В этой комнате был шкаф, куда я утром аккуратно сложила свои вещи.

Мы с Верой позавтракали, она сказала, что ей пора к Эмме Карловне, и наказала мне поехать в свою парикмахерскую, забрать документы и возвращаться домой, дожидаться ее. Что консьержку она предупредит, ключи даст. Да, она так и сказала: домой.

Я смотрела на нее и думала: она совсем, что ли, дура? Вот как она может настолько довериться постороннему человеку? Она же прекрасно видит, кто я такая. Что у меня ничего нет. И что, будь я нечиста на руку, обнесла бы квартиру!

Промелькнула нехорошая мысль, что меня хотят подставить. Больше того, я подумала: а вдруг она и не племянница этой самой Елене Ивановне и просто самозванка? Но как же тогда консьержка? Я же сама слышала, как она поздоровалась с Верой, причем обращаясь к ней на «вы»!

Да нет, никакая она не самозванка. Но почему же мне тогда было так тревожно? Было ли у меня предчувствие, что случится что-то нехорошее? И да и нет. Снова повторю: тревога. Я была неспокойна, возбуждена, передо мной мелькали яркие цветные картинки моего чудесного будущего: я в непременно черном брючном форменном костюмчике с белыми пуговками стою за спиной клиентки и щелкаю «свордовскими» японскими ножницами… И вокруг много света, пахнет свежеприготовленным кофе, которым угощают клиенток, звучит приятная музыка, шумят фены. «Вы к Ольге?» – «К Чесноковой надо записываться хотя бы за неделю!»…

Мне не верилось, что какая-то там незнакомая мне тетя оплатит мою учебу в какой-нибудь академии парикмахерского искусства, где нормальный восьмимесячный курс может стоить до двухсот тысяч рублей. Хотя если эта Елена не знает, куда ей деньги тратить, то пусть она всласть займется благотворительностью. Тем более сейчас, когда она вроде бы как влюблена, а потому должна быть доброй.

Вера дала мне с собой немного денег, и я на радостях в первом же попавшемся на моем пути ресторане «Вкусно и точка» купила себе бургер и молочный коктейль. Как если бы и не завтракала! У меня было такое чувство, будто бы мне хочется попробовать свою новую жизнь на вкус. Так странно!

Приехав в парикмахерскую, я нисколько не удивилась, когда увидела на дверях, как говорится, большой амбарный замок. Делать нечего, я позвонила хозяйке, она сказала, что приедет и привезет мне документы.

Высокая, худая, в розовом помятом костюме, пахнущая как пробка от бутылки с водкой, она молча сунула мне мою трудовую, пожелала: «Всего хорошего, детка», – и ушла.

Ну вот и все, собственно говоря. Первый шаг сделан. Теперь пора было возвращаться на Арбат. И вот здесь меня снова охватило беспокойство. Конечно, я взяла такси. Не могла отказать себе в удовольствии, чтобы не примерить на себя роль жительницы центра.

– Мне вон к тому дому, я там живу… – зачем-то сказала я таксисту, на что он, показывая взглядом на экран прикрепленного к панели телефона с желтой стрелой навигатора, пробормотал что-то вроде: «Да я как бы вижу». Интересно, заметил ли он, как я смутилась? Хотя какое мне вообще дело до какого-то там таксиста?!

Я вошла в дом и сразу же увидела сидящую под лампой женщину с вязанием в руках. Консьержка.

– Я к Вере Голубевой, – сказала я в страшном волнении. Вот сейчас все и выяснится, мошенница Вера или нет и действительно ли проживает здесь со своей теткой.

– Проходи-проходи, – посмотрев на меня поверх очков, кивнула головой женщина и снова вернулась к своим петлям.

Я поднялась на лифте, подошла к двери достала ключи. Да… Вот бы это я была Верой, а Елена Иванова – моей родной теткой. Я когда-то читала детективный роман, где две девушки поменялись местами, вернее одна, та, что победнее, заняла место другой, погибшей, богатой наследницы. Конечно, когда после пожара лицо сожжено, легко выдать себя за другую… Но роман интересный, я читала буквально взахлеб! Подумалось: а что, если и со мной произошло нечто подобное, и моя встреча в электричке с Верой неслучайна, что меня выследили, что за мной охотились, и это я, а не Вера на самом деле являюсь наследницей Елены Ивановны, и, чтобы правда не всплыла, меня планируют убить? От представленного меня бросило в жар! Вот ведь расфантазировалась!

