Глава 5

Следующие полчаса мы молчали. Я – тяжело дыша, она – испуганно. Жасмин говорила, что уже вытаскивала пулю, только сейчас ей было очень хреново. Но главное, что справляется.

От кого ты бежала из Новосибирска, Жасмин? Или к кому?

Ты меня охренеть как интересуешь, девочка.

– Больно? Сейчас зашивать буду.

– Не больно. Давай быстрее, – подгоняю торопливо.

– У тебя лоб мокрый. Тебе плохо?

Заметила ведь. Внимательная.

– Ты долго возишься, – недовольно выдохнул.

– Нельзя спешить. Шов некрасивый будет.

Бросаю взгляд исподлобья – Жасмин осторожничает, медлит. Словно нарочно мне боль растягивает.

Я же потом ответ возьму. Не боишься, Жасмин?

– Ты мое тело еще не разглядела? Я весь как один сплошной шов. А этот хоть о тебе напоминать будет, так что давай, двигай пальцами скорее.

Я сцепил челюсти, приготовился.

В ответ на грубость Жасмин начала действовать быстрее. И больнее. Я впился взглядом в стол, измазанный в крови.

Другая бы на ее месте в истерике билась.

Например, Диана.

– Она тоже была из Новосибирска, – выпалил, почувствовав первый шов. Лишь бы не отключиться здесь и сейчас.

– Кто? Ты ее любил? – глаза Жасмин пытливо впились в мое лицо.

– Тебе разрешали задавать вопросы?

Грубо.

Жестко.

Зато без лишних вопросов.

– Я закончила, – прошелестела Жасмин через десять долбаных минут.

– Не закончила.

Я достал из кармана ампулу и шприц в упаковке.

– Вколи вот это, и спать пойдем.

– Это сильный препарат, – недовольно поджимает губы, изучив название, – могут начаться галлюцинации. Я знаю, я медик.

Я посмотрел на нее в упор.

И больше слов не потребовалось – Жасмин послушно набрала в шприц лекарство и сделала, как я сказал.

– Идем. Я устал.

– Мы будем спать вместе? – ее голос дрогнул.

Я забрел в одну из спален, где была двуспальная кровать. Выбросил окровавленную рубашку на пол и оглядел чистый бинт на плече. Ювелирная работа. Грех не иметь такую девочку рядом с собой.

Я тяжело опустился на кровать и хлопнул пятерней рядом с собой.

– Снимай платье и ложись. И советую тебе проделать манипуляции именно в таком порядке. Хочу тебя голую. Рядом с собой.

Слова дались мне тяжело.

Вытягиваю из-за пояса пистолет, бросаю на тумбу. Лекарство начинало действовать. Надо уснуть, пока не вернулась боль.

Жасмин затравленно глянула на тумбу. Аргумент принят.

В добровольно-принудительном порядке она стянула платье и тут же забралась под одеяло. На самый край легла, будто я не достану.

А я взял и достал. Здоровой рукой схватил ее за талию и притянул к себе. Жасмин охнула от рывка, а я с наслаждением уткнулся в ее волосы. Она мной пропахла, и это был охренительно приятный запах.

– Не трону, спи. Сегодня не трону.

Жасмин напряглась, но промолчала. И покорно к моей груди прильнула.

Теплая. Нежная. Без нее бы не уснул. Валялся бы в тишине, пялился бы в одну точку, но не уснул.

Мое обезболивающее. Моя Жасмин.

Я провалился в сон моментально.

А ночью проснулся от криков. Душу раздирающих криков. Жасмин плакала во сне и надсадно звала на помощь.

Я рывком схватил пистолет. Сонными глазами уставился во тьму и рефлекторно загородил собой Жасмин.

Рефлекс защищать кого-то – это нечто новое. Ранее неведомое мне.

Дома кто-то был, подумал я, услышав ее истошные крики сквозь сон.

Но во тьме зияла пустота. В квартире было тихо, если не учитывать вопли Жасмин. Она никак не успокаивалась. Ей снился сон.

– Твою мать, этого еще мне не хватало, – чертыхнулся сквозь зубы.

Я включил ночник.

Женское тело металось на постели подобно раненому зверю.

Бледное лицо Жасмин было влажным. Губы ее искусаны – не мной. Голос уже хрипел, скоро просядет вовсе.

Пора было тормозить. Так дело не пойдет.

Я перехватил тонкое запястье и насильно перевернул девчонку на спину. Позже понял, что это было зря – от моей хватки она закричала еще сильнее.

Зато распахнула глаза. Проснулась.

– Не ори! – велел я.

Но Жасмин будто не слышала меня. Глазами здесь, разумом – не со мной. Кричала без перебоя, хоть пощечину влепляй.

Пришлось рывком закрыть ей рот. Пусть грубо, зато действенно. Не хватало мне соседей, что сбегутся на ее ор, и последующих нарядов по мою душу.

Девчонка продолжала метаться по постели.

В темноте ее глаза нашли меня, и я подумал: все, сейчас успокоится.

Но эта ночь, как и сама Жасмин, была полна сюрпризов.

Я получил удар в живот.

Нехилый такой, блд, удар.

Я согнулся пополам. Здоровый крепкий мужик – согнулся. Пополам.

– Ах ты… – прохрипел через силу.

Не теряя позиции, я рывком переместил руку на ее горло. Самая комфортная зона для того, чтобы обездвижить.

