При виде радостных мордашек моих девочек и потрясающего мужчины на кухне, который готовит и ведёт себя так, будто он их папа, у меня тоскливо сжимается сердце.

На глаза вдруг наворачиваются слёзы. Часто моргаю и прогоняю неуместные эмоции.

Перевожу взгляд с детей на стол.

Стол, кстати, уже накрыт.

В центре стоит блюдо с огромной горой блинов – толстых, пористых и откровенно пригоревших.

Рядом открытая банка сметаны.

И открытая банка сгущёнки, ещё полная, – вот уж чего не должны увидеть мои малышки!

Девочкам Иван налил молоко, они уже его выпили, судя по пустым стаканам и белым каплям на дне.

Надеюсь, он не холодное им дал?

Для меня Иван сделал свежевыжатый апельсиновый сок.

Догадался, что люблю такой сок, когда увидел ту гору апельсинов, что я привезла?

Сама кухонная зона выглядит как после бомбёжки. Всё уставлено мисочками-плошечками-сотейниками, естественно грязными.

Всё моё лирическое настроение сходит на «нет» при мысли, что этот срач придётся мне, что ли убирать?

Наконец, меня замечают.

Первым видит меня Иван.

– О, Ульяна! Уже проснулась? Садись за стол, я почти закончил. Кофе со сливками будешь или просто чёрный? Или ты чай пьёшь?

– Кофе. Со сливками, – говорю озадачено.

И он как по волшебству, начинает делать для меня кофе.

Малость обалдевшая, прохожу к столу. Пока дети не увидели сгущёнку, убираю её в холодильник.

Потом сажусь за стол, выпиваю апельсиновый сок, Ваня ставит передо мной тарелку с пышным дымящимся омлетом.

Омлет с томатами черри, беконом и зеленью. Выглядит шикарно, пахнет умопомрачительно. Рот наполняется слюной.

Вторую тарелку с завтраком ставит для себя.

– Прости, блины не получились, – с виноватой улыбкой говорит мужчина. – Единственное, что я умею готовить – это омлет, причём любой. И яичницу. На этом мои кулинарные таланты заканчиваются. Кстати, твоим дочкам омлет должен понравиться. Я старался.

Хочу сказать, что Кате и Маше нельзя пока такой омлет, как Иван говорит:

– Девочкам твоим приготовил тот самый знаменитый советский омлет. А мы с тобой будем есть обычный современный.

– Э-э-э… – кошусь на плиту и не вижу второй сковороды.

Иван открывает духовку и достаёт что-то невообразимо пышное.

Мне хочется стукнуть себя по лбу. Ну, конечно! Советский омлет же в духовке готовится.

Я иногда такой малышкам делаю, только не в духовке, а в мультиварке.

Я смотрю на мужчину и ничего не понимаю.

С чего вдруг такое гостеприимство?

Он разрезает омлет на порции и раскладывает по тарелкам.

И украшает его, мама дорогая, варёными овощами!

Делает это креативно.

На тарелках из омлета и овощей теперь красуются улыбки.

Следом он ставит передо мной дымящуюся чашку с ароматным кофе.

Я, наверное, всё ещё сплю? Правда же сплю?

– Катя! Маша! Блюдо из тайного меню супергероев готово! Его нужно съесть, пока силы зла не прилетели и не узнали рецепт! – с таким потрясающим задором и заговорщицким тоном зовёт Иван к столу, что я сама готова поверить, что завтрак и правда, из особого меню.

Мои ангелы с визгом, от которого лопаются перепонки в ушах, несутся к столу.

Я теряю челюсть. Честное слово, неожиданно.

Помогаю сесть девочкам. Целую каждую в макушку и только головой качаю, когда они начинают уплетать пышный омлет за обе щёки.

Чтоб они так ели овощи и каши, которые я готовлю.

Смотрю на Ивана и хмурюсь.

– Что происходит? – спрашиваю, наконец.

Дети едят. Алмаз тоже получил свой завтрак.

Мужчина длинно вздыхает и говорит с виноватой улыбкой:

– В мой дом проникли три очаровательные девушки, а я повёл себя как муда…

Я делаю страшные глаза, и он тут же поправляется:

– Нехорошо себя повёл…

– А! Так этот завтрак – жест, означающий, простите, что напугал вас до мокрых штанов? – улыбаюсь в ответ.

