– Роскоши? – Грин пожал плечами: – Здесь достаточно старых вещей, но вряд ли их можно назвать ценным антиквариатом.

Они направились к выходу из оранжереи. Валентина продолжала расспрашивать хозяина скорее из любопытства, а не потому что это могло пролить свет на смерть садовника.

– А ваша сигнализация… Она хоть раз срабатывала за время вашего пребывания здесь?

– Ни разу. А я в Суансесе уже третий месяц, с июня.

– Ни разу, – в задумчивости повторила Валентина. Переглянувшись с Ривейро, который все записывал в блокнот, она жестом указала на стол в кофейной комнате: – Сеньор Грин, давайте присядем и выпьем кофе. Начнем сначала и обсудим причину, по которой мы здесь, – смерть Лео Диаса Помбо. А уж потом, если захотите, поговорим о привидениях.

Когда мы влюблены и это чувство взаимно, наши возлюбленные меняют нас. Оливеру, как человеку, жизнь которого была разрушена землетрясением, и ее потом не раз приходилось отстраивать заново, это было прекрасно известно. Он не мог не улыбнуться, поняв, что сейчас почти неосознанно собрал разбросанные по крыльцу кроссовки и сложил их в ящик для обуви у входа. Еще недавно он бы так и оставил их валяться, пока не понадобятся. Но с тех пор, как они с Валентиной стали жить вместе, Оливер изменился. Сказывалось соседство с человеком с обсессивно-компульсивным расстройством. Конечно, свою роль сыграло и появление щенка, потому что бигль Дюна грызла все, что плохо лежало. Изменился Оливер не ради того, чтобы Валентина была им довольна, а чтобы она чувствовала себя спокойно. Его самого немалую часть жизни сопровождала тревога. А Валентина лишь рядом с ним наконец научилась расслабляться, не быть в напряжении каждую секунду. Будто стягивавшие ее узлы развязывались сами собой и их уносило волной. Вместе с узлами она освобождалась и от навязчивых идей, от вечно довлевшего над ней чувства долга. Наконец-то они оба зажили спокойной жизнью без особых потрясений. Травмы прошлого, страхи и тени былого постепенно рассеивались. Порой Валентина даже говорила, что так не бывает, рано или поздно непременно случится что-то плохое. Но Оливер только посмеивался над ней, но потом, оставшись один, тоже мрачнел, думая о том, что их чудесная совместная жизнь слишком уж хороша, чтобы вот-вот что-то не разрушило ее.

Вернувшись с урока сёрфинга на Пляже безумцев, Оливер отправился под горячий душ. Времени было в обрез, ему скоро выезжать в университет. У Оливера образовалась вполне стабильная работа на филологическом факультете Университета Кантабрии в Сантандере, где он дважды в неделю по утрам вел занятия по английскому языку и работал в отделе международных отношений.

– Сеньор Гордон?

– Матильда?

– Да, сеньор, это я. Можно вас на минутку?

– Иду! – крикнул Оливер с легким удивлением.

Вот уже несколько месяцев Матильда работала на вилле “Марина”, но еще ни разу не заходила в их с Валентиной бунгало. Она убирала комнаты, готовила завтраки для постояльцев его маленького отеля. Это была кантабрийка средних лет, не из болтливых, с тонкими губами и живыми глазами. Темно-каштановые волосы она стригла на мужской манер.

Оливер открыл дверь.

– Сеньор Гордон, простите за беспокойство, может, это и глупости, но…

– Ну что вы, Матильда, проходите! Что у вас стряслось?

– Да у меня-то ничего. Я хотела пару слов про Бегонью сказать.

– Матильда, но мы уже все выяснили, – вздохнул Оливер. – Как вы в разгар сезона останетесь без помощницы? Вы же не можете все на себе тащить. И не говорите мне, что… Ну ладно, что Бегонья на этот раз разбила?

– Да если бы… Руки у этой девчонки, прямо скажем, не из того места растут, но какая-никакая помощь от нее есть. Я про другое хочу поговорить.

