О Белерианде

Древобрад, шагая через лес Фангорн и неся на согнутых руках-ветках Мерри и Пиппина, пел хоббитам о древних лесах обширной страны Белерианд, – лесах, уничтоженных в ходе сокрушительной Великой Битвы в конце Древних Дней. Великое море нахлынуло и затопило все земли к западу от Синих гор, именуемых Эред Луин и Эред Линдон; так что карта, прилагаемая к «Сильмариллиону», заканчивается этой горной цепью на востоке, в то время как карта, прилагаемая к «Властелину Колец», этим же горным массивом ограничена на западе. Прибрежные земли к западу от Синих гор – это все, что в Третью эпоху осталось от области, называемой Оссирианд, Земля Семи Рек: там и бродил некогда Древобрад:

Летом скитался я в вязовых рощах Оссирианда.
А! Свет и музыка лета в Семиречье Оссира!
И думалось мне: здесь – всего лучше.

Через перевалы Синих гор в Белерианд пришли люди; в тех горах находились гномьи города Ногрод и Белегост; именно в Оссирианде поселились Берен и Лутиэн, после того, как Мандос дозволил им вернуться в Средиземье (стр. 254).

Бродил Древобрад также и среди гигантских сосен Дортониона (то есть «Земли Сосен»):

К сосновым нагорьям Дортониона я поднимался зимой.
А! Ветер и белизна, и черные ветви зимы на Ород-на-Тоне!
Голос мой ввысь летел и пел в поднебесье.

Этот край впоследствии стал называться Таур-ну-Фуин, «Лес под покровом Ночи», когда Моргот превратил Дортонион в «средоточие страха и темных чар, морока и отчаяния»^[13] (см. стр. 113).

Об эльфах

Эльфы появились на земле в далеком краю (Палисор) на берегах озера под названием Куивиэнен, Вода Пробуждения; Валар же призвали эльфов уйти оттуда, покинуть Средиземье, пересечь Великое море и явиться во владения Богов, «в Благословенное Королевство» Аман на западе мира. Вала Оромэ, Охотник, повел в великий поход через все Средиземье тех, кто внял призыву; их называют эльдар, это – эльфы Великого Странствия, Высокие эльфы – в отличие от тех, кто отказался внять призыву и предпочел жить в Средиземье и связать с ним свою судьбу.

Но не все эльдар, даже перейдя через Синие горы, отплыли за море; тех, что остались в Белерианде, называют синдар, Серые эльфы. Их верховным королем стал Тингол (что значит «Серый плащ»): он правил в Менегроте, Тысяче Пещер в Дориате (Артаноре). Также не все эльдар, переплывшие Великое море, остались в земле Валар; ибо один из великих родов – нолдор («Хранители знания») – вернулся в Средиземье: их называют Изгнанниками.

Вдохновителем их мятежа против Валар стал Феанор, создатель Сильмарилей, старший сын Финвэ: сам Финвэ, что некогда вел народ нолдор от озера Куивиэнен, к тому времени погиб. Как писал мой отец:

Враг Моргот возжелал Самоцветов, похитил их и, уничтожив Древа, унес камни в Средиземье и надежно сокрыл их в своей могучей твердыне Тангородрима. Вопреки воле Валар Феанор покинул Благословенное Королевство и отправился в изгнание в Средиземье, уводя с собой большую часть своего народа; ибо в гордыне своей замыслил он силой отвоевать у Моргота Самоцветы.

Так началась безнадежная война эльдар и эдайн [людей Трех Домов Друзей эльфов] против Тангородрима, в которой они в конце концов были разбиты наголову^[14].

Перед тем, как бунтари покинули Валинор, произошла страшная трагедия, омрачившая историю нолдор в Средиземье. Феанор потребовал, чтобы телери, третий народ эльдар, некогда отправившийся в Великое Странствие и ныне живущий на побережье Амана, отдали нолдор свои корабли, свою величайшую гордость, поскольку без кораблей столь огромному воинству в Средиземье не переправиться. Телери отказались наотрез.

Тогда Феанор и его народ напали на телери в их городе Алквалондэ, Лебединой гавани, и отобрали корабли силой. В этой битве, известной как Братоубийство, погибло много телери. В «Сказании о Тинувиэли» содержится отсылка на это событие: «злые деяния номов в Гавани Лебедей» (стр. 46); см. также стр. 141.

