Ну, иного он и не ожидал. Девочка-отличница, которая никогда не пойдет против правил. Марк вздохнул и достал телефон. Набрал номер судьи и принялся в красках описывать побег Боумана.

– … незаконное хранение оружия, у меня есть заключение эксперта…

Янссенс слушала, постепенно меняясь в лице, и изумленно распахнула глаза, когда он упомянул об экспертизе, а Марк ухмыльнулся про себя. Все же иногда выводить ее из равновесия было… приятно.

– … да, определенно может перепрятать… именно… медлить нельзя. Благодарю вас. – Он спрятал телефон в карман и взглянул на Янссенс. – Теперь мы с ордером. Вперед!

Девчонка закусила губу, но вслух возражать не стала. Все же Марк чувствовал, что ее тоже охватил азарт, что ей было интересно точно так же, как и ему, и он вздохнул про себя: черт, ведь могла же она, оказывается, убирать иногда колючки.

Марк принялся быстро обыскивать стол. Бумаги. Тетради. Какие-то каракули с рассуждениями о тайном мировом правительстве, списки незнакомых имен… Старая пишущая машинка. Современный фотоаппарат. Бинокль, через который Боуман наблюдал явно не за птицами…

– Инспектор Деккер? Я кое-что нашла!

Марк убрал бумаги, задвинул ящик стола и направился в ванную.

– Что там у вас?

Девчонка не ответила.

Он переступил порог и огляделся. Решетка, прикрывающая вентиляционную шахту, была снята и лежала на полу. Марк понял, почему Янссенс ее сняла: винты крепления были затерты до блеска, пазы расшатаны – их явно часто раскручивали. На туалетном бачке лежала стопка каких-то папок. Одну папку Янссенс держала в руках и перелистывала страницы.

– Что это?

Он сделал шаг вперед, нетерпеливо заглянул ей через плечо. И замер.

Черт! На мутном, затертом снимке, распечатанном на обычной бумаге, был он. На той вечеринке. Развалившийся на диване, в расстегнутой рубашке с мокрым пятном на груди, пьяно хохочущий, а рядом Одри, присевшая на пол и сунувшая руку ему в ширинку…

И кривыми неровными буквами подпись сбоку:

«Агент Деккер и Одри Ламбер».

Глава 3

– У вас есть более четкие фотографии мадам Ламбер? – спросила Алис, радуясь, что ее голос звучит спокойно и деловито.

Не думать, не думать о том, как это было, не представлять. Только о деле. У нее получалось, да.

– Что? – изумленно выдохнул Деккер.

Он вырвал папку, сжал в своей огромной ручище.

– Я планирую приступить к реконструкции лица по черепу, – пояснила Алис. – Без скульптора или 3d-моделлера изображения не будет, но я смогу понять, мадам Ламбер это или…

– Да все с ней в порядке! – рявкнул он. – Меньше слушайте Шмитт и сплетни Вивьен Аманд!

– Вы общались с мадам Ламбер после того, как она предположительно уехала в Брюссель?

Деккер снова уставился на нее сверху вниз этим своим взглядом василиска, и Алис буквально чувствовала, как он закипает, словно вулкан, под черными камнями которого скрыта яростная огненная лава. Однако это ее не остановило.

– Ваша коллега считает, что с ее отъездом не все так просто. Значит, мы должны проверить и эту версию. Вне зависимости от того, состояли ли вы с мадам Ламбер…

Алис запнулась. Черт, ну почему? Она ведь давно научилась спокойно это произносить, и вот опять! Да еще и в присутствии это мудака! Впрочем, очевидно, что именно его присутствие и послужило триггером. И эти фотографии, и…

– …в сексуальной связи. – Щеки предательски вспыхнули, и от досады на собственное глупое смущение Алис залилась краской до кончиков ушей. – Так есть у вас более четкие фотографии или нет?

– Нет! – презрительно фыркнул Деккер. – Я не имею привычки фотографировать всех, кто на меня вешается.

«Господи, какой же циничный мудак, какой же…»

– Понятно. Что ж, я здесь закончила, мне надо еще упаковать обувь.

Алис взяла чемоданчик, пакеты и протиснулась мимо него в коридор, стараясь думать только о деле. Выходит, ненастоящий орнитолог собирал досье на некоторых жителей городка? Остальные папки она не успела изучить, но можно будет все посмотреть уже в участке.

