Девочка кивнула и показала Прошке на печь. Тот, щёлкнув пальцами, переместил на стол пышный омлет. От него исходил такой вкусный запах, что у Гостомысла заурчало в животе – в харчевне такого не подадут. Князь отрезал себе половину, отложил кусочек девочке и немного Прошке. На вкус омлет был ещё лучше, чем на запах.

– Кукла, а готовить тебя кто учил? Тоже дядюшка Архип?

– Что ты, деда, – на лице девочки расцвела улыбка. – Дядюшка ведь мужчина, а готовить меня учили жена его и тётушка Ненила.

– Ну моя благодарность тётушкам. – Гостомысл положил на тарелку приличную порцию салата, потом доел оставшийся омлет. Всё это запил двумя кружками чая, не забыв про хлеб с маслом. И под конец завтрака понял, что объелся. – Что-то тяжко, – грузно вставая из-за стола, сообщил он.

– Жрать надо меньше, – без всякого уважения сообщил Прошка, – тут четверых накормить можно было, а вы один всё умяли.

– Не слушай его, деда, – девочка одарила домового сердитым взглядом, – пища наша полезная. Сейчас прогуляешься, кусочки улягутся и полегче станет. А обед я с Прошей пришлю.

Князь посмотрел на Хельгу. Она оставалась одна в этом огромном доме. Хоть Пронька и с ней, да толку от такого как от козла молока.

«Всё-таки пришлю кого-нибудь её проведать», – решил Гостомысл и направился к выходу.

– Деда, береги себя, – подала голос Хельга.

Гостомысл кивнул, скрывая улыбку, и вышел на улицу.

Глава 4

Князь Гостомысл спустился с крыльца и через высокие ворота вышел на улицу. Утро полностью вступило в свои права.

Бабы согнали скотину в стадо, и пастух уже давно пас его за околицей. Вокруг невысоких заборов в полный рост стояла трава. Травень заканчивался, впереди разноцвет с его разноцветьем и теплом. Мужики выйдут на покосы, в каждом дворе будет слышен звон отбиваемых кос. В своё время и князь не чурался выйти с косой, сделать несколько прогонов по лугу – силушкой блеснуть. Но чем старше становился, тем сильнее затягивали дела. А как встал во главе рода, так и времени на забавы не осталось. Ушла жена, сын, друзья. Сила его, что считалась достоянием государства, убирала всех. Оставались рядом лишь сильнейшие. Одиночество стало его товарищем. За свою жизнь князь пережил множество покушений, а уж сколько битв прошёл и разломов закрыл, так и не упомнишь. Но время шло. Его друг и напарник по битвам из безрассудного мальчишки, который с упоением бросался в бой, стал обстоятельным семьянином и многодетным отцом и возглавил Восточные Земли.

Вчерашний случай, словно река в половодье, снёс все стены, за которыми Гостомысл укрылся в своём одиночестве. Кукла в зелёной косыночке своим «деда» дала ему то, о чём он уже и не думал. Семью. Простую семью, как у всех. Теперь оставалось понять: это чей-то хитрый расчёт, чтобы вывести его из игры, или подарок судьбы?

Гостомысл открыл телепорт и переместился к месту вчерашнего действа. Видимо, новость о появлении внучки настолько поразила окружающих, что убирать за собой столы и скамейки никто не стал.

«Это и к лучшему, – подумал князь и подошёл к месту, где сидел вчера. Чуть прикрыв глаза, он стал поминутно восстанавливать картину с появлением девочки в воспоминаниях. – Так, чуть левее, у последних скамеек», – точно вычислил место появления портала Гостомысл.

Не торопясь он подошёл к этой точке и начал строить сеть, пытаясь вычислить координаты, откуда открывался телепорт. Символы сначала сопротивлялись, но потом начали проявляться. Если за дело брался лучший маг Восточных Земель – другого и быть не могло. Первое, что понял князь, – портал был односторонним, значит, шансов вернуться у девочки не было. Тот, кто её отправил, не сомневался, что князь заберёт девочку. Рассчитано было верно: главы семей, много людей и угроза скандала – у него не было выбора.

Продолжая распутывать символы, князь удивился количеству влитой в заклинание переноса магии. Это значило лишь одно – пришла девочка издалека. А вот откуда – князь не смог узнать: обратных символов не было.

