– Спасибо, – тихо поблагодарил Брайан и прошёл к сестре. – Прости.

– Я не верю, что ты сделал это. Не верю.

– Но это так. Я сделал это, и ничего уже не изменить, – ответил он, хотя понимал какую боль причиняет сестре. – Сейчас я лишь прошу тебя быть сильной и не падать духом. Мой племянник должен родиться.

Они оба машинально посмотрели на Ланса, тот потупил взгляд, предпочтя изучать свои ботинки.

– Прости, что не подумал о тебе в тот момент. Я был очень пьян.

Джулия бросилась к нему на шею и заплакала. Брайану мешали наручники обнять её в ответ, но он поцеловал её в макушку.

– О тебе будет заботиться Ричи. Он теперь твой муж, и я надеюсь, вы будете счастливы. Слушайся его. И главное, чтобы между вами было взаимопонимание. А малышу привет от дяди, когда он родится. – Он ласково улыбнулся, потом почувствовал сильную руку.

– Не волнуйся, Брайан. Я позабочусь о Джулии. Но и ты надейся на лучшее. Не сдавайся.

– Время! – крикнул коп с собакой.

– Мне пора.

Джулия ревела в голос.

Брайан кинул последний взгляд на неё, прежде чем его вывели в тёмную ночь.

Этот взгляд Джулия не забудет никогда: полный горечи и отчаяния, одновременно смирения. Её бедный брат. В кого он превратился?

***

Джулия

Вид у Джулии был несчастный и вымученный, словно не спала несколько ночей подряд. Врач, которого вызвали накануне вечером, велел ей выпить какие-то лекарства, чтобы успокоиться. Но она уснула. Значит, ей просто-напросто дали снотворное.

Раскалывалась голова. Гул голосов, трезвонившие телефоны и крики женщин в конце коридора начали раздражать. Джулия бросила визитку прокурора в сумочку и вышла прочь из здания.

Ричи шёл рядом, как и полагалось верному и любящему мужу. И ведь она должна быть ему благодарна. Интересно, что он чувствует, зная, что его любовь безответна? Конечно же, Джулия знала, так как сама была на его месте. Боль. Вот оно – воплощение настоящей искренней любви. Ричи был готов терпеть любую боль, лишь бы она была рядом.

Он помог надеть ей пальто, серо-голубое с цветочным принтом. К Брайану их никто не пустил и никакой информации им давать не стали. Кроме того, что Брайан дал признательные показания. Джулия была зла на весь мир. Требовалось найти адвоката. Она не знала, с чего начать. И, несмотря на то, что все вокруг пытались подбодрить её и предложить свою помощь, она растерялась. Брайану нужен не просто адвокат, а хороший адвокат.

Как же так получилось? Брайан – жертва. Ему изменила любимая девушка, и это её должны осуждать. Но теперь, все перевернулось с ног на голову. Джулия не знала, кого винить.

Кто виноват в том, что жизнь её брата сломана навсегда?

Ответ нашёлся сам собой, когда в тот же день она выходила из студии, оставив мужа репетировать с группой. Он стоял на крыльце. Джулия сама не поняла, как так получилось и что ею управляло в тот момент. Она выхватила недокуренную сигарету у Дункана. Это было так неожиданно, что он не успел отреагировать. А Джулия уже подошла к Ли и просто прижала горячий окурок к его шее. Ли закричал от боли. Но Джулия на этом не остановилась. Она знала, что Дункан ей не помешает, а в студии звукоизоляция, благодаря которой крик Ли не будет услышан.

Она прижала его к стене, не понимая, откуда нашла силы, и, не убирая окурок с шеи, бросила ему в лицо все, что накопилось за все месяцы.

– Сукин сын, это ты во всем виноват! Хотел причинить Юнесе боль? Хотел проучить её или как ты там сказал Дункану? А! Заставить её страдать? Только ты ошибся, Ли. Ты не сделал ей хуже. Ты сделал ей одолжение. Брайан сядет в тюрьму, а она будет счастлива с Джастином. – На глазах выступили слезы. – Ты испортил жизнь мне и моему брату. За что, черт тебя возьми! За что? Что тебе сделал мой брат? А я? Ты мог бы промолчать в день моего рождения, – Джулия нажала на окурок, так как Ли дёрнулся. Пепел был еще горячим, и Ли чувствовал боль, отчего боялся двинуться.

