Но на этот раз все было по-другому. Накануне поединка с Луисом Верде у Паррандеро состоялась тайная встреча с неким типом. Он с ним встречался не раз и прекрасно знал, кто он такой и какие силы маячат за его спиной. Типа звали Сэм, но это, разумеется, вымышленное имя, проще говоря, прозвище, потому что в той игре, в которой участвовал Паррандеро, никто не называл друг друга по имени.

Так вот, они встретились, и Сэм сказал Паррандеро, что он должен убить Луиса Верде – настало решающее время.

– Давно пора, – ответил тот, и на его лице отобразился жесткий звериный оскал, обозначавший, должно быть, усмешку.

– Ты знаешь, как это сделать? – спросил Сэм.

– Придумаем что-нибудь, – ответил Паррандеро. – Дело нехитрое. Не он первый… Я дам распоряжение своим людям и…

– Э, нет! – перебил его Сэм. – На этот раз все нужно сделать по-другому!

– По-другому – это как? И почему по-другому?

– Потому что и Луис Верде помышляет о том, чтобы убить тебя. Разве ты этого не знаешь? – с ухмылкой ответил Сэм.

– Допустим, знаю, – скривился Паррандеро. – Это что-то меняет? Пусть попробует…

– Думаю, что в данный момент он размышляет над этим самым тщательным образом и тоже готовится дать распоряжение своим людям. А люди у него – такие же специалисты, как и у тебя. Не хуже и не лучше.

– И что с того?

– Ну, как же, – покачал головой Сэм. – Это же понятно… Ты дашь распоряжение своим людям, Луис Верде – своим. И что в итоге? А в итоге твои люди убьют Луиса Верде, а его люди убьют тебя. А надо, чтобы остался кто-то из вас. Кто-то один. То есть или ты, или Луис Верде. Потому что при любом другом раскладе мы останемся в дураках. А мы очень этого не любим.

– Вы – это кто? – уточнил Паррандеро, хотя, собственно, и уточнять не было никакого смысла, потому что и так все было понятно.

– Мы! – жестко повторил Сэм.

И только теперь до Паррандеро начал доходить истинный смысл той игры, которую затеял Сэм, а точнее говоря, те, кто стоял за его спиной. Суть эта была очевидна и непритязательна – как в какой-нибудь рулетке или, скажем, на ипподроме. А еще точнее – как на ринге, где сошлись два претендента на чемпионство, и один из них должен выйти победителем, а другой – проиграть, никакого иного выбора не предполагалось. Ну а те, кто будет наблюдать за схваткой, делают ставки на того или иного игрока. Так и в этой игре, которую предлагал сейчас Сэм. С той лишь разницей, что проигравший на ринге боксер останется жив, а здесь цена проигрыша была иной, и означала она чью-то смерть, и никаких иных вариантов. Либо смерть Луиса Верде, либо смерть Паррандеро. И что самое главное – у Паррандеро не было возможности отказаться от поединка. Должно быть, и у Луиса Верде – тоже, но это сейчас Паррандеро не интересовало. Его волновала его собственная судьба…

– И как вы все это видите? – спросил он.

– Все очень просто, – легко и даже беззаботно ответил Сэм.

Эта легкость и беззаботность буквально-таки взбесили Паррандеро. Ему захотелось броситься на Сэма, вцепиться ему в горло, удушить его, а быть может, даже по-звериному загрызть… Кажется, Сэм понимал такое подспудное желание, а может быть, оно читалось на лице Паррандеро – как знать. Но он ничуть не испугался, так как понимал, что ничего этакого Паррандеро не сделает, его ярость – это бессильная ярость зверя, загнанного в клетку и не имеющего возможности из нее выбраться. Понимал это и Паррандеро, поэтому приглушил оскал на своем лице и глухо спросил:

– Ну и на кого же вы поставили? На меня? На Луиса Верде?

– Нам, по сути, все равно, – равнодушно пожал плечами Сэм. – Пускай победит сильнейший. И мы продолжим наши отношения с победителем. Вот и все.

