– Ой, ну хватит. – Я встал и пинком отшвырнул стол с пути. – Альберт Эммануилович Шеин, ты – мразь и конченый сукин сын. Даже если сейчас ты пожертвуешь все свои средства на благотворительность и до конца жизни не произнесёшь ничего, кроме молитв, твоя душа после смерти улетит прямиком в ад, где её будут рвать на части миллионы моих братиков и сестричек. В конце концов, от неё останется вот такая крупинка. – Я показал небольшое расстояние между большим и указательным пальцами правой руки. – Она отправится в Чистилище, где из неё выжгут все воспоминания. А потом – потом – да, она уйдёт в большой Свет. Только это уже будешь не ты. Поверь, со мной тебе будет лучше. Ну, какое-то время, в течение которого тебя не тронут.

Сам не зная, зачем, я облегчил ему последние минуты. Альберт этого точно не заслужил. Конечно, я соврал. Ничем ему у меня не будет лучше. Скорее даже наоборот – на куски я его разорву медленно и мучительно.

– Неужели нет никакой возможности искупить? – прошептал Альберт, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Наш контракт закончился, я не обязан говорить тебе правду. И с чего ты обращаешься ко мне с таким вопросом? Ты бы ещё у наркодилера спросил адрес реабилитационного центра. Последнее слово?

– Контракт…

Последнее слово я дал ему произнести. Но не больше. Что он там пытался пролепетать про контракт – так и не узнал. Моя правая ладонь засветилась красным. Из неё вылетело красное щупальце и проникло в грудь Альберта.

Тот вздрогнул, вытянулся и замер на стуле. Глаза остекленели, кожа на лице посерела. Зажурчала льющаяся на пол моча.

Я дёрнул щупальце на себя, и оно втянулось обратно в ладонь. Мелькнула уменьшенная копия Альберта, которая корчилась и беззвучно кричала. А потом…

Потом я почувствовал невероятное. На глазах выступили слёзы, и я простил вселенную за десять лет, проведённые среди людей.

У меня появилась душа.

Где-то там, в преисподней, теперь лежит одна мерзкая, но полноценная, моя душонка! С биркой, на которой моё имя, чтоб ни одна тварь не посмела оторвать ни кусочка, пока я не приду.

Но я приду уже через мгновение. Больше меня здесь ничего не держит.

– Скучать не буду, – прошептал я. – Прощай, убогий мир!

Я сделал один шаг, подключив силу. Шаг в преисподнюю, такой же простой и очевидный, как для человека – шаг через порог своего дома. Несмотря на говорящее название, преисподняя находится не где-то внизу. Она здесь, рядом. Просто в иной плоскости бытия.

Кухня Альберта исчезла. Я очутился в комнате, которая, по сравнению с той кухней, была крохотной. В ней едва помещались односпальная кровать, письменный стол и шкаф. Стены как будто давили.

– Какого… – произнёс я.

Произнёс, должно быть, слишком громко. Человек, лежащий на кровати, дёрнулся и сел.

Демоническому зрению темнота не помеха, поэтому я без проблем разглядел, что на кровати сидит девушка. Рыжие волосы ниже плеч, глуповатое после сна лицо. Простыню прижимает к груди – может, спала голой.

Я сделал ещё один шаг, вложив в него всю силу. И – ничего. Вообще никакого эффекта. Я лишь переместился к убогой скрипучей кровати.

Девчонка шарахнулась, вскрикнула.

– Ты ещё кто? – прошипел я.

– Кто вы такой?! – воскликнула она одновременно со мной.

Выхватила из-под подушки телефон и осветила меня бледным лучом фонарика.

– Как я здесь оказался?! – Меня уже трясло от злости.

– Как вы здесь оказались?! – не отставала девушка.

– Что я здесь делаю?

– Что вы здесь делаете?!

Это была последняя капля. Нет, понятно, что она не специально издевалась. Но мне нужно было немного тишины, чтобы осмыслить положение, в котором я оказался.

Я взмахнул рукой, даже не задумываясь, как именно убью её. Но рука опустилась.

– Ты что, издеваешься? – Я посмотрел на свою ладонь. – Нет. Нет!

