«Не выполнишь мое условие – лишишься работы. Я запру тебя в доме до свадьбы. Без телефона».

Если соглашусь – сохраню все: должность тренера и… видимость свободы… Не верю я этому Марку… Этот мужлан потребует от меня полной покорности. Привяжет к дому и заставит варить борщи и нянчить детей…

Господи, у меня лишь от мысли о сексе с ним темнеет в глазах… Я стоять с ним рядом боюсь, не то чтобы…

Нет, нельзя этого допустить… Пусть свою любимую посещает, я не против.

Только не трогает…

А с Женькой что будет? Подумать страшно… Я так перед ним виновата, мамочки… Как он домой поедет? Бедный мой… Любимый, желанный, самый лучший…

Сердце почти не чувствую… Оно просто ноет… Ощущения, будто я на соревнованиях. Адреналин толчками выплескивается в кровь, вытесняя боль… Откат будет после.

– Папа, я ведь могу встречаться с тем, кого люблю? И… Марк тоже… У него есть любимая женщина, – решаюсь спросить я.

– Ты… Ты в своем уме, Лина?

Я не видела отца таким разъяренным. Его глаза вмиг наливаются кровью, подбородок дрожит. Прикусываю щеку изнутри и не шевелюсь… Отец никогда меня не бил, но сейчас у него такой вид, словно он хочет залепить мне пощечину…

– Папа, я…

– Кого, блять? Кого ты любишь? Ты хоть что-то о нем знаешь?

– А ты знаешь что-то о нём? – тычу пальцем в сторону Марка.

– Всё. Или ты думаешь, я дурак у тебя. Погоди. Марк, идем к столу. Там Маша все накрыла уже, – добавляет он немного спокойнее.

Значит, кормить нас будут. А Женьку моего тоже? Интересно, его не избивают?

Отец звонит Фёдору Петровичу и просит принести объективку на «этого молокососа».

Мама делает вид, что ничего не происходит. Улыбается, отдает короткие приказы домашнему персоналу.

Живот предательски урчит, когда я оказываюсь за столом. Я с утра ничего не ела… Кусок в горло не лез от волнения.

На столе осетрина в сливочном соусе, салат с креветками, ананасами и руколой, вычурные закуски.

– Иван Львович, предлагаю успокоиться и поужинать, – вальяжно раскинувшись в кресле, произносит Марк. – Нам всем нужно выдохнуть.

– И вы не хотите послушать о Евгении?

– Потом, ладно? – произносит Марк, одаривая меня жалостливым взглядом.

Да мой Женя – ангел по сравнению с ним.

– Поздравляю вас, дети. Маша, садись с нами, хватит суетиться.

– А почему маму Марка не позвали? – подаю голос я. – И где мое кольцо?

Пусть майор раскошеливается, правильно? Или он всерьез считает, что я буду плясать под его дудку и заглядывать в рот?

– Кольцо будет, Лина, – сухо произносит Марк. – Прошу прощения за это упущение. Я думал, сегодня мы просто познакомимся и…

– Ты все правильно рассудил, Марк, – спешит заступиться за этого мерзавца отец. – Официальное предложение руки и сердца состоится в субботу на торжественном ужине. Так что… Мама Марка там будет.

– Я остаюсь? Пап, а как же тренировки? Ты обещал…

– Я отвезу тебя, если нужно, – услужливо кивает Марк.

– Вот и решили проблему. Заодно познакомитесь поближе. Давайте поедим?

Надо успокоиться… Может, все еще можно исправить? Ну, не монстр же этот Марк? Я предложу ему выкуп, точно! Пароль от отцовского сейфа я знаю. Украду деньги, отец и не заметит…

Ободряющие мысли рождают аппетит. Поглощаю салат и выпиваю до дна предложенное официантом вино…

Чуть позже мне станет нестерпимо больно…

– Лина, ты ничего не знаешь об этом… хм… Евгении, – начинает отец, промокнув губы салфеткой.

Марк перестает жевать и откладывает вилку…

– Ты знала, что он игрок?

– Нет. Это ошибка, пап. Ты…

– Молчи, дочка. Просто слушай. Отец твоего избранника – алкаш и дебошир с кучей условных сроков. Да и сам Евгений не лучше… Он задолжал некому Арману Саркисяну миллион. Проиграл в казино.

– Это ложь, – сиплю, не узнавая своего голоса. Тянусь к графину с водой и пью прямо из горлышка.

– Это объективка из внутренней базы МВД. Думаю, вопрос с Женечкой мы закрыли навсегда? Иди, попрощайся с ним. Скажи, что выходишь замуж и… Больше вы не увидитесь.

Глава 7.

Марк.

На девчонке лица нет… Даже жаль ее становится. Интересно, какие тайны она хранит? Ну… Кроме отвратительного характера и откровенной глупости?

Я весь вечер к ней присматриваюсь… Что с ней? Почему Викулин вверяет мне свое дитя? Не жалко ему ее?

Он не из тех, кто без сожаления отдает что-то хорошее… Значит, не так она и хороша? Порочна, как ее папаша, капризна и глупа.

Пожалуй, глупость в ее случае – достоинство. Хорошеньким женщинам ум не нужен, он их портит…

Пусть остается просто красивой… И почаще молчит.

Сосредоточиваю взгляд на ее испуганном лице, ползу ниже, к ямке на шее. В ней запертой птичкой бьется пульс. Лизнуть хочется… Попробовать ее кожу на вкус. Заткнуть алые, пухлые губы поцелуем.

Заставить замолчать.

– Пойдем покурим, Марк? – предлагает мне Викулин.

– С удовольствием.

Иван Львович опускается в плетеное кресло на террасе. Сажусь напротив и затягиваюсь. Жду, когда он откроет карты.

– К маме поезжай. Пригласи ее на торжество.

– Определитесь с датой. Я приму любое ваше решение, – выпуская дым в воздух, отвечаю я.

– Я промолчал насчет Эльвиры Шмелевой, Марк, – вкрадчиво произносит Викулин. – Не нужно Лине слушать о… твоей шлюхе.

– Она не шлюха, – сдавливаю фильтр так, что сигарета ломается.

– Сплетни о твоих шашнях мне не нужны. Или моя дочь для тебя недостаточно хороша? Не понравилась?

– Понравилась, Иван Львович. Именно поэтому я и удивлен… Девчонка красивая, за что вы с ней так?

– Мы с отцом твоим договорились, что так будет. Поклялись на крови. Ты ей подходишь, – коротко отвечает он. Снова уходит от ответа.

– И все? Или я должен о чем-то знать?

– Пока не понимаю… Пробую разрулить. Тебе лучше не лезть в мои дела, Марк. Если ты будешь нужен, я расскажу.

Отказываюсь от чая. Пусть девочка свыкнется с мыслью о замужестве и попрощается со своим олухом в очечках. По пути домой звоню матери.

Покупаю торт в кондитерской, но этого не требуется – у нее всегда есть, чем перекусить…

– Ты чего так поздно, сынок?

Совсем постарела. Сердце больно сжимается, когда обнимаю ее. Вдыхаю родной запах, впитываю ее тепло… Наверное, человеку в любом возрасте нужна мама. А мне сейчас особенно…

– Я женюсь, мам.

– Хорошая хоть девочка, Маркуша?

– Лина Викулина. Помнишь ее отца?

– Ивана? Конечно. Хорошая семья, сынок, приличная, уважаемая.

У мамы много лет все по-прежнему… Мебель, занавески, посуда. Живет она скромно, почти нелюдимо. После выхода на пенсию трудится в архиве МВД.

– Она кольцо хочет, мам. Дорогое, с бриллиантом.

– Поняла. Так бабушкино лежит в сейфе, своего часа дожидается.

– Покажи, а? Боюсь, новое я не потяну.

Я, конечно, лукавлю. За время службы я сколотил некий капитал. Служил в горячих точках. Год провел в Сирии по контракту. Но разве сравнится старинное кольцо бабули с дорогой, новомодной цацкой?

– Сынок, а помолвка будет? – разливая чай, спрашивает мама. – Мне надеть нечего.

– Деньги дам, мам. Хочешь, поедем завтра и купим тебе платье?

– Давай. Мне сейчас сложно самой…

Кольцо нужно почистить и подогнать под нужный размер. Девчонке оно не понравится, знаю… Слишком вычурное, массивное…

– Как тебе, мам?

– Для помолвки подойдет, Марк. А на бракосочетание вам нужно будет купить простые кольца, сынок. Без камней.

– Мам, и ты даже не спросишь ничего? – обреченно произношу я.

– Марк, у Викулина не может быть плохой дочери. Он строго ее воспитывал, очень строго… Тебе повезло.

Фух… Сомневаюсь я в этом. Жую торт, чувствуя, как в кармане вибрирует смартфон.

«Марк, это Ангелина. Запиши мой номер. У меня просьба», – пишет девчонка.