«Инспектор Деккер – агент ЦРУ и сионист…» – вспомнилась ей мелькнувшая перед глазами строчка. Однозначно, бред психически нездорового человека, однако прошлое инспектора и в самом деле вызывало вопросы.

* * *

В участке было тихо, Алис осталась одна. Матье помогал Деккеру с обыском, а Шмитт опрашивала соседей Боумана. Мобильного телефона, как выяснилось, у него не было, поэтому отследить его местоположение и контакты оказалось невозможно.

Алис потерла виски. Хотелось кофе, но надо было закончить с образцами. Она действительно нашла на штанах и шарфе частички пороха и пятна, похожие на ружейную смазку. И земляная пыль на коленях штанов и у шнурков ботинок под микроскопом соответствовала той, что была на черепе. «Но все равно сначала это должна подтвердить лаборатория», – напомнила себе Алис.

Надо было все упаковать и начать составлять отчет. Хотелось поскорее приступить к реконструкции лица. Черт! Мысли опять вернулись к той фотографии, и Алис с досадой стукнула по столу. Отчего вообще ее это задевало? Какое ей дело до того, как развлекается этот…

Хлопнула входная дверь, раздался голос Шмитт, которая с кем-то говорила по телефону. Минут через пять она постучала в дверь подсобки. Просунула голову, улыбнулась:

– Как вы тут? Кофе хотите? На улице такой холод, туман еще этот… просто засыпаю на ходу.

– О да! – активно закивала Алис. – Тоже мечтаю о кофе.

– Отлично. Сейчас распотрошим нашего шефа, у него в кабинете итальянская кофемашина. И зерна, кстати, тоже очень приличные. Он у нас вообще… – Шмитт закатила глаза, – гурман. Сейчас сделаю и вас позову!

Алис, прибирая на своем столе, слушала, как из кабинета доносится звук открывающихся шкафов, звяканье и шипение кофемашины.

– Готово! – раздался голос Шмитт.

В просторном кабинете Деккера оказалось неожиданно уютно. Одну часть занимали стол, стеллажи с бумагами у стены, кожаное вертящееся кресло и старый компьютер, а на другой, судя по всему, устроили что-то вроде зоны отдыха: на широком подоконнике лежали подушки, рядом располагался кофейный столик, заставленный самыми разными кактусами. Жалюзи по-прежнему оставались опущенными.

– Черный без сахара, – подмигнула Шмитт, протягивая чашку и устраиваясь на подоконнике. – Присаживайтесь. Мы тут иногда пользуемся… в отсутствие шефа. Удобно, конечно, что жалюзи он… в общем, они неожиданно сломались. – Она хохотнула. – Хотя Себастьян в одиночку все равно не решается сюда заглядывать, дескать, шеф нас теперь через стекло не видит, но и мы его тоже отсюда не заметим, так что подкрадется – и ага! Сломается еще что-нибудь. Или кто-нибудь. Кстати, Себастьян вам уже кактус предлагал?

Тоже присев на подушки, Алис улыбнулась:

– Да, еще утром.

– Хотите заслужить его вечную преданность – возьмите. И на стол здесь, и себе в гостиницу. Защита от сил зла!

Они обе засмеялись, потом молча отпили по глотку кофе. Алис взглянула в окно, на серый туман, опустившийся на парковку перед зданием полиции, на ели впереди, тоже тонущие в тумане.

«Что ж, обойдемся без прелюдий».

– У вас есть фотографии Одри Ламбер? Можно попробовать хотя бы определить строение лица по черепу.

Шмитт усмехнулась краем рта.

– Досье на Деккера, хм? Да, есть. Давайте адрес электронки, я вам перешлю. Не паспортные, конечно, но вполне приличные. Во всех смыслах, – добавила она, фыркнув.

Алис отпила еще глоток кофе, стараясь отогнать тут же возникший перед глазами образ с той фотографии.

– Почему вы думаете, что с ней что-то случилось?

– Анжелика, ее подруга, так думает. – Шмитт пожала плечами. – Одри… когда исчезла, потом отправила всем сообщения, какой Деккер мудак и как она начала новую жизнь в Брюсселе, а ему и всему городку желает сдохнуть.

– И?

