Он уже очень устал. Да и красный рюкзачок сильно натёр плечи, про него мышонок совсем забыл. Он скинул с плеч лямки, развязал рюкзак и, порывшись, достал оттуда несколько орехов.

– Угощайтесь.

Оба медведя осторожно взяли по ореху.

– Так это ваша земля, вот тут? – Там ткнул в землю лапой.

– Моя, – кивнул Злой.

– А за дорогой, значит, ничейная?

– Ага.

– А двоим вам тут не прокормиться? – уточнил Там.

– Да разве тут двоим хватит? Сам знаешь, что мы едим, – кивнул Злой на Василия.

– Вот он-то как раз и не знает, – развёл лапами Там, – он даже про то, что он медведь, не знал. Вы уж ему объясните, что к чему.

Злой Медведь удивлённо глянул на Василия:

– Правда, что ли?

Василий смущённо пожал плечами.

– Во как… – проговорил Злой. – Ну, мы, то есть медведи, орехи едим, ягоды, корешки, – он старательно загибал когти на своей лапе, – личинок ещё всяких, травы…

– А мышей? – как бы равнодушно заметил Там.

– Не-е, мышей не едим, – замотал головой Злой.

Мышонок заметно приободрился:

– Так, понятно. На таком питании тут и правда не разживёшься. Уходить тебе надо, Василий. Ты всё запомнил?

Медведь послушно закивал.

– Ну, тогда мы пошли. – Мышонок решительно встал, закинул рюкзак на плечи. – Пойдём, Василий.

Когда они уже выходили на дорогу, Там обернулся.

Злой Медведь так и сидел среди кустов.

– Я сейчас! Погоди! – сказал Там Василию и быстренько побежал обратно.

– До свидания, – сказал он, тронув медведя за лапу. – Спасибо за советы. Вы только в другой раз так не злитесь. А то сами видите, сколько мы времени на страх потратили.

– Ты орехи забыл. – Злой Медведь сгрёб лапой несколько орехов, лежавших в траве. Протянул их Таму.

– А это вам. Доедайте на здоровье!

И мышонок побежал к дороге.

Злой Медведь удивлённо посмотрел ему вслед, потом нахмурился. И долго-долго сидел в кустах, о чём-то думая.

Там бежал по луговине впереди Василия, перескакивал лужи, бодро подпрыгивал на кочках и болтал:

– Этот ужас меня так взбодрил! Настроение теперь отменное! А у тебя?

– Да вроде ничего, только есть охота…

– Ты погоди, вот до болота дойдём, там – ягоды, клюква, брусничка! Соберём, наедимся! А ты заметил, как я с тобой на «ты» перешёл?! А я заметил – это когда мы трястись начали. Я тогда совсем от ужаса обнаглел. А морда какая у Злого, прямо жуть!

– А у меня что – такая же жуткая? – расстроенно спросил Василий.

Там остановился и внимательно посмотрел на медведя.

– Ну что ты! У тебя большая, конечно, но не жуткая. Да ты сам посмотри, вон лужа, в неё и поглядись.

Василий подошёл к луже, осторожно, чтобы не взбаламутить воду, встал на краешек и заглянул.

– Да… медведь, – грустно сказал он.

– А что, сомневался? Да не расстраивайся ты, – спохватился Там, – ты же добрый медведь. Вон какой лохматый, крупный, и глаза большие… Ну, не очень большие, – поправился он, – но зато добрые.

– А если улыбнуться, то и ничего, симпатичный, – промурчал медведь, улыбаясь своему отражению.

– Ладно, хватит любоваться, – рассмеялся Там, – пошли уже.

Как только они вошли в лес, тут же началось болото.

Кругом было тихо и загадочно. Ни птиц, ни шума полевого ветра… Только тёмные заводи среди сосен, густой мох, высохшие стволы тонких берёзок торчат из воды. Иногда раздавалась короткая дробь дятла вдалеке. И ещё что-то булькало в самой глубине болота.

– Чудно тут… – тихо проговорил Там.

– Это да, – согласился Василий. – А вот те тряпочки зачем? – указал он на красные лоскутки, привязанные к нижним веткам сосен.

– А это люди прицепляют, когда по ягоды сюда ходят. Чтобы дорогу назад найти. Видишь, метки вглубь болота ведут? Во!

– Так это что же? Мы здесь ещё и заблудиться можем?

– Да не бойся ты. Ты уже и так блуждаешь третий день. А я лес чувствую, не потеряемся.

