– Нет, мистер Ван Крофт, – едва выдохнула она, почти не узнавая свой собственный голос. Он звучал дрожащим, но в нем была странная смесь страха и какого-то необъяснимого предвкушения.

Его рука снова поднялась вверх, и она ощутила, как его пальцы скользнули в ее волосы. На этот раз он обхватил их у корней, крепко, но не больно, и потянул ее голову назад. Лилиан резко вдохнула, ее дыхание сбилось. Алекс наклонился ближе, так, что она ощутила тепло его тела, исходящее от него, словно от огня.

– Знаешь, что мне нравится в тебе, малышка? – прошептал он, его голос был обжигающе близким, слова касались ее уха, вызывая предательский холодок по коже. – Ты готова сопротивляться. Ты думаешь, что у тебя есть выбор.

Он выдержал паузу, его дыхание на мгновение коснулось ее шеи, обжигая.

– Но правда в том, что ты всегда будешь делать то, что я скажу. Потому что ты моя. Поняла?

– Да, мистер Ван Крофт, – прошептала Лилиан, ее голос звучал хрипло, почти беззвучно. Она почувствовала, как в горле пересохло, а слова, сказанные им, отозвались внутри нее огненным вихрем, зажигая что-то глубокое, первобытное.

Внезапно его рука отпустила ее волосы, и она чуть не упала лицом на пол. Лишь в последний момент она успела удержать равновесие, опираясь на руки. Алекс шагнул назад, и ее дыхание снова сбилось, когда она услышала знакомый звук. Легкий свист воздуха.

О, нет. Это был ремень.

– Ты заслужила это, малышка. Но я хочу, чтобы ты знала: это не наказание. Это урок. Я забираю только то, что мне принадлежит, – произнес Алекс с непоколебимой уверенностью в голосе. Его слова звучали спокойно, но в них ощущалась стальная решимость. – И ты моя. Абсолютно.

Первый удар ремня обожег кожу с такой резкостью, что Лилиан не смогла сдержать вскрик. Боль была мгновенной, острой, словно горячий укус, который заставил ее тело напрячься до предела. Но за болью тут же пришло странное, обволакивающее тепло, которое начало разливаться по телу из того самого места, где коснулся ремень.

– Считай, – распорядился он.

– Один, – прошептала Лилиан, ее голос дрожал, но она заставила себя выдавить это слово.

Второй удар пришелся чуть ниже, с еще большей силой. Лилиан зажмурилась, ее зубы впились в нижнюю губу, чтобы подавить звук, рвущийся из горла.

– Два… – выдохнула она, ее голос почти терялся в тишине комнаты.

Ее ощущения, ее голос, даже ее боль – все это, казалось, больше не принадлежало ей. Теперь это принадлежало только ему. Его ритму. Его контролю. Каждое движение ремня, каждый удар выстраивал их странный танец – танец покорности и силы. Боль и смирение смешались, размывая границу между ними, и именно это, казалось, доставляло ему удовольствие.

Он продолжал медленно, не торопясь, будто намеренно выжидая, пока она не сломается. Каждый удар, каждая команда считать были рассчитаны так, чтобы ее голос стал символом полной капитуляции перед его волей.

– Хорошая малышка, – произнес Алекс, когда она дошла до десяти. Его голос был ровным, но в нем слышалась нотка удовлетворения.

Лилиан чувствовала, как слезы жгут ей глаза, но она продолжала держаться, из последних сил сохраняла остатки своего контроля.

– Теперь ползи ко мне, – сказал он. Его голос стал чуть мягче, теплее, но от этого не менее властным.

Лилиан медленно поползла к нему, все еще не осмеливаясь встретиться с его глазами. Ее тело было напряжено, но внутри все было заполнено странной смесью облегчения и…возбуждения…что с ней не так? Почему ее это так завело. Его пальцы, теплые и сильные, обхватили ее подбородок, приподнимая лицо так, чтобы она смотрела на него.

– Ты учишься. И за это я дам тебе награду, – сказал он, его голос стал низким, почти бархатным. Эти слова обволакивали ее, заставляя внутреннее напряжение ослабеть, но лишь чуть-чуть. – Потому что ты моя, малышка.

