Виола Редж: Проклятый артефакт

ГЛАВА 1

– От, туточки и живёт наша ведьма.

Вся деревня знала, что день сегодня неприёмный, однако ж бабку Подарёнкову, притащившую кого-то постороннего с самого утра, это не смущало.

– Ты уж не обижай её, сынок, хорошая у нас ведьма, а что нелюдимая – то так и надобно, а то ж мы ей на голову сядем да ножки свесим, – продолжила бабка, регулярно поступавшая в соответствии со своими последними словами.

С вилки обратно в сковородку упал только что наколотый кусочек горячего омлета. Это ж какого обо мне тут мнения, если перед каждым мимохожим заступаются?

– Спасибо тебе, бабушка, посиди пока, отдохни, а я скоренько с ведьмой переговорю, – ответил Подарёнковой незнакомый мужской голос.

– Да некогда, сынок, обратно побегу, ить огород сам себя не выполет, – отказалась та, пока я вставала, чтобы подобраться к окну и взглянуть на гостя из-за занавески, – а ты вот что, как ведьма тебе от ворот поворот, ты ко мне возвертайся: драчену печь буду.

Дельный совет. И драчена у Подарёнковой всегда отменная, на твороге.

– Спасибо, бабушка, путь тебе добрый, – повторил незнакомец, которого я так и не увидела.

В окошке показалась бабкина спина в длинной вязаной жилетке, а шустряк уже стучал в дверь. Видно, пока я шла к окну, он уже поднялся на крыльцо. Но почему не скрипнула ни одна из заговорённых ступенек? Маг?

Стук повторился.

– Не заперто, – рявкнула я, предчувствуя неприятности.

Обычно для нежданных визитёров у меня припасена простенькая иллюзия: темнота, из которой выпархивает здоровенная летучая мышь, за ней чёрная кошка бросается в ноги, а потом разгорается свечка в подсвечнике из половинки черепа. Но в этот раз она даже не успела сформироваться.

– Здравствуй, Дайна свет Ивановна, – нараспев произнёс тот же голос.

Его хозяин оказался белобрысым парнем крестьянского вида, чуть старше меня, однако одет был по-городскому: в светлую майку, джинсы и кроссовки из мягкой кожи. Выглядел по-простецки, но без труда преодолел защитный круг и шагнул прямо ко мне.

– Добра дому твоему, благодати сердцу твоему, громкости гласу твоему, – с усмешкой произнёс он ритуальную фразу, исковеркав намёком на моё молчание.

– С чем, добрый молодец, пожаловал? Дело пытаешь или от дела лытаешь? – так же ритуально ответила я, подгребая к себе на всякий случай артефактов для обороны.

Рядом на столе стояла сковорода – последний аргумент одиноких девушек. Вилка лежала опять же. Отобьюсь.

– А ты сперва накорми да напои, в баньке попарь, а уж потом спрашивай, – он без стеснения придвинул к столу табурет, а к себе сковородку.

– С весёлым домом адрес не спутал? – уточнила я, отбирая сковородку с моим, прошу заметить, завтраком. – К нему чуть дальше: лесом, снова лесом, второй поворот направо и до границы с тувинами.

– Экая ты негостеприимная, Дайна Иванна, – насмешливо отметил чужак, – обычно такие, как ты, сильно нервничают в присутствии таких, как я, а совместная трапеза – отличный способ избежать неловкости.

Вообще-то я понимала, что маг он мне не чета. Размажет одной левой, вся надежда только на кухонную утварь. Но бесил жутко.

– Есть другой способ избежать неловкости: ступай за дверь подобру-поздорову, день у меня неприёмный.

– Понял, ты голодная, потому и злая. Ешь омлет, а я своим перекушу, – объявил он, сунул руку под стол и стал доставать (пространственный карман, мама дорогая!) пластиковые контейнеры с разноцветными крышками.

Приговоривал:

– Тут у меня карась в сметане, тут… чего-то не пойму, а, панакота, а вот и отбивнушечки… Хлебушка дашь, Дайна Иванна? А я с тобой десертиком поделюсь.

Есть действительно хотелось, маг пока не нападает, а сковородку лучше освободить, а то жалко будет надевать её на белобрысую голову вместе с омлетом.

Пришлось доставать ещё одну кружку и вилку с ножом и ложкой. Чаёк только заварился, кипятка вдосталь. Хлеб… всё равно к вечеру собиралась тесто ставить.

