Зов разлома (страница 12)
Молочник нервно топтался у калитки. Сегодня на нём была чистая домотканая рубаха, по вороту которой был вышит оберег. И в отличие от местных рубах, которые Хельга видела на мужчинах, рисунок был рабочий. Ни одной ошибки в вышивке она не заметила. Подпоясан мальчик был цветным кушаком и совсем не напоминал вчерашнего владельца сломанной телеги.
– Доброго утра, – поздоровалась Хельга.
– И тебе доброго, – хмыкнул мальчик. – Я за деньгами пришёл.
– У дедушки не было вешек, идём на рынок, я кое-что куплю, разменяю деньги и тебе долг отдам. – Хельга показала на корзинку для покупок. – Поможешь мне рыбу купить? Или занят?
«Она не соврала, что внучка князя, да и про деньги наверняка не врёт: вон дом какой. Может, и правда вешек нет. Хоть и одета она не по-княжески, а девочка красивая, вон глазищи какие. Почему бы не прогуляться с княжеской внучкой? Все в Нижнем городе обзавидуются такому знакомству», – размышлял Северин.
– Идём, – согласился он. – Матушка сейчас как раз там, ей и отдашь.
* * *
Северин зачарованно смотрел сначала на ногату в руке девочки, а потом на пригоршню мелкого серебра, которую внучка князя получила у рыночного менялы за ногату. Хельга ссыпала её в мешочек и убрала в корзину.
– Целая ногата!.. – выдохнул Северин. – Наверное, хорошо быть внучкой князя.
– Хорошо просто иметь семью, – возразила Хельга. – А деньги эти дедушке тоже не так просто достаются. Я только на самое необходимое взяла.
Северин проводил её до молочных рядов, где Хельга отдала матери мальчика, высокой улыбчивой женщине, долг за молоко и, распрощавшись с ней, направилась к ткацким рядам. Северин – следом.
– А почему ты сама на рынок ходишь? У вас что, ключницы нет? – полюбопытствовал мальчик. – А как тебя отец одну отпускает? Ты же маленькая такая.
– У нас дома я и ключница и хозяйка, а то, что маленькая, так ещё вырасту, – строго сообщила она. – И дедушка мне разрешил на рынок ходить.
Они прошли к галантерейным рядам, и Хельга, не удержавшись, набрала шёлковых цветных ниток, тонких железных иголок, крючков, пяльца и бёрдо. Долго стояла у мотков со шнурами, но потом добавила ещё белых ниток, решив сплести бель для очелья саморучно. Северин с удивлением смотрел за странной корзинкой, в которую всё это помещалось. Да и не заметно было, чтобы девочку хоть как-то напрягал вес покупок.
«Видать, дед её знатно над корзиной поколдовал».
Хельга добралась до рыбных рядов и, закупившись там, направилась домой.
– А ты играть на улицу выходишь? – наконец поинтересовался мальчик у Хельги.
– На улицу выхожу и умею играть в викингов, но вчера нам запретили к озеру подходить, – ответила она.
– А в лапту, городки, ручеёк, горелки? В обычные игры играешь? – удивился странным княжеским играм Северин.
– Нет, – ответила Хельга. – Я о таких и не слышала. Научишь?
– Хорошо, – заулыбался мальчик. – А когда ты свободна?
– Сегодня и завтра занята, давай после осьмицы.
– Договорились.
Северин помахал рукой и пошёл по направлению к Нижнему городу. Хельга тоже направилась домой.
По возвращении занялась приготовлением обеда. Девочка поставила в крупной латке тыквенник с пшеном, на большой лист выложила караваи и пирожки, откинула на льняную ткань творог.
«Осталось дождаться дедушку».
И тут она услышала шум в кабинете.
– Деда! – Хельга радостно метнулась на звук, но из комнаты вышел высокий худощавый подросток. Его светлые жидковатые волосы были немного растрёпаны, а серые глаза смотрели недобро. Щёки были худые и впалые. И крупный с горбинкой нос. Увидев девочку, он на секунду остановился, а потом, наклонившись, произнёс:
– А вот и ты – маленькая крыса, что завелась в моём доме.
Хельга оторопела от злости, звучавшей в голосе мальчика, и испуганно метнулась обратно на кухню.
Глава 9
За день до этого.
– Ты руки к кому тянешь, морда лошадиная? – Высокий крепкий парень заехал кулаком в челюсть своему оппоненту. – Или считаешь, что раз твой дед князь и глава рода, то ты неприкасаемый?
Второй удар пошёл вслед за первым. Стоявшие рядом двое парней попытались скрутить драчуна и отнять у него жертву. С трудом, но им удалось. Второй участник драки вытер нос и, увидев кровь, пришёл в ярость.
– Да девка твоя сама об меня тёрлась! Кто я, а кто ты! Видимо, я ей больше по нраву. И за то, что ударил меня, ответ будешь перед дедом держать, Гурьев.
– Да нужен ты ему, – усмехнулся драчун. – У тебя теперь, Белозёров, сестра появилась, ты больше не единственный. И дед твой ей занят. Боюсь, свои выходки теперь сам будешь оплачивать, или отец твой из жалованья травника.
