– Да, хоромы-то у тебя тесноватые, – сказал царь, оглядев скромные жилищные условия князя, – что, на более приличные денег не хватило?

– Денег-то у меня достаточно, – скорбным голосом ответил Георгий, – только тратить их впустую я не считаю разумным… все равно мне скоро умирать – туберкулез у нас не лечится…

– Федора Михалыча я читал, – император уселся за стол, стоявший ровно посередине скромной обители сына, и достал бутылку шампанского марки Мом, – он, кстати, тоже предпочитал элитные сорта спиртного – будешь?

– Не откажусь, – Александр лихо откупорил бутылку и разлил по бокалам, предоставленным Георгием.

– Будем здравы, бояре, – провозгласил тост царь и опрокинул содержимое бокала в рот, – а теперь о деле… если ты не против.

– Конечно-конечно, – немедленно отозвался Георгий, – слушаю со всем вниманием.

– Так вот, драгоценный мой отпрыск, – продолжил император, – лекарство, которое меня вылечило, оно как бы является универсальным, понимаешь?

После кивка Георгия царь продолжил.

– Твою болезнь оно, надеюсь, тоже вылечит… очень сильно надеюсь, для этого у меня есть веские основания.

– И что мне надо делать, папа? – серьезно заинтересовался темой Георгий.

– Во-первых, ты заканчиваешь со своей меланхолией, – ответил царь, – прямо сегодня и прямо сейчас, а во-вторых переезжаешь в Петербург в Первую медицинскую клинику под наблюдение господина Боткина… можешь на нашем поезде поехать, веселее будет.

– А в-третьих будет? – достаточно смело спросил Георгий.

– Будет, – сурово взглянул на него отец, – но после первого и второго – у меня на тебя очень серьезные и долгоиграющие планы. Ну как, согласен?

– Тут двух мнений быть не может, – робко отвечал сын государя, – если старший приказывает, младший должен подчиняться, иначе какая это будет субординация…

– Я не сомневался в тебе, сынок, – улыбнулся Александр, – собирай пожитки и вслед за этим мы отчалим в Тифлис…

– Стоп-стоп, – напомнила о себе Мария, – а Лермонтов, а место дуэли…

– Черт, забыл совсем, – приложил руку ко лбу царь, – туда мы, конечно, заедем… можно и минеральных вод будет испить по дороге, раз уж здесь оказались. Но следом сразу Тифлис.

После обеда пролетка с императорской семьей отправилась по памятным местам Пятигорска.

– Сани, – спросила вдруг Мария, – а почему он Пятигорск называется?

– Я могу пояснить, – вмешался Георгий, – это от названия главной горы, которую вон там можно видеть, – он махнул в том направлении, – она называется Беш-тау, на кабардинском языке это Пять вершин.

– Понятно… а минеральные источники тут где?

– Они здесь называются бюветы, – опять пояснил Георгий, – в переводе с французского это питейное заведение. Сейчас будем проезжать первый из них, в парке Цветник… а чуть дальше будут еще две галереи, Лермонтовская и Академическая. Кстати, можно при желании полежать в минеральных ваннах – говорят, что это помогает от некоторых болезней.

– На обратном пути заедем, – принял решение царь, – выпьем разных вод, это несомненно, а ванны будут по желанию… а вон там тот самый Машук? – указал он налево по ходу движения.

– Да, – подтвердил его сын, – этот тот самый Машук, гора, на склоне которой был убит Михаил Юрьевич…

– А что там потом стало со вторым дуэлянтом? – неожиданно заинтересовался царь, – как его… с Мартыновым…

– Мартынов был разжалован в рядовые, папа, – пояснил сведущий в местной экзотике Георгий, – и лишен всех прав состояния. Однако в дальнейшем твой дедушка…

– Николай? – уточнил Александр.

– Ну да, Николай 1й, он смягчил наказание до 3 месяцев гауптвахты и трехлетнего покаяния в монастыре. Потом Мартынов написал даже воспоминания о дуэли и о Лермонтове, но читать их невозможно, я пробовал…

– А что явилось причиной для дуэли? – спросила Мария.