Маг обрадовался и стал хомячить так, что за ушами трещало. Я свой омлетик ела дольше, чем он опустошал контейнеры с рыбой, мясом и чем там ещё… панакотой.

– Месяц не кормили? – уточнила я, подбирая последние крошки.

– Ой, я ж поделиться хотел… – с хитрой улыбкой он вытащил из-под стола ещё один контейнер.

– На диете, – отрезала я. – С чем пришёл, сотрапезничек?

– С предложением, – отпивая чай, ответил он наконец. – Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Нелегко, наверное, после столичной магадемии, аспирантуры, научной работы в эдаком-то захолустье?

Надо, пожалуй, отворот специально для Подарёнковой сделать, чтобы не водила кого ни попадя. Но этот и без провожатых явился бы. Знал прекрасно, к кому и куда.

– Нелегко, – спокойно признала я, – но это мой выбор. И помощь мне не нужна.

– Не торопись, ведьма, – вкрадчиво сказал маг. – Возможно, есть способ снять проклятье.

– Ха-ха-ха, – я подхватила посуду и отправила её прямо в мойку. – Может, ты древний архимаг? Или хотя бы знаешь одного? Нет?

– Нет, – он покачал головой. – Я тёмный исповедник.

– И снова: ха-ха-ха, – я ткнула пальцем в губку, и та начала мыть посуду.

Простенькое бытовое заклинание, на которое почти не тратилась сила.

Тёмные исповедники – не маги, а ведьмаки (и неизвестно, кто хуже). Их дело – исповедовать нежить, отправляя в небытие разных некротварей, а сила – сродни нашей, и вот почему… Вот почему не скрипели заговорённые ступеньки, не сработали иллюзия и защитный круг!

– Вижу, кто-то сложил всё-таки два и два, – вкрадчиво раздалось из-за спины.

Когда это он успел встать и…

– Сядь за стол, – нервно сказала я, выставляя щит. – Ну!

– Началось, – насмешливо бросил он, но отошёл.

За стол не сел, но и на том спасибо. Как я могла сразу не понять, кто явился на порог? В избу пригласила, усадила за стол и даже разделила хлеб! И надо бы хуже, но некуда. Или есть?

– Успокойся, Дайна, – глядя на меня в упор, приказал ведьмак. – Не враг я и зла не желаю.

Добра тоже не желаешь, и выставить я тебя теперь, не выслушав, не могу – недаром ритуальные фразы в ведьминой избе говорятся.

Губка в этот момент выползла из мойки и двинулась драить стену: посуду перемыла, а заклятье всё ещё работало. Пришлось снимать трудолюбивую утварь и вытирать пенные разводы. Это простое действие помогло взять себя в руки.

– Добром не уйдёшь? – вздохнула я. – Так говори, что от меня нужно.

– Артефакт, из-за которого ты оказалась здесь, пропал, – не спуская с меня взгляда, объявил ведьмак.

– А мне что с того? Пусть ищут, кому положено, – пожала я плечами чуть ли не с облегчением.

В душе уже не шевелились ни боль, ни обида, ни разочарование – ни-че-го.

– Молодец, хорошо держишься, – похвалил он без иронии. – Мне как раз положено, потому как некроэнергии накопилось многовато. И аккурат после того, как посох архимага из Заволжского кургана где-то, по словам смотрителя академического музея, потерялся.

– Думаешь, я его в погребе прячу? Или в тайнике под половицей? – буркнула я.

– Не прячешь, но проверить стоило.

– Проверил? Так проваливай, – даже ведьмаку не стоит злить ведьму до белых кругов перед глазами.

– Давай вернёмся к тому, с чего начали. Я помогу тебе, а ты мне. Обещаю, что разберусь с проклятьем, если ты поможешь найти пропавший артефакт.

– Мне и так неплохо, – покачала я головой.

Врала, конечно, но тут я по крайней мере легко справляюсь с искушениями, а старый заповедный лес глушит большую часть проклятья. Прежняя ведьма тоже помогла, постаралась заговорить всё что можно. В избе меня, например, вообще ничего не берёт.

– А как же культура? Как же твой обожаемый дом камерной музыки? Как же театры, музеи, выставки, которые ты так любила?

– Любила-любила – и разлюбила, – отрезала я.