Ягод на болоте оказалось много. Там собирал быстрее, чем Василий. Он складывал ягоды в горстку, набрав полную, нёс медведю и ссыпал прямо тому в рот. Они всё ползали да ползали по островкам среди топких заводей. «Сколько же ему надо, чтобы насытиться?» – прикидывал Там.

Наконец Василий сел посреди соснового островка, утёрся лапой.

– Ты сыт? – спросил он, причмокивая.

– Сыт-сыт, – отозвался Там. – Слушай, давай уже о ночлеге подумаем.

– Да, пора бы. Вечереет.

Там огляделся. На западе сквозь ряды сосен виднелось над самым краешком болота красное вечернее солнце. Оно уже касалось воды, и по болоту к нему бежала розовая полоска.

«Где-то там, за полями, там, где солнце садится, моё Лунёво, – подумал мышонок. – Все уже, наверное, ужинают…» Ему стало чуть-чуть грустно.

Он поёжился.

– Холодает. Давай костёр разожжём.

– А ты умеешь?

– Ещё бы. Меня Папа учил, – гордо сказал мышонок.

Костёр из сосновых веточек быстро разгорелся и весело затрещал. Таму тоже сразу стало веселее.

Он хотел сделать на ночь шалаш, но Василий отговорил:

– Зачем тебе шалаш? Забирайся ко мне под бок, вот и согреешься.

Медведь Василий свернулся у огня и затих. Там ещё посидел немного у костра, а потом забрался медведю под мышку, прямо в густую шерсть.

– Знаешь, – сказал он, высовываясь наружу и глядя на догорающий костёр, – с тобой очень здорово вместе путешествовать.

– Да? Правда? – сонно пробормотал Василий.

– Очень здорово, – подтвердил Там. – Но завтра мы всё-таки поищем твой дом. И обязательно найдём.

– Угу, – промычал медведь.

Мышонок ещё полюбовался догорающим костром. Тот мигал красными угольками, иногда потрескивал, будто сам с собой шептался…

Там забрался поглубже в медвежью шерсть.

– Сплю в медведе, вот чудеса… – прошептал он.

Мышонок закрыл глаза. И тут же увидел своего брата Никанора. Тот стоял под холмом, на дороге, махал ему лапами и кричал: «До сви-да-ни-я!» А сзади него, обнявшись, стояли Папа с Мамой. Они улыбались.

И Там уснул.

Ботва и битва

Проснулся Там от того, что ему стало ужасно жарко. Он совсем забыл, что спит под мышкой у медведя, и сперва заметался, совершенно не понимая, где оказался.

– Да что ж это за шерсть повсюду! – брыкался Там, суча лапами и отплёвываясь.

Наконец он выкатился наружу.

– Ой, – прошептал мышонок, оглядев медведя, – спит…

Василий сладко спал, уткнувшись мордой в густую траву. Но сопел и похрапывал так звучно, что от каждого вздоха возле его носа пригибались травинки.

– Большой… и совсем беспомощный, – прошептал Там и осторожно пригладил шерсть на боку у медведя, которую сам же взлохматил, вылезая.

Костёр давно догорел и теперь еле дымился из кучки пепла. Утро было солнечное, но уже осеннее, студёное. Над болотом кружила стая пёстрых птичек, то слетая на кустики клюквы, то весело вспархивая.

– И я пособираю, – решил мышонок. Он взял рюкзачок, вытряхнул на траву всё содержимое. – Ну нет другой посуды. А сюда соберу, много соберу, – ворчал он себе под нос. – Вот поди прокорми такого большущего.

И, подхватив пустой рюкзак, Там поскакал с кочки на кочку вглубь болота.

Через час он вернулся, отдуваясь и еле таща за собой рюкзак, полный ягод.

Медведь Василий сидел у кострища, сонно почёсываясь.

А на сосновой ветке, прямо над ним, пристроились две белки. Они свесились вниз, разглядывали Василия и тихо переговаривались:

– Не-е, этот не наш. Наш сердитый, а у этого, гляди, морда добрая.

– Ага, даже глуповатая…

– И никакая не глуповатая, – громко сказал Там, задрав голову. – Просто хорошая морда, приветливая.

Белки обернулись, и мышонок узнал тех двух подружек, что подсказали ему дорогу этим летом, в грозу.

– А-а-а, это ты, это ты! – затараторили они. – Опять заблудился?

– Я-то не заблудился. Я даже наоборот – вот его нашёл. Это он у нас потерялся. – Там указал на медведя.