Значит, снизошла до моей персоны? Или случилось чего?

«Конечно, говори, что нужно сделать?»

«Мне завтра нужно быть в Ерино. Я пообещала отцу, что проведу тренировку и вернусь домой».

Не спрашиваю, почему Викулин не захотел отправлять дочурку с водителем – возможность у него имеется… Наверняка выдумал кучу причин отказать ей.

«Я приеду, Лина. Во сколько надо быть?»

«В семь утра. Тренировка в восемь тридцать».

Я в вынужденном отпуске на время прокурорской проверки. Да и обычные дни я не любитель просыпаться рано. Однако оставляю мысли при себе и покорно пишу невесте:

«Хорошо. Я буду».

Глава 8.

Лина.

– Мам, это выглядит ужасно пошло, – кручусь перед зеркалом, придирчиво разглядывая голубой сарафан в клеточку.

Родители сошли с ума, не иначе… Они меня решили продать подороже… К чему это все? Тряпки, босоножки, туфли и сумочки, купленные родителями по случаю моей помолвки? Думают, этот мужлан откажется от меня такой, как есть – простенько одетой?

– Это ужасно красиво, – складывает мама руки на груди. – Тебе идет, Малинка.

Малинка, надо же… Они меня в детстве так называли. В горле тугой ком скапливается, когда думаю, что ждет меня дальше…

Видел бы меня Женька… Господи… Нам даже попрощаться толком не дали. Я обнимала любимого, плакала, а возле нас неподвижной горой высился Федор Петрович.

«Это правда? Про долг какому-то Саркисяну? Неужели, ты играешь, Жень?»

«Я так и знал, что твой отец придумает какую-то дрянь. Конечно, это неправда, Лин. Но что это изменит? Я люблю тебя. Всем сердцем люблю и не отпущу. Я найду способ выдернуть тебя из лап этого упыря – такого же прожжённого ублюдка, как твой папаша».

«Не говори так про папу, Жень. Наверное, он вынужден так поступить? Потому что…»

«Я спасу тебя, маленькая. Ты потерпи немного», – добавил он чуть слышно.

Может, правда, спасет? Найдет способ выкупить меня из лап этого…

– А вот и Марк приехал, – с придыханием произносит мама, отодвигая штору. – Неужели, он тебе совсем не нравится? Красавец же… Высокий, широкоплечий, сильный… Не то, что этот твой…

– Хватит, мам. Я не верю папе. Он мог выдать все что угодно. Все, пока.

– Не мог. Все это правда. Про Женю твоего…

Целую мамулю в щеку, подхватываю сумочку и выхожу на улицу.

Калитка клацает, но Марк не отрывает взгляда от экрана смартфона.

– Привет, джентльмен, – плюхаюсь на переднее сидение, но и тогда он не обращает на меня ни малейшего внимания.

– Привет. Извини… Тут просто… Оперативка пришла.

– Ладно, поедем уже, – дергаю ремень безопасности я.

– Ты очень красивая, Лина, – улыбается он, ища моего взгляда. – Платье тебе идет.

– О. Заметил? Родители постарались. Думают, что ты от меня откажешься, если я буду в своей одежде расхаживать.

– Не злись на них, – снисходительно добавляет Марк, виртуозно выкручивая руль. – Они хотят, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Вот и все… Стараются для тебя.

Залипаю на его руках… Марк очень сильный, мама права… И грудь у него широкая, с выступающими грудными мышцами. Сегодня он в майке-поло, и я могу рассмотреть его как следует.

Вот зачем мне это понадобилось, скажите? Если я намереваюсь сбежать?

Однако взгляд против воли прикипает к его пальцам – ровным и длинным…

– Нравлюсь? – хрипловато спрашивает он.

– Вот еще.

– Рассматривай, мне не жалко. Ты девственница? – неожиданно произносит он.

Тормозит на светофоре и впивается в меня взглядом… А там чернота… Омут, вязкая топь или кратер. Наверное, все вместе, потому что я не в силах отвернуться…

– Не твое дело, – отвечаю, прочистив горло.

– Теперь мое. Ну, да ладно… Если нет, так даже лучше.

– Марк, послушай… Может, мы договоримся?

– Хочешь предложить мне денег?

– Ну, вроде того, – дрожащим шепотом произношу я.

– Украдешь у папы из сейфа? Я угадал?

– Да. А ты свалишь из страны и будешь жить в свое удовольствие. Со своей любимой… Еще спасибо мне скажешь.