– Приходи, посидим с воинами, они тебя очень уважают, – Этаби ушёл, оставив меня на стене. Сгустившиеся сумерки не позволяли видеть пространство перед западными воротами и стеной. Именно с этой стороны придут хетты: я ещё днём основательно изучил эту сторону. Ущелье простиралось на запад почти на километр, достигая в самом широком месте трёх сотен. Непосредственно перед крепостью ущелье сужалось: ширина здесь не превышала ста пятидесяти метров.

Ещё раз удивился прозорливости хеттов, построивших крепость в таком удачном месте. Даже многократно превосходящие силы противника теряли здесь своё преимущество. На дистанции выстрела из лука по крепости не могло поместиться более трёх сотен человек. Если у Супилулиума нет осадных машин, в чём я сильно сомневался, мы успешно сможем противостоять его многочисленной армии, сковывая их желание прорваться на земли восточного соседа.

Подкрепления в виде оружия и ещё какого-то количества воинов от Шутарны, я ждал не раньше чем через два-три дня. Но даже имевшихся сил и запасов стрел хватит на войну в течении пару недель. Запасов еды тоже хватит на этот период, а если экономить, можно протянуть и месяц. Кроме того, в Наррише оставалось семь волов и три десятка лошадей, что могли послужить пищей в случае необходимости. Допрос калеки насчёт высокогорного пастбища, куда отогнали овец и коз, не обрадовал. Пастбище находилось на севере в трёх днях пути: слишком далеко и в сторону хеттских земель.

Пройдясь по периметру стены по всей крепости, лично проверил стражу. Хурриты были на месте, хотя облизывались, глядя на пирующих во дворе товарищей. Побеседовав с каждым патрулём, напомнив о важности нашей миссии, спустился, чтобы присоединиться к Этаби с воинами.

– Арт, – единым выдохом встретили меня воины, вскакивая с мест.

– Сидите, вы заслужили отдых. Славно бились и хорошо поработали.

– Когда мы пойдём на врага? – задавший вопрос воин был ещё совсем юн. Бородка только начала пробиваться на юношеском лице, но глаза горели азартом и желанием битв.

– Мы будем ждать их здесь, – на лицах воинов отразилось разочарование после моих слов.

– Наша задача важнее одной или двух успешных битв, – мне приходилось вставлять слова из языка хеттов, но меня понимали: – Мы остановим здесь хаттов, не дадим им прорваться на земли хурре и будем их убивать столько, что земля вокруг крепости покраснеет от крови.

– Арт, Арт, – поднимая свои плошки, кубки и чарки, хурриты с ликованием встретили слова про количество врагов, которым суждено встретить смерть. Мне протянули чашку с «чагар» – медная утварь, украшенная резной работой.

– Нашли в доме жреца, – пояснил Шулим, – но больше поживиться нечем, бедно хатты здесь жили.

– Это пограничная крепость, в основном здесь жили члены семей воинов, – полюбовавшись работой мастера, залпом выпил, чувствуя, как разливается по пищеводу горчащая жидкость. – Придёт время, и возьмём Хаттуш, там будет чем поживиться.

– Там каждый второй богач и ест из серебряной посуды, – вставил Этаби, порядком захмелевший от выпивки. Завладев вниманием воинов, мой друг минут пять рассказывал о несметных богатствах столицы хеттов. Шулим, к моему удивлению, не пил совсем. Пока мы сидели, командир второго отряда куда-то исчез и вернулся минут двадцать спустя.

– Проверял дозоры, – ответил Шулим на мой немой вопрос. Я внутренне поздравил себя, что не ошибся с его назначением. Если Этаби относился к должности командира как к обязанности, Шулим воспринимал как награду.

Самым лучшим домом в Наррише оказалось жилище жреца – даже двери здесь были нетронуты.

– Почему двери не сняли?

– Я сказал, что это будет твой дом, и все согласились, – ответил Шулим, провожавший меня к новому жилищу.

– Ты и Этаби тоже живите здесь, пока мы крепости.

– Твоё слово закон, – слегка наклонил голову хуррит, отдавая команду двоим воинам организовать стражу у дома.

– Не надо, пусть отдыхают, – но Шулим проявил упорство, заявив, что охрана предводителя, почетная обязанность для воинов. Я слишком устал, чтобы спорить, да и «чагар» давал о себе знать. Не снимая сапог, завалился на первую кровать, что встретил в комнате и практически сразу уснул.

Глава 5

Весь следующий день мы продолжали укреплять западную стену: топчаны и двери фиксировали к зубцам сыромятными ремнями, деревянными клиньями. Поблизости не было больших валунов, чтобы нагромоздить их на тропу под южной стеной, все имевшиеся уже использовали, превратив дорогу в каменную ловушку. Я примерно представлял, что творится во дворце Супилулиума – хеттский царь наверняка снёс не одну голову подчинённых за потерю стратегической крепости. Не исключено, что в порыве ярости он отправил конный отряд для атаки, не дожидаясь сбора всего войска. В любом случае после надстройки стен крепости, я чувствовал, что мы способны противостоять целой армии.

Солнце клонилось к закату, когда я посчитал, что западная стена готова к атаке многочисленных лучников. Понимая, что никакого запаса стрел не хватит, чтобы отразить хеттскую орду, приказал набрать запас камней на стенах. Когда хетты рано или поздно постараются воспользоваться осадными лестницами, камни на голову эффективно сбивают пыл атакующих.

В Наррише нашлась и смола: по моему указанию на стены подняли три медных чана. Разложив костёр по ним, хурриты поддерживали слабый огонь, чтобы смола всегда была в состояния кипения. Не стоило недооценивать противника и его тактику: приблизившись вплотную к стене, нападавшие оказывались в «мёртвой зоне». Вот тогда и пригодится кипящая смола.

Вторая ночь в Наррише прошла спокойно: воины окончательно освоились во вражеской крепости и уже с нетерпением ждали врага. По моим прикидкам, хетты могли появиться уже завтра, а подкрепление от Шутарны ожидалось не раньше, чем через сутки. Несмотря на высокие стены крепости, каменную ловушку на тропе у южной стены, в глубине души чувствовал беспокойство. Одно дело планировать и совсем другое дело – бой, когда ситуация меняется мгновенно. В отличие от хурритов, я не недооценивал противника. Будь хетты плохими воинами, они не смогли бы создать империю, теснившую хурритов, пусть и при помощи союзников.

Уже поздно ночью созвал военный совет: кроме Этаби и Шулима присутствовало трое военачальников от лучников.

– Если хатты придут с небольшим отрядом, надо перебить всех. Так, мы сможем посеять ужас в их сердцах.

– Что ты предлагаешь? – нарушил молчание Этаби.

– Они, скорее всего, попробуют взять нас с ходу, первой атакой. Лучники, должны подождать, пока враг не приблизится на расстояние верного выстрела. Ты, Этаби, вместе с конными воинами, будешь в готовности у ворот. Как только лучники проредят ряды нападающих, и они начнут отступать, ворота откроются, и ты пойдёшь в нападение. Постарайтесь не упустить никого из хаттов. Но этот план только в том случае, если хаттов будет не больше сотни.

– А если их будет больше? – я не помнил имени командира лучников, задавшего вопрос, но видел его в бою с сангарами.

– Тогда мы просто стреляем по ним с луков. Если хаттам удастся приблизиться и укрыться от лучников рядом со стеной, в дело вступает смола. Этими воинами будет командовать Шулим. Твоя задача, – обратился к эламиту, – держать огонь под котлами, чтобы смола кипела. Если хатты начнут лезть на стены или просто станут недоступны для лучников, выливаешь смолу. Отбери себе двадцать человек из своего отряда для этой работы.

– Скажите своим лучникам, чтобы стреляли, только когда уверены, стрелы надо беречь. Неизвестно, когда придёт помощь от Шутарны.

Просидели долго – у командиров оказалось довольно много вопросов. С общим планом согласились все, но вот сражаться от обороны хурритам раньше не приходилось. Именно с этим было связано множество вопросов: каждый из командиров хотел участвовать со своими людьми в атаке на хеттов.

– Ещё успеете, – остудил пыл хурритов, – Супилулиума никогда не смирится с потерей крепости и будет всё время атаковать.

Проснулся я очень рано с тревожным ощущением в груди. Быстро взобравшись на стену, убедился, что стража бодрствовала. Воины приветствовали меня, вскидывая вверх левую руку, сжатую в кулак. Основная масса воинов ещё спала, хотя во дворе уже началось движение: война войной, а завтрак по расписанию.

Ещё до восхода солнца дозорные на вышках заметили пыль в конце ущелья. Сквозь утренний туман прорезались первые всадники – хеттская конница, лёгкая, быстрая, смертоносная.

– Конники! – крикнул часовой, и крепость вздрогнула, как разбуженный зверь. Позабыв о завтраке, спешно натягивая доспехи, хурриты взбирались на стены. Мои «спецназовцы» седлали лошадей, формируя ударную группу под руководством Этаби.

Хетты неслись галопом, их кони в чешуйчатых попонах фыркали, брызгая пеной. Всадники в кожаных панцирях сжимали дротики и кривые мечи – это был ударный клин, посланный разведать слабые места в обороне. Ущелье просматривалось почти на километр, я как заворожённый смотрел, как красиво несётся хеттская конница.

«Примерно две сотни», – определил для себя численность врагов. Лучники хурритов успели надеть тетивы луков и замерли у бойниц, ожидая приближения врага. Отряд под предводительством Этаби, нетерпеливо гарцевал у западных ворот, ожидая сигнала к атаке.

Расстояние до хеттов неуклонно сокращалось: передние всадники уже были на расстоянии выстрела из лука. Подождав ещё секунд пять, я прокричал:

– Лучники – огонь!

Стены Нарриша вспыхнули ливнем стрел. Но хетты не были глупцами – они рассы́пались, как стая волков, петляя между скал. Лишь несколько всадников рухнули с коней, пронзённые. Ответный огонь не заставил себя ждать – запели хеттские стрелы, проносясь над головами.