Вскоре после возвращения нолдор в Средиземье Феанор погиб в битве. Его семеро сыновей владели обширными землями на востоке Белерианда, между Дортонионом (Таур-на-Фуин) и Синими горами.

Второй сын Финвэ, Финголфин (единокровный брат Феанора), считался верховным владыкой всех нолдор; он и его сын Фингон правили Хитлумом, что протянулся на северо-запад от гигантского хребта Эред Ветрин, гор Тени. Финголфин пал в поединке с Морготом. Второй сын Финголфина, брат Фингона, Тургон, основал потаенный город Гондолин и воцарился в нем.

Третий сын Финвэ, брат Финголфина и единокровный брат Феанора, в ранних текстах звался Финрод, а позже – Финарфин (см. стр. 109). Старший сын Финрода/Финарфина в ранних текстах звался Фелагунд, а позже – Финрод. Вдохновленный красотой и великолепием Менегрота в Дориате, он отстроил подземный город-крепость Нарготронд, почему и был наречен Фелагундом, «Владыкой Пещер»: тем самым Фелагунд ранних текстов позже становится Финродом Фелагундом.

Врата Нарготронда выводили в ущелье реки Нарог в Западном Белерианде; но владения Фелагунда простирались вдаль и вширь, на восток до реки Сирион и на запад до реки Неннинг, что впадала в море у гавани Эгларест. Фелагунд погиб в подземельях Некроманта Ту, впоследствии – Саурона; и корона Нарготронда перешла к Ородрету, второму сыну Финарфина, как рассказывается в настоящей книге (стр. 115, 123).

Остальные сыновья Финарфина, Ангрод и Эгнор, вассалы своего брата Финрода Фелагунда, обосновались в Дортонионе: с северных его склонов хорошо просматривалась обширная равнина Ард-гален. Галадриэль, сестра Финрода Фелагунда, долго жила в Дориате у королевы Мелиан. Мелиан (в ранних текстах используется много вариантов ее имени, в том числе Гвенделинг) была Майа – то есть могущественным духом, принявшим обличье, подобное человеческому. Она жила в лесах Белерианда с королем Тинголом; она стала матерью Лутиэн и праматерью Эльронда.

На шестидесятый год после возвращения нолдор многолетний мир был нарушен: громадное войско орков вышло из Ангбанда, но было наголову разбито и уничтожено силами нолдор. Это сражение получило название Дагор Аглареб, Славная Битва; однако эльфийские владыки вняли предостережению и взяли Ангбанд в осаду, что продержалась почти четыре сотни лет.

Осада Ангбанда завершилась пугающе внезапно (хотя готовились к тому долго) однажды ночью в разгар зимы. Моргот обрушил вниз с Тангородрима реки огня, и обширная травянистая равнина Ард-гален, раскинувшаяся к северу от нагорья Доротонион, превратилась в выжженную, бесплодную пустыню, впоследствии известную под новым именем, Анфауглит, Удушливая Пыль.

Эта сокрушительная атака получила название Дагор Браголлах, Битва Внезапного Пламени (стр. 118). Глаурунг, Праотец Драконов, впервые явился из Ангбанда в расцвете мощи; на юг хлынули бессчетные полчища орков; эльфийские владыки Дортониона погибли, равно как и значительная часть воинов народа Беора. Король Финголфин и его сын Фингон вместе с воинами Хитлума оказались оттеснены к крепости Эйтель Сирион (Исток Сириона), туда, где великая река берет начало на восточном склоне гор Тени. Путь огненным потокам преградили горы Тени, и Хитлум с Дор-ломином остались непокоренными.

В год после Браголлах Финголфин, ослепленный отчаянием, поскакал к Ангбанду и бросил Морготу вызов.

Берен и Лутиэн

В письме моего отца от 16 июля 1964 года говорилось:

Зародышем моих попыток записать собственные легенды, соответствующие моим искусственным языкам, стала трагическая повесть о злосчастном Куллерво из финского эпоса «Калевала». Эта история остается одним из основных эпизодов в легендах Первой эпохи (которые я надеюсь издать как «Сильмариллион»), хотя как «Дети Хурина» видоизменилась до неузнаваемости – за исключением трагического финала. Второй точкой отсчета стало написание «из головы» «Падения Гондолина», истории Идрили и Эаренделя, во время отпуска из армии по болезни в 1917 г.; и исходный вариант «Сказания о Лутиэн Тинувиэли и Берене», написанный позже в том же самом году. Первоосновой для него послужил небольшой лесок, густо заросший «болиголовами» (вне всякого сомнения, росло там и немало других родственных растений), близ Руса на полуострове Хольдернесс, где я какое-то время находился в составе хамберского гарнизона.

