Что ещё из хорошего было в году – теперь за победу платили 80 рублей, плюс зарплата, плюс премия в несколько тысяч рублей за чемпионство и Суперкубок, так что заработки радовали. В прессе так же были напечатаны хвалебные отзывы о новом чемпионе. Филатов, Нилин, Винокуров, Ваньят, Донцов и другие спортивные корреспонденты брали интервью у нас или просто писали очерки о команде. Все наши игроки собирали такие газеты в домашний архив. После торжественных заседаний был организован мощный банкет, где чествовали серебряных призёров чемпионата Европы, обладателя кубка и суперкубка страны, призёров и чемпиона первенства.

Затем прошло ведомственное чествование. На нём я познакомился с министром железных дорог Союза Лапиным и многими «паровозными» боссами помельче. В «ДК железнодорожников» с нашим участием прошло торжественное собрание, а за ним крутой банкет в ресторане. Хорошо быть чемпионом! Все вокруг говорят красивые речи, хвалят и обещают земные блага. Между прочим, блага не закончились. Несколько игроков вне очереди получили машины, а мне, Воронину, Кирееву, Ленкову, Домкову и Красницкому дали квартиры в новом ведомственном доме, да не хрущёвки, а нормальные «двушки» улучшенной планировки.

Затем мы провели собрание команды на нашей базе, после которого был накрыт стол для сотрудников команды, их жён и подруг. Тренеры, молодёжь и ветераны говорили поздравительные речи, радуясь победе в «домашней обстановке». После празднования игроки ушли на каникулы до февраля и разъехались по домам.

Весь декабрь получившие квартиры игроки занимались тем, что обставляли жильё необходимым. Правда, в моём случае, ни о каком домашнем уюте речи не шло. Нет, купленная по блату с приличной переплатой мебель – импортные стенки, кухонные гарнитуры, холодильники, диваны и прочая мебель у нас стояла. Однако у меня, как и у остальных холостяков не было ни штор, ни люстр, ни прочих атрибутов домашнего уюта.

Под Новый год Воронин, ставший одним из лидеров команды, воспрял духом, и его снова потянуло в богему. Несмотря на портящие лицо шрамы, он вытащил холостых ребят – меня, Пашку и Лёню в ресторан "Дом киноактёра", где в своё время был завсегдатаем. Валерий был хорошо образован в плане искусства, поэтому любил пообщаться с творческой братией. Так что мы ужинали, разговаривая "о высоком", попутно наблюдая за ресторанным контингентом. Зал был полон, но мы пришли чуть пораньше и нас усадили за отдельный столик. За соседними столиками я увидел нескольких известных сейчас и в будущем актёров. К 22 часам «подтянулся» Владимир Высоцкий, присоединившись к своей компании из «Театра на Таганке»: Золотухину, Смехову, Хмельницкому и другим.

Ребятам было интересно слушать комментарии Воронина и наблюдать за теми, кого видели на сцене или в кино. Я же заметил за собой одну вещь. За годы моих жизней мне настолько надоело разговаривать "для приличия", что я совершенно не желал ни с кем из знаменитостей знакомиться. Спорить ради спора мне так же было скучно, а своего мнения никому навязывать я не собирался, если это не касалось работы. А актёрская братия, собираясь компаниями, очень любила этим заниматься. Мне было гораздо интереснее в неформальной обстановке пообщаться со своими товарищами по команде или легендами советского спорта.

Новый год я встретил в ресторане в небольшой компании из семейных и холостых игроков команды. А затем полностью ушёл в учёбу. Так что половину января я, Лёня и прочие «ученики» из команды сдавали экзамены, а затем "хвосты". Я тоже не смог с первого раза сдать пару предметов, поэтому ходил на пересдачу. Но теперь нас никто из преподавателей специально не «валил». Домой с Лёней мы прилетели 23 января, а 30-го надо было возвращаться назад в столицу.

