Но если брат Тайлер действительно Пирпонт, а у меня не было оснований не доверять ему в этом вопросе, то сей факт объяснялся очень легко.

Они договорились.

А скорее всего, у Пирпонта нашлась волосатая рука ниже ТАКС, которая постучала агентству со дна и велела оставить сектантов в покое. А троих оперативников они списали, как естественные потери.

Ничего удивительного в этом не было. Коррупция пронизывала город насквозь, от самого верха до самого низа, и у меня не было никаких оснований полагать, что на теневой стороне дела обстоят как-то иначе.

Люди в этих играх являются всего лишь расходным материалом.

– Как давно существует ваша организация? – спросила я.

Начал накрапывать легкий дождик. Я зевнула.

– Официальной даты основания нашего Братства не существует, – сказал брат Тайлер. – Но сам текст Заветов хранится в нашей семье уже больше ста лет.

– Молекулярный анализ бумаги делали?

– Нет, госпожа.

– А дадите мне отщипнуть кусок, чтобы я сделала?

– Здесь все в твоей воле.

– Как этот текст вообще к вам попал?

– Это темная семейная история, связанная с похождениями моего прадеда, – сказал брат Тайлер. – Говорят, что он получил эти бумаги от великого мага, сумевшего пробить коридор между мирами, и мой прадед заключил с ним какую-то сделку, точные детали которой другим членам семьи до сих пор неизвестны, а он отказывается об этом говорить.

– Так он еще жив?

– Конечно, госпожа.

– Я могу с ним побеседовать?

– Он будет счастлив с тобой встретиться, – сказал брат Тайлер. – Я тотчас же извещу его, чтобы он вернулся в страну из Европы, где проживает последние сорок пять лет, утверждая, что тамошний климат подходит ему больше местного.

– Тогда, пожалуй, не надо, – я надеялась, что найду более простой способ удовлетворить свое любопытство. Способ, не требующий выдергивать патриархов клана миллиардеров с европейских курортов.

Древность манускрипта еще ни о чем не говорит.

Здесь явно намечался какой-то сюжет, а некоторые сюжеты способны ломать реальность под себя. История постоянно меняется задним числом, рукопись может состариться за пару часов, а посреди Города внезапно вырастет старинное здание, и все будут уверены, что оно стояло здесь последние двести лет, хотя еще вчера тут мог быть парк, пруд с лебедями или свалка автомобильных покрышек.

Так что с этой стороны мне скорее всего не подкопаться.

Дождь начал капать еще сильнее.

– Пройдем в дом, госпожа, – предложил брат Тайлер. – Там нам накроют легкий ужин, может быть, сварят глинтвейн, если будет на то твоя воля.

– Кто накроет? Братья?

– Зачем утруждать братьев, если есть прислуга? – удивился брат Тайлер.

А, ну да.

Всегда забываю, что у богатых людей все по-другому.

Я согласилась. Брат Тайлер достал из кармана рацию, попросил нас забрать, и уже меньше через минуту за нами приехал электрический гольф-кар, который и доставил нас к главному зданию. Управлял гольф-каром не очередной брат, а наемный служащий в дождевике поверх ливреи и белых перчатках.

– Мой дом – твой дом, госпожа, – заявил брат Тайлер. – Ты можешь приходить сюда, когда хочешь, твое лицо уже внесено в систему распознания образов, и все двери откроются перед тобой.

– Очень мило, – сказала я, и тут мне в голову пришла еще одна мысль. Идти мне было особо некуда, разве что в очередной отель, а тут наверняка такая охрана, что ни один Мигель на территорию незамеченным не проскользнет. – Здесь не найдется какой-нибудь лишней спальни?

– Конечно, найдется.

Ладно, согласна.

Не самое разумное мое решение, если на первый взгляд. Они – сектанты, они носят плащи, у них не все в порядке с головой, они поклоняются пятиметровой шестирукой статуе голой женщины, один из них вообще таскал с собой взрывчатку в протезе ноги и взорвал себя прямо на городской улице. Но это были мои сектанты, моя статуя, и, кроме того, эти ребята знали, кто мой отец.