Мои отец с матерью поженились в марте 1916 года: ему было двадцать четыре, ей – двадцать семь. Сначала они жили в деревушке Грейт-Хейвуд в Стаффордшире, но в начале июня этого года отец отбыл во Францию, на битву на Сомме. Заболев, он был отослан обратно в Англию в начале ноября 1916 года; весной 1917 года его перевели в Йоркшир.

Этот исходный вариант «Сказания о Тинувиэли», как назвал его сам автор, – вариант, записанный в 1917 году, не существует – или, точнее, существует в виде неразборчивой карандашной рукописи, причем почти весь текст от начала и до конца практически полностью стерт; а поверх записано то, что считается самой ранней версией легенды. «Сказание о Тинувиэли», в числе прочих преданий, вошло в основной ранний корпус отцовской «мифологии», в «Книгу утраченных сказаний» – чрезвычайно сложное произведение, которое я издал в первых двух томах серии «История Средиземья» (1983–1984). Но поскольку настоящая книга специально посвящена эволюции легенды о Берене и Лутиэн, здесь я почти не стану останавливаться на причудливом обрамлении и на аудитории «Утраченных сказаний», поскольку «Сказание о Тинувиэли» само по себе с обрамлением практически не связано.

В «Книге утраченных сказаний» центральное место отведено истории английского моряка «англосаксонского» периода по имени Эриол или Эльфвине: он, плывя по океану далеко на запад, в конце концов добрался до Тол Эрессеа, Одинокого острова, где жили эльфы, покинувшие «Великие земли», впоследствии названные Средиземьем (в «Утраченных сказаниях» этот термин не используется). Гостя́ на Тол Эрессеа, Эриол узнал от эльфов истинную древнюю историю о Сотворении Мира, о Богах, об эльфах и об Англии. Эта история и составила «Утраченные сказания Эльфинесса».

Данный труд дошел до нас в виде нескольких потрепанных «тетрадочек», исписанных чернилами и карандашом; рукописи зачастую крайне неразборчивы, хотя, рассматривая их с помощью лупы на протяжении многих часов, много лет назад я сумел распознать все тексты, за исключением разве что отдельных слов. «Сказание о Тинувиэли» – одно из преданий, поведанных Эриолу эльфами на Одиноком острове; в данном случае рассказчицей выступает девочка по имени Веаннэ, а слушает ее множество детей. История изложена в чрезвычайно своеобразной манере, с пристальным вниманием к деталям (ее характерная черта), в ней встречаются архаичные слова и целые конструкции; ее слог разительно отличается от поздних стилей моего отца, – глубоко прочувствованный, поэтичный, и порою «по-эльфийски загадочный». Тут и там в манере выражения ощущается также подспудный сардонический юмор (например, убегая вместе с Береном из чертогов Мелько и столкнувшись с жутким демоническим волком Каркарасом, Тинувиэль вопрошает: «Откуда такая грубость, Каркарас?»).

Как мне кажется, было бы небесполезно, не дожидаясь завершения «Сказания», остановиться здесь на некоторых аспектах этой самой ранней версии легенды и вкратце пояснить некоторые имена, играющие важную роль в повествовании (они приводятся также в «Списке имен и названий» в конце книги).

«Сказание о Тинувиэли» в переписанном виде, – а для нас это самый ранний ее вариант, – в составе «Утраченных сказаний» легенда отнюдь не самая ранняя; другие сказания отчасти ее поясняют. Если говорить только о структуре повествования, некоторые из них, как, например, сказание о Турине, не слишком далеко ушли от версии опубликованного «Сильмариллиона»; некоторые, как, в частности, «Падение Гондолина», сказание, написанное самым первым, представлены в опубликованной книге лишь в крайне сжатом виде; а некоторые (здесь ярким примером как раз и послужит настоящее сказание) разительно отличаются в ряде аспектов.