– Так-так, – Серафим взял толстый гроссбух, открыл его, поводил пальцем по страницам и ответил, – есть такой, 16 лет, зачислен в класс богословия, учится не сказать, чтобы на отлично, но плохим учеником его назвать нельзя… да, пишет стихи, которые даже печатают в газетах.

– Да, это именно он, – подтвердил император, – Иосиф, сын Виссариона.

– И что именно заинтересовало ваших божественных гостей в этом мальчике?

– Гость не уточнил этот вопрос, однако настоятельно просил принять в нем участие… а если быть точным – не надо его отчислять, пусть доучится до конца и получит сан…

– Мы очень редко отчисляем кого-либо, – после паузы отвечал Серафим, – но хорошо, я вас прекрасно понял – к Джугашвили отныне будет особое отношение.

– Да, и оградите его по возможности от контактов с так называемыми революционерами… – закончил свою мысль Александр, – в частности имеются ввиду такие лица… – он снова посмотрел в свои записки и озвучил список лиц, – Мецкавели и Цулукидзе… это руководители объединения под названием «Месами-дасе».

– Третья группа, – автоматически перевел название Серафим, – не слышал про такую… почему она третья, не скажете?

– Скажу… первая группа это сторонники Чавчавадзе, вторая исповедует мысли Николадзе, а эта, значит, третья группа не согласна с первыми двумя.

– Я все понял, – отвечал Серафим, – сделаю все, что в моих силах. Еще какие-то пожелания будут, государь?

– Да, есть еще одно пожелание – хотел бы посмотреть на этого Иосифа живьем, можете организовать это?

– Через десять минут будет перемена между уроками, я могу вызвать его сюда… тут и посмотрите.

– Лучше это сделать по-другому как-нибудь, – поморщился царь, – а в кабинете ректора это будет слишком официально.

– Тогда может быть так сделаем… визит же императора это серьезное событие, все равно про него все ученики так или иначе узнают – можно собрать учащихся в большом зале на втором этаже, вы выступите перед ними с небольшой речью, а Иосифа лично я усажу на первый ряд… ну скажем справа, если смотреть на сцену. Так пойдет?

– Хм… – задумался Александр, – к речи я как-то не готовился… хотя ладно, ваше предложение принимается – сажайте Иосифа справа, а я что-нибудь придумаю для выступления.

Александр проговорил недолго, с минуту, успев выложить наболевшие мысли об устройстве и переустройстве страны. Семинаристы сидели притихшие и смотрели не него круглыми глазами – когда еще в следующий раз увидишь живого императора. А мальчик Иосиф крутил головой и тоже смотрел во все глаза… рта, впрочем, он так и не открыл.

А вечером вся императорская семья воссоединилась с целью прокатиться по канатной дороге на вершину Мтацминда. Нижняя станция фуникулера располагалась на улице Чоквадзе. В качестве сопровождающего к ним навязался бравый губернатор Свечин.

– Линия только в этом году запущена, – не умолкал он в течение всей поездки, – выполнено бельгийской компанией Альфонса Руби. Перепад высот 235 метров, длина 490 метров. По пути следования будет остановка у храма святого Давида, можно сойти и осмотреть.

– А кто это, святой Давид? – поинтересовался Георгий.

– Это Давид Гареджийский, – вспомнил уроки истории губернатор, – пришел с проповедью христианства в эти места примерно в 6-7 веке нашей эры… для Грузии это как Андрей Первозванный для России.

– Давайте сразу наверх проедем, – предложила Мария, – без остановок.

Все дружно с ней согласились, тогда Мария решила спросить супруга насчет семинарии.

– Как там у тебя сложилось в этой… в духовной семинарии?

– Все хорошо, дорогая, выполнил все, что было задумано… а к ректору отцу серафиму можно было бы присмотреться попристальнее – большого ума и рассудительности человек.