И если они не секта самоубийц, на что пока не очень похоже, то до тех пор, пока я не породила Хаос и Новый Порядок, здесь я в безопасности.

А в особняке действительно пахло глинтвейном.

Глава 32

Мы поужинали.

Это было что-то на богатом, половина блюд была мне неизвестна, и я даже не старалась запоминать их названия. Ради такого случая брат Тайлер откупорил вино из самых дальних углов своего винного погреба, но чтобы понять все тона, нотки, нюансы и послевкусия этого напитка, нужно быть истинным ценителем, а я не была. Мне бы хватило и пива, но я стеснялась попросить.

Потому мы перешли в каминный зал, украшенный чучелами животных, которым не посчастливилось повстречать на охоте многочисленных представителей семейства Пирпонтов, и настало время глинтвейна и сигар.

От сигары, разумеется, контрабандной кубинской, толстой, наверняка дорогой и изрядно вонючей, я отказалась, но ограничивать брата Тайлера не стала, и он задымил ею, устроившись поближе к дымоходу.

Кресло оказалось совершенно роскошным, с функцией массажа, в камине уютно тлели угли, в зале царил приятный полумрак, было тепло. Я сняла кроссовки, и мои пальцы утонули в густом ворсе ковра.

Глинтвейн тоже оказался очень даже ничего, я даже подумала о том, чтобы пробраться на кухню и попросить рецепт. Вообще, довольно приятная секта.

Если бы ее члены не взрывались на улицах Города, было бы совсем хорошо, но брат Тайлер заверил меня, что это был единственный прецедент, и больше они не повторятся.

По крайней мере, не должны.

И тогда я решила задать главный вопрос, который не решалась поднимать во время ужина, потому что не хотела, чтобы меня выгнали в ночь голодной.

– А ты никогда не думал, брат Тайлер, что это все не про меня? – спросила я. – Что это какая-то масштабная мистификация или попросту ошибка, и все это время вам стоило ждать кого-то другого?

– Нет, госпожа, – сказал брат Тайлер. – В Заветах четко указано твое имя.

– Там так и написано: Роберта Кэррингтон? – уточнила я. – На древнем арамейском?

– Да.

Что ж, с этим не поспоришь.

– А что насчет статуи? – поинтересовалась я. – Откуда она взялась?

– Ее облик был явлен мне во снах, госпожа.

– Так это ты ее автор? – я пристально посмотрела на его руки. Они отнюдь не были руками каменщика. Это были типичные руки богатея, отродясь не державшего в них ничего, кроме ручки для подписания чеков, стилус для тыкания в экран и клюшки для игры в гольф.

Он проследил мой взгляд и улыбнулся.

– Мы живем в двадцать первом веке, госпожа. Сейчас для того, чтобы работать с камнем, совершенно необязательно бить по нему молотом.

– И когда ты закончил свое творение?

– Около пяти лет назад, госпожа.

– С тех пор ты не вносил никаких корректив? – я коснулась рукой шрама на подбородке.

– Никаких, – подтвердил он.

Сюжет, обреченно подумала я.

Что-то связанное с мистикой, древними манускриптами и тайными оккультными сообществами, и хорошо, если без кровавых человеческих жертвоприношений обойдется. Интересно, а это как-то связано с теми моими способностями, которые заинтересовали ТАКС? И может ли Цензор разрушить свой собственный сюжет, или все происходящее и будет являться его частью?

– Значит, у тебя нет сомнений?

– Никаких, – снова сказал он.

– А то, что я совершенно не ощущаю себя вот этим вот всем, в расчет как-то принимается?

– Скорее всего, нет, госпожа, – сказал он. – Просто эта часть тебя еще спит, и когда придет время, она пробудится, и ты осознаешь свое предназначение. А мы всегда будем рядом с тобой, будем помогать и поддерживать

– И направлять? – уточнила я.

– Нет, госпожа, – сказал он. – Не нам, простым смертным, давать советы дочери богов.

Лучше бы мой папа оказался простым королем, подумала я. Это было бы как-то ближе и понятнее, и меня максимум могли бы отравить или насильно выдать замуж, и это, наверное, худшее, что могло бы со мной случиться, но это все равно звучит лучше, чем текущая неопределенность.