– Две эпиграммы на Мартынова, – ответил Георгий, – едкие и злые, надо признать… причем зачитанные в публичном месте… честно признаюсь, что если бы на месте Мартынова был я, я бы тоже вызвал составителя таких виршей на дуэль. А мы, впрочем, уже и приехали – вот то самое место, а вот памятник Лермонтову.

– Какой-то он непрезентабельный, – высказал свое мнение император после осмотра, – облупился весь… надо будет сделать внушение местному губернатору… Михаил Юрьевич хоть и не любил власть предержащих в России, но тем не менее это национальное достояние, от этого никуда не денешься.

– Провал еще осматривать будем? – поинтересовался Георгий.

– Что за Провал? – заинтересовалась Мария, – куда он проваливается?

– Это подземная пещера, – начал пояснять князь, – верхний свод которой с течением времени истончился и упал вниз. В итоге образовалась почти что правильный стакан в 15 метров диаметра и 40 метров в высоту. Обычно все приезжие ходят смотреть на это чудо природы.

– Ну раз все ходят, тогда и мы пойдем, – усмехнулся Александр, – показывай нам этот стакан, Вергилий.

– Это совсем недалеко, – ответно улыбнулся Георгий, – тот же склон горы Машук, но с другой стороны.

Минеральной воды разных видов императорская семья испила на обратном пути, а вот от ванн отказались большинством голосов – Мария осталась в меньшинстве. Вечером спецпоезд отчалил от станции Пятигорск и начал свое круговое движение вокруг Главного Кавказского хребта – железная дорога на Тифлис была пока проложена только вдоль Черного моря.

Информация к размышлению. Расклад политических сил в Российской империи в конце 19 века

90-е годы девятнадцатого века это был период относительного спокойствия в политике страны. Народная воля, последний выброс энергии которой пришелся на 1887 год, когда на Александра покушалась группа под руководством старшего брата Ульянова, практически была нейтрализована властями. После этого случая оппозиция окончательно затихла, делясь почкованием, и ни о каких громких терактах более не помышляла вплоть до образования партии эсеров в 1901 году.

Если углубиться в детали, то Народная воля собственно возникла в результате раскола «Земли и воли» в конце 70-х годов – кроме НВ там еще появился такой «Черный передел». Из персоналий же этих организаций можно отметить теоретиков-основателей движения Лаврова, Желябова и Михайлова, а также участников боевой группы Засулич, Перовскую, Гриневицкого и Фигнер. Разброд и шатания в непримиримой оппозиции будут наблюдаться еще добрых 5-6 лет.

Что же касается прочих политических партий, то все они если и существовали, то исключительно в зародыше… эсеры, как уже было сказано, появились в 1901-02 годах под водительством Гершуни, Чернова и Савинкова. Социал-демократы вчерне организовались в 1898 в Минске, однако реально что-то стали из себя представлять только через пять лет, ко второму съезду в Брюсселе. Еще имел место Бунд, но строго локально – в Польше и Литве. Прочие националы, украинцы, белорусы, армяне, грузины тоже сумели показать что-либо из себя только в начале следующего века.

Если же перейти к партиям, лояльным к власти, то и этот сегмент данного рынка сумел как-то оформиться только после провозглашения конституционной монархии в 1905 году. Сюда относятся кадеты имени Милюкова, Союз русского народа или просто черносотенцы под водительством Пуришкевича, и еще с десяток совсем уже малозначимых образований.

Таким образом, в плане политического ландшафта в конце 19 века Россия представляла собой пустыню, в коей с трудом пробивались ростки зеленых насаждений… картина, короче говоря, была как на границе Казахстана с Туркменией – горячий песок и редкие кусты саксаула.

Декабрь 1994 года, Тифлис

– Замок царицы Тамары, – высказала свое пожелание императрицы еще во время путешествия из Пятигорска. – А еще канатная дорога на какую-то гору, говорят, оттуда хорошо видно весь город. Ну и Мцхета, но это уже необязательно.