Девчонка взвизгнула, напуганная моим криком. Утешить её было нечем – мне самому сделалось страшно. Стандартный контракт я знал наизусть, и по всем статьям я должен был, забрав душу хозяина, вернуться домой. Но в памяти всплыл один пункт, который мог обратить в пыль все мои чаяния. Оговорка, приписка мелким шрифтом.

Если у хозяина есть ближайший родственник маг, то по окончании срока демон поступает в распоряжение этого мага. Такую приписку сделали после того, как маги оказали преисподней услугу…

– Что происходит? – всхлипнула девчонка. – Вы демон, да? Я что-то сделала? Я не хотела вас призывать!

03

Всё это напоминало дешёвый развод. Шоу «Скрытой камерой». Никаких родственников у Шеина не было!

Нет, ну, конечно, все люди – братья. Но согласно одному из многочисленных приложений к стандартному контракту, понятие родства очень строго регламентируется. Отцы, матери, дети, братья, сёстры, вплоть до двоюродных, дяди и тёти, племянники и племянницы – всё!

– Выключи фонарь, – велел я девушке. – Тебя не учили, что это невежливо – светить в лицо?

– Не выключу, – последовал ответ. – Если станет темно, ты на меня нападёшь.

– По-твоему, я боюсь света?

Дурища закивала.

Вздохнув, я нашёл на стене выключатель и повернул его. Под потолком загорелась убогонькая люстра с треснувшим плафоном из пожелтевшего пластика. Озарила всё остальное убожество. На столе подрагивали магические книги. Как и положено – живые, привязанные к одному хозяину, ни украсть, ни скачать в сети. Здесь же притаились пара тарелок, кружка, электрочайник. На полках обычные книги – сплошь какие-то фантазии про любовь в разваливающихся переплётах. Одна из этих книг лежала на полу рядом с кроватью.

– Так лучше?

Голос я постарался сделать более дружелюбным. Не в моих интересах доводить красавицу до инфаркта. Впрочем, красавицей её можно было назвать лишь весьма условно. Внешность самая непритязательная. Глаза – серые, волосы – рыжие. Личико вроде и правильных пропорций, но какое-то будто бы недоделанное.

– Да, спасибо, – сказала она.

Погасила фонарь и протянула руку к столу. Пока тянулась, я отметил, что спала она действительно голой. Ну или как минимум топлес. Одеяло к груди она так и прижимала, но вот спина её выдала.

Заодно я оценил возраст новой хозяйки. Плюс-минус двадцать лет, скорее плюс.

Девушка взяла со стола очки, нацепила их на нос, и пазл собрался. Лицо обрело гармоничную завершённость. Всё равно она не из тех, кто привлекает всеобщее внимание, и в кого парни влюбляются без памяти, но в очках ей гораздо лучше. Человек привыкает к очкам, мимика подстраивается, и без них потом лицо выглядит беззащитным.

– Вопрос номер один, – сказал я. – Где я нахожусь, что это за место?

– Моя комната, – пролепетала девушка, разглядывая меня сквозь очки.

– Комната где? Это твой дом, квартира? Или что это такое?

– Комната в общежитии, – уточнила девушка.

Спасибо тебе, милая, за огромный кусок информации.

– Что за общежитие? Рабочее?

– У… учебное. Это общежитие института магических наук. – Помолчав секунду, она добавила: – Города Белодолска.

– Ты – студентка института магических наук? – не выдержал я.

Кивнула.

– И ты думала отбиться от демона светом фонарика?

– Мы демонологию только на третьем курсе проходить будем, – покраснела девушка.

– Ясно. Ладно. – Я потёр лоб рукой. – Как тебя зовут?

– Комета.

Я не удержался – сел на край кровати. Девушка поджала ноги.

– Комета?

– Это из-за моего папы. Он астроном, и в тот год, когда я родилась, открыл комету. Меня назвали в её честь. Моё полное имя – Комета Си дробь две тысячи двадцать три Ди один.

В голове шумело. Надо мной кто-то издевается. Сейчас рухнет стена, и я увижу камеру, оператора, режиссёра. А на заднем плане будет добродушно посмеиваться Люцифер…

Но стена не падала. А я сидел рядом с голой девушкой по имени Комета Си дробь две тысячи двадцать три Ди один в общежитии института магических наук.

– Окей, Комета. Имя Альберт Эммануилович Шеин тебе о чём-нибудь говорит?

– Конечно! Это наш мэр. Бывший бандит. А может, и не бывший.

– Бывший, – подтвердил я. – Мэр – тоже бывший. Он умер этой ночью.

– Ох… – растерялась Комета.

– Это всё, что ты о нём можешь сказать?

– Ну… Не знаю. Его пытались сместить с должности, было какое-то дело, связанное не то с вымогательством, не то… Но в ФСБ пропали из сейфа какие-то доказательства, и…

– Ясно, – оборвал я. – Ладно, оставим пока.

Нужно будет встретиться и поговорить с отбитыми родителями Кометы. Вдруг они прольют чуть больше света на это дело. Пока всё выглядит так, будто меня занесло в комнату к случайной магичке.

– А кто вы? – перешла в наступление случайная магичка. – И что делаете у меня в комнате?

– Слушай внимательно. Впрочем… можешь потом переспрашивать сколько угодно раз, я отвечу на любые твои вопросы по поводу нашего взаимодействия. Вкратце ситуация выглядит так: ты почти заключила контракт со мной. По его условиям ближайшие десять лет я буду обязан оберегать тебя всеми силами, а также выполнять твои приказы.

– Я не заключала никаких контрактов! – воскликнула Комета.

– Заключил Шеин, – терпеливо пояснил я. – Десять лет назад. Сегодня срок закончился. По условиям… – Тут я запнулся и вспомнил, как Шеин пытался что-то сказать о контракте, прежде чем я его убил. Теперь я понял, что именно. – По условиям, если у заказчика есть близкий родственник маг – контракт автоматически перезаключается на него.

– А с какого боку здесь я? – хлопала глазами Комета.

– Вот и мне тоже интересно. – Я развёл руками. – Разберёмся со временем.

– Я – родственница Шеина? – В голове Кометы завертелись шестерёнки. – Но это ведь невозможно!

– Небольшое уточнение: я – не твоя подружка, с которой уместно обмениваться риторическими восклицаниями. Меня вообще мало что интересует, кроме твоей безопасности и твоих приказаний.

– Я хочу, чтобы ты… – начала Комета.

– Помолчи! – рявкнул я.

Обалдевшая Комета заткнулась.

– Приоритет сейчас – твоя безопасность. Прежде чем начнёшь распоряжаться, ты должна узнать всё. У тебя есть возможность без каких-либо последствий приказывать мне до десяти раз за эти десять лет. Если к концу срока будет девять приказов – я просто уйду. Если их будет десять или больше – тогда я уйду, забрав твою душу. После десяти можно ни в чём себя не ограничивать, потолка нет. Согласно условиям контракта, у тебя есть десять дней на то, чтобы всё это осмыслить, и только потом я смогу принять от тебя первый приказ. Это не шутки, девочка, речь идёт о твоей душе. Уточню: душа – это самое драгоценное, что у тебя было, есть и будет. Деньги, власть, слава, любовь и прочее дерьмо даже рядом не стояли. Вопросы?

Комета подняла дрожащую руку.

– Как в школе, – покачал я головой. – Спрашивай!

– А я могу отказаться? Ну… расторгнуть контракт.

– Конечно. В Госуслугах найди раздел «Договоры с нечистой силой».

Комета схватила телефон. Я выждал минуту.

– Ты… ищешь раздел на Госуслугах?..

– Нет, я устанавливала Госуслуги. Тут нужен номер СНИЛСа… – Она поджала губы.

– Скажи, пожалуйста, Комета, тебе знакомо понятие «сарказм»?

Комета зависла на несколько секунд. Потом моргнула, и глаза её наполнились слезами.

– Зачем ты надо мной издеваешься? Мне и так страшно до чёртиков!

– Я – демон. Мне доставляют удовольствие твои мучения. Но БДСМ мы с тобой заниматься не будем. По крайней мере, ближайшие десять лет. Потом, в принципе, можно, но вряд ли у меня будет настроение. Видишь ли, моё настроение совершенно точно не улучшится ещё за десять лет в этой вонючей клоаке, которую вы именуете своим миром.

– Так значит, я не смогу от тебя отказаться? – уточнила Комета.

– Сможешь. Через десять дней, когда тебе нужно будет принять окончательное решение. Тогда мы либо начнём с тобой работать, либо – распрощаемся. Наш контракт, подписанный кровью, будет расторгнут.

– Но я ведь и не…