Хотя, по правде говоря, это я должна просить прощения, а не он.

– Ну, да, – кивает он. Потом указывает пальцем на мою тарелку со словами: – Угощайся, Ульяна. Ешь, пока не остыло.

Пробую, что приготовил Иван и не могу удержаться, издаю стон удовольствия.

– Ммм… Как это вкусно!

– Я рад, Уль, что тебе нравится, – не без удовольствия говорит Дубов. Обращается к моим девочкам: – Катя, Маша, а вам как завтрак супергероев?

– Нравится! – сообщает Маруся.

– Вкусно! – соглашается Катюша.

И всё было бы хорошо, как вдруг моя доча спрашивает:

– Мама, а дядя Ваня теперь наш папа?

– Папа! Папа! – радостно подпрыгивает на месте Катюня и дарит «папе» ангельскую улыбку.

Иван снисходительно улыбается моим малышкам.

А у меня аппетит пропадает напрочь.

Откладываю в сторону нож, вилку и впиваюсь гневным взглядом в мужчину.

Не нахожу культурных и цензурных слов, чтобы выразить всю степень своего возмущения.

Раздражение бьёт через край. Сильные чувства и эмоции застилают мне разум.

Дети с обожанием смотрят на мужчину и у меня внутри всё сильнее закипает.

– Какой ещё папа? – шиплю я на мужчину.

Иван удивлённо глядит на меня.

– Уль, ты чего?

– Я чего? – издаю нервный смешок. – Ты вообще кто такой? Как смеешь навязывать моим дочкам ложную реальность?

– Я не…

Не позволяю ему и слова сказать.

– Ты не их отец. У Маши и Кати есть отец. Он как герой погиб в горячей точке, понял? Васильев Павел Олегович. Он их отец. И никто другой.

Воцаряется тягостное молчание, его первым нарушает Иван.

– У тебя другая фамилия. Ты вчера назвалась Самарцевой Ульяной, – напоминает он.

На глаза наворачиваются слёзы. Не могу их сдержать. Закрываю лицо руками.

– Мы не успели пожениться. Его срочно вызвали… О беременности я узнала, когда он уже погиб. Он не знал, что у него будут дети. Но дети будут знать о своём отце. Понял?

– Ульяна… Прости… Я ничего не думал такого и не хотел тебя расстраивать. И уж точно я не собирался примерять роль отца для твоих детей. Этот завтрак просто… просто захотелось сгладить вчерашнее впечатление… Ничего более… Честно.

Снова повисает напряжённое молчание.

Дети доедают свой омлет.

Сгоревшие блины им не даю.

Воспользовавшись паузой, увожу девчонок в гостиную смотреть мультфильмы. Пока они заняты, я смогу собраться, загрузить наши вещи в машину и покинуть, наконец, этот дом.

Возвращаюсь на кухню.

Мрачный как штормовое небо Иван убирает посуду.

С какой-то злой яростью загружает всё в посудомойку.

Я тоже не в настроении, поэтому просто сообщаю ему:

– Спасибо за завтрак. И прости, что вломились в твой дом, хоть и по ошибке. Я прямо сейчас избавлю тебя от нашего присутствия. Извини ещё раз. И за завтрак тоже. Неловко вышло.

Иван бросает вилки и ножи в мойку с такой яростью, что я вздрагиваю.

– Уля, что за глупости пришли в твою голову? – произносит он ледяным тоном. Буравит меня своими чёрными глазами, будто пытается пробраться в мою голову, и узнать все мои мысли. – Если я своими действиями обидел тебя, – прости. Я не хотел.

Пожимаю плечами.

– Не парься. Я просто не выспалась. А съехать нам действительно нужно. Это твой дом. Мы здесь даже не гости… Давай, я помогу тебе убраться, потом займусь сборами.

Глава 5

* * *

– ИВАН —

Она ухала. И увезла этих шкодливых, но таких милых девчушек.

Удивительно, как сразу тихо стало в доме.

Тихо. И одиноко. Даже в ушах звенит.

Всегда мечтал, что мой дом будет наполнен детским смехом. И это утро оказалось самым чудесным в моей жизни. Пока Ульяна не психанула.

Эта глупая ошибка позволила мне ощутить, как это, когда в доме находится женщина, дети и собака.

Просто, чёрт возьми, идеальная семья, моя мечта, которая на мгновение воплотилась в реальность.