Информация к размышлению. Сельское хозяйство в Российской империи в конце 19 века

В конце 19го, начале 20го века Россия, невзирая на высокие темпы развития промышленности, оставалась все же аграрной державой. Сельское хозяйство давало более 55% валового национального дохода, а занято в нем было почти 3/4 населения. Темпы развития этого сектора значительно уступали прочим, однако и здесь намечались вполне позитивные сдвиги. Валовые сборы зерна выросли за 20 последних лет 19 века с 2,2 млрд пудов до 2,7 млрд. Средняя урожайность поднялась с 34 до 39 пудов с десятины. Росли посевы и технических культур, льна, картофеля, бахчевых.

Если говорить об экспорте, то и он значительно поднимался – с 5-6% от валовых сборов в 80-х годах до 10-12% на рубеже веков. Животноводство тоже росло, но более медленными темпами. Если говорить о всем сельском хозяйстве России, то по подсчетам независимого американского экономиста Грегори, среднегодовые приросты с/х продукции России в конце века составляли 2,5%. Не так много, как в промышленности, но и совсем немало.

Главная проблема в сельском хозяйстве России в это время заключалась в неравномерном распределении собственности на землю – в Европейской части (которая, собственно, и генерировала львиную часть продукции) примерно по трети земель принадлежали общинно-крестьянским наделам, частным собственникам (дворянам, зажиточным крестьянам) и казне. Надо, однако, отметить, что казна владела в основном неудобьями, лесами, нечерноземьем и тундрой. Тогда как частные владения имели место на наиболее плодородных землях.

Сельское население росло темпами, даже более быстрыми, чем все остальные секторы, размер надела на одного едока стремительно сокращался, так что лозунг народовольцев «Земля и воля», заключавшийся в их названии, имел под собой достаточно веские обоснования.

Не будем забывать и о периодических неурожаях и голоде, которых только в последнее десятилетие века насчитывалось аж три штуки – 91, 96 и 99 года. Причем голод 91/92 годов был из них самым катастрофическим. Тогда подвела погода, чрезмерно морозная зима и очень засушливое лето – в результате было собрано на 25% зерна меньше, чем в предыдущем сезоне. Особенно сильно эта ситуация коснулась Черноземья и Поволжья… в итоге самый скромный подсчет жертв этого голода дает цифру в 400 тысяч душ.

Таким образом, крестьянский вопрос в России можно было ставить во главу угла любых будущих реформ – когда в вопросе задействовано три четверти населения страны, это вполне понятно… а когда среди этих трех четвертей почти половина немного, будем так говорить, озлоблена и готова на самые разные поступки, это становится совсем уже нехорошо.

Петр Аркадьевич Столыпин в начале 20 века сделал попытку перезапустить крестьянский вопрос с нуля, однако очень успешной ее признать сложно. Переселение в Сибирь и на Дальний Восток это, безусловно, отличная идея, хотя и здесь можно найти немало подводных камней… уж очень мало там плодородных земель, в Сибири и на Дальнем Востоке России, не говоря уже о Крайнем Севере. Да и денег можно было бы побольше выделить переселенцам… да и плодородные целинные земли киргизской степи почему-то не были задействованы в этом. Но вот вторая компонента столыпинских реформ, которая подразумевала размежевание села на бедноту и кулаков, это был выстрел совсем уже в молоко. Укреплять надо было крестьянскую общину, зародыш коллективных собственников земли – в Америке эту истину хорошо уяснили в том же 19 веке, когда началось массовое банкротство фермеров и скупка их земель крупными собственниками. А хутора, отруба и фермеры это путь в никуда…

Но, впрочем, это я забежал немного вперед, посмотрим, как справится с такой нелегкой ношей усовершенствованный и проапгрейденный Александр Александрович 2.0.