– Выкладывайте, Матильда, только побыстрее, а то мне еще надо успеть душ принять. Присядете?

– Нет, я быстро. Смотрите, уж я не знаю, глупости или нет, но штука странная, и я решила, что лучше вам расскажу.

– Если один из постояльцев попросил на завтрак кровь и у него торчат клыки, то, чтоб вы знали, чеснок у нас в кладовке.

Матильда серьезно смотрела на Оливера. Ее вообще было не так-то просто рассмешить, сколько англичанин ни старался.

– Бегонья говорит, что то и дело видит, как по территории кто-то бродит.

– Кто-то? Кто?

– Не знаю. Какая-то женщина.

– Погодите, что значит – какая-то женщина бродит по территории? Так, может, это гостья отеля? У нас и главные ворота всегда открыты…

– Нет-нет, она видела ее с начала лета уже четыре раза.

– Странно, что мы с вами ее не видели.

– Да вы же знаете Бегонью. Вечно витает в облаках, больше в окно смотрит, чем убирается.

– И что… эта женщина как-то странно себя ведет?

– Не то чтобы… Она просто кружит по территории и будто подбирается к вашему дому.

– К моему дому? – изумился Оливер.

– Сеньор Гордон, Бегонья мне только сегодня утром рассказала. Она думала, вдруг это ваша знакомая. Но я решила – надо вам рассказать. Раз упорствуете, ни сигнализацию не ставите, ни камеры видеонаблюдения… – В голосе Матильды прозвучало осуждение.

Оливер рассмеялся:

– Нам только этого не хватало! Что тут, Букингемский дворец, что ли? Да и страховка у нас есть.

Он постарался не показать обеспокоенности. С одной стороны, может, это и чепуха, но за последние годы жизнь научила его серьезнее относиться к любым странностям.

– А как выглядит наша шпионка? Бегонья ее вам описала?

– Молодая, полненькая, смуглая, волосы средней длины. Появляется рано утром или поздно вечером.

– Рано утром или поздно вечером, – задумчиво повторил Оливер. – И не просто у ограды стоит, а именно заходит внутрь? И подходит к моему дому?

– Да, сеньор Гордон.

– Тогда она явно не в курсе, что у нас тут живет Лара Крофт.

Так Оливер называл Валентину. Матильда, разумеется, даже не улыбнулась.

– Скорее всего, ничего страшного, просто любопытная дамочка. Но странно это, сеньор Гордон. В наше время всякое бывает…

– Вы правы, Матильда. Не беспокойтесь, буду смотреть в оба. Спасибо большое, что рассказали. А Бегонье передайте, что когда в следующий раз увидит эту женщину, пусть сразу сообщит мне, хорошо?

– Разумеется. Я и сама буду держать ухо востро!

Оливер попрощался с Матильдой, снова поблагодарив ее за бдительность и трижды повторив, что волноваться по поводу загадочной шпионки пока не надо. Но кто же это? Что ей надо? Что она забыла в его доме? Оливер закрыл за Матильдой дверь и поспешил в душ. Если бы ему рассказали подобную историю года три назад, он бы моментально выбросил это из головы. Но с тех пор на его долю выпало столько бед, что теперь он серьезно относился к любой возможной угрозе. По пути в ванную он взял телефон и позвонил Валентине.

Профессор Мачин. Лекция первая

После вступительного слова и официальных представлений профессор Альваро Мачин поднялся на кафедру. Лекцию организовали во дворце Ла-Магдалена, где под аудиторию переоборудовали помещение бывших королевских конюшен. Все ряды были заняты. Профессор улыбнулся, прищурился, отчего на его представительном, несмотря на почтенный возраст, лице отчетливее проступили морщины.

– Прежде всего, позвольте поблагодарить вас за то, что записались на этот курс ментального здоровья, а также пригласивший меня Университет Кантабрии. – Профессор обернулся на сидевших за кафедрой ректора, университетских профессоров и пару заезжих научных светил.

Они уважительно закивали.