В конце концов, тут природа – лучше любых картин, вместо музыки – живые птичьи концерты, а в деревне порой такие страсти, что никакого театра не надо.

– Как насчёт дружка сердешного, Владислава Строгачёва? Говорят, жениться собрался на твоей знакомой Ольге Володарской.

И тут он промахнулся: всё отболело, ещё в самый первый год в Вахлуевке. А Оленьке Влад всегда нравился.

– Рада за них обоих, – улыбка, правда, всё равно вышла кривоватой.

– Да что с тобой не так? – удивился ведьмак. – С виду – обычная ведьма, неужто проклятье так повлияло?

И тут я поняла: он ничего не знает! Подготовился, конечно, но в суть дела было посвящено всего трое: дознаватель из магической коллегии, ректор Сильванский и мой научный руководитель – профессор Андрей Степанович Примаков. Значит, дознаватель оказался порядочным, скрыл все данные, как и обещал, а до Сильванского и Примакова ведьмак почему-то не добрался.

– Хорошо, – вздохнул визитёр, – объясни хотя бы, почему нет.

Вот тут я подвисла. Страх, что всё выйдет наружу, засел настолько глубоко и держал так крепко, что я закрылась в своём маленьком мирке, в этой ведьминской избе на краю глухого леса. И надеяться себе запретила, что, может быть, однажды проклятье рассыплется.

– Я здесь на своём месте, людям помогаю по-настоящему: лечу, порчи снимаю, за урожаями слежу.

– Так помоги вот им, – ведьмак раздвинул рукой пространство и вытащил пачку магоснимков.

Он раскинул их веером на моём столе, и к горлу подступила тошнота. Оттуда смотрели мёртвые глаза и лица с ошмётками плоти, лоскутами свисающими с черепов. Поднятые тёмной магией.

– Им уже не помочь, – глухо ответила я.

– Им нужно помочь – обрести покой, – возразил ведьмак. – Это поднятые только с одного кладбища. Если мы не найдём посох архимага, их станет легион.

– Да с чего ты вообще взял, что дело в проклятом артефакте? – заорала я, забывшись. – Может, у вас под носом объявился некрос невиданной силы?

– У нас под носом, – мягко поправил ведьмак. – С таким размахом никто не останется в стороне.

– А я чем смогу помочь? – продолжила я в том же ключе. – Некромантия – не мой профиль!

– Зато твой профиль – тёмные проклятья, – возразил ведьмак. – И у тебя есть шанс исправить свою ошибку. Подпиши.

И оттуда же, откуда магоснимки, он достал пару стандартных листов с императорским гербом – магический контракт.

– Со своей стороны обещаю, что помогу с твоим проклятьем, – напомнил ведьмак.

Почему я сдалась? Почему позволила ему дожать своё собственное горло?

– Где тут написано, что… ты поможешь?

Он предложил прочитать. С ума сойти, Императорская магическая коллегия с одной стороны и зарегистрированная ведьма Дайна Ивановна Лужникова с другой заключили настоящий договор о нижеследующем?!

– Я не…

– Вспомни о поднятых, Дайна, – мягко сказал ведьмак.

– Но я не дознаватель! Понятия не имею, как искать пропавшее!

– А это уж моё дело, – он снова покачал головой и сделал шаг ко мне. – Читай, там, на последней странице.

Я прочитала: «Дознаватель Любомир Мурадов со своей стороны выступает гарантом исполнения договора и обязуется снять с исполнителя тёмное проклятье».

– Всё это занимательно, – сказала я, хихикая потихоньку над имечком ведьмака – вот как его друзья зовут? Любчик? Мирчик? – Но на кого я деревню оставлю?

– Я когда мимо шёл – светлое благословение обронил, – доверительно признался ведьмак. – Две недели твоя Вахлуевка и без тебя простоит.

Вот вам и караськи-нихренаськи. Он даже мысли не допускал, что я откажусь! Везде подстраховался.

– Уверен, что двух недель достаточно? – спросила я, уже практически согласившись подписать контракт.

Императорская магическая коллегия – организация серьёзная. Если в контракте сказано, что этот вот конкретный Любомир Мурадов обязуется снять проклятье, значит, силёнок достаточно.

– Больше времени у нас нет, – обрадовал он. – Нужно успеть до затмения. Слышала, поди, про коридор?