4 января 1895 года, Крым, Ливадия

Александр выполнил все указания своего гостя из будущего, обеспечил целых два фотографических аппарата, один был системы «Фотос» автора Акимова, второй же «Космос» авторства Покорного. Он целую неделю без перерыва обучался работать с этими устройствами и счел обучение законченным только, когда проявленные фотопластинки показали не то, чтобы отличный, но приемлемый результат – особенных размытостей там не наблюдалось.

Император предупредил камердинера и супругу, что будет занят в течение следующих 4-5 часов и настоятельно не рекомендовал себя не беспокоить. Мария была несколько озадачена интересом супруга к фотографии, но списала это на очередное чудачество, которыми иногда страдал самодержец.

Итак, часы пробили два часа пополудни, и в строго обозначенные сроки посреди кабинета царя развернулся в метре от пола синеватый экран, на котором обозначился давешний визитер царя.

– Привет, – перешел он сходу на простую речь, – рад тебя видеть в добром здравии… надеюсь, против «ты» возражений не будет?

– Да какие уж тут возражения, – махнул рукой Александр, – ты же мой спаситель, как говорят англичане – savior…

– Хорошо, – потер руки гость, – тогда сразу к делу, так?

И не дожидаясь ответа, он продолжил свои мысли.

– Сейчас я покажу небольшой кинофильм…

– Стоп, – сразу остановил его император, – что такое кинофильм?

– Черт, – потер лоб Георгий, – я и забыл, что у вас их пока не изобрели, эти кинофильмы… через полгода в Париже будет первый показ… вот кстати – первый совет, там есть такие братья Люмьеры, Луи и Огюст, их неплохо было бы переманить в Россию, пусть изобретают кинематограф в нужном месте. А кинофильм – это… как бы попроще выразиться… это запись и последующее воспроизведение движущихся изображений. Очень быстрая смена фотографий, которая создает полное впечатление, что на экране идет живая жизнь, так понятно?

– Не очень, – поморщился Александр, – но давайте уже двигаться дальше… показывайте мне ваш кинофильм.

– Называется он «Краткая история России с 1895 по 1995 годы», – сказал Георгий и запустил трансляцию.

––

100 лет истории уложились в двадцать минут, Александр просмотрел все это в полном молчании, по окончании же трансляции он не выдержал и закурил сигару.

– Грустно все это, Георгий, – сказал он после небольшой паузы, – очень грустно… все наперекосяк пошло примерно с 1905 года, я правильно понял?

– Чуть раньше, Александр Александрович, – поправил его гость, – я бы сказал, что с самого начала века… когда окончательно оформились боевые дружины эсеров, а эсдеки самоорганизовались на своем втором съезде.

– Что нужно сделать, чтобы поправить такое неблагоприятное течение событий? – взял царь быка за рога.

– Тут разные мнения могут быть, – отвечал Георгий, – но я думаю, вы сами справитесь с этим вопросом.

– Радует хотя бы то, что Ходынки при мне не случится… сколько там человек подавили в итоге?

– По официальным данным властей, – доложил Георгий, – 1400, а по подсчетам независимых лиц все четыре тысячи…

Александр докурил сигарету, затушил ее в пепельнице, тогда продолжил.

– А фотоаппарат я зачем принес? Даже две штуки…

– Это будет вторая часть моего выступления, – объявил гость, – приготовьтесь к съемке… я вижу, вы сами решили справились с этой техникой?

– Да, она оказалась несложной.

– Сейчас я буду выводить на экран картинки и схемы, а вы снимайте их по очереди… я скажу, когда надо нажимать на спуск.

И таким образом Георгий продемонстрировал Александру блок-схемы пяти основных двигателей, приспособленных для применения в аппаратах в наземных, воздушных и морских средах. А затем схему радиоприемника-передатчика, не ту, что изобретет Попов с Маркони через 5-6 лет, а более продвинутую, середины 20 века. А уж совсем в конце были показаны реактивные двигатели для самолетов и космических аппаратов.

– И что я со всем этим буду делать? – спросил Александр, справившись с задачей фотографирования.