На ее тонкой шейке быстро билась жилка. Я надавил на нее. Чтобы заглушить ее крики, пришлось действовать грубо.

Жасмин сразу притихла. Пришла в себя и поняла размах своих выкрутасов. Пока я пытался справиться с болью в солнечном сплетении, наступила блаженная тишина.

Пиздец. Какая-то девчонка уделала.

Но сил у нее все равно мало – меня скинуть до сих пор не может. Трепыхается, стонет, но подо мной. Ни хрена у тебя не получится, Жасмин. Я уже готов к любой твоей выходке.

– Ты охренела, девочка? – процедил я.

Разом схватил ее запястья и резко задрал их над головой. Жасмин вскрикнула.

Ноги ее безвольные тоже коленом развел. Удар больше не собирался получать.

Обездвижил. До крайности.

До неприличного положения. Плоть к плоти, от одежды я мысленно нас уже избавил.

В глазах затуманилось на миг. Пока не увидел ее мокрое лицо.

– Пришла в себя? – выдавил мрачно.

Жасмин молчала.

Хорошо, что вместе с ее руками и волосы к подушке прижал, чтобы взгляд отвести не смела.

Она и не отводила. Лежала подо мной и больше не рыпалась.

– Что с тобой, твою мать?

Молчим.

Глаза в глаза пялимся. В ее бездне уже давно минусовая температура. Рот в рот дыханием друг друга убиваем.

Опустил взгляд ниже. А вот губы у нее наверняка горячие. И сладкие.

Жасмин дышала тяжело, и это было красиво. Грудь подо мной вздымалась прекрасно.

В паху моментально стало напряженно.

Что снилось? Не скажет. Партизанка.

Склоняюсь ниже, не сводя взгляда с ее губ. Жасмин глазами противится, телом в статую давно превратилась.

– Раз говорить не хочешь, будешь целовать, – заключил мрачно.

Но Жасмин будто не здесь. Проживает где-то жизнь, что ей снилась. Но не здесь.

Даже не дергается, когда я толкаюсь меж ее бедер, показывая, как сильно я хочу ее.

Бешено.

До одури.

И плевать я хотел на ее состояние – она добровольно ко мне пришла. Я предупреждал.

– Ты можешь рассказать мне, – даю ей последний шанс, – что снилось? Или кто?

Не рассказывает. Молчит горделиво.

Я рывком врываюсь в ее рот.

О ране я вспоминаю в последнюю очередь. Когда она начинает кровоточить, а от сладких губ уже не оторваться.

Хватаю Жас за подбородок, на свой риск выпуская одну руку.

Врываюсь в ее рот глубже, сильнее.

Приди в себя, девочка.

Я хочу тебя.

– Мм… – простонала слабо.

Подала признаки жизни.

Наконец.

Сильнее раздвигаю коленом ее ноги.

Я давно готов. И плевать хотел на рану. Я скорее сдохну от того, что ее сейчас не возьму. Если не овладею телом той, что так глубоко засела в голове.

А если сбежать вздумает?

А она ведь такая интересная. Нетронутая, недоступная.

Если сделать своей, не сбежит. Мне все равно, на сколько ночей Рустам прислал ее.

Надо будет, пожизненно буду трахать ее одну.

– Ну все, – прошелестел я, – ночь предстоит бессонная.

Втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы.

Тяжелый воздух. Сплошной сгусток напряжения и предстоящего наслаждения.

В глазах давно рябит серый туман. Это мое безумие и наваждение.

– Грех мой, почему ты такая красивая?

Молчит.

Пытаюсь поймать ее взгляд.

Вытираю влагу с ее щек.

Жасмин не сопротивляется моим ласкам, позволяет трогать себя. Телом здесь, душой – далеко.

– Что тебе снилось?

– Ты, – шепчет тихо-тихо.

Интересно. Хочу узнать больше, но она закрывается. Дальше прознать не дает.

Под тихий писк я раздеваю ее. Белье здесь явно лишнее.

Оголив молочного цвета кожу, я накрыл ее податливое тело собой и впился в ее губы.

Член в напряжении дернулся. Я пристроился между разведенных бедер и стиснул от жажды челюсти. Жасмин что-то прошептала и размякла.

Блд, это какой-то дурман.

Слабость.

Грех.

Красивый и безоружный грех.

Взгляд Жасмин проясняется. Мой – уже тяжелеет. С каждой секундой все больше.

Я опустился ниже, облизав тонкую жилку на ее шее. Жасмин дернулась. Издала что-то невнятное.

Дыхание ее стало частым.

Свое я перестал считать.

Прижался к податливому телу и потерся раскаленным членом между ее ног.

Красивая девочка.

Покорная, нежная.

Моя. Скоро моя.

– Смотри на меня, – прохрипел я.

Жасмин сделала ровно наоборот. Закрыла глаза. Непослушная.

Я обхватил ее грудь. Красивая, упругая. Девочка давно готова стать женщиной. От этого ее отделяло одно движение. Я выдохнул сквозь зубы и дернулся. Членом углубил напор.

Я готов. А она? Да, влажная. Тело давно готово, но глаза… в них можно было потонуть.

Кровь прилила, едва я представил, как окажусь в ней.

Едва представил, какая она влажная.

Какая тесная. Горячая.

Подумал, как в ней мог оказаться кто-то другой, и это стало последней каплей.

В глазах потемнело от разъедающего чувства ревности.

– Смотри на меня, Жасмин. Смотри, кто овладеет тобой.