Анна Орлова: Лили. Дело 2. Букет смерти

© Орлова Анна

© ИДДК

* * *

Рэддок поднял бокал и провозгласил тост:

– За плодотворное сотрудничество!

Негромкая приятная музыка, искристое вино, свечи, приглушенный шум голосов… Инспектор был верен своему обещанию: посулил шампанское – шампанское мы и пили. Хотя, по правде говоря, я предпочла бы что-нибудь не столь пафосное.

Интересно, как инспектор танцует? Похоже, хорошего воспитания он не лишен, так что будем надеяться, ноги мне не оттопчет.

Кстати, о сотрудничестве.

– Газеты не врут? – поинтересовалась я, принимаясь за салат. – Финч отделается легким испугом?

– Увы, – развел руками Рэддок, впрочем, он выглядел не очень-то огорченным. – У обманутого мужа имеется целый ворох смягчающих обстоятельств. Разумеется, его очаровательная супруга изо всех сил пытается представить Финча тираном и деспотом…

На мгновение забывшись, я фыркнула.

– Ну конечно! Не давал женушке крутить шашни.

– Именно, – карие глаза инспектора тепло улыбались. – Впрочем, не будь чертежей, роль страдалицы удалась бы ей с блеском. Публика любит страсти…

– Но не любит, когда жена обворовывает мужа, – подхватила я.

Всеобщие симпатии были вовсе не на стороне милой Розалин, которой пришлось безвылазно сидеть на папочкином ранчо, оплакивая свою разбитую жизнь и перспективу скорого замужества. Ходили сплетни, что жених у нее уже есть, дело за малым – дождаться официального расторжения первого брака.

Рэддок отсалютовал мне бокалом.

– К тому же адвокат Финча – ловкий малый. Об оправдательном вердикте не может быть и речи, но присяжные вполне могут проголосовать за убийство в аффекте. Хотя, между нами, это не выдерживает никакой критики, учитывая заблаговременную подготовку алиби и попытку свалить вину на Розалин.

Я округлила глаза в притворном испуге.

– Инспектор, будет вам! Какое «свалить вину»? Случайное совпадение, не более. Телеграммы друзьям отправил сам Стивен, револьвер Майкл Финч позаимствовал у жены в приступе неконтролируемой ярости, ну а запах духов и вовсе к делу не пришьешь.

Убийство детектива-шантажиста осталось нераскрытым, привязать его к Финчу правосудие не сумело. Еще бы! Даже вздумай отставной гангстер дать показания, что он мог сообщить? Что некий мистер представился по телефону частным детективом и посулил продать важную информацию? При чем тут Майкл Финч? Пфе!

Нападение же на меня прокуратура решила замять, обменяв на чистосердечное признание Финча в убийстве Стивена.

– Разумеется, – Рэддок улыбнулся уже открыто и чуть подался вперед. В вечернем костюме он был дивно импозантен, вполне можно принять за кинозвезду. Официант вновь наполнил наши бокалы. – Что это мы все о делах? Давайте выпьем за… нас с вами, Лили.

– Замечательный тост, – одобрила я.

Бокалы столкнулись с негромким звоном – оркестр как раз взял паузу – и тут совсем рядом, в нескольких шагах, раздался страшный хрип.

Позабыв о шампанском, я резко обернулась (кажется, вино плеснуло на скатерть) и оцепенела. За соседним столиком хрипел и задыхался солидный господин, хватаясь за горло и выпучив глаза. По лицу его, багровому, опухшему и жалкому, лился пот.

Господин раззявил рот, как выброшенная на берег рыба, на глазах налился синевой и повалился на стол, лицом прямо в роскошные белоснежные лилии.

Инспектора словно пружиной подбросило.

Девушка, сидевшая рядом с упавшим, вскрикнула и отшатнулась, дама за тем же столиком окликнула резким голосом: «Мистер Далтон?», а похожий на нее джентльмен позвал неуверенно: «Эй, Лайонел, что за шутки? Не пугай дам!»

Я лишь головой покачала. Какие уж тут шутки!

Инспектор приблизился к упавшему и, наклонившись, прижал пальцы к его шее. Троица за столиком замерла. Минута, другая…

– Мертв! – глухо произнес Рэддок, убирая руку.