Звоню другу, которому ещё с вечера наговорил сообщение, обрисовал ситуацию, над которой он долго ржал.

– Привет, братан, – сонно отвечает Артём Зарецкий на мой звонок.

– Долго спишь, – хмыкаю я и опускаюсь в кресло на веранде.

– Ночь была бурная, так что… – смеётся Артём и тут же спрашивает: – А у тебя как? Новая семья дала жару?

И тут же ржёт, как конь.

Жду, когда друг отсмеётся, и говорю со вздохом:

– Уехала уже.

Слышу шум на той стороне, это друг отправляет в душ свою очередную пассию, говорит ей всякие пошлости. В ответ слышу женский смех.

– Может, я не вовремя? – спрашиваю друга.

– Не, всё норм. Ты вовремя позвонил, ей как раз пора уходить, а то задержалась, а я предлог не мог найти, – отвечает друг и слышу, что он включил кофемашину. – Ты лучше скажи, ты, что ли прогнал свою взломщицу? Ты же сказал, что она красивая женщина, боевая. Ещё и с детьми сразу. И без мужика.

– Мужик, как оказалось, погиб. Военный был. И я не прогонял её. Она сама на дыбы встала. Дети её меня папой назвали, а она как психанёт…

– О, как, – усмехается друг. – А ты думал, она к тебе на шею прыгнет от радости?

Запускаю пальцы в волосы и снова вздыхаю.

– Честно, Тём, вообще не знал, что говорить в такой ситуации и я вообще не думал о её реакции. Просто поплыл, когда услышал это… папа. Попытался извиниться, но не вышло.

– Женщины, – произносит Артём, и я слышу в его голосе улыбку, когда он говорит свою излюбленную фразу: – Вань, ты же знаешь, что любая женщина пойдёт за мужчиной туда, куда она хочет.

– Ещё бы знать, куда она хочет, – произношу задумчиво.

Вроде я ни в чём и не виноват, но чувствую себя ничтожеством.

Слышу, как друг делает глоток бодрящего напитка, потом спрашивает меня:

– Ну? И что ты теперь собираешься делать? Ты же позвонил не просто так, чтобы сообщить, что она съехала, и что вы поссорились.

Пожимаю плечами, хотя Артём этого и не видит.

– Понятия не имею, что теперь делать, – произношу разочарованно.

– У тебя есть два варианта. Первый – оставить всё как есть, и жить дальше. Случился странный инцидент, да и чёрт с ним. Было и было.

– А второй? – хмыкаю я.

– Второй – начать знакомство сначала.

– Даже не представляю, как это сделать… – говорю озадачено и тру подбородок. Надо бы побриться.

– Как-как? Дубов, ты как будто вчера родился! – ржёт Зарецкий. – У тебя будто никогда женщин не было.

– Было, Тём и много, но как-то никогда не надо было их добиваться. И не было у меня женщин с детьми.

– У меня тоже. К счастью, – усмехается друг. – Но всё когда случается впервые. Если тебе понравилась эта девочка и её девочки, то бери ситуацию в свои руки. Иди, завоёвывай её.

– Неприятно это признавать, но ты прав, – говорю с ворчание.

– Я всегда прав, – смеётся Зарецкий. – Только не мчись к ней прямо сейчас. Выдержи паузу. Пусть она подумает над своим поведением, между прочим, такими мужиками как ты не разбрасываются… А, кстати, а ты уверен, что у неё никого нет?

– Если бы кто был, она не приехала бы в загородный дом одна с детьми, – отчего-то я стопроцентно уверен, что Ульяна свободна от отношений.

– Логика есть, только женщина и логика вещи несовместимые. Ты сразу не напирай, прощупай ситуацию, – учит меня жизни Зарецкий.

– Терпеть не могу, когда ты прав, – смеюсь на его слова. – Спасибо за совет, брат.

– Обязательно потом позвони мне и расскажи, как всё прошло, – веселье так и прёт из Артёма. – Жуть как интересно, что из этого всего выйдет. А то может ты, Дубов, скоро покинешь клуб холостяков и пополнишь клуб подкаблучников?

Я усмехаюсь во все тридцать два зуба:

– Смотри, Зарецкий, как бы тебя не придавил кто каблучком. Пока!

Не жду ответа друга и сбрасываю вызов.

Снова тру подбородок.

Да, нужно побриться и привести себя в порядок.