Дункан стоял за спиной Джулии и слушал. Он не собирался помогать ему и останавливать подругу. Джулия должна была выместить на ком-то злость, и Дункан был согласен с тем, что она выбрала правильного человека. Несмотря на жестокость с сигаретой, он и не думал дёргаться с места.

– Ты опозорил меня тогда, – продолжала Джулия. – Я не утверждаю, что поступила правильно, но это моя жизнь, и ты не должен был в неё лезть. Потом ты подставил нас всех еще раз, и все опять из-за неё… Брайана жестоко избили. И я ничуть не сочувствовала, когда тебе прострелили ногу. А теперь ты просто добил нас своим эгоистичным поступком – разоблачить любовников. Юнеса бы поговорила с Брайаном утром после свадьбы, она дала мне слово… Но ты!..

Сил не было говорить. Окурок выпал. Джулия отступила назад. Кто-то вышел на крыльцо, и Ли, воспользовавшись, шмыгнул в дом.

– Я ненавижу тебя, Ли! – что было сил закричала Джулия. – Ты сломал жизнь мне и моему брату!

***

Джулия

Небо приобрело сероватый, металлический оттенок, будто вот-вот пойдёт снег. А может быть, опять всю ночь будет моросить мелкий холодный дождик. Вокруг тишина. Озеро застыло, как стеклянное. А это не предвещало ничего хорошего.

Джулия плакала, глядя на воду. Она стояла на деревянном пирсе, сжавшись от холода уже неизвестно сколько. Её душила злость на Ли, недосказанность. Он ушёл и даже не пытался оправдаться. Неужели он не понимает, как это больно – терять близких людей. Пусть Брайан жив и здоров. Но он заперт. Несправедливо.

Позади она услышала приближение шагов. Это должно быть Ричи. Она никому не сказала, куда пошла. И вот он её нашёл. Джулия развернулась и уже собралась обнять его, прижаться к его тёплому телу. Но увидела Дункана и от испуга отпрянула и ступила прямо в пропасть. Она находилась на самом краю пирса. Какая, должно быть, вода в озере ледяная!

Дункан не дал ей упасть. Он схватил её за руки и затянул обратно, прямо к себе. Они стояли лицом к лицу и не шевелились, глядя в глаза друг другу. Джулия вдруг почувствовала, как вздымается его грудь. И дыхание на своём лице, тёплое с цитрусовым запахом. Он ел апельсин? От самого Дункана пахло духами его любимой марки, и улавливался крем после бритья. Но чего это она? Её заботили совсем не те вещи. На минуту она заколебалась, а потом вдруг отобрала свои руки, сунув их в карманы белого длинного свитера.

– Ты уже во второй раз спасаешь меня.

Дункан ответил не сразу.

– Я же говорил, что буду всегда рядом в нужную минуту. – Он улыбнулся одними уголками рта.

– Сегодня… Это было ужасно…

– Ли никогда не забудет, что натворил. – Дункан убрал ладони с лица Джулии, которыми она закрылась. Джулия увидела его улыбку, значит, он её не осуждал.

– От сигареты останется шрам, ведь так?

– Да. Но ты не волнуйся. Я говорил с ним. Он считает твой поступок справедливым. – Лицо Джулии вытянулось от удивления, и Дункан засмеялся, хотя грустно у него это получилось. – Ладно, сумасшедшим. Сказал, что ты тронулась умом.

– Это точно. Но я зла на него, Дункан.

– Джулия, постарайся не искать виноватых. Нет одного виновного в этой ситуации. Если подумать, то винить можно каждого. Но прежде всего, у Брайана своя голова есть на плечах. А поэтому выясни сначала, что он обо всем этом думает. Не трать нервы и силы понапрасну. Брайану нужна будет твоя поддержка.

Слова Дункана согрели её обледеневшее сердце, и она, поддавшись эмоциям, прижалась к нему. Сначала его руки неуверенно висели в воздухе, но в итоге он обнял её. Джулия чувствовала, как он втягивает запах её волос.

– Ты один можешь меня понять.

– Неправда. У тебя есть Ричи. Он любит тебя.

– Знаю. Но ты… ты можешь прочувствовать меня изнутри. Я верю тебе, когда ты хочешь в чем-то меня убедить. Я никогда не забуду того, что ты для меня делаешь, Дункан.

Джулия заплакала. Ей стало невыносимо жалко себя. Она была в отчаянии, ей нужно было услышать слова утешения. И Дункан смог подобрать правильные слова, придать сил, приобрести смысл.

