Ты моей никогда не будешь… (страница 3)
Слава богу! Слава богу,
Что я знал беду и тревогу!
Слава богу, слава богу —
Было круто, а не отлого!Слава богу!
Ведь все, что было,
Все, что было, – было со мною.
И война меня не убила,
Не убила пулей шальною.Не по крови и не по гною
Я судил о нашей эпохе.
Все, что было, – было со мною,
А иным доставались крохи!Я судил по людям, по душам,
И по правде, и по замаху.
Мы хотели, чтоб было лучше,
Потому и не знали страху.Потому пробитое знамя
С каждым годом для нас дороже.
Хорошо, что случилось с нами,
А не с теми, кто помоложе.
Перебирая наши даты
Перебирая наши даты,
Я обращаюсь к тем ребятам,
Что в сорок первом шли в солдаты
И в гуманисты в сорок пятом.А гуманизм не просто термин,
К тому же, говорят, абстрактный.
Я обращаюсь вновь к потерям,
Они трудны и невозвратны.Я вспоминаю Павла, Мишу,
Илью, Бориса, Николая.
Я сам теперь от них завишу,
Того порою не желая.Они шумели буйным лесом,
В них были вера и доверье.
А их повыбило железом,
И леса нет – одни деревья.И вроде день у нас погожий,
И вроде ветер тянет к лету…
Аукаемся мы с Сережей,
Но леса нет, и эха нету.А я все слышу, слышу, слышу,
Их голоса припоминая…
Я говорю про Павла, Мишу,
Илью, Бориса, Николая.
Поэт и гражданин
(Рифмы из стихотворения Пушкина)…не для битв…
…для молитв…
Поэт
Скажите, гражданин, как здесь пройти
До бани?Гражданин
Баня нынче выходная.
Зато на Глеб Успенского – пивная.
Там тоже можно время провести.Поэт
Ну что ж!Гражданин
Как раз и я иду туда.
Приезжий?Поэт
Да.Гражданин
У нас не скучно!Поэт
Да.Гражданин
По делу?Поэт
Нет.Гражданин
К родне?.. И я вот к брату
На отпуск собираюсь восемь лет.
То захвораю… Или денег нет.
А прошлым годом прогулял зарплату…
Ты не Петрова брат?Поэт
Да нет.Гражданин
Постой!
Давай-ка два рубля. Вон он, магазин…
А там, в пивной, ее пивком подкрасим…
Я мигом. Вижу – парень ты простой.
Весь в брата.Поэт
Нету брата у меня.Гражданин
Ну весь в сестру. Ведь и сестра – родня.
Порядок. На-ка сдачу… Эко горе!
Пивная – елке в корень! – на запоре!..
В столовой пить придется под компот.
Там пива нет!.. А где сестра живет?
Она бы нам поставила закуски.
И вместе погуляли бы по-русски.Поэт
Да у меня родни и вовсе нет.Гражданин
Так бы сказал… А сам ты кто?Поэт
Поэт.Гражданин
Вот то-то вижу, будто не из наших!
Выходит – пишешь?.. Я люблю читать.
Да время нет… Могу и тему дать!
А ты ее возьмешь на карандашик…
Есенин был поэт! Моя старушка,
Мол, в старомодном ветхом шушуне…
Как сказано!.. А Пушкин? «Где же кружка?..»
Бери себе стакан!Поэт
Пожалуй, мне
Пора…Гражданин
И впрямь! Чего сидеть без толку…
Ну, со свиданьицем!.. А ты чего ж?
Тяни… Задумался!.. Уже хорош?
A-а! Выпятил полтинники на Лорку!Поэт
(очнувшись)
Что? Федерико?..Гражданин
Ей цена-то грош!
Конечно, все при ней: станочек, грудь…
Эй, Лорочка, товарищу поэту
И мне подай два раза винегрету!
А ты бы рассказал про что-нибудь.Поэт
А было так. Он на снегу сидел.
А офицера увели куда-то.
Вблизи него немецкие солдаты
Переговаривались. День скудел.
Слегка смеркалось. Из-за перелесиц
Вступали тучи реденьким гуртом.
И, как рожок, бесплотный полумесяц
Легко висел на воздухе пустом.
Нога не мучила. А только мерзла.
Он даже улыбался. Страх прошел.
Бой утихал вдали. За лесом грозно,
Как Моисеев куст, пылал костел.
Пришел какой-то чин. Но небольшой.
Он так же был небрит, как эти трое.
За лесом выцветали шумы боя.
Хотелось пить. Нога была чужой.
Солдаты сели есть. Один из них
Достал сухарь. И дал ему. Однако
Есть не хотелось. Думал о своих:
Какая неудачная атака!
Он думал о себе, как о ноге:
Душа была чужой, но не болела.
Он сам не мерз. В нем что-то леденело.
