– Да ладно. Если бы она была такой, ты бы мне все уши прожужжал. – Ингвар укоризненно взглянул на друга, уличая его во лжи. – Ты же ни одну симпатичную девушку не пропускаешь.

– Её характер всё нивелирует, – вздохнул Пересвет. – Она не будет с тобой разговаривать. Максимум, что можно от неё услышать, – слова приветствия. Белозёрова будет просто молча смотреть на тебя с таким взглядом, будто ты бревно неразумное, удивительным образом изрекающее всяческую чушь. И у тебя даже не возникнет в этом сомнения.

– И зачем она тебе сдалась тогда? – поморщился Ингвар. Такие девушки ему не нравились. Совсем.

– Белозёрова умеет составлять трёхуровневые рунические печати, – пояснил Пересвет. – Ради этого я бы её потерпел. Но, что самое обидное, моё предложение совсем не заинтересовало её. Кстати, а как твои успехи? Как дочь сотника?

– Отлично… – вздохнул Ингвар. – Я вот думаю, как закончатся занятия, махнуть на всё лето к Ярополку и дядьке Звяге. Или уговорю Первослава взять меня на границу, подальше от планов матушки и всех этих женитьб. К комарам, к болотам, к клюкве – к чему угодно, лишь бы не вот это всё.

– Сочувствую. Слушай, я с тобой! – поддержал идею Пересвет. – Я уже согрелся – может, искупаемся? Матушка не поймёт, если я в таком виде дома покажусь.

– Вода ещё холодная, – поморщился Ингвар. – Если только недолго. Родителям скажу, что утопиться от счастья хотел.

– Кто последний, тот ощипанный гусь! – завопил Пересвет и, скидывая по дороге одежду, бросился к воде.

Ингвар ринулся за другом: ощипанным гусем он быть не хотел.

Из воды они вылетели уже через десять минут и, синие, стуча зубами, устроились на солнышке.

– Вода ещё совсем холодная, – сделал вывод Пересвет.

– А когда бы она успела прогреться?

– Ладно, в сторону веселье, – Пересвет с заговорщическим видом уставился на друга, – моему душевному равновесию был нанесён непоправимый ущерб. И всему виной Гадюка и Кобра…

– Аспид, – поправил Ингвар.

– Не суть, – отмахнулся Пересвет, – пусть будет Кобра. Я жажду отомстить.

– И как же? – Ингвара заинтересовала идея. – Переедешь в Белозёрск? Окопаешься возле дома князя Гостомысла? Выдашь себя за его домового? Попросишься к нему в ученики? Опишешь своё возмущение у князя на заборе?

– Надо сделать так, чтобы её перевели учиться в Новогород, – чуть поразмыслив, ответил Пересвет. – Я вообще не понимаю, почему её оставили тут, в Белозёрске. Все, кто имеет необычную магию, поступают в Новогородское училище. Все сильнейшие маги учились там!

– Я никогда не спрашивал у князя, почему он внучку тут держит, – ответил Ингвар. – Я вообще про неё не спрашивал. Наверное, есть серьёзная причина. Может, она плохо управляет своей силой?

– Белозёрова? Плохо? – Пересвет ухмыльнулся. – Оба моих деда периодически в шоке от того, что она вытворяет. Может, как раз наоборот – чтобы других не покалечила. Ну вот как тебя на общие бои не выпускают.

– Я думаю, в Белозёрске мы ей ничего сделать не сможем. Однако эта девчонка – маг моего брата Ярополка и всё свободное время проводит с ним, на северной границе, – начал озвучивать свою идею Ингвар, – а мы с тобой как раз собирались туда. Совместим приятное с полезным.

– Идея здравая, – согласился Пересвет, – только вот сомневаюсь, что Ярополк позволит упасть с её головы хоть волоску. Личный маг – это не объект для шуток.

– Ну ты же не всерьёз её бить собрался, – пожал плечами Ингвар, – а пару оплеух и полёт в местное болото объясним дружеской шуткой.

– То есть ты думаешь, что бить её буду я? – изумился Пересвет. – Нет, друже, нести справедливость будешь ты. Не по зубам мне Кобра. Я согласен отправить в болото её ручную Гадюку, но Белозёрову ты возьми на себя.

– Тебе не жалко её? – вздохнул Ингвар. – Я ведь церемониться не буду.