Его пальцы, все еще удерживавшие ее подбородок, медленно скользнули вниз, очерчивая контур ее шеи. Это прикосновение было едва ощутимым, но от него по телу Лилианы прокатилась горячая волна. Он словно ставил на ней невидимую метку, которая навсегда закрепляла ее принадлежность к нему.

От этого жеста ее дыхание сбилось еще сильнее, и по телу прокатился трепет. Она чувствовала себя одновременно обнаженной и защищенной, а его взгляд, пристальный и тяжелый, говорил ей, что он видел ее насквозь, что она больше ничего не могла от него скрыть.

– Встань, – тихо, но повелительно сказал Алекс. Его голос был таким, что каждая мышца в теле Лилианы мгновенно отозвалась, будто ее разум даже не успел осознать приказ. Она поднялась на ноги, дрожа от напряжения. Колени предательски подгибались, но он не дал ей ни секунды для сомнений.

– Посмотри на меня, – сказал он, и его голос звучал так, будто у нее действительно был выбор.

Она подняла глаза, и ее дыхание сбилось. Его взгляд был острым, как нож, в нем горела смесь триумфа и голода. Алекс не просто смотрел – он изучал ее, вскрывал, будто доходил до самой сути ее души.

– Хорошая малышка, – произнес он, и его пальцы снова скользнули в ее волосы, крепко обхватив их. Он чуть притянул ее ближе, настолько близко, что она ощутила его дыхание на своем лице. Ее грудь поднималась и опускалась все быстрее, но это лишь, казалось, забавляло его.

– Знаешь, что меня больше всего радует? – продолжил он, его тон стал чуть мягче, почти шутливым, но все еще с угрожающей ноткой, от которой у нее по спине пробежал холодок. – Ты хочешь этого так же сильно, как и я.

Лилиан хотела возразить. Сказать, что он ошибается, что она не подчинится ему до конца. Но слова застряли в горле, оставив ее беззащитной перед его взглядом. Он знал. Он видел это в ее глазах – страх, трепет, желание, все эмоции, которые она пыталась скрыть.

– Ты молчишь, потому что я прав. Разве нет?

Он чуть усмехнулся, уголки его губ изогнулись в едва заметной, уверенной улыбке. Его свободная рука коснулась ее щеки, пальцы медленно скользнули ниже – к ключице. Прикосновение было одновременно пугающим и гипнотическим, от которого она не могла оторваться, даже если бы захотела.

– Скажи мне, малышка, что ты хочешь, – мягко, но требовательно сказал он.

– Я… – начала Лилиан, но голос ее сорвался.

Алекс наклонился ближе, и его губы оказались у самого ее уха. Его шепот, низкий и обволакивающий, проник прямо в ее сознание, пробирая ее до дрожи.

– Говори.

Лилиан чувствовала, как ее грудь сжимается от напряжения. Слова вертелись на языке, но она не могла их произнести. Ей казалось, что если она скажет это вслух, то это будет означать ее окончательную капитуляцию, ее полное подчинение.

Но он ждал. Терпеливо, но уверенно, зная, что она не сможет сопротивляться до конца.

– Меня, – подсказал он, его тон был издевательски мягким, почти вызывающим. – Скажи это, малышка. Признай. Это будет так приятно услышать.

Лилиан сжала глаза, ненавидя себя за слабость. Ее сердце билось так громко, что, казалось, она вот-вот потеряет равновесие. Но слово сорвалось с ее губ, как горячий шепот, который она больше не могла сдерживать:

– Вас… я хочу вас, мистер Ван Крофт.

Он рассмеялся – низко, глухо, с хрипотцой, от чего у нее по спине пробежали мурашки. Этот смех был не просто победой – он был заявлением.

– Конечно, хочешь, – сказал он, как будто и не сомневался ни на секунду. Он провел пальцами по ее подбородку, заставляя снова открыть глаза и встретить его взгляд. – Ты должна хотеть. Ты создана для того, чтобы принадлежать мне.

Его рука внезапно соскользнула вниз, на ее горло, обхватывая его с достаточным нажимом, чтобы она ощутила его контроль, но без боли. Его пальцы слегка надавили, и она знала, что это напоминание. Напоминание о том, что он держит ее в своих руках.

