Тереза Ромейн: Леди с дурной репутацией

© Theresa St. Romain, 2011

© Перевод. И. Родин, 2024

© Издание на русском языке AST Publishers, 2025

* * *

Глава 1

Июнь 1819 года

Для ночного стража это был час, когда могло случиться все что угодно, но лучше, чтобы ничего не случалось.

Высокие напольные часы в кабинете пробили один раз – час ночи. Удар часов Кассандра Бентон услышала сквозь закрытую дверь, от которой находилась в каких-то нескольких футах, укрывшись в тени главной лестницы особняка Деверелл-плейс.

Такое ночное бдение превратилось в привычный ритуал для нее, под видом служанки проникшей в этот дом неделю назад и каким-то образом получившей место в нем. Потом ей стало не до сна. Помимо обязанностей служанки, которые приходилось исполнять днем, ночами она тенью следовала за лордом Девереллом вплоть до того момента, когда он отправлялся в постель.

Ну что ж! Никто и не ожидал, что проникнуть в особняк на Мейфэре и освоиться там будет легко.

Однако кому-то очень хотелось, чтобы наконец случилось хоть что-нибудь, что положило бы конец трех-четырехчасовому караулу у запертой двери. Ее брату-близнецу Чарлзу всегда доставалась самая интересная часть работы. Заняв должность лакея благодаря своей стати, он получил возможность перемещаться по всему дому. Их работодатель предложил Чарлзу не спускать глаз в целях безопасности с женской части семьи: жены его светлости и двух дочерей-подростков. Теоретически это означало, что на будущее обеспечена бессонница от гордости, но в реальности на бессонницу была обречена Кассандра из-за облачения служанки, а Чарлз длинными вечерами пропадал где-то вместе с очаровательной леди Деверелл, второй женой графа, которая была много моложе своего мужа.

Кассандра понятия не имела, где теперь околачивается этот идиот-братец, но в конце концов ее каждодневное бдение дало результат. Самое интересное случилось две ночи назад, когда лорд Деверелл с несвойственным ему выражением беспокойства на всегда рассеянном лице поприветствовал гостя, который приехал к нему выпить среди ночи. Кассандра не опознала визитера, но из своего укрытия сумела увидеть и запомнить черты его лица, прежде чем мужчины закрылись в кабинете. Она даже рискнула подслушать под дверью, но перехватила всего одно слово: тонтина. Разговор велся хоть и приглушенно, но явно с беспокойством.

Собственно, ради этого Касс и Чарлз находились здесь. Джордж Гудвин, лорд Нортбрук, сын и наследник герцога Ардмора, нанял Бентонов для того, чтобы они частным порядком узнали как можно больше об этой самой тонтине – пари, заключенном несколько десятилетий назад, – и уверились, что никто в результате не умер.

Если честно, то Кассандра считала, что это так же безопасно, как любое пари из тех, что постоянно заключают аристократы, но из-за чрезвычайно щедрой платы в пять фунтов в неделю прищемила язык и во все глаза смотрела на лорда Нортбрука и ловила каждое его слово.

А пока темнота давила на нее, тишина, объявшая дом, лежала на ней тяжким грузом. Ничего не было видно, только из-за двери кабинета слабо пробивался свет от свечи да еще над ее головой вверх змеей извивалась лестница. Не раздавалось ни звука, кроме тихого позвякивания хрусталя. Она знала, что это, должно быть, графин стукнул о краешек бокала. И опять графин звякнул о бокал. Граф любил выпить, крепко и много, хотя теперь стояла полная тишина, вообще ни звука. Может, его светлость просто заснул, старый кобель?

Кассандра прислонилась к стене, чтобы унять боль и хруст в спине. Работать служанкой – непростое прикрытие: трудиться приходилось больше, чем заниматься расследованием, – и она из рук вон плохо справлялась с работой. Если бы это было не так, в носу у нее сейчас не щекотало бы от пыли. С другой стороны, кому хватило бы времени на то, чтобы протереть каждую балясину и стойку на лестнице, каждую бороздку на завитушках перил, в особенности когда вот он, граф, за которым нужно следить.