«Что ж, неизвестный снова обыграл меня на моём же поле. Только вот я не проиграл ещё ни одной битвы – и тут найду все ответы на свои вопросы. И от них зависит, жить тому, кто затеял со мной игру, или нет».

Гостомысл вызвал магического вестника и направил его в Дом летописцев с приказом готовить на осьмицу полный круг принятия в род. И чтобы все главы семей присутствовали, а волхва из Китеж-града вызвать – Светлояра. Тут князь поморщился, вспомнив бывшего друга. Они не особо ладили с тех пор, как тот отказался брать внука Гостомысла в ученики.

«Я и тебя бы не взял, – не выбирая выражений, отписал ему волхв, – а внука твоего и подавно: руны знать – не землю жечь да врагов сечь. Не ваше это дело».

Не так много тех, кто мог против князя слово молвить, но имелись. И Светлояр был одним из них – главный волхв, рунолог и мастер печатей. С его помощью запечатали все известные малые и большие разломы, а это принесло мир и процветание в государство. Перестали маги мотаться между разломами, и сила их, раньше используемая для битв с созданиями разломов, начала работать на укрепление Восточных Земель. Появились артефакты, которые могли использовать простые жители. Осветились магическими светильниками ночные улицы, а их самих замостили дощатыми настилами. В домах появились магические нагреватели и возможность нагревать воду без огня. Да и много всяких бытовых мелочей, облегчивших жизнь простому люду. И не было больше нападений с граничных земель, но это уже его, князя, заслуга.

Правление Рорика Радборта было поистине великим благодаря людям, стоящим рядом с ним. А начал укреплять земли Годлав, отец Рорика. Это он не побоялся и приставил к старшему сыну семерых сильнейших магов. Прекратил их ссоры и распри, поставив целью благополучие государства. За эти годы много чего произошло: из семерых в живых осталось четверо, можно сказать, даже трое, после того как погибла семья Наволода, знатока нежити и тоже мастера печатей. Тот исчез, не сказав ни слова. И, несмотря на свои уникальные силы, не смогли его найти ни князь Гостомысл, ни главный волхв Светлояр, ни князь Кожемякин – человек силы легендарной, стихийный маг земли.

Отогнав воспоминания, князь твёрдой походкой направился к продуктовой лавке. Запястье покалывали блокирующие магию браслеты. Он не снимал их со вчерашнего дня, иначе для его гостьи первый день пребывания в доме мог стать последним.

Улица, по которой шёл князь, была довольно широкой: повозки могли без проблем разойтись друг с другом да по бокам для прохожих была вымощена дорожка из камня. Вокруг стояли крепкие избы, а некоторые дома были и двухэтажными: на первом этаже находились лавки со всевозможным товаром, а на втором жила семья лавочника, иногда довольно многочисленная. Вот к такой лавке, самой большой в городе, и шёл Гостомысл. Лавочник Елисей привозил товары и с северных земель, и с тёплого юга, и с чопорного запада. Не было такой диковины, которую не мог привезти ушлый лавочник.

В лавке сновали несколько подручных, помогая ранним покупателям выбрать товары. При виде князя моментально настала тишина. Сам Гостомысл уже привык, что все смотрят на него с немым восхищением: легенда всё-таки.

– Отец где? – обратился князь к старшему сыну лавочника.

– Минуточку обождите, князь, – парень отвесил глубокий поклон, – на складе он. Я сейчас его позову.

Но бежать не пришлось: лавочник Елисей уже спешил навстречу знаменитому гостю.

– Здравствуй, княже, – слегка кивнув, произнёс Елисей, – давненько ты у нас не бывал. Угодно заказать нечто особенное? В комнату пройдём, поговорим, а то отвлекаешь всех. Люди вон позабывали, зачем пришли.

Князь кивнул и прошёл за лавочником в отдельную комнату, находящуюся в конце торгового зала.

– Вот что, Елисей, не буду тебя задерживать, да и меня дела ждут. Открой у себя в лавке счёт на моё имя. К тебе, может, девочка придёт, маленькая такая, лет шести, в сарафане зелёном, домовой с ней мой будет, Прошка. Дай им всё, что попросят. И мальчишек своих предупреди, чтобы не обидели её.