Белки кубарем слетели с сосны и запрыгали вокруг Василия.

– Это он, это он, точно он, точно он! – верещали они.

– Конечно, я. Я – Василий. Я – медведь! – прогудел Василий, да так, что обе белки замерли.

– Ты – по-те-ряшка… – выговорила та, что поменьше, спрятавшись за подругу.

– Вот-вот, – пролепетала вторая. – Потеряшка, тебя ищут…

– Да не бойтесь вы, – сказал Там, развязывая рюкзачок, – он добрый. Давайте лучше завтракать.

За завтраком белки рассказали, что по всему лесу ходят охотники, ищут медведя, который потерялся.

– Их какой-то дядя послал.

– Да, дядя Ваня какой-то.

– Вот они и ищут!

– Только не найдут никак!

– А мы нашли, мы нашли! – Белки всё время перебивали друг друга.

– Не тараторьте вы так! – не выдержал Там.

Белки стихли.

– Это мой дядя Ваня, – грустно вздохнул Василий. – Только что же теперь делать?

– Охотников, охотников искать! – зашумели белки.

– Нет, – Там замотал головой, – ерунда получится: они его ищут, он – их. Так и будут все по лесу бродить друг за другом, без конца. Не годится.

Там встал, задумался. И вдруг начал яростно чесать за левым ухом.

– Так-так… Все ищут… А в деревнях про Василия знают?

Белки переглянулись:

– Должны знать.

– Вот в деревню-то мы и пойдём. У твоего дяди Вани телефон есть?

– Есть, конечно. С музыкой, шумный такой, – закивал Василий.

– Во-о-от. Мы в деревню придём, ты к людям выйдешь. Они как увидят, что ты ручной, так и позвонят дяде Ване. Вот ты и найдёшься, мишка-потеряшка! – рассмеялся Там.

– А в какую деревню пойдём? – Медведь доверчиво заглянул мышонку в глаза.

– Это лучше их спросить, – кивнул Там на белок. – Вы же знаете, какая деревня тут поближе? Моё-то Лунёво далековато…

– Есть тут рядом деревня, хорошая, большая, – заспешили белки. – Круглово называется. Мы покажем, покажем!

– Вот туда и пойдём.

Мышонок, вытряхнув из рюкзачка последние размокшие ягоды, стал складывать туда свои вещи. Когда всё было уложено, Там поднял из травы маленький бубенчик, покрутил его в лапах и бережно запрятал вглубь рюкзака.

– А бубенчик этот тебе зачем? – спросила одна из белок.

– Бубенчик? На случай беды, – серьёзно ответил Там.

Утро совсем разгулялось. В воздухе теперь было тепло, тихо и прозрачно. Прозрачно так, как бывает в первые осенние деньки, когда лето ушло, но ещё недалеко, а осень только осторожно вступает в мир.

Вся компания шла вдоль опушек, по самому краешку леса. В глубине было полно кустарников, а сквозь них медведю продираться сложно, вот белки и повели опушками.

Сами они не шли, а летели по деревьям друг за другом, как рыжая лента. Перепархивали с ветки на ветку, иногда совсем скрывались, потом возвращались к Василию и Таму.

Мышонок старался не отставать от медведя, но всё заглядывался на осеннюю красоту и замирал.

Поля переливались с холма на холм, то зелёные, то уже серебристые, пустынные.

«Убрали всё, скосили…» – думал Там.

Под ногами чуть шуршали первые сухие листики. Иногда они, кружась, медленно проплывали сверху вниз, отрываясь от берёзовых веток. Там задрал голову: берёзы в вышине круглились жёлтыми кронами, а между ними было небо.

– Ох, какое… – прошептал Там.

Небо было такое прозрачное, такое голубое-преголубое… И никак не верилось, что из него когда-нибудь пойдёт дождь.

– Ну что ты застрял опять?! – запищали белки, нетерпеливо подпрыгивая в ветвях.

– Да иду, иду! – спохватился мышонок.

– А ты на спину ко мне садись, – предложил Василий, – и разглядывай всё, что душе угодно.

Теперь компания двинулась побыстрее. Медведь старался поспевать за белками, ему уже очень хотелось, чтобы его наконец нашли. А Там сидел верхом на Василии и всё глазел по сторонам. «Не всегда же так будет, – думалось ему. – Обязательно поменяется. Уж запомню, про запас».

Деревня, в которую они пришли, была совершенно круглой.