Она еще глубже сдвинулась в тень, зажав нос, чтобы не чихнуть.

И тут раздался крик.

Касс вскинула голову и пробормотала:

– Очень странно.

Крик, который раздается в час ночи, это всегда странно, но в данной ситуации это было странно в высшей степени. Крик доносился не из кабинета, где расположился его светлость, не подозревавший о возможной опасности для его жизни, а откуда-то сверху и ничуть не походил на невнятный баритон пьяного лорда, который вдруг увидел бы направленный на него пистолет или кинжал. Кричала женщина – вероятно, леди Деверелл, судя по тембру.

Пока Касс напряженно вслушивалась, крик поменялся, и из бессловесного и панического превратился в призыв о помощи.

– Он упал! – истерически визжал кто-то. – Он упал!

Ох! Значит, в этом крике не было ничего странного. Касс выдохнула и удобнее привалилась к стене спиной.

Случилось всего лишь то, что Чарлз вывалился из окна. Опять!

Она была уверена в этом не потому, что между близнецами существует некая сверхъестественная мысленная связь, а исходя из собственного пережитого опыта. Ее братец, некогда полицейский с Боу-стрит и неисправимый любитель пофлиртовать, был печально известен своими любовными похождениями, которые осуществлял самым необычным образом. Он воображал себя то Робином Гудом, то Ромео, то еще каким-нибудь злополучным персонажем, чье имя начиналось на Р, при этом домогался недосягаемых женщин, даже пытался добраться до них, карабкаясь по стене. Чарлз находил это романтичным – еще одна гибельная «р»! – подниматься и спускаться к месту свидания, цепляясь за плющ, вместо того чтобы воспользоваться обычной лестницей, как все нормальные люди.

Леди Деверелл продолжала выкрикивать призывы о помощи, и это означало, что Чарлз не только сверзся с высоты, напугав ее, но еще, должно быть, крепко разбился при падении.

Вот дьявол!

Послышались звуки шагов. Это слуги проснулись и рискнули вылезти из своих каморок на чердаке и в полуподвале. Вдалеке открылась дверь, выпустила поток беспокойных голосов, а потом снова гулко захлопнулась. Домочадцы были явно встревожены.

Касс боком двинулась вдоль стены, вглядываясь в ночной сумрак первого этажа, потом обернулась на все так же крепко закрытую дверь кабинета. Его светлость упился в хлам, как всегда, потому и не слышал панических воплей своей жены. Все к лучшему. Значит, не станет вызывать Чарлза на дуэль. Хотя даже если угроза жизни лорду Девереллу материализуется, в чем Нортбрук, судя по всему, не сомневается, старикан не смог бы сделать ничего, кроме как предложить бренди предполагаемому убийце.

Еще один шаг боком, и Касс вытянула шею, чтобы посмотреть на уходившую вверх лестницу. Кто ходит там, на верхнем этаже? Может, дворецкий торопится к своей хозяйке? Если бы только найти более выгодное место обзора…

Сделав следующий шаг, она вдруг врезалась в кого-то высокого и плотного.

Чужак! Тут же сработал рефлекс. Сжав губы, чтобы удержать крик, она что есть силы двинула кулаком вперед.

В ответ раздалось приглушенное ругательство, а потом шепот:

– Касс, это я, Джордж Нортбрук.

Лорд Нортбрук! Она отступила и прищурилась, словно это могло добавить света в темноте. Почему никто не зажигает свечи, если то и дело возникает необходимость шастать по дому ночами?

– Прошу прощения. Вы застали меня врасплох.

У нее так дрожали руки, что пришлось спрятать их за спиной.

Ей нужно было сразу догадаться, что молодой маркиз появится в доме. Каждую ночь примерно в это же время он поджидал ее возле лестницы, чтобы выяснить, что ей удалось узнать. Для него она всегда отпирала переднюю дверь, когда занимала свой пост, а потом запирала, когда отправлялась в постель. Это делало ее уязвимой, но при ней был пистолет, а кроме того, она отлично работала кулаками, в чем ее работодатель убедился только что.

– Я проник в дом, когда услышал крик, – сообщил он. – После звука падения.

– Вы услышали его снаружи?