– Расскажи мне о моем отце, – попросила я.

– У нас не принято о нем говорить, госпожа.

– Вот как? И почему? Боитесь, что он услышит и покарает?

– Нет, просто обычно такие разговоры заканчиваются спорами, иногда очень ожесточенными, – сказал брат Тайлер. – Тебе я, безусловно, не могу отказать, но вообще мы внутри Братства такие разговоры не поощряем. Твой отец – фигура слишком неоднозначная. Одни говорят, что он – воин в сияющей броне, рыцарь без страха и упрека, бесстрашный и доблестный паладин, который придет на помощь нуждающимся и накажет виновных. Другие же за то, что он творил, считают его чудовищем. Он всегда приходит на помощь к другу, но быть его другом смертельно опасно. Он был простым человеком и стал богом, а потом стал убийцей богов. Он дважды умирал и дважды возрождался, и с каждым разом становился сильнее. Он рушил миры в бездну хаоса, преследуя свои собственные цели.

Я подумала, что это описание совсем непохоже на папу Бэзила.

Линялые джинсы, выцветшая куртка, стертые кеды, ржавый пикап… Всегда считала, что сущности, в перерыве между завтраком и обедом рушащие миры в бездну хаоса, должны выглядеть как-то более пафосно.

Конечно, после той истории в Дерри у меня были какие-то подозрения, что он немного не тот человек, каким пытается казаться, но не думала, что до такой степени не тот.

С другой стороны, это вполне может оказаться преувеличением в рамках текущего сюжета, и на самом деле он не мир в бездну хаоса обрушил, а, скажем, грузовик с обрыва уронил. Или сахарницу на кухне.

– А что насчет моей матери? О ней у вас тоже говорить не принято?

– Здесь подобных ограничений нет, – улыбнулся брат Тайлер. – Твоя мать – Морриган, богиня войны и плодородия.

– Плодородия? – удивилась я. – Довольно неожиданное сочетание.

– Не того плодородия, что связано с посадками озимых и урожайностью с гектара, – сказал брат Тайлер.

– О, – сказала я.

Если моя мать действительно богиня секса, это многое в моей жизни объясняет, мрачно подумала я.

– Богиня похоти и страсти, – сказал брат Тайлер. – Богиня плотских утех, великая королева, соблазняющая мужей и вдохновляющая их на подвиги. Прекрасная женщина или прелестная дева, которая…

– Хватит, хватит, я уже поняла, – сказала я. – Значит, она – Война, а он – Месть?

– Истинно так, госпожа.

Неудивительно, что они встретились.

– Ты знаешь, что с ней случилось?

– Знаю, госпожа, – сказал брат Тайлер и уставился на тлеющие в камине угли.

– Мне кажется, ты хочешь о чем-то умолчать, – сказала я.

– Нет, госпожа, я бы не посмел, – сказал он. – Просто это не та часть истории, которую хорошо рассказывать темными ночами ребенку этих родителей.

Такой заход не мог меня не насторожить, и я приготовилась услышать страшную правду.

– Они познакомились, когда он восстанавливался от ран после очередной своей битвы, – начал брат Тайлер издалека. – Она помогла ему исцелиться, она ухаживала за ним и приносила воду, когда он хотел пить…

– И на этой почве между ними завязался роман, – сказала я.

– Истинно так, госпожа, – согласился брат Тайлер. – Но поскольку оба они были людьми сильными и своенравными…

– …то у этих отношений не было будущего.

Он кивнул.

– В Заветах этому уделено не так уж много внимания, ибо они сконцентрированы на том, что происходило и должно произойти в этом мире, а твои родители повстречали друг друга в мире ином.

– Параллельный мир? Параллельная вселенная? – всегда подозревала, что папа Бэзил приходит откуда-то издалека.

– Да, – сказал он. – Миры, где война никогда не меняется, миры, где война никогда не кончается. Твои родители были плотью от плоти того мира, кровью от крови его, и кровь его они пили вместо вина, и она пьянила им головы…