– Посетим, моя радость, – ответил ей император, – Тамару не обещаю, это довольно далеко от города, а остальное обязательно. Но в промежутке еще у нас будет визит в местную духовную семинарию.

– А зачем она тебе понадобилась? – удивился Георгий, – убогое провинциальное учебное заведение, ничего особенного там нет.

– Позволь оставить это в тайне, что мне там надо, – ответил ему Александр. – Просто прими, как данность…

Георгий погрузился в раздумья, после чего поднял насущную для него тему.

– А вот это твое лекарство, как уж его…

– Пенициллин или ливадин, выбирай название по своему вкусу.

– Оно действительно такое сильнодействующее? Расскажи подробности про него, мне это очень любопытно.

– Формулу я тебе на память не воспроизведу, – откликнулся император, – запомнил только, что производится оно из обычной плесени…

– Это вот которая зеленая, – уточнил князь, – появляется на продуктах, если их оставить в открытом виде?

– Она самая… – ответил Александр, – но там не все так просто… во-первых, годится не любая плесень, а только одного определенного вида… какого, я тоже не запомнил, но это не так важно… а во-вторых, процесс получения лекарства из нее очень долгий и муторный. Просто плесенью ты не вылечишься, она должна пройти несколько этапов переработки. И только после этого дважды в день по два кубика внутривенно – и через неделю-полторы ты здоров, как бык.

– А почему раньше никто до этого не додумался? – удивился Георгий, – если все так просто?

– Вопрос философский, – после некоторого размышления отвечал царь, – периодическая система элементов тоже предельно простая, видел наверно?

– Это которую Менделеев изобрел? Конечно, видел и не раз.

– Однако до Дмитрия Ивановича никто ее как-то не сумел представить… все в этом мире развивается от простого к сложному – вот и до плесени руки дошли.

– А кто тебе продиктовал рецепт этого… пенициллина?

– Ты Ведомости с моим интервью не читал разве?

– Нет, – признался князь, – первый раз слышу про это.

– У нас в багаже есть, кажется, один экземпляр – почитаешь, зачем я буду повторять в который раз одно и то же… если совсем коротко, то вмешалось божественное провидение. Кстати имя у этого провидения было такое же, как у тебя – Георгий.

А на вокзале Тифлиса картина встречи была полностью аналогична тому, что случилось в Пятигорске. Только с местными особенностями – Закавказье в ту пору было поделено на 5 губерний, Бакинскую, Ереванскую, Елисаветпольскую, Кутаисскую и Тифлисскую. Вот главные лица последней во главе с бравым гвардии полковником Свечиным и встречали императорскую семью.

Царь, впрочем, быстро уклонился от обязательных церемоний и сразу же попросил отправить супругу с сыном в Мцхету, а себя доставить в Духовную семинарию. Располагалось это учебное заведение в районе Ваке на Цхнетской улице и представляло из себя красивое трехэтажное здание из красного кирпича. Впоследствии в реальной истории эта семинария стала известна в связи с тем, что тут обучались Иосиф Сталин, Анастас Микоян и Геворк Алиханян (армянский партсовдеятель, будущий отчим Елены Боннер).

Императору сразу же представили ректора семинарии отца Серафима (в миру Яков Мещеряков), худого и высокого, как жердь, мужчину с окладистой бородой. После приветствия он пригласил царя в свой кабинет.

– Немного удивлен, – сказал Серафим, – интересом такого высокого лица к нашему скромному заведению… не расскажете, в чем причина?

– Охотно расскажу, отец Серафим, – не стал запираться царь, – вы читали мое интервью в Ведомостях?

– Это про божественное вмешательство и чудесное исцеление? – уточнил Серафим, – читал, как же…

– Так вот, этот божественный гость кроме рецепта лекарства дал мне еще одно поручение… и оно впрямую касается подведомственного вам заведения…

– Очень интересно, – Серафим сел, наконец, в свое кресло и приготовился слушать.

– У вам на первый курс недавно принят такой слушатель, – Александр залез в карман, вытащил и развернул лист бумаги и зачитал, – Иосиф Джугашвили, сын Виссариона Джугашвили.