Да, конечно, все это было бредом, и это не могло быть правдой, но слишком уж стремительно развивались события, и слишком много так называемых «плюшек» посыпалось на мою голову. Мне предлагалось жить в шикарной квартире, пользоваться определенными благами и даже предоставляли возможность учиться, причем бесплатно! Да еще и обещано устроить меня после окончания учебы в престижный салон! Да от этого у кого угодно может закружиться голова. Но кто не знает поговорку, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке?

Мышеловка. Вот чего я должна была бояться. Я, простая интернатская девчонка, не имела права быть наивной дурочкой, которую можно так легко облапошить. Что-то Вере от меня было нужно, это факт. И каждое ее слово было бы неплохо проверить.

Вот почему, войдя в квартиру, я первым делом решила найти там доказательства хотя бы той скромной информации, которой обладала. Вера училась на портниху. Значит, в квартире должно быть что-то, что доказывало бы это. К примеру, в той комнате, что снимала я, хранился мой так называемый «тревожный чемоданчик парикмахера», точнее органайзер, в котором находилось все необходимое для выезда на дом к клиенту. Это была машинка для стрижки, зарядное устройство, куча насадок и масло для смазки со щеточкой, расчески, ножницы, пеньюар, зажимы для волос. Что же я могла найти в квартире, где проживает молодая портниха? Первое – это электрическая швейная машинка. И если учесть, что тетка ее не бедная и сама сориентировала ее на эту профессию, то и машинку должна была ей купить приличную.

И я оказалась права! В комнате, где обитала племянница Елены Ивановны, возле окна на столике действительно стояла швейная машинка, прикрытая чехлом. И здесь же, в углу, стоял складной стол, вероятно для раскроя ткани. В шкафу под платьями я обнаружила коробку со швейными принадлежностями: нитками, иголками, ножницами и прочими необходимыми вещами. Кроме этого, между окном и шкафом собрались рулоны выкроек. Значит, здесь все чисто, и Вера на самом деле портниха.

Интересно было в отсутствие хозяев осмотреть всю квартиру. И я, постоянно натыкаясь на предметы роскоши (дорогую посуду в витринах, фарфоровые безделушки, картины, меха в шкафах и украшения в шкатулке на туалетном столике и прочее богатство), в который уже раз поразилась степени доверия ко мне, в сущности постороннему человеку. И снова спрашивала себя: не провокация ли это? Не ждут ли от меня проступка, воровства, чтобы повесить на меня какую-нибудь более серьезную кражу? Но с этим-то все просто и бояться нечего: я не собиралась ничего красть.

Я заставила себя, не без усилия, конечно, вот так взять да и поверить в благие намерения моей новой подруги. А что, если она на самом деле такая: добрая, отзывчивая? Что, если она, пережив интернат со всеми его «прелестями», решила помочь сироте? Может, этот поступок будет греть ее душу и поможет ей справиться со своими психологическими проблемами? Или ей просто не хватает друзей, подруг? Надо будет у нее спросить об этом, о подругах. Или ей хочется иметь сестренку? При этой мысли сердце мое забилось быстрее, и на сердце стало теплее, когда я представила, что теперь и я буду не одна, и у меня появится такая вот неожиданная семья. Да я все сделаю для того, чтобы не разочаровать Веру. Я и учиться пойду, а потом и работать, и, конечно же, не стану злоупотреблять ее добротой и сниму свое жилье, начну новую жизнь.

Деньги я нашла в самом простом месте – в шкафу под аккуратно сложенной стопкой постельного белья. Бери, что называется, не хочу. Но я точно не хотела. Я улыбнулась этому пакетику с пачкой денег, закрыла шкаф и вернулась к себе в комнату. Посидела, подумала, потом решила, что неплохо было бы приготовить ужин. И только я открыла холодильник, как вернулась Вера. Улыбнулась мне, да так хорошо, что мне захотелось плакать.

– А я хотела приготовить… – начала я.

– Отлично! Вот сейчас вместе и приготовим! Принимай! – Она внесла на кухню тяжелые пакеты с продуктами.

Это было счастье! Настоящее счастье! Я никогда не забуду, как мы с Верочкой запекали в духовке перцы и баклажаны, как слушали музыку, пили вино и предавались своим мечтам, делились ими.

– Я поговорила о тебе с Эммой Карловной, – блестя глазами, сообщила она, – вот закончишь обучение, и она точно поможет тебе с устройством. Она такая, она все может! Связи – это все!

Я порывалась спросить, говорила ли Вера обо мне своей тете, но так и не решилась. Зато сама Вера вдруг сказала, как бы между прочим, словно не понимая, насколько эта информация для меня важна:

– Кстати говоря, я же рассказала о тебе Елене Прекрасной! Она немного подумала, она всегда все обдумывает, прежде чем принять решение, и дала согласие, чтобы ты пожила у нас. Я, конечно, расписала ей, какая ты хорошая и что много пережила, что ты – такая же, как и я, да только совсем одна. Ну, словом, ты поняла.

– Правда? – Я не верила своему счастью. Оказывается, до этого момента я все же чувствовала себя неуверенно и была в напряжении. А вот после ее слов меня отпустило. – Здорово. Спасибо ей большое. Вера, и тебе спасибо! Это просто удивительно, что мы встретились там… Что ты предложила мне пожить здесь. Думаю, ты понимаешь, что это для меня значит. Ты так легко впустила меня в свой дом…

– Ну, положим, это пока не мой дом…

Ее слова резанули меня.

– Все равно… – протянула я, собираясь с мыслями, потому что оброненная фраза засела глубоко, как заноза. – Если бы не ты, где бы я сейчас была? Скорее всего, искала бы работу, голодала, если честно…

Я не лукавила. Деньги-то все закончились. Мне обещали заплатить какие-то небольшие деньги в парикмахерской, да только надежды на это было маловато. То, что мне в тот день вернули трудовую книжку и ни словом не обмолвились о выплатах, лишний раз доказывало это.

– Не будем теперь думать о плохом. Теперь в твоей жизни будут только приятные моменты.

– Вера… Скажи, зачем ты мне помогаешь?

Вот не хотела же спрашивать об этом, зачем спросила?

– Просто представила себе тогда, что это я там, в пустой электричке… Одна, еду неизвестно куда. Не могу тебе этого объяснить. Вроде и одета ты нормально, но эти жуткие синие колготы… Где ты такие взяла?

– Они нормальные, теплые, кашемировые, итальянские… Около тысячи стоят. Надоело все черное. Захотелось вот такие красивые.

– Красивые?

Я промолчала. Не знала, как объяснить ей, что увидела их на манекене в витрине магазина и захотелось купить.

– Мы с тобой завтра поедем покупать тебе нормальную одежду.

– Вера!

– Не веркай! – засмеялась она. – Может, мне приятно будет походить с тобой по магазинам, порадовать тебя. Ведь когда-то точно так же поступила со мной и Елена.

– А деньги? – осторожно спросила я.

– Деньги есть, – коротко ответила она.

А может, подумала я тогда, мне хватит уже сомневаться и мучиться, задавать себе дурацкие вопросы, а просто порадоваться переменам? Разве я неспособна была бы на такие же добрые поступки, если бы оказалась на месте Веры? Дарить, отдавать, когда есть такая возможность, всегда приятнее, чем получать. Главное – понять это.

Больше я никаких вопросов не задавала. Единственно, чего мне тогда хотелось, это своими глазами увидеть Елену Прекрасную, познакомиться с ней, поблагодарить ее за все и произвести на нее хорошее впечатление.

Разве могла я тогда предположить, как, при каких условиях мне придется с ней познакомиться…

9. Август 2024 г.

Женя

Она и сама не ожидала, что ее возвращение окажется таким простым, легким. Была удивлена, конечно, когда, подъехав к дому и не успев открыть дверцу машины, увидела на крыльце Бориса, спешащего к ней, чтобы опередить ее и самому открыть.