– Об этом не ведомо мне, – пожал плечами Эйрик. – А, да, князь Кожемякин весть прислал, через две недели возвращается с границы. По какой надобности – не написал.

– Возвращается, значит… Что ж, хорошее дело. Ну, давай, приглашай, кто тут у нас по списку. Раньше начнём, раньше закончим.

Но вот тут князь ошибся: запланированные переговоры шли со скрипом. Представитель руян с непонятным упорством требовал вернуть два острова в Варяжском море, которые Восточные Земли получили в качестве отступных за проигранную руянами войну ещё при Годлаве. Князь, удивляясь такой наглости, наконец не выдержал. Хлопнув по столу, он встал и наклонился над побелевшим от неожиданности послом.

– Острова вам нужны?! Земли нашей захотелось, рыло ты свиное?! Устали жить спокойно?! Так я вас повеселю – лично приду вместе с нашими дружинами! Княжество твоё с резану, а гонору как у великой державы! Я вообще не пойму, с чего вы так осмелели?! – Князь, с трудом поборов вскипевший гнев, сел за стол. – Передай правителю своему, что острова вы не получите.

– Н-н-но м-мы на-на-настаиваем… – начал было посол.

– Настаивать ты скоро сможешь только квас. Пора дело Годлава до конца довести. А теперь убирайся с глаз моих! – Князь взмахнул рукой – и посол со свитой моментально оказались за дверью.

– Эйрик! – рявкнул князь. Помощник моментально появился перед ним. – Пошли вестника к князю лютичей. Скажи, что мы не будем вмешиваться, если он хочет земли руян присоединить, и помощь ему нашими магами окажем. За это нашей долей будет Буян.

* * *

Эйрик посмотрел на солнце. Обед прошёл мимо них с князем.

«Чтоб это посольство слабительного объелось и неделю в лопухах сидело!» – подумал он.

– Княже, а давай я в харчевню сбегаю? – предложил Эйрик. – Может, что осталось у них? Супец какой да мясного чего-нибудь?

– Обойдусь, – махнул рукой князь. – К Рорику пойду, обсудить много чего надо, там и перекушу. Визиты остальные отмени, кроме упырей: эти точно не просто так пожаловали.

В этот момент портал, находившийся в кабинете князя, замигал, и из него с очень важной физиономией вывалился домовой Прошка.

– Куда же вы, князюшка, не пообедавши? – возмутился рыжий. – Обождёт наш правитель, а хозяюшка обед вам прислала. Всё утречко ни на минутку не присела, хлопотала, чтоб вам угодить. А вы? «Перекушу»?

Прошка посмотрел на князя, ожидая немедленного раскаяния в чуть было не совершённом преступлении, но ответом ему были два изумлённых лица: князя и его помощника. Махнув рукой на неблагодарных, домовой занялся доверенным ему делом. Возле Прошки появилась уже знакомая князю корзинка, из неё, как фигурки из матрёшки, появились пузатый глиняный горшок и пара мисок. Домовой сдвинул крышку – и по кабинету расплылся вкусный запах мясной похлёбки. Разлив её по тарелкам, Прошка достал из корзинки нарезанный каравай.

– Ну? Что смотрим? – буркнул домовой. – У меня дома дел невпроворот, а я тут на вас любуюсь.

– А действительно, княже, сейчас и оценим, как твоя внучка готовит.

Сглотнув слюну, Эйрик взял ложку и пододвинул тарелку. Он осторожно попробовал похлёбку на вкус, выдержал паузу и пошёл активно работать ложкой. Князь тоже пододвинул к себе тарелку.

Похлёбка была горячая, густая и очень вкусная. Кусочки мяса дополняли крупа, капуста, морковка, лук. Еда вроде не мудрёная, а приготовлено было мастерски.

– Всё, что ли? – Эйрик заглянул в горшок, надеясь на добавку.

– Наша хозяюшка на еду не жадная. – Прошка зыркнул на Эйрика. – Сейчас ещё достану.