– Да что ж мы, изверги какие? – всплеснул руками лавочник. – Всё, как сказал князь, сделаю. А что она захочет? Сладости какие? Или фрукты заморские? А может, украшения?

– Дай всё, что попросит. Не обеднею, – махнул рукой Гостомысл. – И к дому доставь, помнишь куда?

– На память не жалуюсь, – усмехнулся лавочник. – Не переживай, княже, всё будет в лучшем виде.

Князь кивнул и направился к выходу. Теперь ему надо было вернуться к делам насущным. К общественному телепорту идти уже не хотелось, и Гостомысл, выйдя из лавки, открыл телепорт прямо к Соборным палатам, моментально преодолев большое расстояние.

Эйрик ждал его у дверей в кабинет Гостомысла и готовился задавать разные вопросы. Князь в роли дедушки – это ж просто непочатый край шуток и хохм.

– Ну? Справился? – так и не дождавшись рассказа, полюбопытствовал помощник. – Смотрю, приоделся и причесался, прямо как на праздник.

– Сядь, Эйрик, – сказал Гостомысл.

– Что случилось? – улыбка моментально исчезла с лица Эйрика. – С девочкой проблемы какие или уже листок дневной прочитал?

– С девочкой, – кивнул князь. – Вот скажи мне, Эйрик, у тебя дочь и два сына, а ещё восемь внуков – опыт просто огромный – ты должен знать. Кто у тебя в шесть лет мог горницу убрать, завтрак сготовить, одежду почистить, воду нагреть, тебя умыть-причесать, да ещё и домового, лентяя по жизни, работать заставить?

– Ну убраться дочь моя могла: пыль смести да пол протереть, а насчёт еды, так шесть лет – глупо дело, кто ж её к столу допустил бы. Продуктов перевод только. А по поводу остального… – Эйрик задумался. – Внучки мои даже сейчас и треть того, что ты перечислил, не сделают, причём все вместе. Балуют их, от работы берегут. Успеют ещё жизни хлебнуть.

– А вот эта может. Гляди, как меня заплела, – князь ткнул пальцем в волосы, – так ловко не каждый цирюльник справится: ни одного волоска не потревожила. А завтрак был какой? Не хуже твоей Вышемилы приготовила. Было бы ей лет шестнадцать, я бы, может, понял и принял…

– Какие мысли, княже? Уж не думаешь ли ты, что заслали её секреты твои вызнать? Какой же из неё соглядатай?

– Ничего я пока не думаю, дружище, смотрю да факты в цепочку выстраиваю: куда ж мне теперь торопиться? А вот ты мне можешь помочь – пусть жена твоя Вышемила к вечеру проведает её, покормит, если надо, и к вам заберёт – посмотрит, как она с другими детьми уживается. У женщин глаз на детей более намётан. А я потом её заберу.

– Сейчас же пошлю вестника, – кивнул Эйрик. – А по листку что? Читать будешь?

– Кто там на этот раз, Драгомир или Антошка? – безучастно спросил Гостомысл.

– Внучок твой Энтони с друзьями окончание училища отмечал, в трактир заглянули, горячительного хотели, только не продал им хозяин, так драку учинили, – стараясь не смотреть на князя, обрисовал ситуацию Эйрик.

– Горячительного, значит, захотел? Взрослым себя почувствовал? Что ж, пусть и отвечает тогда как взрослый. Придёт счёт от трактирщика отправь Драгомиру. – Князь на минуту замолчал, обдумывая сказанное.

– Так скандал же будет, – возразил помощник. – Сын твой и так пособие просил увеличить, а ты ему и счёт не оплатишь.

– Драгомиру скоро сорок будет: вырос мальчик, – развёл руками князь. – Как детей заводить, так он мастер, а как отвечать за них, так на отца скидывает. Хватит. А, и ещё: на осьмицу собери всех глав семей в Родовом зале, введу девочку в род и семью. Я летописцам написал, но ты ещё раз проверь.

– Как скажешь, князь, – кивнул Эйрик, а затем достал из кармана исписанный лист и положил перед Гостомыслом. – Сегодня у тебя две встречи с послами западными, потом доклад с южной границы, ещё вот несколько встреч и обсуждение довольствия магов на северной границе. Ещё валахи хотят встречу.

– А упырям-то что от нас надо?.. О таком заранее предупреждать должно.