– Теперь ты знаешь, как сильно я люблю контролировать тебя, – сказал он мягко, сжимая чуть сильнее. – И знаешь, почему? Потому что ты прекрасно выглядишь, когда срываешься. Когда ломается этот твой хрупкий фасад защиты. Когда ты перестаешь бороться.

Ее голая грудь тяжело вздымалась, и она чувствовала, что от его слов что-то внутри нее ломается. Не больно, не страшно – просто необратимо. Он не отпустит ее. И, возможно, она не хотела, чтобы он отпускал.

– Встань к столу, – приказал он, отпуская ее. Его голос снова стал твердым, словно он только что дал команду подчиненному в офисе.

Глава 8

Она медленно подошла к массивному столу, чувствуя, как ее ноги будто ватные. Он следовал за ней, как хищник, не торопясь, но не оставляя ей шанса укрыться. Она замерла, не решаясь повернуться.

– Ладонями вниз, – снова прозвучал приказ, и она подчинилась, положив руки на холодную поверхность стола.

Он подошел ближе, настолько, что она почувствовала тепло его тела позади себя. Он наклонился, его губы коснулись ее затылка.

– Ты теперь поняла, малышка? – его голос стал ниже, обволакивающим. – Ты моя. И если ты захочешь сказать иначе, я с удовольствием докажу это снова.

Ее ладони опирались о прохладную деревянную поверхность стола, когда он заставил ее наклониться. В этом движении было что-то одновременно пугающее и опьяняющее – ее уязвимость, его контроль.

Его руки медленно опустились ниже, к ее бедрам. Он сжал их пальцами, оставляя следы… и она их хотела, его пальцы, его силу. Затем он легко развел ее ноги шире. Ее лицо вспыхнуло от осознания того, как уязвимо она стоит перед ним.

– Ты слишком прекрасна, чтобы прятаться, – прошептал он, проведя пальцами вверх вдоль ее бедра. – Ты должна раскрыться, передо мной, полностью.

Он двигался медленно, размеренно, как будто наслаждался каждым мгновением. А для нее было только тепло его ладоней и холод дерева под ее пальцами.

– Ты хочешь этого. Ты вся дрожишь. Признайся, – его голос стал чуть резче, но все еще оставался уверенным и не грубым. Он требовал честности, которой она боялась.

Его пальцы скользнули между ног и силой сжали влагалище. Она вздрогнула, ее клитор отреагировал мгновенно, предавая ее. Пальцы вцепились в край стола, когда его прикосновения заставили ее терять контроль.

– Чувствуешь? – спросил он, усиливая давление. – Это не борьба. Это ты позволяешь мне все.

Ее дыхание стало рваным, когда его пальцы проникли внутрь. Сначала медленно, затем глубже. Она ощутила вагиной его фаланги и кольца. Каждое движение, каждый толчок был рассчитан до совершенства, будто ее тело стало инструментом, а он – мастером, способным извлечь из него идеальную мелодию. Те самые руки…он трахает ее ими. Он ебет ее как последнюю суку.

Она попыталась отвернуться, но он поймал ее за подбородок, крепко, но без боли, заставив снова взглянуть ему в глаза. Его взгляд горел диким огнем, в котором не было ни капли сомнений.

– Ты моя, – произнес он, и в его голосе звучала непоколебимая уверенность. – моя шлюха и я купил тебя для того, чтобы трахать. Поняла?

Его руки обхватили ее, приподняв, заставляя полностью отдаться ему. Она обвила его бедра ногами, ощущая, как его плоть прижимается к ее коже. Он ждал, испытывал ее терпение, дразнил.

– Скажи, чего ты хочешь, – прошептал он, его голос был хриплым, властным.

– Тебя, – прошептала она, больше не в силах сопротивляться.

Он вошел в нее одним мощным движением. Ее тело выгнулось навстречу ему, сливаясь с его толчками, которые становились все глубже, все сильнее. Время, мысли, контроль – все исчезло в вихре, который они создали вдвоем. И его грубые слова только подхлестывали ее, только сводили с ума.

Его движения становились быстрее, пока волна удовольствия не захлестнула ее. Ее крик эхом разлетелся по комнате, она забилась в оргазме, а он следовал за ней, выплескивая сперму внутрь ее тела.

Они остались так на мгновение – оба тяжело дышали, уставшие, но полностью поглощенные друг другом.