К счастью почти всю неделю идут весенние дожди. Зябко и сыро, но зато синюха проникает в почву, как надо. Чернота постепенно исчезает, а я обрабатываю больше участков, но все также подальше от глаз людей.

В более менее погожие дни мы с Кроком наведываемся к местам залежей минералов, сушим синюху и относим гадалке. Кстати, оказывается, ее зовут Янга, и по мере общения, она оказывается вовсе не такой пугающей и категоричной, какой показалась вначале. Поит меня вкусным чаем, а в последний раз даже семена дала.

Их мы с Кроком и сажаем возле разваленного особняка. Радуемся, что наши карманы потихоньку набиваются монетами, но как закупаться на рынке еще не придумали. Там Хельм точно не ждут.

Только думаю попросить помочь с покупками гадалку, как она сама является на порог нашего маленького с Кроком дома.

– Что-то случилось? – пугаюсь я, увидев незваную переполошенную гостью, и первым делом думаю, что инспектор что-то вынюхал.

К слову, с той ночи, как он ввалился в дом, я его не видела, но пару раз замечала черную карету у дороги. Возможно, она принадлежала ему.

– Случилось. Еще как случилось! – трясет головой Янга, а дальше слова вымолвить не может из-за отдышки.

Тут же тяну ее к лавке и даю воды в мятой кружке. Красивой посуды все еще нет.

– Ну?

– Толпа там, милая. Толпа, – говорит она да смотрит так, что у меня сердце сжимается.

Не пойму, она от радости или от горя плакать собралась?

– Какая толпа? Чего хотят? – пытаюсь выяснить.

– Тебя хотят. Ученицу им мою подавай!

Глава 15. Судьба

С толпой Янга сильно преувеличила. В ее небольшом зале с красным круглым столом собралось всего шесть женщин разных возрастов. Самая пожилая из них, одетая в строгое серое платье, сидит на клиентском стуле. Остальные стоят, или ходят из угла а угол, дожидаясь нас.

Хоть Янга и сказала, что женщинам нужна помощь, мне как-то все равно боязно. Я вообще не хотела сюда идти. Что только не говорила, чтобы отмазаться, но Янга показала свой упертый характер. А ещё говорит, не ведьма.

– Откажешь им в помощи, я больше не буду продавать твою синюху!

Подлый приём. Я чуть не взорвалась от злости, но, договорившись, что это будет один-единственный раз, пошла на уступки.

– Как скажешь, только быстрее, – согласилась Янга, потом достала из своего узла черное платье моего размера и ту самую красную шляпу с вуалью. И потащила.

– Мой муж вдруг начал вести себя хорошо. Я поначалу испугалась, что помирать собрался, но он потом признался, что ходил к ученице нашей местной гадалки, – сообщает одна из стоящих женщин.

Ухоженная, хоть и без макияжа. А румянец на ее пухлом лице успокаивает сердце. Значит, дельный совет я тому торговцу дала.

– Так вы погадать пришли? – уточняю у дам, а сама кошусь на Янгу.

Гадать лучше к ней идти.

– Нет. Хотим, чтобы вы и наших мужей на путь истинный наставили, – сообщают другие дамы.

Такс, где тут выход?

– Леди… льм,– едва слышно шипит мне на ухо Янга, и хватает за руку, чтобы я сбежать не успела.

– Я на это не подписывалась, – так же тихо шиплю я, но Янга со мной не согласна.

– Минутку. Нам нужно настроить чакры, – улыбается она гостям, а затем вытаскивает меня в коридор.

– Тебе сложно им помочь? – ещё и сердится на меня.

– Помочь? Да мне просто повезло. Вдруг я в следующий раз только хуже сделаю?

– Сюда счастливые не приходят. Они все и так на грани отчаяния. Хуже ты уже не сделаешь, деточка, а вот попробовать показать им, что жить можно иначе, можешь. Ты видела жену того торгаша? Пару недель назад на ней лица не было, а сейчас цветёт и пахнет. Вон сколько подруг привела. А они, между прочим, мою лавку стороной обходит и солью посыпали!

– Ты просишь меня помочь тем, кто чинил тебе проблемы?

– Я хочу, чтобы это место узнало, наконец, счастье. И не важно с кого начинать, с друзей или с врагов, – выдает Анга, и я невольно начинаю её уважать еще больше.

Возможно, она права. Больше всего сквернословят и чинят проблемы самые несчастные люди. И часть из них в той комнате.

Мир я не могу изменить и не хочу, но показать людям каплю мировоззрения из своего мира, стоит. Тем более, если есть шанс сделать кого-то чуточку счастливее. Если он сам, конечно, этого захочет. Наседать не буду.

С такими мыслями и возвращаюсь в зал. Мужей прошу не звать. Все равно ведь не пойдут. Хочу поговорить с женщинами. С каждой наедине. И каждая история трогает до глубины души. Не умею абстрагироваться.

Поэтому я и не пошла работать психологом в своём мире, хотя училась. Поступила туда скорее для того, чтобы залатать свои раны и починить поломанное, насколько это было возможно. А оно вот во что вылилось.

К концу дня на меня накатывает такая усталость, какой я даже от работы с синюхой никогда не чувствовала.

Янга тоже вся расчувствовалась, но довольная. Суетиться, делая сладкий чай и еды.

– Ешь, моя хорошая, ешь, – подсовывает пряники. – Тебе много сил теперь надо.

– Это была разовая акция, – будучи полумертвой, отвечаю я.

– Ак… чего? Неважно. Подумай ещё раз. Чем в земле колупаться, не лучше ли в тёплой комнате сидеть и делать добро? Вон какие все счастливые ушли!

– Не все, – констатирую я.

Бабуле осторожный намек про “отпустить контроль и думать о себе” не понравился. Но я этого и ожидала. Три стадии принятия и прочее, прочее…

– Ну и ладно. Одна недовольна, а пять довольных. Это успех!

– Успех будет, когда я земли восстановлю. У меня на это пять месяцев осталось.

– Так тем более! Сама не управишься. Работники нужны. Чем больше, тем лучше.

– Это я и без тебя знаю. Но денег пока столько нет, да и кто пойдёт к Хельм?

– А я тебе сама проверенных найду. И с деньгами помогу. От своей части за синюху откажусь, – выдает Янга.

Уж не знаю, почему для нее это дело настолько важно, что она готова на такое пойти, а для меня предложение более, чем заманчивое.

Вот только…

– Не думаю, что это хорошая идея. Прости, – поднимаюсь на ноги. – Сон я видела нехороший. А потом и кости твои то же самое показали. Не стоит мне этим заниматься.

– Коли так, от судьбы все равно не убежишь, только зря ноги собьешь, – кидает мне вслед Янга, я не отвечаю, просто ухожу.

Недовольный Крок встречает на улице, когда уже стемнело. Ворчит, что так долго был один, но стоит обнять его, как смягчается.

Так мы и идём к дому. Темноту улиц разгоняет теплый свет фонарей. Ступаю по блестящей после дождя каменной дороге, вдыхаю аромат цветущих деревьев и дыма печей, а на душе так приятно.

Приятно от того, что сегодня я была не одинока, а полезна хоть кому-то. Странное чувство внутри, будто я дома. Но спокойствие тут же исчезает, стоит мне заметить, что дверь нашего домика открыта, а внутри шмыгает тень и чем-то гремит.

Тут же отступаю назад от двери, а створка открывается так резко, что едва не бьёт меня по носу. Отскакиваю, соскальзываю пяткой со ступеней и заваливаюсь назад. Но на землю попой не плюхаюсь. Падаю на чьи-то сильные руки. Они подхватывают меня как пушинку, и кружит в воздухе.

– Вы целы? – раздается голос инспектора.

Ответить не успеваю. Замечаю через плечо Сурэла, как тень юркает обратно в дом.

– Там! – кричу я, и инспектор кидается следом за преступником.

Грохот. Бой посуды. Кажется, стол или лавка хрустнули.

Хлобысть! Ставня отлетает где-то сбоку дома. Тень выпрыгивает наружу, бросается наутек и хоп… исчезает в воздухе!

– Вы порядке, леди Хельм?

Только сейчас понимаю, что инспектор тоже выпрыгнул из окна, и не менее грациозно, чем тень. Но тот исчез в воздухе у меня на глазах, и я, кажется, забыла, что надо дышать.

– Это что вообще было? Вор? – охаю я, но инспектор не спешит подтвердить мою догадку.

Вместо этого он спрашивает:

– Хотите проверить все ли на месте?

И при этом смотрит как-то очень подозрительно. Хотя, в его глазах есть что-то еще. Они будто раз от раза светятся в темноте, а взгляд Сурэла то и дело скользит с моих глаз к губам.

Может, крошка пряника на них осталась? Тут же аккуратно облизываю губу, а кадык инспектора дергается, а следом сжимаются и кулаки.

Глава 16. Подружимся?

– Проверьте дом, – сухо велит инспектор, отвернувшись от меня, как от какого-то демона.

Что за…? Ладно.

– В этом доме красть нечего, – отвечаю я, но умалчиваю, что все добро мы храним в подвалах особняка. А может вор и там побывал?

С трудом подавляю порыв проверить синюху и захожу в дом. Боже, здесь сломано… всё! Одна печка целой осталась.

– Я… кхм… пришлю людей, чтобы починили мебель, – сообщает Сурэл уже деликатней, однако напряжение, исходящее от него, чувствуется даже через несколько метров. Кстати, почему он застыл на пороге?

– Там промозгло и с крыши капает. Может, зайдете? – зову его в дом, ибо негоже не позаботиться о том, кто только что спас тебе жизнь.

– Мне привычно.

– Да? А выглядите так, будто вас молнией поразит, если войдете, – не могу не подколоть его, но инспектор мою шутку оценивает не сразу. Даже напрягается.

– Не молнией, леди Хельм, – усмехается он. – А вы меня совсем не боитесь?

Ой, какой вопрос.

– Надеюсь, что и не нужно? Вы ведь меня только что спасли, не для того, чтобы своими руками прибить Хельм? – изгибаю бровь, жду ответа, но вместо этого инспектор едва заметно улыбается уголком губ. Но в дом все же входит.

– У меня таких мыслей пока нет. Но не думаю, что вам стоит здесь оставаться. Тем более одной. Возможно, это был не просто вор, – предостерегает Сурэл.

– А кто тогда? Наемник? – только и приходит в голову. Та тень двигалась ловко.

– Вы успели кого-то настолько разозлить, чтобы вас заказали? – ведет бровью инспектор.

Хороший вопрос. Я никого не злила, но один персонаж все же мог бы на такое пойти, мой бывший муж. Но какая ему выгода? Он и так получил все, кроме этих земель и моей жизни.

– Я не знаю, что у кого в голове, – вздыхаю я.

– Разве? А вот люди говорят совсем иное об ученице гадалки, – отвечает Сурэл, и я спотыкаюсь на ровном месте.

– К слову, Вы пересечете закон, если продадите в этом месяце более трех мешков синюхи и не зарегистрируйте доход, – выдает он мне в спину, и я напрягаюсь до кончиков пальцев, а затем резко оборачиваюсь.

– Вы что следите за мной?

– Я знаю все и обо всех жителях вверенного мне города, леди Хельм, – говорит спокойно, но по спине пробегает дрожь от его взгляда. – Про некоторых даже больше, чем хочется.

– Тогда должны знать и о том, что я усердно работаю, чтобы восстановить эти земли, не так ли?

– Знаю, – спокойно соглашается он, и у меня в груди загорается лучик надежды.

– Значит, вы больше не считаете меня избалованной наследницей, решившей поиграться в песочнице? – хочется думать мне.

– В этом я все еще не уверен, – как ведро холодной воды на голову.

Ну что за упрямый инспектор? Знает, как я стараюсь, но при этом все еще желает прикарманить мои земли?

– А я думала, раз мы оба хотим благополучия Аффису, то можем объединить усилия и работать вместе, – решаю подойти к нашему союзу с другой стороны.

– Это вряд ли, – опять снегом в лицо.

– Я, что, вам настолько не нравлюсь? – уже не выдерживаю.

Ей богу, с шестью женщинами было в разы проще говорить, чем с одним этим упертым инспектором. И как у него мозг работает?

– Все-таки плохая из вас ученица гадалки, – он еще и смеется надо мной, но затем резко становится пугающе мрачным. – Вы ведь до сих пор понятия не имеете, с кем говорите?

В этом Сурэл прав. Я знаю лишь то, что он инспектор, который печется о благосостоянии города и жителей. Даже меня, вроде как защищает, хотя с первого взгляда невзлюбил. Интересно, у этой нелюбви есть еще причина, кроме репутации моей семьи?