– А ты лично на кого поставил? – спросил Паррандеро. – Ведь поставил же? Ты – человек азартный…

На это Сэм ничего не ответил, он сказал другое:

– Все должно произойти таким образом. Вы встречаетесь с Луисом Верде в каком-нибудь уединенном месте, скажем, где-нибудь в горах или на морском побережье подальше от пляжей и отелей. Сходитесь – один на один, никто из ваших головорезов не должен маячить у вас за спинами. У каждого из вас будет пистолет. Ну и еще, пожалуй, нож. Больше никакого оружия и никаких иных прочих хитростей и уловок. А дальше, я думаю, все понятно и без моих объяснений. Один из вас должен умереть, другой – остаться живым. Вот и все.

Паррандеро был человеком жестким и циничным, но даже его невольно поразили те циничность и жесткость, которые неприкрыто звучали сейчас в словах Сэма.

– Значит, мы с Луисом Верде будем играть в «стрелялки» и «догонялки», а вы – любоваться зрелищем? – спросил он.

– В какой-то мере – да, – все так же спокойно ответил Сэм. – Тебе это не нравится? Но ведь и ты до этого долгое время играл в такие игры. Стрелял, догонял, убегал… Так в чем же дело? Остался последний рывок. Что же тебя смущает? А, кажется, понимаю… Тебе не нравится, что сейчас этим делом ты должен заняться самолично? Не твои головорезы, а ты сам? Что ж поделать? Таковы условия. А почему они таковы, я тебе уже объяснял.

– Будто два ковбоя в вашем кино, – вновь приглушенный оскал отобразился на лице Паррандеро. – Доводилось мне видеть в кинотеатрах… Да только я ведь не киношный ковбой!

– Но ты же хочешь безраздельно владеть всем островом? Хочешь быть богатым, не знать счет деньгам и прочим удовольствиям? Хочешь иметь надежных покровителей? Знаю, что хочешь. Ну, так в чем же дело? Остался последний шаг. Убей Луиса Верде – и все это, о чем я говорил, у тебя будет. При этом ни с кем не надо будет делиться. Разве не об этом ты мечтал?

– У меня есть другое предложение, – после молчания произнес Паррандеро. – Убейте Луиса Верде вы. Да, вы. А я останусь жив. Я – человек надежный, не подведу.

– Никак боишься! – усмехнулся Сэм. – Ну, так боязливые нам не нужны. Тем более что и Луис Верде тоже человек надежный. Он, знаешь ли, ни в чем не уступает тебе. Впрочем… – Здесь Сэм сделал нарочитую, почти театральную паузу. – Ты можешь и отказаться.

– Отказаться от чего? – не понял Паррандеро.

– От всего! – Голос Сэма внезапно стал жестким, просто-таки чеканным. – Скажи, что ты не хочешь, и все на этом закончится. Можешь даже не объяснять причину, а просто скажи, что не хочешь…

– И что будет дальше?

– Ничего особенного, – пожал плечами Сэм. – Просто сразу же после этих слов ты должен будешь сделать одно маленькое дельце – пустить себе пулю в лоб. Вот и все. Не правда ли, пустячное дело?

– А… – начал было Паррандеро.

– Изменение правил в игре не предусмотрено! – перебил его Сэм. – Больше того, оно невозможно ни в каком виде! Почему – этого я объяснять тебе не намерен! Тебе все понятно?

– Понятно, – ответил Паррандеро. Ну а что еще он мог ответить?

…А затем состоялась и та самая встреча. Хотя, если называть вещи своими именами, не встреча как таковая, а дуэль. Да-да, самая настоящая дуэль. Должно быть, и Луис Верде каким-то образом был предупрежден об условиях дуэли, потому что прибыл на место один, без свиты и телохранителей.

Встреча состоялась на берегу моря, точнее, в глухом и безлюдном углу заброшенной гавани, куда, наверное, целых сто лет не причаливал ни один корабль. Была ночь, ярко светила луна, с моря дул мягкий ветер – таинственный и лукавый, как и всякий ночной морской ветер.

Вот в этом-то месте Паррандеро и Луис Верде и встретились, и именно оно было заранее уготовано одному из них как место последнего земного упокоения.