И точно – покопавшись в корзинке, домовой выставил на стол глиняную латку с крышкой. Сдвинул её и продемонстрировал запечённую брюкву, к ней шёл нарезанный окорок, а под конец Прошка достал крынку с квасом. Эйрик поделил новые блюда между собой и князем, плеснул в кружку кваску и продолжил работать ложкой. Князь ел чуть медленнее; лицо его выражало сомнение. Когда всё было съедено, Прошка забрал посуду и исчез так же важно, как и появился.

– На ужин, князюшка, не опаздывайте, – напомнил он.

– Теперь понял, о чём я? – спросил Гостомысл.

– Понял, – кивнул Эйрик. – Слушай, если что, я первый к тебе сватать её приду – любого внука выбирай. Это ж мастерица какая. Да таких девиц днём с огнём не сыщешь. Поклон тем, кто воспитал её для тебя, княже.

Гостомысл устало хлопнул себя рукой по лбу.

«И о чём он только думает? Кстати, а что там на ужин?..»

Глава 5

Утро полностью вступило в свои права. Хельга подошла к столу, собрала посуду и сгрузила её в лохань. Тут же нашлась и совсем высохшая крапивная мочалка – видимо, мытьём посуды в доме себя не утруждали. Щёлкнув пальцами, сложив вместе три красных искорки магии, она направила их на лохань и тем самым подогрела воду.

Сзади что-то грохнулось на пол. Хельга повернулась и увидела огромные от удивления глаза домового, он пытался что-то произнести, показывая пальцем на лохань.

– Проша, ты чего? Ударился? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Ты колдовать умеешь! Как домовой! – восстановив дыхание и встав на ноги, выпалил Прошка.

– Так и ты умеешь, – пожала плечами Хельга и вернулась к лохани, – но я же от этого не падаю.

– Но ты человек, не домовой, – не унимался Прошка. – Недоступна тебе наша магия, не бывает так!

– Шумный ты, Проша, – вздохнула Хельга. – Я всегда с домовыми жила, они меня всему и научили. Может, вы просто раньше не учили никого, поэтому никто и не умеет? Сколько ты знаешь людей, кого домовые в своей семье вырастили?

Прошка задумался. Он и правда никогда не слышал про домовых, которые приняли бы в семью человека. Даже в сказках, преданиях, песнях, частушках. А всё потому, что домовые намного меньше людей, какое тут воспитание?

«Значит, хозяюшка особенная. – Прохор довольно расправил плечи. – Я теперь не просто княжеский домовой, я домовой внучки князя, которой доступна магия. Пусть это и магия домовых, но покажите мне ребёнка, который в шесть лет колдовать умеет! Разве что младший сын Рорика, которого все гением считают, тот в пять лет уже магию освоил, но это исключение из правил».

– Хозяюшка, а как давно ты магией нашей владеешь?

– Да что себя помню, – не поворачиваясь ответила Хельга.

Когда девочка закончила, домовой уже отдышался, и его вид стал торжественно-важным, словно его назначили как минимум хранителем Восточных Земель. Правда, Хельга на столь важную деталь внимания не обратила. Во-первых, она не считала свои возможности уникальными, а во-вторых, ей предстояло впервые выйти на улицу к людям.

– Проша, а скажи мне, цены тут на продукты какие? Лавочник меня не обманет? И дорогу к нему ты знаешь? – обратилась девочка к домовому.

– Да как же не знать? Я тут в граде все дороги знаю, да и лавочник, хоть и хитёр, родню князеву обмануть побоится. А цены на продукты разные, – на одном дыхании выпалил Прошка. – А коли сомневаешься, давай к базару прогуляемся, цены узнаем, разговоры послушаем, а там и к лавочнику дойдём.

Хельга согласно кивнула.

«Наконец-то я город увижу и людей послушаю, чем живут и о чём говорят. Это ж интересно-то как!» – в мыслях радовалась Хельга.

В тот момент, когда князь покидал лавочника, Хельга, посадив Прошку в свою корзинку, вышла из дома и направилась к причалам, где с утра открывался базар.

– Так, тут налево поверни, а тут через дорогу, а теперь прямо, пока в ворота не упрёшься – это и будет базар, – руководил из корзинки домовой.