– Врёшь, какая сестра? Откуда бы ей взяться? – сплюнул Энтони Белозёров.
– Ха! Видимо, тебе даже не сказали, – рассмеялся Гурьев. – Ну, жди. На осьмицу её в род принимают, и отец твой приведёт девчонку к вам жить. И в отличие от тебя она копия князя Гостомысла. Не то что ты, как подкинутый.
Теперь в драку кинулся Белозёров и, пока друзья удерживали Гурьева, успел ударить его пару раз по лицу и в живот. Парень затронул самую больную тему для Энтони. В их семье он не был похож ни на отца, ни на деда – копия своей матери, которая, родив сына, передала его отцу и бросила семью. И, в отличие от тёмно-русых зеленоглазых Белозёровых, Энтони был светловолос и голубоглаз. Никто и никогда не сомневался в том, что он внук князя Гостомысла, а вот сам Энтони довольно болезненно воспринимал свою внешность. Поэтому он хотел, чтобы Гурьев ответил за свои слова. Вот только тот явно не собирался сдаваться и, скинув тех, кто удерживал его, снова кинулся на Белозёрова. Получив сильный удар в живот, Энтони согнулся и начал оседать. Гурьев размахнулся, чтобы добавить ногой, но услышал сердитый окрик:
– Гурьев, тронешь его – я тебя в поруб посажу.
Драчун оглянулся. Перед ним собственной персоной стоял четвёртый сын абсолюта и закадычный друг Энтони Белозёрова – Ярополк Радборт – с двумя дружинниками. Гурьев оттолкнул ногой упавшего Белозёрова, плюнул в него и, развернувшись, пошёл в сторону городского портала.
– Вставай, друже. – Ярополк наклонился над Энтони и протянул руку. – Ну и лицо у тебя! К целителям бы, а то вечером всех девок распугаешь. Я сегодня в трактире у Восточных ворот договорился, отличная пирушка будет.
– Идём к целителю. – Энтони взялся за руку Ярополка и с трудом встал. – Чем там Гурьев-старший своё семейство кормит? Этот придурок же с нами одного возраста, а кулаки по пуду. Даже у внука самого Кожемякина, наверное, удар послабее.
– О, так ты и у Кожемякина невесту пообжимал? Уважаю.
– У Кожемякина я бы не рискнул, – хмыкнул Энтони. – Во-первых, там и смотреть не на что: тощая, как кошка, а во-вторых, жить мне пока не надоело.
Энтони перевёл взгляд на двух своих помощников, которые отбивали его у Гурьева. Друзей у сына Драгомира было немного, но все из известных семей. Они были богаты и могли ни в чём себе не отказывать. Хоть за девками побегать, хоть в таверне погулять. Эти двое дружили с Энтони с детства, безоговорочно признавая его лидерство. В семьях на их дружбу смотрели благосклонно, не сомневаясь, что в своё время это поможет в продвижении по службе.
– Идёмте уже, – нетерпеливо позвал Ярополк, – иначе до вечера не управимся.
И компания парней направилась вверх по улице, где находились дома целителей. Порталом было бы быстрее, да вот только открывать их никто не умел: и сил не хватало, и знаний. Такому учат на последнем году обучения в старшем училище, куда они только-только благополучно перешли. А такое событие требовалось отмечать ну хотя бы неделю.
* * *
Пирушка в таверне удалась. Хозяин расстарался: на столе были и капуста трёх сортов, и мясо тушёное и жареное, и каша гречневая, и яблоки мочёные, и пироги с тремя видами начинок. А уж к еде и бочонок с мёдом стоялым распечатали.
– Яр, – изрядно захмелев, обратился к другу Энтони. – Ты что-то слышал о том, что у меня сестра появилась?
– Чего-то болтали. – Ярополк проводил взглядом служанку, разносившую еду. – А тебе не всё ли равно? Девка же – толку от неё нет, выдаст твой отец её замуж, как подрастёт, делов-то.
– Ты не понимаешь. Я привык быть один, зачем мне какая-то мелкая курица? Чтобы забирала внимание отца? Да она вообще мне в нашем доме не сдалась, а отец её точно притащит, жить ей где-то надо, у деда не оставишь. Да и у деда она мне не нужна. Всё богатство семьи принадлежит мне. Я наследник! – Энтони даже покраснел от негодования.
– Знаешь, Тони, твоя одна сестра не так плохо, как мои четыре брата, – произнёс Ярополк. – Трое у отца от первой, лю́бой жены, и гениальный младший от третьей. А я не первенец, как Первослав, и не так силён, как Ярослав и Всеволод, и уж, конечно, не так гениален, как Ингвар. Я всего лишь четвёртый сын. Сын от женщины, на которой отцу пришлось жениться ради заключения мира. И которую он вернул обратно под предлогом, что она передавала секреты Восточных Земель своему отцу. Иногда мне кажется, что отец, встречая меня, даже удивляется, кто я и откуда на пути его взялся.