал Ричи. Она такая улыбчивая, солнечная, о её жизнерадостности говорили задорные морщинки в уголках глаз. Утончённая, невысокого роста женщина в элегантном брючном костюме, несмотря на то, что она проводила время на кухне и всю еду на столе приготовила собственными руками. Они с Джулией поладили с первой минуты. Стейси вела себя непринуждённо и раскованно в присутствии Джулии. Она приняла её, как собственную дочь, и не нужно было слов, все было написано у Стейси на лице.

Ужин был очень вкусным. Стейси – англичанка, и многие блюда были старой английской кухни. Джулия пробовала английскую еду, когда училась в Европе, но свинина по-английски от Стейси просто таяла во рту. А маленькие сосиски в беконе, обильно сдобренные горячим клюквенным соусом, заставили её неприлично причмокивать от удовольствия. Позже Джулия и Стейси уединились на кухне. Джулия помогла прибрать со стола и помыть посуду. И все время Стейси непрерывно что-то рассказывала о Ричи. И Джулии нравились эти рассказы. Они веяли любовью. Джулии часто не хватало родителей. Но стоило вспомнить, насколько скучными и однообразными были их праздники, уже не было необходимости желать семейного воссоединения.

Стейси нашла альбомы, где Ричи был совсем крохой. Джулия с удовольствием рассматривала фотографии, с каждым разом узнавая о жизни Ричи все больше. Стейси не упускала случая рассказывать о том, каким Ричи был в детстве, и поведала много смешных историй, от которых Джулия даже смеялась иногда.

Во время одного из таких рассказов, когда Стейси весело описывала, что же сделал негодник Ричи перед тем, как получить снимок, на который они обе смотрели, Джулия подняла глаза на мужа, и они мило улыбнулись друг другу.

Ричи выглядел таким милашкой. Подарок матери, который он сразу же надел – свитер кремового цвета с красными оленями – делал его по-рождественски тёплым. Поневоле хотелось крутить с этим парнем хороводы и петь Джингл Белз.

А чистые голубые глаза, как всегда, приковывали к себе внимание. Джулия могла смотреть на них вечность. И ведь многие девушки мечтают о таком парне, как Ричи с его ангельским характером и нежной душой. Почему же она мечтает о грязном подонке, который предпочтёт умереть от одиночества, нежели жить с любимой женщиной?

Джулия не жалела, что вышла замуж за Ричи. Она не имела права.