– Как вам известно, предметом моих научных интересов является человеческий мозг, в том числе исследования нейрокогнитивных особенностей людей, которые утверждают, что сталкивались с паранормальными явлениями. Для начала я спрошу… – профессор, говоривший с легким канарским акцентом, выдержал паузу и обвел взглядом присутствующих, – верите ли вы в привидения?

В аудитории повисла тишина. Вопрос был не то чтобы сложным, но слушатели явно не ожидали, что им уже в самом начале лекции придется делиться мнением. Затем по рядам пробежал гул.

– Я смотрю, единогласия не наблюдается, – улыбнулся профессор. – Не желает ли кто-нибудь высказаться?

Слушатели недоуменно переглядывались. Профессор Мачин был известен определенной экстравагантностью, хотя авторитет его никто не ставил под сомнение, да и послужной список не вызывал ничего, кроме уважения. Вот уже более двадцати лет он занимал пост профессора когнитивной, социальной и организационной психологии в Университете Ла-Лагуна на Тенерифе и сотрудничал с научным центром нейрокогнитивных исследований. Хотя Мачин скептически высказывался о паранормальных явлениях, он сотрудничал с Эдинбургским университетом – со знаменитой и единственной в своем роде кафедрой парапсихологии имени Кестлера. Мачин активно разъезжал по миру с лекциями.

Руку решился поднять молодой темноглазый блондин, одетый с ног до головы в черное.

– Прошу, – сказал профессор. – Представьтесь, пожалуйста.

– Кристиан Валье.

– Итак, сеньор Валье, по вашему мнению, стоит ли вообще всерьез рассуждать о привидениях?

– Я считаю, что если мы допускаем существование души или… – тут молодой человек замешкался, подыскивая слово, – некоей сущности, обитающей в человеческом теле, то почему бы не допустить, что эта сущность может существовать автономно, вне тела?

– Иными словами, в привидения вы верите. По крайней мере, допускаете, что они могут существовать.

– Я верю, что есть нечто, что мы не можем ни точно определить, ни описать с научной точки зрения.

– Разумеется, сеньор Валье, не можем, именно поэтому парапсихология суть псевдонаука. На сегодняшний день нет ни одного рационального доказательства существования паранормальных явлений.

– Как и их несуществования.

– Простите? – Профессор не сумел скрыть удивления.

Молодой человек, поначалу показавшийся робким, теперь говорил с поразительной твердостью.

– Я имею в виду, что есть феномены необъяснимые, а мы не можем утверждать, что нам известны все физические законы.

По залу снова пронесся гул, словно каждому из присутствующих – а в зале собралось несколько десятков человек – хотелось высказаться. Профессор поднял руку, призывая к тишине.

– Вы правы, сеньор Валье. На сегодняшний день паранормальные явления не могут быть описаны известными нам физическими представлениями. Более того, они им противоречат. Тем не менее моя цель в рамках нынешнего курса – продемонстрировать вам, что все явления, которые мы считаем паранормальными, можно объяснить с научной точки зрения. Давайте представим, сеньор Валье, что пациент обращается к врачу с жалобой на то, что слышит непонятные звуки, голоса, видит нечто, похожее на призраков. Какие версии врач должен проверить первым делом?

– Для начала необходимо проверить общее состояние пациента…

– Именно, – перебил профессор. – Как вы сами сказали, общее состояние пациента. Вот уже на протяжении долгих лет многие исследования убедительно показывают, что очень часто “паранормальные явления” – результат невроза, приема наркотиков, психических болезней, той или иной дисфункции головного мозга. По большей части эти “видения”, – профессор изобразил пальцами кавычки, – появляются в моменты усталости, перед сном или, наоборот, сразу после пробуждения. Это принято называть галлюцинациями, но в действительности мы просто принимаем одно за другое.

Профессор взял с кафедры пульт, и на огромном экране за его спиной появился слайд, на котором перечислялись возможные причины видений: сосудистые заболевания, жар, голод, недосып, сенсорные нарушения, атрофия коры головного мозга.

Подробно прокомментировав каждый пункт, профессор снова обратился к молодому человеку: