90-е: Шоу должно продолжаться – 6 (страница 9)
– А можно я сам? – почти всхлипнул Кирилл.
– Да пожалуйста, – Макс отступил в сторону и облокотился на косяк. – Если хотите есть, то могу пока бутеров сделать.
– Конечно, они хотят, – за всех ответил я. – Они после репетиции всегда голодные.
Макс скрылся на кухне, хлопнула дверца холодильника. Кирюха, не отпуская гитару, скинул с ног ботинки и прошел в гостиную. Постоял с минуту, баюкая гитару в руках, потом тяжело вздохнул и повесил ее на пустующий крюк. Отступил, сложил молитвенно руки. Снова всхлипнул.
Так трогательно. Блин, надо спросить у Василия, во сколько обойдется такая гитара. И прикинуть, что можно сделать, чтобы эти деньги заработать. И будет нашему гениальному поэту-песеннику обожаемая игрушка…
«Ангелочки» расселись в удобные кресла и выжидательно уставился на меня.
– Бутерброды, – объявил Макс и поставил на стол тарелку.
Раздался звонок в дверь. Ага, а вот и, собственно, предмет сегодняшней интриги.
– О, вы уже собрались, отлично! – сказала Ирина. Следом за ней вошел Стас. Кожа над верхней губой покраснела и покрылась мелкими чешуйками.
– А что это у тебя с лицом? – спросил Бельфегор.
– Да на клей аллергия, – отмахнулся Стас.
– На клей? – заржал Бегемот. – Ты что, усы приклеивал? А нафига?
Стас стрельнул в меня глазами, потом фыркнул.
– Да так, – он пожал плечами. – У нас тоже есть актерский курс, вот я сдуру и играл… почтальона Печкина.
– Я понял! – Бельфегор вскочил, взмахнув недожеванным бутером. Кусок колбасы с него слетел на ковер. – Рекламный ролик! Уже что ли готов?
– А ты им не сказал, зачем мы собрались разве? – Ирина строго посмотрела на меня.
– Решил сделать сюрприз, – ухмыльнулся я.
– Пока только черновик, – деловито сказал Стас, извлекая из сумки видеокассету. – Заказчику не буду это показывать, только вам. Если скажете что-то поправить, то…
– А материалы ты же дашь переписать? – спросил я.
– Конечно, как договаривались, – кивнул Стас. – Ты же принес болванки?
– Макс? – я повернулся к хозяину квартиры.
– Да, у меня есть, сейчас принесу… – кивнул он.
– Да вы издеваетесь что ли все? – возмущенно воскликнул Астарот. – Давай уже втыкай кассету!
Глава 7
Стас вставил кассету в гнездо видика, нажал на кнопку воспроизведения. И все мы, включая меня, уставились в экран.
– Звук я еще буду потом накладывать, это пока просто чтобы… – начал Стас.
– Заткнись! – хором рявкнули «ангелочки».
Потому что там на экране были настоящие рок-звезды. Астарот, ревущий в микрофон под слепящим мигающим светом. Кирюха, выдающий запил в прыжке. Трясущий гривой Бегемот, а на переднем плане рассыпается огненными искрами фонтан. Пальцы Бельфегора, прыгающие по клавишам в струящемся синем дыму. Многочисленные руки фанатов.
Снова Астарот, крупным планом. Видно капли пота, выступившие на лбу. Потом он поворачивается и смотрит в камеру, и в его глазах отражается пламя.
– Это когда он просил спичку подержать… – прошептал Астарот.
– Офигеть… – выдохнул Бегемот.
Черт, а ведь в кои-то веки его лишний вес вовсе не выглядит лишним! За барабанной установкой «муки» Бегемот смотрелся прямо-таки идеально. Монументально и величественно. На следующем кадре он вскинул вверх обе палочки.
Снова Бельфегор, подавшийся вперед, его пальцы вцепились в клавиши, словно когти хищной птицы.
Черный силуэт Макса на фоне множества круглых ламп, а потом сразу же, с другого ракурса, его точеный профиль. Скульптурный такой, с его профилем бы монеты чеканить.
– Как же я хочу там концерт… – простонал Астарот. – Велиал, давай созвонимся с Владом, а?
– Обязательно, – кивнул я.
– Да заткнитесь вы! – рыкнул Бегемот, не отрывающий взгляд от экрана.
Общий вид на сцену снизу. Снято так, что кажется, что она на самом деле огромная. На переднем плане – сложенные в козы руки, под ногами у музыкантов светится дым.
Потом весь экран засыпают огненные искры.
Потом гримерка. Зеркало, окруженное лампами, и сидящий напротив него Астарот. Грим ему в тот момент явно подновили, так что выглядит он идеально практически.
– Ах, вы так божественно играли! – в кадре появилась актриса. ЕЕ лицо крупным планом. Трепещущие ресницы. – Можно получить ваш автограф?
Рука Астарота в черной перчатке. Хм, вроде он на сцене без нее был… Подозреваю, что Стас попытался снять его руку крупным планом, и вид обгрызенных ногтей его не устроил. Вот и придумали с перчаткой.
– Только один вопрос! – с придыханием, кошмарно переигрывая, снова заговорила актриса. – На сцене должно быть ужасно жарко! Эти прожектора, софиты… Ах… Какой косметикой вы пользуетесь, что она остается безупречной в таких условиях?
– Я могу вам открыть эту тайну, но вы должны пообещать, что никому ее не расскажете! – тут два лица в профиль – актрисы и Астарота. Во весь экран.
– Я клянусь! – актриса прикрыла губы рукой.
– Я покупаю косметику только в «Белой лилии»! – драматичным шепотом проговорил Астарот.
– Это все! – торопливо воскликнул Стас и нажал на стоп.
– Трындееееец! – Астарот уткнулся лицом в ладони. – Прямо как мордой об стол!
– Да отличный ролик, ты чего? – я похлопал его по плечу.
– Стас, ты гений просто… – Бельфегор захлопал в ладоши. – Так жалко, что мы там это не мы. Ну, в смысле, грим не наш, даже не узнать. А в остальном… Блин, у меня слов просто нет! Я вроде все это своими глазами видел, а сейчас смотрю и поверить не могу, что мы там были. И что это вообще тоже мы, там, на экране…
– Мне кажется, актрису надо переозвучить, – задумчиво проговорил Макс. – Тут все выглядит настоящим, кроме нее. Как-то стремно.
– Я предложу заказчику, – быстро сказала Ирина. – Но мне кажется, что ему как раз понравится, что все именно так.
– Трындеееец… – повторил Астарот и убрал, наконец-то руки от лица. – Стас, это просто очень круто. Если бы не эта сцена в гримерке… Блин, слушай, а можно сделать рекламный клип отдельно, а нам отдельно записать? Чтобы без вот этого позора…
– Мы можем сделать кавер на «Kiss», – неуверенно предложил Кирилл. – Ну, как у нас на «Нирвану» и «Металлику». И как будто клип получится. Где мы играем… ну… других музыкантов…
– Точно! – глаза Астарота обрадованно засветились. – И можно еще доснять немножко, как мы перевоплощаемся вот в них! Ну, типа, такой, сижу я обычный напротив зеркала, потом камера – хоба! – переводится на отражение, а там я уже в этом гриме!