Еще вверху плыл месяц налегке,
Но словно наливался. От еды
Они согрелись. Те, что помоложе,
Подначивали третьего. Похоже,
От них не надо было ждать беды.
Тот, третий, подошел. Он был и мал,
И худ, и стар. И что-то он сказал.
Что – непонятно. Пленный без испуга
Соображал. И понял. Было туго
Вставать. И все ж он встал, держа сухарь.
Уже был месяц розов, как янтарь.
Те тоже подошли. И для чего-то
Обшарили его. Достали фото
Жены и сына. Фото было жаль.
Он поднял руки, но держал сухарь.
Разглядывали фото. И вернули.
И он подумал: это хорошо!
Потом его легонько подтолкнули.
Он сразу понял. И с трудом пошел.
Он мог идти. Он отправлялся в путь.
И это вдруг его приободрило.
«Видать, не очень сильно зацепило…
Дойти бы только… там уж как-нибудь…»
Додумать не успел. Невдалеке
Рвануло эхо. Звук был слишком громок.
Он закричал. И, дергаясь, как кролик,
Свалился навзничь с сухарем в руке.
Упал. И дернулся последний раз.
И остывал, не закрывая глаз.
Три немца прочь ушли. Еще дымился
Костел. И месяц наверху налился
И косо плыл по дыму, как ладья.Гражданин
Ты это видел?Поэт
Это был не я.
«Если вычеркнуть войну…»
Если вычеркнуть войну,
Что останется – не густо:
Небогатое искусство
Бередить свою вину.
Что еще? Самообман,
Позже ставший формой страха.
Мудрость – что своя рубаха
Ближе к телу. И туман…
Нет, не вычеркнуть войну.
Ведь она для поколенья —
Что-то вроде искупленья
За себя и за страну.
Простота ее начал,
Быт жестокий и спартанский,
Словно доблестью гражданской,
Нас невольно отмечал.
Если спросят нас гонцы,
Как вы жили, чем вы жили?
Мы помалкиваем или
Кажем шрамы и рубцы.
Словно может нас спасти
От упреков и досады
Правота одной десятой,
Низость прочих девяти.
Ведь из наших сорока
Было лишь четыре года,
Где прекрасная свобода
Нам, как смерть, была близка.
Дай выстрадать стихотворенье
«Учусь писать у русской прозы…»
(Из поэмы «Снегопад»)
Учусь писать у русской прозы,
Влюблен в ее просторный слог,
Чтобы потом, как речь сквозь слезы,
Я сам в стихи пробиться мог.
Вдохновенье
Жду, как заваленный в забое,
Что стих пробьется в жизнь мою.
Бью в это темное, рябое,
В слепое, в каменное бью.Прислушиваюсь: не слыхать ли,
Что пробиваются ко мне.
Но это только капли, капли
Скользят по каменной стене.Жду, как заваленный в забое,
Долблю железную руду, —
Не пробивается ль живое
Навстречу моему труду?..Жду исступленно и устало,
Бью в камень медленно и зло…
О, только бы оно пришло!
О, только бы не опоздало!
Стансы
Начнем с подражанья. И это
Неплохо, когда образец —
Судьба коренного поэта,
Приявшего славный венец.Терновый, а может, лавровый —
Не в этом, пожалуй что, суть.
Пойдем за старухой суровой,
Открывшей торжественный путь.И, сами почти уже старцы,
За нею на путь становясь,
Напишем суровые стансы
Совсем безо всяких прикрас.В тех стансах, где каждое слово
Для нас замесила она,
Не надо хорошего слога
И рифма пусть будет бедна.Зато не с налету, не сдуру,
Не с маху и не на фу-фу,
А трижды сквозь душу и шкуру
Протаскивать будем строфу.Великая дань подражанью!
Нужна путеводная нить!
Но можно ли горла дрожанье
И силу ума сочинить?И как по чужому каркасу
Свое устроенье обжать?
И можно ли смертному часу
И вечной любви подражать?Начнем с подражанья. Ведь позже
Придется узнать все равно,
На что мы похожи и гожи
И что нам от бога дано.
Слова
Красиво падала листва,
Красиво плыли пароходы.
Стояли ясные погоды,
И праздничные торжества
Справлял сентябрь первоначальный,
Задумчивый, но не печальный.И понял я, что в мире нет
Затертых слов или явлений.
Их существо до самых недр
Взрывает потрясенный гений.
И ветер необыкновенней,
Когда он ветер, а не ветр.Люблю обычные слова,
Как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва,
Потом значенья их туманны.
Их протирают, как стекло,
И в этом наше ремесло.
Шуберт Франц
Шуберт Франц не сочиняет —
Как поется, так поет.
Он себя не подчиняет,
Он себя не продает.Не кричит о нем газета,
И молчит о нем печать.
Жалко Шуберту, что это
Тоже может огорчать.Знает Франц, что он кургузый
И развязности лишен,
И, наверно, рядом с музой