– Поверь, она тоже нас пряниками не одарит, – ответил Пересвет. – Ты единственный, кто может поставить на место зарвавшуюся Кобру. Ну и в конце концов, быстрые ноги пинков не получают. Мы всегда можем сбежать.

– Сбежать? Я? – Ингвар даже оторопел от того, что друг усомнился в его способностях. – Девчонка младше меня сможет что-то мне противопоставить? Если ты прав хоть на четверть, я тебе всё лето буду пирожки покупать. Но если она с первой нашей встречи распустит сопли и заревёт, то пирожки покупаешь мне ты.

– Я изменяю ставку. Ты должен довести Белозёрову до слёз за четыре встречи. – Пересвет расплылся в улыбке.

– Хоть это и звучит как оскорбление моих способностей, я принимаю твою ставку, – кивнул Ингвар. – Это самый лёгкий выигрыш в моей жизни.

– Увидим. – Пересвет хитро посмотрел на друга. – Учти, пирожки я люблю с мясом.

– А я с рыбой. И с капустой, – сообщил Ингвар. – Ладно, идём, а то скоро городской портал откроют. Домой пора, да и к отцу надо зайти – пусть сообщит дяде, что это лето мы проведём у него.

Ингвар с Пересветом направились к городской площади, шутливо переругиваясь друг с другом по поводу спора и ставок.

Глава 2

Несмотря на то что было раннее утро, на тренировочном поле собралось немало народу. Богатые горожане нервно перетаптывались с ноги на ногу, ожидая важных гостей. Да что горожане – местный воевода Звяга со своим помощником Ярополком тоже были там.

С тренировочного поля, которое располагалось на вершине холма, открывался красивый вид на городище. Гледень стоял на месте впадения реки Юги в реку Сухону. Хотя городище и находилось далеко от Новогорода, оно имело очень важное экономическое значение: там сходились северные пути. Купцы везли лес, пушнину, соль, рыбу, смолу, воск, железные крицы, льняные ткани и льняное масло. А какие украшения делали местные мастера из серебра и самоцветных камней! В Новогороде такие мало где найдёшь.

А ждали все прибытия князя Гостомысла с внучкой. Девочка проводила там вот уже четвёртое лето. И за эти четыре года три князя побывали в Гледне столько раз, сколько не были за всю свою жизнь.

На поле наконец-то раскрылся портал, и из него вышел князь, а за ним высыпалась толпа детей. Впрочем, эту компанию в городе отлично знали: сама Хельга Белозёрова со своей вечной корзинкой, её подруга Забава и два друга – Игнат и Северин. И если двое последних постигали премудрости строения ладей на верфи, то за Забаву местные жители угрожали выставить счёт белозёрцам, которые не иначе как со злым умыслом отправляли к ним эту ходячую катастрофу.

– Сестрица! – раздался довольный голос.

Хельга поставила корзину, счастливо пискнула и бросилась к Ярополку. Тот поймал её, покружил и поставил на землю.

– Это ж надо! Ещё красивее стала, – улыбнулся Ярополк. – Ну куда это годится? Моя дружина шеи посворачивает, оглядываясь тебе вслед.

– Ты всегда так шутишь, – в ответ улыбнулась Хельга. – А где Нежка?

– Ну где ей быть? Дома конечно. Тебя ждёт. Что ты там ей привезти наобещала? – ответил Ярополк.

– Ягоды с южных земель, – созналась Хельга, – специально просила лавочника Елисея к моему визиту доставить.

– Опять ягоды? – Оборотень картинно закатил глаза. – Ты ей всю её беременность посылаешь ягоды.

– А ты как хотел? – Хельга укоризненно взглянула на Ярополка.

– Мне кажется, у нас с ней родится не ребёнок, а ягодный пирог, – покачал головой он, стараясь не рассмеяться.

Хельга насупилась, приподнялась на носочках и дала братцу щелбан.

– Сам ты пирог! – Лицо Хельги изобразило строгость, так что Ярополк не выдержал и рассмеялся.

Князь Гостомысл, послушав их приветственные речи, только мысленно вздохнул: «Вот уж действительно нелепая пара, правда, до той минуты, пока не выйдут на поле боя».

Сам он поприветствовал встречающих, принял подарки и, к великому удовольствию встречающих, даже поинтересовался здоровьем их самих и их домочадцев.

Закончив с приветствиями, князь вернулся к воеводе и его помощнику.

– Ярополк, размести молодёжь, – попросил Гостомысл, – а я тут с твоим дядькой парой слов перекинусь.

Звяга удивлённо посмотрел на князя и подумал: «Если он собрался поговорить с глазу на глаз, то хороших новостей не жди…»

– Ко мне пойдём, раз дело есть, – кивнул Звяга и направился к своим хоромам. Гостомысл молча шагал рядом.

– Что случилось, княже? – полюбопытствовал Звяга.

– Есть странности на границах, – ответил Гостомысл. – У тебя самого как? Всё спокойно?

– Да какое спокойствие? – отмахнулся Звяга. – То ушкуйники^[1] набегут, то соседи с претензиями, то оползень сойдёт, дорогу перекроет. А иногда и то и другое вместе. Но ведь тебя не это интересует, верно?

– Верно, – согласился Гостомысл. – А разломы спокойны? Твари местные не досаждают?

– Так вот ты о чём, – кивнул Звяга. – С этим проблем нет. Да вы же со своими в прошлом году печати обновляли. Конечно, периодически разломы просыпаются, но ни одна тварь на поверхность не вышла, а о новых разломах давно не слышно.

– И в лесах ничего странного не встречал? – Гостомысл пытливо взглянул на Звягу.

– Княже, ты бы мне без загадок пояснил, что ты знать хочешь, а то я даже теряюсь, – занервничал Звяга. – Ведь не то, что бортники из-за бортей подрались или охотники из-за капканов на бобров рассорились?

Князь промолчал, всем видом показывая, что разговор не для лишних ушей. Пройдя в горницу, где Звяга принимал народ с прошениями, Гостомысл дождался, пока воевода не выставит всех за дверь, а потом достал магическую сферу. Активировал её – и та показала изображение странного существа, в высоту больше человека, с длинными плетями вместо конечностей.

– Это кто? – спросил Звяга. – Или, скорее, что?

– Раньше был лешим, – ответил Гостомысл, тихо вздохнув. – А как он стал таким – мы не выяснили. Только злобы в нём было столько, что не один десяток дружинников загубил, не считая местных жителей.

– И где вы его отловили? – спросил Звяга.

– На восточной границе, – сообщил Гостомысл. – Сначала думали, с земель Поднебесной пришёл.

– А на деле откуда? – продолжил неприятный для себя разговор Звяга.

– Не знаю, – покачал головой князь. – После этого случая ещё и кладбище поднялось на южной границе – две деревни за ночь уничтожили, а потом ещё одно чудище на дружину Первослава напало. Раньше простой русалкой было, а превратилось – словами не опишешь во что. Я, когда увидел, сам напугался.

– С Первославом всё в порядке? – ужаснулся Звяга.

– Жив, – кивнул Гостомысл, – но потрепало знатно, да и дружину его тоже. Я к чему веду: ты местных предупреди, чтобы они по лесам и рекам в одиночку не шастали. Да и по ночам пусть дома сидят. Сам видишь, проблемы какие. Одного тебя пока не тронули.

– Да разве я их удержу, княже? – Звяга всплеснул руками. – Скоро в лес все бегать будут за вениками, ягодами и грибами; травницы по лесам пойдут. А там Русалочья неделя – молодёжь костры жечь будет. Я же к каждому дружинника не приставлю.

– Я тебя предупредил, Звяга, а уж как поступить – тебе решать, – вздохнул Гостомысл. – И за Хельгой пригляди.

– А вот об этом можешь не тревожиться, – кивнул воевода. – Ко мне племянник приезжает на всё лето, ученик твой, Ингвар, – лучше и надёжнее охраны не сыщешь. Да и Пересвет с ним. Вот пусть вместе и ходят: и им польза, и внучке твоей охрана.

– Он же к Первославу собирался, – удивился Гостомысл. – Но пусть будет так. Ингвар – сильный маг, Пересвет тоже.

– Да, не переживай, княже, – улыбнулся Звяга. – Я за твоей малой следить буду больше, чем за своими внучками. Да и Ярополк с неё глаз не спустит.

Гостомысл пытливо посмотрел на воеводу и через некоторое время кивнул.

Спустя полчаса возле хором воеводы раскрылся портал, и князь Белозёров покинул Гледень.

Звяга задумчиво почесал подбородок: «Не заподозрил ли чего ушлый тёмный маг? И не стоит ли мне в своих землях устроить такое же, как и на других границах?»