Девушка всхлипнула и прижала ладони ко рту, будто удерживая рвущийся крик. Глаза ее – огромные, ярко-голубые, умело подкрашенные – сейчас казались фарфоровыми шариками. Сходства с куклой добавляли золотистые кудри и бело-розовая кожа плеч, обрамленная сливочной пеной кружев.

– Не может быть! – истерично взвизгнул господин лет сорока, обрюзгший и лысый, попятившись вместе со стулом. Громкий скрип ножек по паркету наждаком прошелся по нервам. – Не верю!

– Джордж, – прошипела сидящая рядом дама в бриллиантах. Дама была вызывающе, прямо-таки вопиюще некрасива (куда там мне!) Фигурой похожа на сушеную селедку, а лицом… Ох уж этот крючковатый нос и щель губ! – Не позорься.

Сработало не хуже пощечины.

Господин дернулся, сглотнул – и распрямился, мигом сделавшись осанистым и солидным. Только землистость лица да лихорадочный блеск глаз выдавали его состояние.

Дама одобрительно кивнула и повернулась к инспектору.

– Отчего умер бедняга Далтон? Так неловко вышло…

Бросив взгляд на «беднягу Далтона», она скривила губы. То ли ей не нравилась сервировка мертвеца лилиями, то ли публичность его смерти. Как же, позволил себе умереть прилюдно, напугав посетителей ресторана! Фу.

Я поймала себя на подспудном ожидании, что покойник сейчас встанет и извинится. Рэддок и ухом не повел, лишь встал так, чтобы заслонить труп от посторонних взглядов.

– Причину смерти установят врачи, – пообещал он обтекаемо. – А вы были хорошо знакомы с покойным, миссис?..

– Мисс! – поправила она почему-то оскорбленно. Или ей попросту не нравилось в этом сознаваться? – Мисс Джорджина Брукс. А это мой брат, Джордж Брукс.

Тот поспешил вмешаться, упреждая вопросы:

– Родители так пошутили. Мы ведь двойняшки.

Он неожиданно тонко хихикнул. Одного лишь острого взгляда сестры ему хватило, чтоб побледнеть (куда уж дальше?) и заткнуться.

Плюнув на позицию стороннего наблюдателя, я подошла ближе, стараясь ступать бесшумно. Сделать это в туфлях на высоких тоненьких каблуках было не так-то просто, но я справилась.

– Да, мы были хорошо знакомы с Далтоном, – сообщил мистер Брукс смиренно. Как образцовый ученик перед ликом строгого учителя. – Даже подумывали стать партнерами, хотя не всем это нравилось.

Взгляд Рэддока сделался острым.

– Партнерами? – переспросил он, прищурившись. – Чем же, позвольте узнать, вы занимаетесь?

Джордж Брукс открыл было рот, но тут же его захлопнул, повинуясь жесту сестры.

– А по какому праву, позвольте узнать, – спародировала инспектора мисс Брукс, – вы этим интересуетесь?

Рэддок покосился на меня и вздохнул. Я в ответ на мгновение смежила веки. Действуйте, инспектор! Что поделать, если трупы нам подают в ресторанах вместо закуски?

Он извлек из внутреннего кармана удостоверение (надо же, таскает его даже на свидания!) и представился скучным голосом:

– Старший инспектор Рэддок, городской отдел по расследованию убийств. Отвечайте на вопрос, пожалуйста.

На удивление, голос подал оклемавшийся мистер Брукс, а не его шустрая сестрица.

– Адвокат Джордж Брукс, контора «Брукс, Брукс и Ланкастер», – отрекомендовался он с тихой гордостью.

Мисс Брукс поджала и почти бесцветные губы, которые не спасала даже помада:

– Я партнер брата. Кроме того, работаю секретарем в ассоциации адвокатов.

Ах, какое неописуемое выражение лица сделалось у бедного инспектора! Заиметь в качестве подозреваемых адвокатов – это ли не кошмар всякого полицейского?

Правда, оклемался он быстро.

– А вы, мисс?.. – повернулся инспектор к потрясенной юной куколке.

Та даже не моргнула. Так и таращилась с ужасом на покойника.

– Мисс! – повысил голос Рэддок.

Никакого эффекта.

Мисс Брукс как-то странно дернула головой и сообщила сухо:

– Это Джулия Кавендиш. Единственная дочь Уилфреда Кавендиша.

– Прокурора? – осведомился инспектор тоном «сгорела машина – гори и гараж».