– И все. Больше ничего, телефон не отвечает, в мессенджерах тоже тишина, в соцсети она не заходит, удалила все странички. Анжелика говорит, что была не в курсе планов Одри перебраться в Брюссель, что та оставила у нее кое-какие свои вещи. Дорогие туфли, сумку, не помню… Ну и потом, не прервала бы полностью общение. Они достаточно близко дружили, а тут исчезла и всё. Но родные Одри, похоже, были рады от нее избавиться, так что… никаких заявлений не последовало. Уехала и уехала.

– То есть у нее были… напряженные отношения с родными?

– Да у нее со всеми были… – Шмитт вздохнула, – …напряженные отношения. Она любила выпить, погулять, оттянуться, ну и слухи такие про нее ходили… в общем, позор семьи.

– А с Деккером? Они… встречались?

– С Деккером? Да нет, конечно. С ним… встречаться… – странно фыркнула Шмитт, закатив глаза. – Хотя Одри как раз была достаточно без тормозов, чтобы рискнуть, но какие там отношения, она только и могла, что скандалить. А Деккер… С ним вообще все… сложно. – Она с намеком пождала губы, как бы давая понять, что сказала бы больше, если бы речь шла не о шефе. – Так, трахнул ее пару раз, думаю. Впрочем, с кем у нее только чего не было! То, что нашлось в досье, – это была новогодняя вечеринка. Спонтанная. Одри сильно напилась, да, в общем, мы там все… – Шмитт махнула рукой. – Вы досье на меня не видели? Там тоже… забавные фото. – Она хохотнула и отпила кофе.

– Не видела, – призналась Алис.

– И ваше счастье! Я там носила на руках нашего Себастьяна. Кажется, он умолял не сажать его на шкаф. Но я не помню!

Алис фыркнула. Помолчала, глядя в свою чашку. Кристин Шмитт ей нравилась. Нравилось пить с ней кофе в неформальной обстановке, тайком от шефа. Нравилось разговаривать вот так просто, без обиняков. Нравились ее прямолинейность и добродушие, за которыми не чувствовалось второго дна.

– А вы что думаете про исчезновение Одри? Она действительно уехала или… что-то случилось?

– Я думаю, что наш дорогой шеф XXL оказался для нее великоват. Не всякая даже опытная женщина справится. – Кристин снова хохотнула, и Алис хмыкнула, чтобы скрыть смущение. – Или напугал ее так, чтобы точно больше к нему не полезла. Уж у него-то такие связи… А если серьезно – не знаю. Одри была порывистой, с нее сталось бы спонтанно выйти замуж и уехать в Австралию. И оборвать все отношения под влиянием момента. Но все это, конечно, дает повод предполагать… разное. Если вы сможете узнать, Одри мы нашли или нет, будет хорошо. У нас и так тут слишком много токсичных сплетен.

* * *

В полутемном баре «Берлоги», через который нужно было пройти, чтобы подняться к номерам, было людно. Вивьен с пустым подносом в руках болтала с каким-то мужчиной за столиком в углу и, услышав приветствие Алис, обернулась и спросила, не нужен ли ужин.

Сидеть в шуме не хотелось, но зато есть после напряженного дня хотелось отчаянно, и Алис все же попросила принести еды, а сама нашла свободный столик. Села, устало вытащила телефон. Посмотрела сообщения – Тибо молчал. Впрочем, он часто пропускал ее сообщения, особенно вечером. В соцсетях тоже не было ничего нового. Она зачем-то загуглила городок и недавние происшествия в нем, но тут уже появилась Вивьен и поставила перед ней мясное рагу и картошку фри с салатом и соусом.

Все это и выглядело, и пахло так аппетитно, что Алис набросилась на еду, на мгновение позабыв о манерах. А потом, вдруг испугавшись, что кто-то это заметил, подняла голову и быстро огляделась. Вивьен снова стояла возле столика в углу и над чем-то смеялась вместе с тем мужчиной – Алис видела отсюда только край его длинного шарфа.

Она скользнула взглядом по залу – несколько посетителей с любопытством ее разглядывали – и отвернулась, снова взяв телефон. Пара заметок про найденный череп, более-менее большой репортаж о нем же с фотографией Деккера – Алис увеличила ее, невольно вглядываясь в его лицо. Взгляд василиска… Черт, хватит!