В семействе брата появился сын – мой племянник, так что стало шумно и хлопотно. Пацан оказался боевым, с детства вырабатывающим командный голос, так что частенько ревел на всю квартиру. Я прогулялся по гостям, побывав в заводской команде, ДЮСШа и у друзей. Мы продолжали переписываться с Ларисой, только она писала каждый месяц, а я раз в квартал. В последнем письме она известила меня, что у неё будет отпуск в апреле-мае. Я понял намёк и пригласил девушку в гости ко мне в Москву. Надо было как-то завершать нашу переписку.

С февраля началась предсезонная подготовка. Неизвестно по какой причине в команду назначили нового старшего тренера Михаила Якушина по прозвищу "Хитрый Михей". Волчека вновь перевели во вторые тренеры. Это были какие-то закулисные игры в Федерации, о которых Якушин умолчал, а Волчек не знал. Численко с ним хорошо ладил, а Воронин и Стадник, наоборот, обижались. Пришлось мне поднять этот вопрос на собрании команды. В итоге обсудили ситуацию, ребята извинились перед Михеем за своё прошлое поведение и исторический конфликт был исчерпан.

Затем мы ввели нового старшего тренера в курс дела, как мы собираемся проводить сборы. Ещё в декабре Ситкин организовал наше турне. Тренер был ошарашен таким подходом, но, чтобы с первого дня не конфликтовать со всеми игроками, согласился. Снова было несколько общих тренировок на базе и поездка по городам Средней Азии, где нас уже ждали. Сейчас у нас был иной статус – чемпион СССР, поэтому гонорары немного возросли, а так же не было второразрядных клубов. Зато мы должны были играть по два матча с лучшими командами этих республиках. Именно они давали больше всего сборов. А ещё нас ждали в Иране. На тренировках Якушин не пытался навязать нам свою концепцию игры, а знакомился с нашей. Узнав, какую тактику разработали Волчек с лидерами команды, в будущем «Хитрый Михей» лишь корректировал её под конкретных соперников.

Затем мы улетели в Алма-Ату. Игроки поддерживали физическую форму, но всё равно, за пару месяцев отдыха расслаблялись. Поэтому начало турне было «тяжеловатым». Несмотря на это, в первом матче мы играли в полную силу, особенно «рвали» я и Кирюха, потому что тренировались по одной программе независимо от времени – отпуск это или разгар сезона. Обычно в первом матче мы обыгрывали соперников, а во втором давали им возможность свести матч вничью. Проигрывать мы принципиально не желали. Зато все ребята команды старались сыграть красиво и показать индивидуальную технику. Снова были хорошие заработки, трёхдневный отдых в том же Доме отдыха на Каспии и поездка за границу.

Две недели команда разъезжала по крупным городам Ирана, играя с местными клубами. Мы встретились с прошлогодними командами и тремя новыми в Исфахане, Тебризе и Ширазе, правда, играли не так ярко – берегли ноги и давали иранским командам сохранить "лицо". Но это не сказалось на качестве игры – мы играли красиво, полностью переигрывая соперника, просто умышленно забивали меньше голов. В конце поездки три дня отдыхали в городке Бушир – местном курорте на берегу Персидского залива, попутно обыграв местный футбольный клуб.

Поскольку я говорил на местном языке, меня пригласил в дом глава города. Я посмотрел, как в Иране живут уважаемые люди и даже познакомился с гаремом. Лица женщин прикрывал никаб, отчего были видны лишь их глаза – карие, жгучие глаза южанок, пусть и не первой молодости. В конце турне снова были походы по духанам, где мы покупали шмотки, парфюмерию и даже ковры. Ребята «прокачали» вопрос, как их доставить в Москву, тем более, что у многих и игроков появилось, куда их вешать. В итоге я вёз себе в квартиру два красивых больших ковра. Все заработанные за игры деньги мы снова оставили в Иране, да ещё потратили часть привезённых с собой рублей, которые обменяли в банках на местную валюту. Зато я выполнил план по одеванию своих родных в дублёнки, куртки и шёлк, да и себе накупил впрок разных симпатичных вещей. Стоили они тут намного дешевле, чем в Союзе.

