Законы жанра (страница 9)
И чтобы…
И я сама не заметила, как заснула.
Глава 6
Кто вообще придумал, что рабочий день должен начинаться в такую рань? Нет, я понимаю, что есть всякие там фермеры, чья работа неразрывно связана с жизненным циклом кур, коров, лошадей и прочей скотины. (Хотя я никогда не могла понять, почему той же корове нельзя объяснить, что если ее подоить не в пять утра, а, скажем, часиков в десять, вселенской катастрофы все равно не произойдет). Я понимаю, что есть рабочие заводов, у которых две или три смены, потому что оборудование не должно простаивать. Или если человек, допустим, работает на себя и не способен правильно распределить свое время.
Но какой смысл нам, обычным офисным работникам, переться на работу к девяти часам утра? Какую задачу мы не сможем решить, если придем, допустим, в десять? В одиннадцать? Что произойдет, если рабочий день будет начинаться на пару часов позже? Солнце взойдет на юге? Остановится великий оборот бумажек в огромной бюрократической машине мироздания, и весь мир поглотит хаос? Или работа на самом деле нужна только для того, чтобы современный человек чувствовал себя несчастным?
Как посмотришь на всех этих бедолаг в метро, так в голову сразу же закрадываются сомнения.
Ладно, мне хоть на метро не пришлось тащиться. Служебный «эскалейд» подъехал к парадному входу «Континенталь» в восемь тридцать, а в девять я уже была в своем кабинете с квадратной от недосыпания головой.
Зато заместитель директора Смит был бодр, весел и свеж как огурчик, что выводило неприязнь, которую я и так испытывала к этому человеку, на качественно новый уровень. Он просочился в мои владения, когда я сражалась с кофемашиной и всерьёз обдумывала идею о молодом симпатичном секретаре.
Черт с ним, пусть он даже будет не очень симпатичный, лишь бы умел делать мне кофе по утрам.
– Надо налить воды, – подсказал Смит.
– Как раз пытаюсь найти, куда.
– Позвольте помочь, – он нажал на какую-то неприметную кнопку, вытащил контейнер для воды и наполнил его из стоявшей в шкафу бутылки. Через пару минут по приемной распространился аромат кофе, и после первого глотка заместитель директора стал выглядеть чуть менее отвратительным. – А где мистер Борден?
– Отлучился по делам, – сказала я. И вообще, что за странный вопрос? Гарри в нашей организации не работает.
– Что ж, заранее скорблю по его «бизнес-партнёрам», – сказал Смит.
Мы переместились в мой кабинет. Не успела я сесть за стол, как он тут же подсунул какую-то бумажку мне на подпись.
– Что это?
– Нужно утвердить бюджет на текущий квартал, – сказал он.
Я посмотрела на цифры и немного удивилась.
– Мы покупаем авианосец?
– Это обычная сумма, – сказал он. – Если вы посмотрите финансовые отчеты на нашем сервере, вы это увидите.
Что-то пробурчав, я подписала бумажку, обратив отдельное внимание на графу «содержание офиса». Черт побери, мы тратим такие деньги на содержание офиса, а наши кофемашины до сих пор не ходят за водой сами?
– Что-то еще? – поинтересовалась я, потому что Смит и не думал уходить.
– Возможно, мы напали на след Черного Блокнота, – совершенно будничным тоном заявил он.
– С этого нужно было начинать, – сказала я. – Что за след?
– Сегодня ночью Джек Вэнс умер от инфаркта.
– Родственник? – спросила я.
– Просто однофамилец.
Я вздохнула.
– В последнее время я выпала из контекста. Вам придется объяснить мне, кто это такой.
– Ах да, – сказал Смит. – Это конгрессмен от штата Техас, общественный деятель и главный критик сепаративного движения.
– Конгрессмен? Так ему, наверное, было лет эдак под сто, – политика на высшем уровне в нашей стране всегда была уделом стариков. В последний раз за пост президента боролись восьмидесятитрехлетний и восьмидесятилетний кандидаты, и на дебатах они оба обвиняли друг друга в старческом маразме.
Победил тот, что был старше. Опыт, все такое.
Ну, ты знаешь…
– Ему было сорок шесть, и он был абсолютно здоров, – сказал Смит. – Регулярно проходил диспансеризацию, и последнее его обследование состоялось на прошлой неделе. Более того, его отцу шестьдесят девять, его деду девяносто три, и они все еще живы и не испытывают никаких проблем с сердцем.
– Это не всегда наследственное, – заметила я. – Инфаркт в топе главных убийц страны, и, возможно, это было связано с его образом жизни…
Вместо ответа Смит вывел на экран своего планшета фотографию Вэнса. Надо отдать должное, парень выглядел максимум на тридцать пять, находился в отличной физической форме – фотограф запечатлел его во время пробежки – и на его лице не было никаких намеков на нездоровый образ жизни.
– И это все равно ничего не доказывает. Он умер ночью?
– Да.
– Занимался сексом с проституткой?
– Он был счастлив в браке и у него осталось трое детей.
– Счастливые отцы тоже умирают от сердечных приступов, – сказала я. Мне очень хотелось, чтобы это была зацепка, которая выведет нас на Блокнот, но я боялась разочароваться.
– Никаких предпосылок для инфаркта, – сказал Смит. – Кроме того, сегодня должен был состояться организованный им митинг, на котором он собирался привести свои доводы о пользе сохранения статус-кво. Очень удачное совпадение для сепаратистов, не правда ли?
– Может быть, они его просто отравили?
– Вскрытие не выявило никаких следов отравляющих веществ.
– Уже и вскрытие провести успели? Весьма оперативно.
– Поскольку версия об отравлении возникла у местных следователей первой, они получили разрешение вдовы и провернули все так быстро, как могли, чтобы следы яда не успели исчезнуть из организма. Но никаких следов яда они не обнаружили.
– Может быть, они просто были недостаточно оперативны.
– Не существует яда, который полностью бы выветрился из организма за несколько часов, – сказал Смит.
Но все равно это было как-то не в старом добром техасском духе. Вот если бы Вэнса застрелили из револьвера сорок пятого калибра, я бы особо не удивилась.
– Кроме того, когда мы копнули чуть глубже, то узнали, что два дня назад умер один из ближайших сподвижников Вэнса, и тоже от инфаркта, – сказал Смит. – Конечно, там ситуация менее очевидная, потому что ему было далеко за шестьдесят, но окружающие говорят, что на проблемы с сердцем он никогда не жаловался.
Это было уже слишком для обычного совпадения.
– Допустим, – сказала я. – И как вы полагаете, у кого в руках находится Блокнот?
– У кого-то из лидеров движения «Свободный Техас», – сказал Смит.
И вот что делать? Заявиться к ним в центральный офис и поинтересоваться, кто из них записывает имена своих оппонентов в черную книжку, которую мы потеряли?
– Мы связались с нашим филиалом в Техасе, и они установили наблюдение за офисом и ключевыми фигурами движения, – продолжал Смит. – Но, как вы понимаете, этот метод требует времени. Возможно, куда больше времени, чем у нас есть. Отделение Техаса – уже практически решенный вопрос, и буквально через пару недель он может превратиться для нас в территорию другой страны, что несколько затруднит работу ТАКС.