– Прокурора, – согласилась мисс Брукс фальшиво сочувственным тоном.

М-да, несладко придется Рэддоку.

В этот момент подоспел врач, которого притащил бледный управляющий. Надо же, какие шустрые! Впрочем, городской морг отсюда буквально в двух шагах.

Не обращая внимания на ошеломленную публику, белокурый здоровяк-доктор присел рядом с телом.

Инспектор подошел ближе и проговорил негромко:

– Осторожнее, не сдвиньте тело. Он ведь мертв?

– Мертвее не бывает, – флегматично ответствовал врач, бросив на него острый взгляд. Потом его хмурое чело прояснилось: – А, Рэддок. Шустро ты. Полагаешь, его убили?

– Это ты мне скажи, – Рэддок протянул ему руку. – Приветствую, Олаф.

Тот, не глядя, стиснул его пальцы. Инспектор даже не поморщился, хотя доктор был выше его на голову и шире в плечах почти вдвое. Настоящий богатырь, такому ничего не стоило взвалить труп на плечо и отволочь в морг.

Доктор не спешил с ответом. Разглядывал тело так и эдак, благоразумно не пытаясь нарушить картину преступления. Любопытно, «Мертвец в лилиях» – это натюрморт или портрет?

Сопровождавший его медбрат, убедившись, что мертвецу уже ничем не помочь, суетился вокруг находившейся в шоке девушки. Остальных посетителей пытался разогнать по местам управляющий, что-то рассказывая о десерте за счет заведения. Впрочем, публика поддавалась неохотно, не желая менять зрелища на хлеб.

В глазах управляющего стыл ужас, официанты тряслись мелкой дрожью. Еще бы, такой удар по репутации! Вдруг бедняга Далтон отравился здешними устрицами? Представляю, как будут плескать языками репортеры.

– На первый взгляд – ангионевротический ограниченный отек, – заключил наконец доктор, отведя Рэддока в сторонку. Мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать их негромкий разговор. – Проще говоря, отек горла, вызванный аллергией… быть может, вот на эти самые цветы.

Он кивком указал на роскошные белые лилии.

Ну и ну! Букет смерти?

Доктор цапнул инспектора за рукав и полюбопытствовал совсем тихо:

– Так что заставило тебя сюда примчаться?

– Да ничего, – Рэддок пожал плечами. Кхм, сдается мне, в тоне его слышалось некоторое сомнение. – Я был здесь с девушкой, мы как раз сидели за соседним столиком.

– С девушкой?! – заинтересовался доктор и ткнул приятеля в бок кулаком. – Слушай, какие новости! Познакомишь?

– Олаф! – прозвучало это не то с укором, не то с угрозой.

– Все-все, молчу! – доктор шутливо задрал ручищи.

Рэддок только вздохнул и, не глядя, подтянул к себе стул.

– А если серьезно? Какова вероятность, что этот Далтон умер не своей смертью? Навскидку, разумеется.

– Навскидку – невелика, – доктор поскреб щеку. – Выглядит типично. А что, зудит, да? Опять твое чутье проснулось?

Рэддок лишь дернул плечом.

– Проверь все хорошенько, ладно? От трупа до этих проклятых лилий.

Доктор насупился.

– Будем считать, что я этого не слышал. К твоему сведению, я всегда работаю на совесть!

Инспектор примирительно хлопнул его по плечу:

– Не обижайся, Олаф. Просто что-то… – он неопределенно повел рукой. – Не нравится мне эта история, друг мой. Дурно от нее пахнет.

Пахло и впрямь нехорошо: от удушливого аромата лилий уже першило в горле.

На этой весьма драматической ноте в ресторан ввалились полицейские. Ведущий их сержант диковато посмотрел на инспектора в вечернем костюме и с гвоздикой в петлице, однако быстро опомнился и сделал каменное лицо.

– Сэр? – произнес он тем почтительно-вопросительным тоном, которым обращаются к по-настоящему уважаемому начальству.

– Организуйте допрос свидетелей, Тобинс, – велел Рэддок спокойно. – Только поделикатнее, вы меня поняли? И проследите, чтобы все улики были изъяты как следует. Фотограф с вами?

– Да, сэр! – Тобинс зыркнул по сторонам из-под кустистых бровей и молодцевато подкрутил пышные усы. В противовес густой растительности на лице лысина на макушке, казалось, сверкала еще ярче. – Разрешите выполнять, сэр?