Встретились, остановились на расстоянии десяти шагов друг от друга, посмотрели друг другу в глаза, помолчали – каждый, вероятно, думая о своем. А впрочем, почему о своем? У каждого из них сейчас отчаянно вертелась в голове одна и та же мысль – как бы так половчее расправиться с врагом и самому остаться в живых. Именно эта мысль и владела ими, потому что они прекрасно знали, для чего встретились в этом глухом месте. И знали также, что уйти отсюда может лишь один из них…

В отличие от Паррандеро, Луис Верде умел улыбаться по-настоящему, а не скалиться холодным оскалом, подобно зверю. Он, конечно, мало чем отличался от своего соперника, но все же что-то человеческое в нем еще тлело. Улыбка у него была искренней и задорной, даже какой-то детской, несмотря на смертельную опасность для себя.

– Ну что, красавчик, вот мы и сошлись на одной дорожке! – улыбаясь, сказал он. – Вернее, свели нас на этой дорожке. Столкнули лбами, как двух буйволов. А дорожка-то – узенькая! Уж такая узенькая, что одному из нас придется уступить.

Говоря так, Луис Верде держал правую руку на отлете на уровне бедра. Там, под цветастой рубахой навыпуск, у него в кобуре лежал пистолет со взведенным курком. И всего-то оставалось, что выхватить этот пистолет и выстрелить. Выхватить – на мгновение быстрее, чем это сделает Паррандеро.

В той же самой позе и с таким же намерением застыл и Паррандеро. Оба караулили мельчайшие движения друг друга, и не только движения, но и взгляды, и даже вздохи. Взгляды и вздохи тоже много значили в этой нелепой, киношной, но в то же время по-настоящему смертельной дуэли.

– Слушай, красавчик, – снова заговорил Луис Верде. – А может, ну его все к дьяволу?! Может, мы просто одновременно повернемся друг к другу спинами и разойдемся, каждый в свою сторону? В конце концов, что нам делить? Куба – остров большой, так что как-нибудь договоримся. Как тебе предложение? Лично я ничуть не против такого развития событий. Умереть мы с тобой всегда успеем. Ну, так как?

Но и на это Паррандеро ничего не ответил. И не потому, что не был согласен со словами Луиса Верде. Как раз таки наоборот – он был с ними согласен. Он и сам был бы не прочь разойтись со своим врагом в разные стороны, а уж там – как получится, но понимал, что не сделает этого. Он… боялся. Во-первых, боялся Луиса Верде: а вдруг эти его слова – всего лишь хитрая уловка, и, стоит ему только повернуться к нему спиной, он тут же выстрелит… Могло ли такое быть? А почему бы и нет? Сам он столько раз стрелял другим в спину – значит, и в его спину кто-то может выстрелить. Это очень хороший способ расправиться с противником, надежный способ. Когда ты стреляешь противнику в спину, он в этот самый момент не может ответно выстрелить в тебя. Паррандеро это прекрасно знал, да и Луис Верде – тоже. Так что не следовало верить миролюбивым и, в общем-то, разумным словам, которые тот произнес.

Итак, это – во-первых, а было еще и во-вторых. Помимо Луиса Верде Паррандеро боялся еще и Сэма. Его самого или тех, кто угадывался за его спиной, – в данном случае это было неважно. А что, если Сэм или кто-то из его компании сейчас наблюдает за дуэлью? Затаились и – наблюдают? И что тогда? А тогда будет вот что: если Паррандеро и Луис Верде не будут стрелять друг в друга, то в них выстрелит Сэм из своей засады – в кого-то одного из них или сразу в двоих. Скорее всего, все же в обоих, раз они посмели заключить между собой перемирие и ослушаться Сэма. Такое не прощается, такого правила в этой смертельной игре нет – это Сэм объяснил Паррандеро весьма доходчиво. Да, наверно, и Луису Верде тоже.

Но Луис Верде, видать, все же на что-то надеялся или, может, просто боялся умереть. Паррандеро тоже боялся умереть, но, в отличие от Луиса, не питал никаких иллюзий. Он отчетливо понимал, что кто-то из них двоих сегодня должен умереть. Поэтому он ничего и не ответил на предложение Луиса Верде.

– Молчишь? – спросил Верде и даже на миг перестал улыбаться. – Что ж… Иногда молчание красноречивее всяких слов…