– Снаружи было падение, а крик я услышал из открытого окна.

Касс сдержала вздох.

– Полагаю, что это было окно леди Деверелл, а упал мой брат Чарлз.

– Как – Чарлз?

– Вот так. Чарлз собственной персоной.

– Он что, полез в окно ее светлости? Но зачем?

Касс подождала немного, чтобы мысль дошла до Нортбрука.

– О! Он… О-о! Неплохо, Чарлз, – пробормотал лорд.

Дверь в кабинет была по-прежнему закрыта, но теперь осветилась огнями лестница, раздались громкие голоса. Как и она, Нортбрук был одет во все темное, а лицо его представляло собой набор провалов, теней и зловещих плоскостей. От него пахло цитрусами – еще один несомненный признак, который она должна была определить сразу. То ли его мыло так пахло, то ли он испытывал особую любовь к апельсинам – ей было неизвестно, но запах не был неприятным.

На главной лестнице раздались шаги, все ближе и ближе. В мгновение ока Касс схватила Нортбрука за лацканы и затащила в угол под лестницей. Прижавшись к ней боком, он прошептал на ухо:

– Какая вы сильная, мисс Бентон. Если захотите поймать меня в темноте, просто скажите об этом.

Закрыв ему рот ладонью, она прошипела в ответ:

– В следующий раз я не буду миндальничать – тресну по башке и утащу к себе в логово.

Вот дьявол! Почему она не накрыла голову и не надела перчаток? Рыжие волосы и белая кожа в темноте были слишком заметны.

Благословенное утешение: шаги замерли.

– Нет, он по-прежнему в кабинете, – раздался женский голос. – Мне видна дверь. Он ее не открывал.

Касс узнала голос экономки, миссис Чатли. Пожилой женщине не давали покоя колени, и она слегка задыхалась, когда шла по лестнице.

В ответ что-то невнятно произнес мужской голос.

– Можете отправляться в постель, Джексон, – предложила экономка. – Сегодня ночью вы ему не понадобитесь, а утром будет достаточно времени рассказать… все, что ее светлость захочет рассказать.

Миссис Чатли хихикнула, и мужчина, с которым она разговаривала – камердинер лорда Деверелла, – тоже засмеялся. Всеобщая паника улеглась, и теперь слуги больше злились из-за прерванного сна, чем беспокоились о своей хозяйке. Касс предположила, что ее брат был не первым любовником у леди Деверелл.

Неделю назад Кассандре показалось странным, что слуги, чтобы увидеться со своим хозяином, пользовались главной лестницей, вместо того чтобы использовать служебную, откуда в кабинет был прямой доступ. Теперь она знала, что кабинет графа – это неприкосновенная территория. Когда дверь туда была закрыта, никто не смел в нее даже стучаться: это грозило увольнением.

Когда экономка двинулась назад вверх по лестнице, ворча от усилий при каждом шаге, горячий язык лизнул ладонь Касс. Нортбрук! Она зашипела, отдернула руку и вытерла ее о юбку.

– Милорд, я не вымыла руки, после того как чистила каминную решетку.

Прикрыв рот ладонью, Нортбрук чуть не подавился смехом.

– Это шутка. Сегодня я не чистила каминные решетки.

«Служанка из нее действительно никакая».

– Но больше так не делайте. Я стараюсь вести себя тихо, но какая от нас польза, если вы начнете лизать мне руки?

Его душил смех.

– Понятно?

Ощущение от прикосновения Нортбрука было каким-то странным. Он лишь лизнул ее ладонь, но ей теперь казалось, что это больше не ее ладонь.

Маркиз замолчал, судя по всему, оценив ее настойчивость, и замер рядом. Она считала секунды, напряженно прижимаясь спиной к стене, и ждала, что будет дальше. Может, кто-нибудь выйдет на лестницу? Может, лорд Деверелл выскочит из кабинета? Может, Чарлз прохромает через переднюю дверь, извиняясь, что стал причиной такого переполоха?

Но ничего такого не случилось. Свет от свечей на лестнице слабел, голоса затихали. Только золотистый контур двери кабинета оставался таким же, как и тишина за дверью.