Хельга, хоть и старалась выглядеть невозмутимо, да где там. Она с интересом рассматривала дома, огороды, дорожки, детей, играющих в непонятные для неё игры; женщин, которые шли на рынок за покупками; мужчин, что с серьёзными лицами плелись по своим делам. Возле трактира спал хорошо погулявший ночью выпивоха. Всё это было так ново и интересно, что Хельга только чудом не врезалась в прохожих.

Наконец они дошли до рынка, и Хельга восхищённо замерла: чего там только не было! Рыбаки прямо с лодок продавали только что выловленную рыбу: белуга и осетрина, стерлядь и севрюга – для тех, кто побогаче; плотва, сомы, судаки, сельдь – для людей попроще. А на прилавках можно было найти яблоки, сливы мочёные, капусту свежую, капусту солёную, репу, брюкву, редьку, горох, бобы. Торговали мясом и крупами, пряниками и коврижками, калачами и гречневиками с маслом, мёдом и патокой. Хельга тихонечко стояла около прилавков, слушая торговцев и покупателей. Те бились за каждую вешку в цене, и, видимо, этот процесс доставлял удовольствие как одним, так и другим. Там, где торговали специями, народу было меньше, но и цены были выше: это товар не для каждого. Девочка пропустила ряды с тканями и украшениями. Сарафанов у неё было два, а в украшениях она так и вообще не понимала ничего. «Какая в них польза, если съесть нельзя?» – посудила девочка.

В молочных рядах было много женщин. Хельга оглядела творог, сметану, сливки, молоко, варенец, ряженку и погрустнела: денег у неё не было.

– Пойдём, Проша, я всё запомнила, иначе с обедом опоздаем. Куда идти? – позвала она домового.

– Как выйдешь из ворот, направо и прямо, до площади. Увидишь каменный дом, это и будет лавка Елисея. Все известные семьи в городе там закупаются – любую диковину там найдёшь, – развалившись в корзинке, сообщил домовой. – Да не бойся, я с тобой, в обиду не дам.

Как и сказал домовой, минут через двадцать Хельга вышла на городскую площадь. Кроме известной лавки там располагались лавки травников, дом мага-погодника и гильдия бытовых магов. Рядом стоял навес, под которым по вечерам выступали приезжие комедианты. Но пока была тишина: слишком рано для веселья.

Девочка робко заглянула в лавку и восхитилась: «Какая огромная! Не базар, конечно, но продукты были такие же, да ещё и красиво уложены».

– Что тебе тут надо, мелкая? – спросил мальчишка-подручный. – С родителями приходи, если у них деньги есть, а так не мешай.

– Мелкий тут только ты! Да ещё и глупый, и сопливый, – показался из корзины домовой. – Ты глаза свои протри, не видишь, внучка князя пред тобой! Это ж что за тунеядцев Елисей набрал, которые покупателей гонят?

– Проша, успокойся. – Девочка попыталась засунуть домового в корзину, правда, безуспешно. Оскорблённый до глубины души Прошка прятаться не желал, а вот продолжать словесную битву – как раз наоборот. – Откуда же ему знать, кто я? – снова пыталась угомонить воинствующего домового Хельга. – Он и видит меня впервые.

– Откуда? Да князь же сказал, что зайдёт к лавочнику, предупредит про тебя. Это ж, получается, злодеи против слова княжеского пошли! Да я к воеводе жаловаться пойду! К стражникам, к дружинникам! – Прошка на секунду замолчал, пытаясь вспомнить, кому он ещё может пожаловаться, а Хельга, воспользовавшись моментом, закрыла домового косынкой.

– Вы извините Прошу, уж очень он интересы князя блюдёт, вот и не сдержался, – улыбнулась она.

На шум уже вышел сам лавочник Елисей. Увидев маленькую девочку в зелёном сарафане с корзинкой, из которой слышалась отборная брань, он наклонился к посетительнице.

– Так это ты у нас внучка князева? – с улыбкой поинтересовался лавочник.

– Глаза свои протри… – Из корзинки показалась голова Прошки, готового продолжать, но, увидев Елисея, он моментально убавил воинственность. – Здравствуй, Елисей, что ж ты за работников набрал? Нас из лавки чуть не выставили.

– Ну прости малого, не узнал он вас, – лавочник продолжал улыбаться, разглядывая девочку и домового. – Так чего изволите?