В комиссионные магазины, как это делали некоторые товарищи по команде, я решил вещи не сдавать. Игорь Численко так и попался – сдал знакомому директору в комиссионку 4 импортных плаща, а тут проверка. В итоге на Игоря завели дело о спекуляции. А Бесков в тему борьбы за чистоту динамовских рядов быстро отчислил его из команды. Такого скандала со своим участием я не хотел, тем более для жизни в СССР того времени я достаточно зарабатывал. В середине марта команда вернулась в Москву, продолжив тренировки на базе.

5 апреля мы отправились в Ереван, чтобы сразиться с одним из лидеров прошлого первенства. В «Арарат» пришли новый главный тренер Никита Симонян и центрфорвард из "Нефтчи" Эдуард Маркаров. Тренер не стал ломать заложенную предыдущим наставником тактику игры, а Маркаров стал «наконечником копья» атак ереванцев. Техничные и юркие, они зажали нас у своих ворот. В итоге мы снова начали сезон с поражения. Такое начало нас, великих чемпионов, расстроило, поэтому мы крупно проиграли матчи "Заре" и киевлянам. Так что, ничего не скажешь, но сезон мы начали замечательно, замкнув турнирную таблицу. В прессе поднялась кампания, мол, чемпион дутый. Стали проскальзывать разговоры, что команда «сливает» нового тренера.

Тренеры нервничали, проводя постоянные собрания коллектива:

– Три игры и ни одной победы – отлично начали чемпионат. Александр, ты комсорг и капитан, что скажешь по этому поводу?

Пришлось выступить на собрании, объяснив Якушину, что матчи мы не «сдаём»:

– Михаил Иосифович, пока не вижу особых проблем. В прошлом году игроки достигли вершины и теперь расслабились. Цели мы поставили самые высокие, просто команда «подсела». Сейчас начнём играть. Как говорится, русские долго запрягают, да быстро едут. Так что, парни, отдохнули и «буде», пора играть, а не «му-му на поле водить». Или мы просто так на азиатах тренировались, чтобы проигрывать славянам?

Парни впряглись, проведя несколько следующих игр с явными аутсайдерами, довольно легко одолев их. Так что уже в середине мая мы играли в лидирующей группе.

Как комсоргу команды мне надо было себя как-то проявить, а не только собирать членские взносы. Что мы могли сделать командой? Скинуться деньгами и построить больницу? Нет, столько денег мы не зарабатывали, зато их хватало на другое дело. На очередном собрании команды переговорил с ребятами:

– Мужики, есть тема, которую в одиночку я не потяну, а командой сможем. Только для этого придётся скидываться личными деньгами. А дело заключается в следующем…

Народ выслушал и принялся обсуждать тему:

– 20 рублей отдавать каждый месяц?

– Можно 30. Ну не сходишь ты пару раз в ресторан, а тут большая польза будет.

В итоге меня поддержали, и я занялся этим делом. Для начала сходил в горком комсомола, где рассказал первому секретарю свою идею. Он одобрил наше начинание и поручил инспектору отдела, курирующему детские дома, заниматься моим делом. В команде мы выбрали общественного кассира, который собирал наши деньги и вёл учёт расходов. Им стал Киреев. Затем вместе с инспектором Натальей Кашиной посетили три детских дома в ближайших районах и обрисовали их руководству нашу идею. Собранные нами средства мы предлагали потратить на оплату репетиторов и покупку необходимых принадлежностей: красок, карандашей, бумаги и так далее. Для этого на работу «по совместительству» в детские дома были приглашены преподаватели, которые помогли открыть при заведениях кружки рисования, кройки и шитья, театрального мастерства, радиокружок и секцию бокса.

Кроме этого перед государственными праздниками игроки команды приезжали на встречи с детьми, привозя сувениры: конфеты, спортинвентарь и детскую спортивную форму с логотипом "Локомотив", которую Ситкин заказывал на швейной фабрике. Подумав, что ещё можно сделать хорошего, за лето приобрели и передали в каждый детский дом по несколько самокатов и велосипедов. По теплу для желающих подростков, коих набиралось человек 30 во всех трёх домах, я выкупал билеты на домашние матчи команды, а детей воспитатели водили. Так что кроме спорта, я вёл общественную нагрузку, тратя в месяц до 100 личных рублей.