– А если Брайана посадят? Что мне делать?

– Не думай об этом сейчас.

– Кевин сказал, что пока не стоит сообщать родителям.

Дункан приобнял её за плечи и повёл с пирса. Поднялся ветер, и холодные брызги с озера попадали на оголённые участки кожи: лицо, руки, шею. Погода портилась.

– Наверно, он прав. Ты говорила, что ваш отец нездоров. Если его могла бы свалить новость о твоей беременности вне брака, то арест сына гораздо серьёзнее.

Они прошли по сырому песку к роще. Руки у Джулии стали ледяными. Правую Дункан сунул в карман своей куртки, а левую Джулия прятала в рукаве своего свитера. Рядом со своим верным другом Джулия чувствовала себя в полнейшей безопасности. И впервые за весь день испытала покой и умиротворение. Если они сейчас разойдутся по своим углам, что она станет делать? Закроется в комнате и станет накручивать себя новыми мыслями.

– Дункан? – Она сделала движение в его сторону и преградила путь. – Я не хочу в дом. Я хочу, чтобы ты со мной говорил. Я боюсь остаться одна.

Уже довольно поздно и Ричи, скорее всего, уехал с группой давать выступление в клубе и вернётся не раньше полуночи. Кто еще сможет побыть с ней?

– Но ты замёрзла.

– Пусть! Давай уедем? Неважно куда. Туда, где тепло.

Дункан колебался. Наверное, ему хотелось. Он даже нащупал ключи от машины и вытащил их. Но потом вдруг передумал.

– Нет, Джулия.

– Но почему?

– Нет и все. – Его взгляд устремился куда-то в сумерки. Джулия не понимала. Дункан всегда был готов её выслушать. Что с ним происходит теперь?

Они пересекли рощу, миновали фонтан, который не действовал в плохую погоду. Листья шуршали под ногами. Они молча приближались к стеклянной двери. В гостиной горел свет. Джулия грустила. Обиделась на Дункана.

Но друг есть друг.

Он пропустил её первую в дом. В гостиной сидел Хоуи, читая газету. Он поприветствовал их кивком головы и продолжил чтение. Дункан повернулся к Джулии и громко сказал:

– Джулия, давай кофе выпьем? Ты его прекрасно готовишь.

И Джулия улыбнулась.

***

Юнеса

Не то чтобы Юнеса не была рада своему гостю. Сейчас ей скорее хотелось избежать нежелательных вопросов. Именно для этого она спряталась в доме своих родителей. Но Ник осмелился прийти сюда. Он сидел перед ней с серьезным видом в обычной одежде, не в костюме, каким привыкла его видеть. Рукава его темно-синего пуловера были подтянуты до локтей, выставляя на показ часы и кожаный браслет. Юнеса покосилась на мать, которая заботливо разливала им чай. Бедняжка, она даже не знает, кого впустила в свой дом.

Когда Венди Миллингтон покинула отцовский кабинет, закрыв за собой дверь, Ник оживился и взял чашку с чаем в руку.

– Догадываешься, для чего я пришёл? Брайана арестовали.

Юнеса неподвижно сидела в кресле, теребя в руках бахрому на юбке. Она не выразила никаких эмоций. Она и так это знала. Ник все понял, потому что сказал:

– Ты поэтому не появлялась в доме? Ждала, пока его заберут?

На колени Юнесе запрыгнул пушистый белый кот. Она брезгливо сбросила его на пол и принялась чистить юбку от шерсти, которую он успел оставить. Юнеса не любила кошек. Она могла на них смотреть и умиляться, но в руки никогда не брала. Даже домашнего.

– Мне нечего тебе сказать, – молвила она.

– Юнеса, я не собираюсь тебя упрекать за то, что ты сделала. Я понимаю, он причинил тебе боль… но… – Ник сглотнул, – Брайан был твоим парнем. Он не человек с улицы и ты… ты хотя бы должна подумать о его чувствах.

– Я не хотела, чтобы все случилось именно так. – Юнеса говорила ровно и сама удивлялась, насколько бесчувственным стало её сердце. – Это… жизнь.

Юнеса догадывалась, о чём Ник думал в этот момент. Его глаза выдавали его мысли. Его так и подбивало сказать, что она сама виновата в том, что сделал с ней Брайан. Но он ей этого не скажет. Потому что боялся её гнева.